Другой мир. Противостояние видов

Вера Добрая, 2021

Ради благополучия своих сородичей по воле отца я была вынуждена покинуть территорию своей стаи и поселиться в мрачном холодном замке вампиров. В логово врагов я отправилась с твёрдым намерением прикончить верховного упыря, из-за прихоти которого мне пришлось расстаться с любимым мужчиной. Если бы я только знала, какие тайны в себе хранят стены замка, и какой больной окажется правда, которую от меня много лет скрывал родной отец…

Глава 2. Демид

— Войди, — хрипло сказал старейшина, и я, не спуская с него яростного взгляда, ступил на черную мраморную плитку в его огромном, мрачном кабинете.

Шестерки подтолкнули меня в спину с ехидным смехом, и я сделал ещё пару шагов, громко звеня цепями, которыми были крепко закованы мои ноги и руки.

Владислав сидел, важно расположившись в своём огромном кресле из красной кожи, одетый в дорогие шмотки. На его белом костлявом лице играла победная улыбка, а красные, словно кровь, зрачки пульсировали от нетерпения скорее поиздеваться надо мной. Волос на его башке совсем не осталось, и лысый череп отражал свет от светильников на потолке, что весьма комично смотрелось.

— Что тебя так развеселило, грязный выродок? — проскрипел недовольно Владислав, и я поморщился, будто услышал звук ржавого гвоздя скользившего по стеклу.

— Твоя лысая башка блестит как бильярдный шар, — просипел в ответ, наслаждаясь его искажённым от гнева лицом.

Наслаждение длилось всего секунду, потому что один из полукровок нанес мне удар в солнечное сплетение, и я, задохнувшись, свалился на колени, следом получая удар ботинком по лицу, от чего кровь брызнула из разбитых губ и носа.

— Сука… — рыкнул, сплёвывая сгустки кровавых слюней. — Ты будешь сдыхать дольше всех.

В ответ услышал лишь раскатистый, противный смех. Жаль, этим недоноскам не понять, что я всегда держу свое слово, тем более после того, как мою семью убили эти твари, и я стал таким, какой есть.

— Сын мой, ты так и не понял, что твоё бунтарство закончилось. Ты проиграл, — цокнув языком, усмехнулся лысый уродец и скрестил перед своим лицом длинные крючковатые пальцы.

— Я тебе не сын, мразь! — рявкнул в ответ и дернулся с места, желая оторвать этому отродью голову, но меня рывком усадили обратно.

Ладно, твари, я подожду. Сейчас я слишком измотан, чтобы сражаться.

— Все вы мои дети. В вас течёт частичка моей крови, Демид. Но, как говорится, в семье не без уродов.

— Это уж точно, — оскалился, продолжая смотреть исподлобья на противную рожу Высшего вампира.

— Я бы мог просто убить тебя, но твоя кровь слишком ценна, чтобы так халатно её растрачивать. Ребятки, уведите его в темницу и хорошенько объясните, что предавать себе подобных очень некрасиво, — небрежно махнув рукой в мою сторону, отдал приказ Владислав, и его шестёрки подхватили меня под руки, быстро потащив к выходу.

— Я убью тебя, тварь! Слышишь?! Голыми руками вырву твоё хреново сердце. Ты пожалеешь, что когда-то выполз из преисподнеи! — собрав последние остатки сил в кулак, проорал что было мочи.

— Я научу тебя послушанию, сын мой. Ты станешь моим верным послушным песиком, — донеслось в спину перед тем, как я отключился, потому что эти трусы снова что-то мне вкололи.

Во сне возвратился в то время, когда я ещё не знал о том, что существуют вся эта мерзость типа вампиров, и когда я был на самом деле счастлив. В моей жизни было всё: любимая работа, любящая семья, верная жена, в которой я души не чаял…

«Я люблю тебя, Демид, люблю…» — до сих пор звучит в голове голос жены. Вижу, как она улыбается и приносит мне стакан сока, пока я работаю в саду. Мы недавно переехали за город. Этот дом нам удалось перехватить, лишь благодаря какому-то чуду, и мы были счастливы. Вдалеке от города и людей мы мечтали подарить друг другу такое счастье, чтоб голова шла кругом… А потом появились они и разрушили всё за пару минут. Я честно был бы рад просто сдохнуть, и это у меня почти получилось, пока моё практически бездыханное тело не нашла волчица. Она долго выла и обнюхивала меня, а я не понимал, почему она не принимается за дело, почему не начинает раздирать моё почти дохлое тело на куски? Спустя какое-то время волчица обернулась обычной женщиной, и я решил, что просто уже не совсем соображаю, что творится вокруг, что от многочисленных укусов у меня потёк разум, но когда то ли женщина, то ли видение вонзила в меня свои клыки, я понял, что мой личный ад только начинается. Медленно умирая, я пообещал своим близким, что дождусь в аду всех этих тварей и лично поквитаюсь с ними там…

Из прошлого меня вытащила бочка с холодной водой, куда стражники Влада с наслаждением окунули мою голову. Меня это, конечно, не убьёт, но боль в лёгких от подобной пытки невыносимая.

— Очнулся, мудак?! Каково оно, а? Нравится боль? — усмехнулся какой-то молоденький вамперёныш.

На вид ему не больше 18, но демоническая сущность вампира сделала из него кровожадного убийцу, несмотря на возраст.

— Как же ты воняешь псиной, тварь! — послышался за спиной чей-то голос, а затем последовал плевок.

Моё тело до сих пор было скованно цепями, и действие препарата ещё не прошло, поэтому эти выродки продолжали измываться надо мной, не получая отдачи.

В помещении густой пеленой скопился затхлый воздух, который насквозь провонял кровью, моей в том числе. Я чувствую, как охранникам хотелось бы испить из меня, но они останавливают себя, потому что большой босс запретил это делать. Его цель доставить мне боль, много боли, чтобы мой рассудок помутился, и я стал его верным слугой. Идиот! Все его старания напрасны, потому что ничто не сравнится с той болью, которую я испытал ранее. Она сожгла дотла моё сердце, оставив лишь пепел. Не знаю, есть ли у меня душа, и кто я на самом деле, но уверен, что буду бороться до последнего вздоха, никогда не склоню перед Владиславом свою голову, чтобы он не предпринял, какую бы изощренную пытку не придумал.

Дальше я перестал что-либо соображать, потому что моё тело пронзила невыносимая боль. Эти твари снова прижигали и кромсали меня, громко смеясь и наслаждаясь своим превосходством.

Спустя какое-то время даже сила крови оборотня ослабела, и я снова начал терять сознание, понимая, что подобное мне предстояло терпеть очень долго. Они не дадут мне умереть, но и не позволят вступить в бой, потому что я лоханулся. Оступился всего один единственный раз и позволил себя схватить…