Глава 4
Неожиданный ход истории
Машину времени улучшили настолько, что теперь она сама показывала дату и время происходящего, правда, на отдельном телевизоре. Торовые точки теперь сохранялись иначе, много больших магнитных дисков позволяли попасть в любой из ранее просмотренных сюжетов. На клавиатуру были нанесены только цифры. Машина занимала почти всю комнату Василия. Молодой человек возобновил работу по разметке времени и лишь иногда возвращался на побережье, чтобы продолжить путь к пирамидам. И вот в один зимний день это свершилось, он их увидел. Они были прекрасны, гораздо лучше, чем на картинке в учебнике, — огромные, фундаментальные, среди песка. Мимо проходила дорога. Василий сразу переключился на самую большую пирамиду; экран показывал дату: «1499 г. до н. э., 1 марта».
— Ну вот… — громко проговорил он.
— Что не так? — Антон вздрогнул от неожиданности.
— До нашей эры был другой календарь, он и в нашей эре менялся… Какое «первое марта»?
— Ты о чем? — не понял собеседник.
— Я о датах! И год, конечно же, неверный… Когда изменилось количество месяцев? При Цезаре? — Василий вскочил и побежал в коридор за справочником.
— Первые календари появились как насущная необходимость в условиях цикличных и предсказуемых изменений погоды. В Набта-Плая (территория современного Египта) около пяти тысяч лет до нашей эры полукочевыми племенами скотоводов был создан, возможно, первый годичный «календарный круг», начало года на котором отмечалось появлением звезды Сириус, — прочитал он вслух. — Так, это неважно… А, вот… Каждый народ использовал свои способы датировки исторических событий. Перевод из одного летосчисления в другое представляет определенные трудности из-за различий в продолжительности года и в дате начала года в разных системах.
— Так как же тогда считать? — растерялся Василий. — Как историки вычисляют даты?
— Примерно! — отозвался Антон.
— Что значит примерно? Меня это не устраивает, — Василий снова начал читать статью. — Реформа, которую провел Григорий… Так, раз в четыре года… Это мы учли.
— Успокойся, календарь, как и время, — это вымышленные величины. Их создавали с определенными целями. Например, для сельского хозяйства — чтобы знать, когда Нил разольется. Считать года стали только после Рождества Христова. Мы это и учли. Наши часы соответствуют григорианскому календарю. Мы даже поправку в 3333 году внесли. Так что все нормально, — убежденно произнес Антон.
Василия это немного успокоило, он вернулся за экран и начал движение к началу. То, что он видел, не соответствовало его представлению о том времени, но вначале он не понял, что именно. Дата постепенно приближалась ко времени строительства пирамид.
Пришел Михаил.
— Ну, что тут у нас? — спросил он, заглядывая через плечо Василия.
— Да даты теперь у него неточные, — пожаловался тот.
— Конечно, неточные. 2000 год до нашей эры, а некоторые повозки без лошадей едут, — сказал Антон и замер.
— Это как? — друзья уставились на экран.
— И правда, без лошадей, — произнес Василий, снизив скорость до нормальной.
Приятели увидели, что в толпе, среди обычных повозок с впряженными в них ишаками и лошадьми, попадались такие, которые двигались сами. На них никто не обращал внимания, казалось, люди к ним привыкли. Самоходные устройства были разнообразны, а их управление казалось простым.
— Я не понял, это ты где?
— Кажется, в Гизе… Я шел к строящейся пирамиде.
— А почему внутрь так много народу входит и выходит не меньше? И что люди оттуда вывозят на этих странных колымагах? — заинтересовался Антон.
— Не знаю, — растерянно ответил Василий.
Михаил взял энциклопедию и долго ее листал, пока остальные внимательно смотрели на экран.
— Согласно энциклопедии, никакого самоходного транспорта в то время не было, — наконец произнес он.
— Можешь выкинуть энциклопедию, он есть, — спокойно произнес Антон.
— Ты язык понимаешь? — спросил Михаил Василия.
— Очень приблизительно, скорее нет, — ответил тот.
— Мотай назад! — скомандовал Антон.
— Нет! Проследи за повозкой, нужно понять, что в ней, — предложил Михаил.
— К черту повозку, мы хотели знать, как строили пирамиды, — возразил Василий.
— А я бы посмотрел, как сделали повозку, — сказал Антон.
Эта идея понравилась всем. Друзья прицепились к повозке. Отмотка до ее создания не принесла нужного результата, потому что они увидели только телегу, к которой снизу прикрепили черную пластину, и… телега поехала. Два дипломированных инженера никак не могли понять, как это работает. Но они сообразили, что все дело в пластине. Прицепившись к ней снова, включили перемотку. Она шла долго.
— Останови, — закричал Антон, тыкая в экран: там шел 8631 год до нашей эры.
Василий послушно остановил перемотку, и друзья ахнули. Они увидели какое-то поселение — причудливые дома черного цвета — среди песка. Но не они поразили зрителей, а машина, которая ехала по брусчатой дороге.
— Фантастика! — произнес Антон. Все молчали и, не отрываясь, смотрели на экран.
— Ты понимаешь, что они говорят?
— Ни одного слова, — признался Василий.
— Может, это будущее? — предположил Антон.
— Нет, — уверенно сказал Василий. — Это точно прошлое.
— Я не понимаю, как человечество потеряло эти технологии, — озадаченно проговорил Михаил.
— Мотай еще назад. Если мы поймем, как делать эти машины, мы будем обеспечены до конца жизни. Неужели у них есть бензин?
Василий послушно переключился на машину и начал перемещаться на максимальной скорости. По ходу перемотки друзья иногда делали паузы и видели, как развиваются технологии. Улучшаются конструкции зданий, бытовые условия. Увеличивается количество машин. Неожиданно, в 150 000 году до нашей эры появились летающие аппараты. Еще через какое-то время друзья заметили, что люди переговариваются с помощью маленьких цветных коробочек — устройств, похожих на телефон, только без проводов.
— Вот раньше строили! Машина, за которую мы держимся, уже 140 тысяч лет работает. Вы можете себе это представить? — Михаил был просто сражен этой мыслью. На экране горела надпись: «1 000 000 лет до н. э.», а машина уже была — летала и выполняла голосовые команды. «Она понимает, что ей говорят?». Михаил не хотел верить в это, но продолжал вместе со всеми наблюдать происходящее. Василий стал чаще снижать скорость, чтобы осмотреться. Промелькнули триста лет, и друзья поняли, что у машины, которую они отслеживают, не меняется хозяин. Это заинтересовало их еще больше.
— Наш телевизор врет! Этого просто не может быть! — запротестовал Антон. — Сто лет — это уже долгожитель, и таких людей очень мало. Как хотите, а со временем у нас действительно проблемы. Ладно, утеряны технологии, с этим я еще как-то могу смириться, но физиология…
Василий продолжал крутить ручку времени: на Земле становилось все больше людей и все больше непонятных механизмов. Теперь на каждой остановке друзья зависали часами. Прошло две недели с того момента, как они заметили на экране самоходную телегу. Они уже собрались было выключить на ночь телевизор, как вдруг оказались внутри огромного помещения; машина и ее хозяин стояли и чего-то ждали.
— Мотай вперед, — скомандовал Михаил Василию, который и без команды уже тянулся к переключателю.
— Вот он, твой Адам! Мы прилетели из космоса! Дарвин ошибся, — закричал Михаил.
— Дарвин не ошибался! Возможно, мы и не произошли от обезьяны, но эволюция есть, — обиделся Антон. — А если мы с другой планеты, может, там мы произошли от обезьяны.
— Возможно, — раздраженно произнес Михаил.
— Что дальше? На другую планету? — растерянно спросил Антон.
— Нет! — резко ответил Михаил. — Будем изучать их язык.
— Как?
— Еще не знаю. Нужен лингвист. Надо попробовать разобраться.
— А как с аборигенами работают? Так и нам нужно, — предложил Михаил.
— С аборигенами есть контакт, а у нас нет ничего, — возразил Василий.
— Черт, я с вами совсем забыл, у меня же заказ от нашей «цыганки», там мужик пропал, — сказал Антон, жестами прося Василия освободить место перед телевизором.
Тот нехотя встал и уступил место другу, ведь сейчас поиск людей — их единственное прибыльное дело. А деньги катастрофически таяли. Один лишь Михаил продолжал работать на предприятии. Его приятели по утрам разносили почту, но этих грошей хватало только на квартплату, дорогу и еду. Антон сразу переключился на гадалку и начал просматривать ее посетителей.
— Вот и заказчик, — сказал Антон и начал внимательно слушать.
На экране немолодая женщина плакала и протягивала «цыганке» фото.
— Про вас чудеса рассказывают, я заплачу.
— Пропал, — сказала гадалка, глядя на снимок. — Муж, ой плохо ему.
— Он жив? Скажите, где он? Что с ним? Вот деньги… — Женщина очень нервничала.
Провидица взяла купюры и привычным движением убрала под скатерть, после чего, закатив глаза, стала делать таинственные пассы. Звуки, которые она при этом издавала, трудно описать, это было какое-то низкое грудное пение.
— Жив ли, мертв ли, сказать не могу, для меня новопреставленные как живые, я их не различаю. Но что плохо ему, вижу. Мучается он, — с жалостью в голосе произнесла она.
— Где он? Скажите, где?
— Женщина, это так не работает. Мне с ним пообщаться нужно, понять. Оставляйте фотографию. Придете домой, зажгите свечу, это мне поможет. Рядом со свечой положите вещь мужа и прядь своих волос. Я найду его, приходите завтра, тогда все вам и расскажу.
— Зачем же мои волосы? — удивилась женщина.
— Так положено. Нужно приношение от того, кто спрашивает, волосы подойдут.
— Много нужно? А, прядь, да, да, поняла… Спасибо, я завтра приду.
Антон переключился на фотографию и переместился до момента появления снимка, а потом на самого мужчину. Далее вперед и до конца. Учитывая, что в случае смерти отслеживаемого человека машина останавливается сама, он решил сделать перерыв.
— Ну что, чайку? — спросил он у друзей.
— Да, пойдем попьем, — отозвался Михаил.
Все отправились на кухню. Михаил чиркнул спичкой, чайник быстро зашумел. Антон взял со стола стакан, заглянул в него и пошел к мойке.
— Думаю, нужно зацепиться за младенца. Они же ничего не понимают, когда рождаются, — начал Михаил, доставая сушки.
— И до осознанной речи лет семь останется…
— Да нет, гораздо меньше. Мы же уже понимаем мир, нам будет проще, — настаивал Михаил.
— Он прав. А потом и в школу с ним можно, — согласился Антон, домывая стакан.
— У нас все равно нет другого выхода, — обреченно произнес Василий. — Точно, это пока единственная идея. Учить будем все!
— Ну уж нет. Я и языки? Лучше в балет. Я в школе немецкий еле сдал, я пас, — запротестовал Антон. — У меня есть знакомая девушка Ольга, она историк-лингвист, ее специализация — древние рукописи. Может, ее пригласим?
— Не знаю. А насчет новых лиц подумаем. Нам Зои хватает. Участковый вроде без дела, а каждую неделю наведывается. Ты, раз не хочешь учиться, по-прежнему ищешь пропавших, а мы пытаемся вернуть технологии народу, — подытожил Михаил.
— Хорошо. Пропавший уже, наверное, нашелся, пойду посмотрю, — сказал Антон и ушел со стаканом в комнату.
— Что думаешь по поводу его Ольги? — спросил Михаил.
— Думаю, нужно посмотреть на нее для начала, — ответил Василий профессорским тоном. — А вот жить мне практически негде, да и этот Петр пропаганду против тебя ведет. Они с Зоей нашли друг друга. Нужно что-то делать.
— Ольгу на машине прокрутим, когда Антон уедет к гадалке.
— Точно. Так даже надежнее будет.
Друзья молча допивали чай, только хруст сушек и нарушал тишину. Они не спешили, машина была занята, и каждый в мыслях представлял себе младенца, у которого они будут учиться. Михаил встал и налил еще чаю.
— Там Антон что-то кричит, — сказал Василий.
— Нашел, наверное… — предположил Михаил.
Их приятель вбежал в кухню.
— Я вас зову-зову, а вы…
— Что там? Нашел? Криминал? — предположил Василий.
— И да, и нет. Короче, этот мужик — бухгалтер совхоза. Он взял деньги, отложенные на покупку скота из кассы, все. Там тысяч пять, наверное. Потом он сел в автобус, попросил высадить его на просеке. Прошел километров восемь, схватился за сердце и опустился на землю под деревом. Похоже, умер. Уже два дня неподвижно сидит, а рядом портфель с деньгами.
— Ого, нужно сообщить в милицию, — сказал Василий.
— Ага, и что ты им скажешь? Шел по лесу и нашел? — съехидничал Михаил.
— Деньги нужно забрать, — произнес Антон.
— Ты ненормальный? Нужно сообщить, а то как соучастник пойдешь, — сказал Василий.
— Это если сообщишь, ты как соучастник пойдешь! Сразу спросят, откуда узнал, — возразил Антон.
— Нужно просмотреть предысторию, наверное, кто-то знал о деньгах, — предложил Михаил.
— Я уже просмотрел. Никто не знал, он вообще ничего об этом не говорил, — взволнованно выпалил Антон.
— Ну, куда-то же он нес эти деньги! Куда он шел? Давайте посмотрим. Приятели переместились в комнату и уселись перед телевизором.
На экране они увидели дерево, а под ним сидевшего в неестественной позе мужчину. Рядом лежал портфель. Через два часа кропотливой работы друзья выяснили, что мужчина действительно никому ничего о деньгах не говорил. Он направлялся к своей даче, но непривычным для него путем. Тот автобус, с которого мужчина сошел, мог подвезти его гораздо ближе.
— И что мы будем делать? — спросил Антон, когда друзья закончили расследование.
— Сообщить нужно. Но как? Нехорошо, что он там до сих пор сидит, — согласился Василий.
— Поедем за грибами, деньги заберем и сообщим в органы, что труп нашли. Вась, тебе придется, а то мы с Антоном недавно клад находили… Можем привлечь ненужное внимание, — предложил Михаил.
— Это уже давно было, эти события никто не свяжет, — возразил Антон.
— Лучше не рисковать. Поедем втроем. Заберем деньги, их с Антоном отправим домой, а сами в милицию, — решил Михаил и добавил: — Тогда нужны корзины, сапоги.
— Все есть. Завтра ровно в четыре выезжаем, около шести там. Часа два хода до места, Михаила с деньгами на машине домой, а мы с Антоном на автобусе в милицию, — скомандовал Василий.
И все согласились с его планом.
Утром приятели двинулись в путь. Дорога была хорошая, небо ясное. Василий настолько засиделся дома, что получал удовольствие просто от езды на машине. Он устроился на переднем сиденье и, выставив руку в открытое окно, играл с потоками воздуха.
Приехав на место, мужчины оставили автомобиль на обочине и углубились в лес.
— Грибочки-то давайте собирать, а то как-то неправдоподобно будет, — сказал Михаил.
В корзины полетели сыроежки, моховики и разные летние говорушки.
Через полтора часа друзья начали всерьез обсуждать, найдут ли они нужное место. Спор длился недолго. Первым уловил запах Антон.
— Нашли, это там. — Он показал направление.
— Откуда ты знаешь? — спросил Михаил.
— Запах не чувствуете, что ли? Говорят, мертвая плоть сильно пахнет.
«Сильно пахнет», мягко сказано. Идти становилось все невыносимее, а трупа так и не было видно.
— Как ты объяснишь в милиции, что при таком «аромате» продолжал идти вперед? — поинтересовался Михаил.
— Так и объясню: стало интересно, что это так воняет. Нашел, — сказал Антон, и его вырвало.
— Бери портфель и пойдем отсюда, а то и меня сейчас вывернет, — попросил Михаила Василий.
— Переложи деньги в рюкзак, а портфель нужно отнести подальше и спрятать, лучше сжечь. Он тоже воняет, — скомандовал тот.
Друзья забрали портфель и начали быстро удаляться от места происшествия.
Когда тошнотворный запах наконец перестал их преследовать, они прошли еще пару километров и развели костер. Пока жгли портфель, сидели молча. Антона еще мутило.
— Может, мы напрасно деньги взяли? — спросил он, стягивая куртку. — Интересно, запах выветрится?
— Уже взяли. Все. Забудь. Езжай сначала домой, спрячь деньги, потом к «цыганке». Скажи, что мужик мертв, но чтобы не искала. Сегодня или завтра найдут тело в роще, — сказал Василий Антону.
— Почему в роще? И не я должен деньги везти, мы не так договаривались.
— Слишком явно, если и время, и место совпадут. Тебе проветриться нужно. Милиции придется место показывать, ты готов туда вернуться? — объяснил Василий изменение в плане.
— Нет, — быстро ответил Антон.
— К гадалке лучше сегодня. А милиции скажем, что тебе плохо стало и мы тебя домой отправили. На всякий случай. Вдруг кто-то видел, что мы втроем за грибами поехали.
— Понял, — согласился Антон, бережно сворачивая куртку.
— Надень, простудишься, — порекомендовал Василий.
— Не могу, она воняет. — Антон брезгливо скривился.
Он отдал друзьям собранные грибы вместе с курткой и уехал на машине домой. Остальные направились в милицию.
Поиски и разборки длились очень долго. Пришлось прямо на месте писать подробные объяснительные, потом поехали в участок и там снова все рассказывали. Михаил и Василий вернулись домой только в десять вечера и, уставшие, завалились спать.
