По ту сторону чувства

Венер Мавлетов

Любовь – самое прекрасное и глубокое чувство на земле. Любовь – это познание. Благодаря ей мы становимся причастными мудрости, узнаём новые пути, которые иначе остались бы для нас неведомыми, и приходим к самим себе. Истинное призвание каждого человека – прийти к самому себе, а значит, найти собственную судьбу. Любовь – это испытание, и пройти его до конца может только тот человек, который не побоится отдать самого себя ради любви. Об этом данная книга.

Глава 6

Вечером Данис решил навестить отца. Давно собирался, но все откладывал. Уже месяц, как отец ушёл из дома. И все вздохнули с облегчением. Нет, никаких скандалов не было, но все чувствовали, какая гнетущая атмосфера царит в доме. Родители по неделям не разговаривали друг с другом. От их молчания всем было не по себе. Отец ушёл так же молча, как и ссорился.

Данис шёл не спеша по улице. Погода была чудесная. Время от времени налетал ветер и приносил прохладу. Народу на улице было мало, потому что был вечер пятницы и многие уехали за город.

Данис скользил взглядом по идущим навстречу людям. И совершенно неожиданно увидел девушку, которую подвозил утром. Она была в обтягивающих джинсах, белой рубашке с короткими рукавами. И не шла, а плыла. Как же она была привлекательна!

Они улыбнулись друг другу, поздоровались, и каждый продолжил свой путь. «Какого черта!» — ругнул сам себе Данис, повернулся, нагнал её и пошёл рядом.

— Вот слышал я об одном человеке, который оставался всю жизнь холостым, потому что искал совершенную женщину, — начал он разговор.

— И конечно он её не встретил, — сказала Сания.

— Почему же встретил, но у них ничего не получилось.

— Почему?

— Она искала совершенного мужчину.

— Печальная история, — подытожила Сания.

— Мы вот второй раз встречаемся. Видимо, это судьба.

— Вы верите в судьбу?

— О да! Я даже с одной девушкой расстался из-за веры в судьбу.

— Гадалка предсказала? — предположила Сания.

Ей было непонятно, как это вера в судьбу может разлучить людей.

— Нет, я сам предположил, что судьба ведёт её к несчастью.

— Это почему? — заинтересовалась Сания.

— Она живёт какой-то своей надуманной, а не настоящей жизнью. Обычная жизнь её убивает, а она желает жить только в любви. Только красиво. Она приемлет красоту, но не приемлет безобразие.

Сания подумала, что обычная жизнь убивает всех, и все желают жить только в любви, и только красиво, но вслух сказала:

— Пройдет время и она примирится с жизнью.

— Если это и случится, то нескоро, у неё слишком сильный характер и со всеми сложные отношения: и с людьми, и с жизнью, а в любви у неё дорога не вперёд, а назад.

— Как это? — не поняла Сания.

— Если она кем-то увлекается, то это уже не человек, а небожитель. Проходит некоторое время и небожитель превращается в обычного человека, а затем — в ничто. Он перестает существовать. Сначала ураганная страсть, а затем ураганное отчаяние. Для урагана небо нужно, чтобы было, где разгуляться, а я не небо. И это при всём том, что она цинично умна. Как всё это в ней уживается?

— А при чему тут судьба?

— Судьба — это характер. Характер — это душа, а душа — это мысли и чувства человека. Судьбу нельзя изменить, не изменив свою сущность.

— Вот как! — задумчиво сказала Сания.

Некоторое время они шли молча.

— Завтра в десять, в Театральном сквере, — сказала Сания.

— В десять утра? — уточнил он.

— Да, — сказала Сания. — Я все свидания на утро назначаю.

— Почему?

— Если утро не задастся, то целый день ещё впереди, чтобы всё исправить, — улыбнулась Сания.

— А если утро задастся, то ещё целый день впереди, — сказал Данис. — Как вас зовут?

— Сания.

— Данис.

— Ну, вот наконец-то и познакомились, — рассмеялась Сания. — До завтра.

— До завтра, — попрощался в свою очередь Данис.

И каждый пошёл своей дорогой к завтрашнему дню.

Отец был дома. На звонок сразу же открыл дверь.

— Привет, — сказал отец. — Чаю будешь?

— Здравствуй, папа, — в свою очередь поздоровался Данис. — Нет, чай не буду.

— Ну как знаешь, — сказал отец.

Данис прошёл вслед за отцом в зал, сел на диван. Телевизор был включен на каком-то музыкальном канале. Исполняли джазовую музыку.

— Ты стал меломаном?

— Нет, но всё остальное раздражает, а это лишь фон, не мешает работать. Как твои дела?

— Все без изменений, — ответил Данис.

— Жениться ещё не надумал? — спросил отец.

— Да рановато мне, — ответил Данис.

— Ну да, — сказал отец. — Вот Бернард Шоу до двадцати девяти лет хранил полнейшее целомудрие.

— Папа, ну зачем ты мне об этом говоришь?

— Ну я к тому, что есть достойные примеры для подражания. А женился Шоу в сорок три года. Прожил в браке с благоверной сорок пять лет и между ними никогда не было супружеской близости.

— Но ведь это ненормально, — сказал Данис.

— Безумие всегда рядом с человеком, — заметил отец. — Сегодня прочитал, что Ньютон пережил два безумия, страдал от жестокой бессонницы и мании преследования, был крайне чувствителен в личных отношениях.

— Ты сейчас об этом пишешь? — спросил Данис.

— Нет, сейчас я пишу о плохих дорогах, — ответил отец. — Всего лишь читаю книги из серии «Жизнь замечательных людей». Всегда неплохо примерить на себя чужую судьбу, чтобы понять самого себя.

— Разве ты самого себя не знаешь?

— Люди вообще плохо знают самих себя. Особенно то маленькое, несчастное «я», живущее внутри человека. Попробуй обидь его и взрослое, большое «Я» отомстит за маленького, — пошутил отец.

— Скорее наоборот, — не согласился Данис. — этот потаенный человек потаенного мира души огромен, а человек слишком мелок перед ним. В моей диссертации целая глава об этом.

— Вот как!? Не знал, — сказал отец. — Ну тогда ты понимаешь, о чем я. Ум — это то, что у нас внутри, а наша жизнь — это ум, видимый снаружи. Человеческий мозг имеет собственную программу, а сам человек — свою. На самом деле мозг и есть человек.

— И какова же программа у мозга? — спросил Данис.

— Как у всего живого — выжить. Человек служит машиной выживания для генов. Гены создают копии самих себя. И все люди — копии. Они не так уж сильно отличаются друг от друга. Смерть одного не есть гибель человечества. Главное, что ген бессмертен. Сколько бы знаний и мудрости человек ни накопил в течение своей жизни, ни одна капля не переходит к потомкам генетическим путем. Каждое новое поколение начинает на пустом месте. Гены используют тело для того, чтобы оставаться неизменными.

— Хитрый у них план, — сказал Данис.

— А ты думал, природа вручит жизнь человеку, — заметил не без сарказма отец. — Человек слишком глуп, чтобы даже своим телом распоряжаться. Вот так и живем: тело само по себе, человек сам по себе, только в болезни встречаемся.

— В какой болезни? — не понял Данис.

— В болезни тела или души. А ведь мы могли бы избежать эту встречу, но не слушали жизнь. Жизнь всегда говорит с человеком на языке тонких чувств. И откликается человек своими чувствами. Если душа поет, то на правильном пути. Если тревожно, то жди беды и неудачи. Жизнь говорит с нами на языке чувств, а отвечает нам на языке событий нашей жизни. Если человек не понимает языка тонких чувств, то жизнь не церемонится. Она переходит к следующему, более грубому способу общения. Заводит человека в тупик, погружает его в глубокую депрессию, насылает на него болезни. С совсем непонятливыми разговор прекращается — наступает смерть. В общем, не следует грубо с жизнью разговаривать. У неё аргументов побольше.

— Отныне внимательно буду прислушиваться к своим чувствам, — сказал Данис. — И к чувствам других людей.

— Полагайся, Данис, на интуицию потаенного человека.

— Непременно. Как ты сам-то, папа? — задал Данис вопрос, ради ответа на который и пришёл.

— Все хорошо, — ответил отец. — За меня не переживай, вполне разумный и самостоятельный человек, даже двух сыновей вырастил.

— Ну я пойду, если что, то звони, — сказал Данис.

— И ты звони, если что, — сказал отец.

Данис вышел на улицу. Он воспроизводил в памяти разговор с отцом, чувствуя, что-то неуловимое ускользало от него. И вдруг его озарило: он совсем не знает своего отца, какой жизнью он живёт, о чём думает. Человек всегда занят собой настолько, что ему не до других людей. Живёт в своем мире, считая его самым уникальным. И в погоне за собственным счастьем, не замечает других, путешествует лишь по собственной вселенной мыслей и чувств, да ещё пытается других заставить жить по своим принципам. Этакие все атланты, истомленные необходимостью держать вселенную на собственных плечах. «Ведь именно поэтому отец ушёл из дома, — вдруг озарило Даниса. — Они с матерью стали друг для друга совсем чужими». Открытие не порадовало Даниса.