Эфиррия. По дороге судьбы

Василина Александровна Лебедева, 2022

Кристэн и Эвелина уверены в предательстве друг друга. Оба потеряли смысл жизни, оба остались с разорванными душами. Их пути-дороги разошлись, но одержимую любовь не выдрать из сердец, а значит – им не раз придется встретиться.

Глава 2

Эвелина предчувствуя худшее, с опаской взглянула на супруга и неверяще спросила:

— В столицу? Но зачем?

— Тебе необходимо завтра явиться в центр и…

— Нет! — резко, с отчаянием выдохнула девушка. — Талрек, пожалуйста, — наклонившись вперёд, ухватила ладони мужа. — Не отдавай меня ему! Прошу… умоляю тебя!

— Лина, — надломлено вытолкнул Талрек, опуская голову: — ты не понимаешь. У меня нет возможности защитить или спрятать тебя.

— Нет. Нет. Нет! — с ужасом твердила Эвелина. Шарахнулась в сторону и втиснулась в самый уголок салона экипажа. — Ты же обещал! Талрек, у меня же дар и твой глава… ему ведь нужны сильные эфиррии! Я клянусь — я буду учиться, я буду…

— Никто не пойдёт против скользящего. Лина, глава моего рода сам тебя отправит к твоему бывшему мужу.

— Какому скользящему? Послушай, ведь можно…

— Лина! — Талрек повысил голос и, вскинув голову, прямо посмотрел на жену, прижавшую ладони к груди. — Твой бывший мало того, что скользящий, он проникающий! А между нашими государствами, да и другими заключен негласный договор — таким как он, оказывать всяческое содействие! Я даже спрятать тебя не могу, потому что…

Талрек не закончил, вновь опуская голову и сжимая ладони в кулаки.

— Ты о чём? — Эвелина, мотнув головой, растерянно спросила: — Почему оказывать содействие?

— Потому как проникающих слишком мало. У Кристэна уникальный дар и…

— Он берсерк! — выкрикнула девушка. — Обычный воин. Я знаю, что иногда он зачищает территорию возле разломов, но то что ты говоришь — это…

— Сколько ты прожила с ним? — нахмурился Талрек, а услышав ответ, прикрыл глаза. Чуть усмехнулся и, вздохнув, кивнул: — Он не рассказал тебе.

— Не рассказал что? — тихо спросила девушка, ещё больше сжимаясь и холодея. Боясь услышать правду.

— По закону им запрещено распространяться о подобном, но обычно жены знают — с кем делят постель и от кого рожают детей. Но твой бывший…

Талрек откинулся на спинку кресла и с сочувствием посмотрел на девушку:

— Среди сильнейших эфирриев есть скользящие — те, кто могут проникнуть в разлом Бездны и выдернуть из того мира образцы для наших учёных. Но есть ещё и проникающие. Ты слышала, что в разломы утягивают людей?

— Одарённых, — растерянно кивнула Эвелина, не веря в то что слышит.

— Да. Я, работая по найму, знаю довольно специфическую, конфиденциальную информацию. Так вот, создания Бездны утягивают в разломы одарённых и питаются их энергией, эмоциями. Но есть возможность вернуть в наш мир попавшего туда. Если одарённый важен, и прошёл небольшой отрезок времени, к разлому в срочном порядке направляют проникающих. Таких как твой бывший муж, Лина.

— Но ведь этого не может быть! Все, кто попал под воздействие эфира Бездны сходят с ума!

— Не все, — качнул головой мужчина. — Иногда одарённых утягивают, но разум у них остаётся чист.

— Нет, Талрек, нет! — Эвелина не верила в то, что слышит.

Она не верила, что Кристэн за два года супружества не рассказал ей о подобной грани своего дара. Продолжая отрицать, она растерянно осмотрелась и положила ладонь на дверную ручку эфирката.

— Лина, не делай глупостей, — её руку накрыла мужская ладонь и мягко увела в сторону.

— Ты даже не пытаешься найти выход, — всхлипнула Эвелина, пытаясь оттолкнуть обнявшего её супруга.

— Прости меня, девочка. Я не могу, — сипло признался Талрек. — Я хочу… но не могу! Если ты завтра не прибудешь в центр, твой бывший муж уничтожит не только меня. Судьба моего внука — Ринольда в твоих руках. Прости меня, — поник он, сжимая ладони Эвелины.

— Почему? — спросила девушка тихо. Она чувствовала, как сердце сковывает ледяная плёнка и захотелось закрыть глаза, провалиться в небытие, где нет терзаний. — Что ты скрываешь?

— Мой сын… Когда Ринольду было пять лет, моя жена привезла внука к нам домой, а сама отправилась к сыну. Невестка была на последнем сроке беременности, и моя супруга хотела ей помочь после рождения ребёнка. В той области, где жил мой сын, открылся разлом. Моя супруга, невестка и сын попали под воздействие эфира, — Талрек задышал чаще и на мгновение закрыл глаза, пытаясь справится с обуревавшим его горем. — Сын… он остался жив, — с надрывом прошептал мужчина.

— Ты же сказал… — Эвелина отстраненно посмотрела на супруга.

— Да, я всем сказал — что мои родные погибли. Но никто не знает, что мой сын выжил. Его должны были уничтожить. По счастливой случайности — среди берсерков, которые вели зачистку, оказался мой давний друг. Он спрятал Миграда в одном из подвалов, а после вывез его. Разум моего сына искорёжен, и он не может жить среди людей. Он опасен не только для окружающих, но и для себя самого. Но понимаешь, — Талрек блеснув надеждой в глазах, сжал ладони девушки: — временами, редко, но бывает — сознание возвращается к нему! Сейчас ведутся исследования и разработки — как вернуть рассудок людям, попавшим под выброс эфира. И я верю, что Миграда удастся спасти! Поэтому и прячу его по лечебницам. Все они в целях безопасности находятся в отдалении от поселений. На сокрытие уходят большие суммы и бывает приходится его переводить из одной лечебницы в другую. Но я не сдамся!

Эвелина, застыв, смотрела на мужа как на сумасшедшего. Она прекрасно знала, что выживших после воздействия смертоносного эфира Бездны уничтожают. Это был непреложный закон. И не потому что они теряли разум, а потому, что проникший в их тела эфир Бездны, подпитываясь энергией человека начинал крепнуть, увеличиваться. Даже если пострадавшего всего обвесить блокирующими браслетами, запертая сила, достигнув максимума, срывала все ограничения, выплёскиваясь в мир. Уничтожая всё и всех вокруг.

Поэтому и приняли подобный закон, а за сокрытие подобных людей грозила высшая мера.

— Ты же понимаешь, что тебя казнят? — севшим голосом спросила Эвелина. — Законы всех государств едины на этот счёт. Ты подставляешь под удар не только свою жизнь. Благостные, я уже не говорю о том — сколько людей могут пострадать! Я говорю о жизни твоего внука, которого ты также подставляешь под удар, а теперь и меня. Если это вскроется — мы все попадём в опалу, и нас прировняют к уровню отщепенцев. Нас могут отправить в зону отчуждения!

— Я знаю, — кивнул Талрек и, не сумев сдержать эмоции, с отчаянием вскрикнул: — Знаю! — Ударил кулаком по стенке эфирката. — Да, я скрываю! Но я верю, что вскоре всё получится! Найдут решение, лечение и я не прощу себе, если сын умрёт до этого времени! Ты не понимаешь, — Талрек порывисто отвернулся и взъерошил волосы: — У тебя нет детей, и ты не знаешь — каково это — дать добровольно! — просипел мужчина. — Добровольно, мать вашу, дать сыну умереть!

— Да, я не понимаю, — с горечью прошептала девушка, обнимая себя за плечи и отворачиваясь к окну.

Она более не слушала супруга, понимая, что он как фанатик не сойдёт с выбранного пути. Понимала, что он не только отвезёт её к Кристэну, но, если потребуется — на руках донесёт до центра и как подарок ленточкой украсит. Только бы его тайна не всплыла, только бы защитить внука и сохранить жизнь сыну.

Как она провалилась в сон, Эвелина не помнила, очнулась от мягкого прикосновения к плечу и тихого:

— Лина, просыпайся, мы приехали.

Покинув экипаж, девушка понуро поплелась за супругом в холл гостиницы, а затем и в снятый номер, где не раздеваясь, упала на кровать. Долго лежала, отрешённо наблюдая, как за окном разгорается рассвет, как всходит солнце, а очнулась от требовательного зова Талрека:

— Лина, проснись. Тебе пора собираться.