Священная супруга

Василий Фомин

Произведение составляет дилогию с романом «Демоны Египта», но представляет собой совершенно иное произведение, с другими действующими лицами. Книга основана на реальных событиях, произошедших в Египте более 4,5 тысяч лет назад, и повествует о жизни первой женщины-фараона в истории Египта. Первой женщине-правительнице в мировой истории.

Глава шестая. Царица и великий мастер

Великий мастер пересекал зал храма Тота. Полная луна щедро освещала храм, но внутренности гипостиля достигали только узкие полосы света и фигура жреца, то почти исчезала в тени колонн и перекрытий, то на мгновенье сверкала белыми одеждами в серебристом свете.

В этот ночной час в храме было пусто и тихо, только едва слышно доносилось стрекотание ночных кузнечиков, да негромкий звук шагов витал между каннелированных колонн.

Мастер нес в одной руке серебряное блюдо, а в другой какой-то странный черный шар, стеклянно поблескивающий.

Спустившись в следующее помещение, значительно темнее предыдущего, он поставил блюдо на черный гранитный столб, на блюдо водрузил шар и, взглянув вверх, на единственный проем, подождал немного, пока лунные лучи не осветили шар. Мастер крутнул странную сферу и она, вращаясь, забегала по блюду, загораясь то красным, то зеленым, то синим. Однако свечение ее не светило в глаза, а оставалось внутри сферы, просто обозначая какие-то грани ее, таящиеся в глубине.

Неожиданно мастер отвлекся от созерцания, приподнял голову и оглянулся.

В тени святилища виднелась фигура в белом.

— Кто ты? — спросил жрец, чувствуя странный холодок в груди, словно из открывшейся прямо под ногами бездны на него дохнула ледяная вечность.

Белая фигура не двигалась и не отвечала.

— Если ты человек, то, отвечай слуге бога — как посмел войти в святилище без разрешения, если же ты существо из Нижнего Мира, то, говори, — что ты ищешь в храме бога мудрости? Что хочешь от Носатого и его слуги?

Белая фигура, молча, двинулась к нему, не двинулась даже, а просто скользнула, словно несомая ветром. Но на белом одеянии, в призрачном свете, сверкнули золотые искры — царица! Это была она!

— Священная Супруга! — великий мастер пал на колени.

Склоненный к полу жрец, увидел перед собой длинные и узкие ступни, с длинными ногтями, накрашенными черным лаком. Некоторое время царица стояла молча, и никаких событий не происходило, разве что в святилище повеяло легким ароматом жасмина, любимыми духами маленькой царицы. Затем послышалось, а скорее угадалось, легкое движение и цветочный запах несколько усилился.

Великий мастер приподнял глаза. Царица Нейтикерт стояла на коленях. В руках она держала параллельно полу палку.

От неожиданности — земная богиня стояла на коленях! — жрец подскочил, забыв об этикете.

— Что ты царица! Что ты, моя богиня! Встань сейчас же!

— Выслушайте меня, великий мастер. — голос царицы был тих и бесстрастен.

— Царица, встань, прошу тебя. Негоже тебе, царице Черной Земли, стоять передо мною на коленях.

— Святой отец, я до тех пор не встану, пока вы не выслушаете все, что я хочу сказать вам.

Нейтикерт говорила не твердо, не упрямо, а почти безразлично, просто сообщая факт.

— Я слушаю Священную Супругу. Слушаю, мою царицу. Слушаю тебя, наша земная богиня! Слуга богов слушает, свою земную богиню.

— Ну, так и слушайте! Слушайте и ни чего не пропускайте. Святой отец, я к вам пришла учиться. Учите меня всему, что знаете вы сами. Всему, что вы знаете о людях и о сущностях их многих. Я о них хочу знать все-все-все. Я хочу понять… потому что я… я ничего не понимаю. Я не понимаю, зачем люди убивают. Не понимаю, так же, зачем они вообще живут. Я не понимаю, почему доброта — суть слабость? Почему всегда выходит, что благородство глупости подобно? Почему храбрость всегда коварству уступает? Хочу понять я, так же, зачем человеку неисчислимые богатства — ведь он один сожрать все это совсем не в состоянье и забрать с собою в Нижний Мир тоже не сможет!? Я, в конце концов, хочу понять, что такое есть наш Верхний Мир. Откуда он такой вдруг взялся и главное — зачем? Что это еще за произведение природы? Зачем это оно такое? И очень мне надо знать. — голос царицы снизился до шепота, — каков есть Мир Нижний. Что там? Куда уходит то, что только что здесь было. Куда все исчезает? Где мы все будем после? Все это мне знать надо до тонкости и досконально. Вот, пожалуйста, возьмите. — царица вытянула вперед палку говоря тем же шепотом. — Если я проявлю леность, непослушание или глупость — бейте меня вот этой палкой. Берите! — в темноте святилища глаз царицы не было видно, а только темные провалы на лице.

— Царица — это лишнее совсем.

— Святой отец, я уже вам говорила, что с колен не встану, теперь добавлю до какого срока — пока вы не возьмете эту палку и не поклянетесь самой… ну самой, что ни на есть страшной клятвой, что всему обучите меня. О-очень СТРАШНОЙ клятвой. И хочу сказать, что клятва вашей жизнью меня не удовлетворяет, я ведь прекрасно знаю, что потеря тела не самое страшное событие в жизни человека. Придется что-нибудь найти вам по-страшней. Иначе, вам я не поверю!

— Царица, давай обойдемся без страшных клятв и палок.

— Мастер! Вы ведь очень плохо знаете меня. Вы меня учили, но я все время обманывала вас, изображая способную, но ленивую и избалованную девицу — просто я учиться ленилась и считала, что все это мне сейчас не нужно и может подождать. И мы ошиблись оба и вы во мне ошиблись, и я во времени ошиблась — оно перестало ждать. Так вот, хочу вам сообщить — я ведь простою здесь так весь остаток ночи и не пойду в храм Утра совершать омовенье, и, завтра утром, никто не встретит золотой диск Хепри. Я простою, так же, весь следующий день и вечером никто не проводит за горизонты священный Атум. И прочие все боги останутся без подношений и необходимого вниманья. И так будет продолжаться очень долго. — маленькая царица мрачно смотрела исподлобья. — Так что у вас нет выбора!

— Царица. — мягко сказал верховный жрец. — Ты сказала не подумав.

— Напротив, мастер, — вызывающе глянула царица, — я думала недолго, но очень много. А вот теперь вы подумайте над этими словами.

— А ты, царица, ты думаешь о боге?

— Вот именно, — я думаю о нем! Но совсем не так как вам хотелось! — царица презрительно скривила губы, — И совсем не так как хотелось бы ему.

— Как это на тебя и не похоже! — покачал головой великий мастер, — ты была совсем другой.

— Вам, мастер, может быть, сказать, что после всего, выпавшего на мою долю, что именно я думаю о нем? Или вы в мудрости своей поймете сами? Чтобы не озвучивала я свое о богах мнение? Или хотите все-таки все услышать? — маленькая царица простерла вперед ладонь и приоткрыла ротик — Я скажу! Со мной случилось самое страшное, что может произойти с человеческим существом — У МЕНЯ СТРАХ ПРОПАЛ! Я не боюсь ничего и никого!

— Нет! — быстро сказал великий мастер. — Вот этого говорить совсем не надо. Это опасно не для богов и бога. Это опасно для тебя, моя царица!

— Ты, великий мастер, произнес богов в единственном и множественном числе? Я не ослышалась и не ошиблась?

— Но ты и сама так его употребила.

— Ах, да! И в самом деле. Так именно я и сказала. Но это просто потому, что одного обвинить намного легче и я выберу из них самого могущественного — бога солнца — Ра! Я хочу плюнуть именно на его сияющий лик, если он допускает такое… то вот ему вместо молитв и почитания.

Маленькая царица сделала жест, тот самый, понятный и в третьем тысячелетии до нашей эры, и в третьем тысячелетии нашей эры — сжала кулак левой руки, согнула ее в локте и ударила правой ладонью по левому бицепсу. Кулачок маленькой царицы оказался прямо перед носом великого мастера. Видимо она именно его избрала представителем бога Ра.

Верховный жрец мягко положил ладонь на вызывающе выставленный кулачок земной богини.

— Но подумала ли о том царица, что будет со страной, с людьми, и наконец, со всем миром, если живая богиня Черной Земли богам откажет во вниманье? Всем богам.

— Если все так, как мне кажется сейчас, то пусть оно провалится, куда ему угодно и со всеми своими богами вместе, а если для вас этот мир, такой прекрасный очень, с вашей точки зренья, ценен, то вот вам и возможность его от гибели спасти. По-крайней мере, существенно ее отсрочить гибель. Выбирайте, мой многомудрый, мастер.

Жрец некоторое время стоял молча.

— Да, — произнес он, наконец, — ты настоящая царица крови Гора. Наверное, тебе по силам совершить деяния, которые запомнятся в веках.

— По силам, мастер. Я их совершу. Запомнят не в веках, в тысячелетьях. Так что же мы решим с этим миром сущим? Какова его дальнейшая судьба? Я его судьбу решила, теперь решение за вами!

— Я буду тебя учить. Я передам тебе все, чем сам владею, быть может статься, что, когда мы уйдем за горизонт, останемся мы в памяти потомков, ты — как великая и мудрая царица, первая великая царица, а я, как твой учитель и советник. Как остались в памяти потомков Нетджеритхет и Имхотеп.

— Останемся мы в памяти потомков — это я вам обещаю.

— Ну, так вставай, Супруга Бога.

— Клятву! Великий мастер, клятву! Иначе все не имеет смысла. Страшную и ненарушимую клятву! Сейчас иначе людям я не верю!

— Да, сожрет мое сердце Пожирательница, да потеряются девять моих сущностей в безднах Дуата, если я не выполню желание моей царицы. — твердо произнес Мастер.

— Теперь берите палку.

— Это уже лишнее, царица.

— Это не лишнее, а мой тебе приказ — за леность, тупость и непослушанье — бить нерадивую ученицу палкой. Всех бьют учеников и вон какие замечательные результаты, зачем же нам ломать налаженную систему образованья?

Жрец, скрыв улыбку, взял палку, сунув её подмышку, и поднял с колен царицу и почувствовал, что ее сотрясала дрожь. Все-таки маленькая царица бросала вызов богам.

— О, царица. — теперь его голос дрогнул и он привлек ее свободной рукой к себе.

Нейтикерт не отпрянула и не склонилась к нему. Она стояла совершенно безразлично. И хоть сзади их теперь освещала луна, вместо глаз царицы по-прежнему темнели провалы.

— Когда прикажешь начать обучаться, моя царица?

— Неужели непонятно?

Несколько ранее.

В покоях плененной царицы звучала музыка и песни. Девушки старались во всю. Мелодичные египетские любовные песни царицу не развеселили. Слава Ра, сами египтянки поняли, что Нейтикерт, только что потерявшей отца и супруга, не до любовной лирики. Тогда сухо затрумкали барабаны и «двенадцать месяцев» медленно начали пляску, постепенно наращивая темп. Остальные разноголосьем подпевали и хлопали в ладони.

Но царицу мало занимали песни и танцы. Она о чем-то думала. Это не было оцепенение первых суток. Царица именно обдумывала нечто.

— Мне нужен великий мастер.

Сказала она это негромко, но танцы с песнями тут же прекратились.

— Надо найти способ выйти из дворца.

Девушки переглянулись.

— Нас не выпускают даже за едой. Все приносят слуги вельмож.

Хентессиу подбежала к окну, глянула вниз и, обернувшись, покачала головой.

— Теперь стоят и там.

— Да. Я знаю. — сказала царица. — И это только второе кольцо. Есть еще и третье. Но я не собираюсь ждать, что там мои вельможи сообразят со мною сделать.

— Что мы можем сделать для нашей царицы?

— Надо найти способ выбраться из дворца. — повторила Нейтикерт.

Все собрались вокруг.

— Говорите, кто что думает.

Девушки стесненно переглядывались.

— Говорите, девушки, — сказала царица, — говорите все, что придет вам в голову, пусть даже это будет чушь полная и бред, на первый взгляд. Из сотни глупостей глядишь, и умное вдруг выплывет одно, хотя бы.

Служанки задумались.

— Может забраться на крышу? — неуверенно спросила Фаменот.

— А дальше? — спросила Тиби.

— Не знаю. — честно призналась Фаменот.

— Может… — начала Хентессиу, но замолчала.

— Что?

— Да, нет, не выйдет.

— А все же?

— Ну, я подумала — может соблазнить охрану.

— Ага! Их там около сотни. Даже тебе столько не поднять. — усмехнулась Фаменот.

— А вы, здоровые ослицы, поучаствовать разве не хотите?

Девушки замялись.

— Как скажет царица. — ответила за всех Хатир.

— Нет! — отрезала Нейтикерт. — Это не пойдет, и не потому, что фигу им, а не моих девушек, а потому, что могут просто обмануть, а, если, и не обманут, то хоть один, да и продаст.

Тут к царице подошла одна из египтянок, Шему-Жара.

— Царица, дворец ведь очень старый?

— Да. — кивнула Нейтикерт. — более тысячи лет.

— Я думаю, надо сделать подкоп.

— Подкоп!?

— Ну, да! Найти место, где между каменной кладкой слой глины и копать.

— Хм. — хмыкнула царица. — Это уже ближе. А куда денем землю?

— А вот ее как раз на крышу. — обрадовалась Фаменот, что и ее мысль о крыше пригодилась.

— А ты представляешь, сколько копать придется, чтобы выйти за Белую Стену?

— А зачем сразу за Белую стену? Достаточно выйти из дворца. Не думаете же вы, что они поставили охрану вокруг всей стены?

— Верно! — согласилась Нейтикерт. — Для этого понадобится войско. Они, наверняка, охраняют только Белые и Красные ворота.

— Копать. — задумчиво произнесла египтянка Ахет-Разлив. — Копать подземный ход.

— Что ты хочешь сказать?

— Я? — словно очнулась Ахет. — Подземный ход… может быть… просто не может быть…

— Ты о чем? — спросила, прищурившись Нейтикерт. — Ты… думаешь?

— Да! Просто не может не быть. Они ведь не дураки были, наши предки.

— Правильно! — одновременно воскликнули Посев, Жара и сама царица.

— Но как его искать.

— Да, — согласилась Нейтикерт, — найти будет очень трудно. Такие вещи очень хорошо маскируют и ставят секретные запоры. Знать хотя бы приблизительно место. Ищем!

Все девушки начали обшаривать по сантиметру покои. Убирали ширмы, сдвигали мебель, простукивали стены.

Ничего.

— Вход может быть и не в стене, а в полу. — сказала Нейтикерт.

Принялись за пол. Долго ползали и стучали и чуть лишь не вылизали. Никаких намеков.

Обессиленные все уселись на полу.

— Мы сто раз уже, наверное, прошли мимо него. — произнесла царица.

— Царица, мы его найдем. Не сомневайся. — сказала Тиби. — Ну чего расселись? Искать черные собаки!

Поиски возобновились. Однако опять безрезультатно. Хентессиу тем временем участия в поисках не принимала. Она стояла посреди зала что-то бормотала и разводила руками.

— Эй, Хентессиу, ты, что там молишься?

— А? — очнулась пигалица.

— Почему не ищешь вместе со всеми?

— Я? А я, кажется, нашла.

— Что ты нашла? — фыркнула Фаменот. — Блоху в своей прическе?

— Подожди, Фаменот. — оборвала девушку Нейтикерт. — Что ты нашла, Хентессиу?

— Подземный ход.

— Ну, может, мне покажешь? Или это теперь твоя тайна?

Хентессиу подошла к стене украшенной изящными брузери и показала на пол и дерево внизу.

— Что это?

На полу были видны полосы, словно от когтей и такие же следы украшали низ резной решетки.

— Ну, это все знают, это мой лев здесь точит когти.

— А почему здесь именно?

— Там где выбрал, там и точит. Все кошки так поступают.

— Нет, царица, он не только точит. Я смотрела, как он это делает. Он поскребет и потом принюхивается, погрызет и слушает. Он там что-то чует. Что?

— Священная девятка! — воскликнула Шему. — Она права — он там, подземный ход.

— Так. — скомандовала Нейтикерт — Отойдите и не мешайте.

Царица опустилась на колени и внимательно, миллиметр за миллиметром осмотрела резное дерево, уделив особое внимание стыкам, затем прощупала некоторые места пальцами и, наконец, улыбнулась.

— Есть.

Все сгрудились вокруг нее.

— Вот видите — вырезанные кружочки рядом со стыком, по всей длине. Все кружочки как кружочки, а вот эти два особенные. Смотрите — я нажимаю, и они поддаются.

— А где же потайной ход? — спросила нетерпеливо Хентессиу.

— Не спеши. Не все так просто. Никогда не спешите, если имеете дело с фокусами древних мастеров.

Нейтикерт некоторое время осторожно крутила отжатые двумя большими пальцами деревянные кнопки.

— Так. Готово. Запоры сняты.

— А почему не открывается? — не успокаивалась Хентессиу.

— Успокойся! — прикрикнула на нее Хатир.

— Ага, успокоится, — проворчала пигалица, — можно подумать, остальные все прямо такие спокойные, как крокодил на отмели, в период засухи.

Нейтикерт чуть пошатала решетку, определяя стороны ее свободы и начала сдвигать вправо, но тут же остановилась.

— Что? — шепотом спросили почти все.

— Что-то туго пошла.

— Давай, я. — предложила рослая Фаменот.

— Стой, где стоишь! — прикрикнула царица. — Дайте лампаду.

Подали лампаду, и Нейтикерт посветила вверх, затем начала изучать открывшийся косяк решетки. Хмыкнув, выдвинула деревянный рычаг, вверху что-то щелкнуло. Царица отодвинула решетку полностью, та свободно отъехала в сторону, открыв за собой небольшое помещение.

— Смотрите. — Нейтикерт показала вверх. — Там за решеткой висят копья и если не знать секрета, то как раз и пришпилят прямо к полу. Ну, теперь, надеюсь, все.

Все осторожно вошли внутрь, недоверчиво поглядывая вверх, на висящие там копья.

— Но это не подземный ход. — разочарованно сказала Тиби. — Это просто комната. Зачем она?

— Я, кажется, знаю. — ответила царица. — Это комната для подслушивания и подглядывания.

— Так, значит, нас мог кто-нибудь подслушивать все это время?

— А как бы он прошел сюда мимо нас?

— Вряд ли кто знает об этом помещении.

— Раз оно есть, то кто-нибудь, да знает.

— Нет. — сказала Нейтикерт.

— Почему так думает царица?

Палец Нейтикерт уперся в стену:

— Вот поэтому.

Конец ознакомительного фрагмента.