Легенда о царице. Часть четвертая. Пир царицы Нейтикерт

Василий Фомин

Накануне своей свадьбы царица Нейтикерт вынуждена срочно вести войска на юг для усмирения восставших племен, решивших, что Египет под управлением молодой царицы слаб и самое время не только скинуть гнет, но и завоевать богатую страну. Но Нейтикерт необходимо тщательно скрывать свое участие в военном походе, иначе это разрушит все ее дальнейшие планы… Месть за отца по-прежнему является для нее смыслом существования.

Читателей с неустойчивой психикой

и сердечно-сосудистыми заболеваниями,

прошу покинуть пространство произведения.

Главу десятую рекомендую читать зажмурившись.

Автор.

© Василий Фомин, 2016

ISBN 978-5-4483-3221-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Африканский поход

В конце времени засухи, в начале времени разлива войско царицы Нейтикерт, числом около пяти тысяч, двигалось на ладьях под парусами, используя попутный северный ветер, вверх по течению священной реки Хапи.

Впереди плыла огромная царская барка, на которой, под балдахином, в кресле из слоновой кости, сидела в черном калазирисе царица.

У ее ног располагался черногривый лев, как правило, спящий и просыпающийся лишь за тем, чтобы широко и с подвывом, зевнуть, огромной пастью и заснуть опять. Иногда он переворачивался на спину и спал так, сложив на груди мощные лапы. Молодая, двадцатилетняя царица иногда щекотала ему пузо, своими удивительно длинными пальцами ног, а громадный хищник потягивался, вытягивая передние и задние лапы, и поворачивался то на один, то на другой бок и жутко рычал. Совсем не потому, что злился, а всего лишь потому, что взрослые львы мурчать и урчать не могут. Ну, горло у них так устроено, — только рычать, и без всяких там телячьих нежностей!

Трон окружали двенадцать (по числу месяцев в году) высоких негритянок с длинными гривами волос заплетенных в сотни косичек, вооруженные копьями с огромными наконечниками и длинными конусообразными щитами. Техи, Паофи, Хатир, Хайак, Тиби, Мехир, Фаменот, Формути, Пахон, Панни, Эпифи и Месоре. Они составляли личную охрану царицы, и каждая была почти на голову выше далеко не маленькой царицы.

Кстати, с этими телохранительницами сложилась весьма интересная ситуация. Они вышли из Красных ворот Инебу-Хедж, сопровождая паланкин царицы как музыкантши, танцорки и певицы. Всем было известно, что у царицы Нейтикерт, жизнь, здравие ей и сила, нет своих воинов и быть не может и неоткуда их взять. У нее лишь те воины, что ей дали храмы и вельможи. Поэтому вместо телохранителей царицу к ее барке под музыку, танцы и песни сопровождали вооруженные барабанами, бубнами, флейтами, систрами и трещотками черные девицы.

Они расположились на палубе вокруг трона и продолжали петь и танцевать пока не скрылся вдали великий город Хет Ку Птах (Дом души Творца), затем посмотрели на царицу, и та им кивнула. Девицы спустились на нижнюю палубу и вернулись обратно с копьями в четыре локтя длиной из которых локоть приходился на лезвие, и с ромбическими щитами в рост, кроме того на шее у каждой висел халцедоновый нож.

Царица же достала из-под платья странный инструмент — по сути то же, в общем, нож, но каких-то невиданных доселе размеров — с лезвием длинною в локоть, если не больше, и шириной в ладонь! В ладонь самой царицы, которая, кстати сказать, было очень узка, но весьма длинна. Что это за оружие такое и как им пользоваться можно, никто пока не представлял. Царица застегнула пояс с ножнами на талии и улыбнулась улыбкой и мрачной и веселой. А девицы, с восхищением смотревшие на повелительницу, завизжали:

— Слава! Слава божественной царице!

Причем так оглушительно, что их услыхали на обоих берегах священной реки.

— Тише! Тише девушки. — сказала царица миролюбиво. — Славу еще нам надо заслужить. За славою мы, пока что, только едем.

В столице каждого из сепов царица Нейтикерт сходила на берег под гул барабанов, в сопровождении трехсот секироносцев, двенадцати девушек и удостаивала посещением правителя сепа. К сожалению, достойные вельможи, не всегда могли дать аудиенцию повелительнице воинов и владыке Черной Земли. Так же, к сожалению, не всегда они могли снабдить ее войско и продовольствием.

К сожалению, не все они даже были на своих местах. Многие отсутствовали по уважительной, ну весьма причине. Тем не менее, ее царское величество неудовольствия не выражала, а, напротив, — удостаивала, всех владельцев сепов, приглашения на свою свадьбу, намеченную на следующий месяц. Приглашала даже отсутствующих вельмож, оставив им письменное приглашение.

Затем на главной площади она обращалась к простолюдинам, распростершимся на земле.

— Эй, люди Черной Земли! Ваша царица нуждается в воинах, чтобы защитить свою, а также и вашу землю. Чтобы защитить нашу землю! Кто хочет сражаться за свою царицу и свою землю — садитесь в лодки. Места много.

Люди лежали молча, но некоторые ползли по земле за царицей до самой пристани. Тогда молодая повелительница спрашивала:

— Что же вы от меня хотите, мои дети? Зачем за мной ползете следом?

Не поднимаясь от земли, люди отвечали.

— Мы хотим сражаться, о, царица Двух Земель! За свою землю. Ну, мы это… мы готовы. Только нам нечем.

Таким царица говорила:

— Берите ремни и веревки, а камней в нашей стране довольно. Найдите хотя бы по дубине. Все остальное мы у неприятеля отнимем. Садитесь в лодки, храбрые мои воины!

Прибыв к вратам Юга, на остров Джебу, царица посетила храм Хнума и храм его супруги, длиннорогой Сатет, где вознесла им молитвы о победе.

Начальник врат Юга, достойный Хнумхотеп, дал в честь царицы роскошный пир с музыкой, танцами, щедрым угощением и обильными возлияниями. Все угостились весьма изрядно, от души.

Только чернокожие телохранительницы стояли за спиной царицы и не выпили ни капли вина и не съели ни кусочка. Под конец пира всем уже казалось, что это не живые существа, а какие-то африканские идолы из черного эбенового дерева или из гренадила.

Все планы Нейтикерт встретили у достойнейшего вельможи понимание, и он отдал приказ собрать войско.

Однако, поскольку по данным разведки, войско кушитов уже вступило в страну Уатуат, царица со своим отрядом в спешном порядке двинулась ему навстречу, пересев со своей царской барки на обычную ладью.

Перед самыми порогами царица сочла необходимым посетить на маленьком островке храм великой богини Анукет, дарующей воды Черной Земле.

Царица долго стояла перед изваянием богини, увенчанным короной из каменных перьев. Царица просила у повелительницы вод дать обильный разлив. Он очень нужен был ее земле и самой царице лично.

Первые пороги миновали по каналу, прорытому еще древними владыками Черной. Нейтикерт сидела в ладье, которую тащили воины, и облик ее вдруг потерял каменную бесстрастность. Она с интересом осматривалась вокруг, оглядывая громадные скалы, торчащие из воды, прозрачные струи, обтекающие ладью. Иногда опускала руку в воду. Все пять тысяч, нет, уже намного больше, воинов увидали вдруг не каменно-отстраненную от мира богиню, не молчаливую и недоступную царицу, а молодую девицу, которая с любопытством осматривала мир вокруг, словно доселе его не видала, вдруг живо заблестевшими черными глазами. Черные ее телохранительницы прыгали со смехом в воду и тащили ладью вместе с воинами, блестя глянцевой кожей, под их весьма заинтересованными взглядами.

К большому удивлению страна Иам, где царица собиралась набрать войско, словно вымерла. Селенья на берегу великой реки стояли пустыми. То же самое произошло со страной Уатуат. Обе страны остались на месте, но обезлюдели, будто от какой-то страшной катастрофы. Царица Нейтикерт увидав безлюдье это, иронично улыбнулась и что-то, неслышно, прошептала.

Воины, за время похода привыкшие к присутствию живой богини, уже не падали ниц в ее присутствии и даже осмеливались смотреть на нее. Правда, украдкой. Однако, что-то их очень смущало, всех до единого, и простых воинов и военачальников.

Ночью, у костров еле слышны были разговоры.

— Не было еще такого… да, я не слышал… ни от отца и ни от деда… я и от прадеда не слышал… тише вы, а то еще… а знаешь почему ты не слышал?…почему?…потому что еще не было такого… вот-вот и я о том же… как может женщина… да, тихо вы!…она не женщина, а живая богиня… ну разве что… как же она будет управлять?…а сражаться… тс-с-с!

Командиры отрядов, конечно, таких разговоров не вели, но думали, судя по смурным и озабоченным лицам, о том же.

Царица уже давно ловившая на себе неуверенные и смущенные взгляды, вначале никак на них не реагировала. Однако с некоторого момента, встретившись с кем-нибудь глазами, тут же подзывала воина и, осмотрев оружие, делала замечание:

— Подтяни ремень щита, воин. Он у тебя болтается как у носорога яйца.

— Наточи копье, а то им даже воду не проткнешь.

— Насади шар как следует на рукоятку, Рахотеп, а то сорвется и как даст тебе в аккурат по… ну ты, конечно, меня понял.

После этого на царицу уже старались не смотреть. Но оружие привели в порядок.

Но вот миновали вторые пороги и вскоре на берегу заметили группу чернокожих воинов, размахивающих копьями.

— Это посланцы Куша, царица. — доложил Хаемусет, начальник лучников и разведчиков.

— Правьте к отмели. Надо принять посланцев.

Ладьи направились к берегу. Воины прыгали в воду и вытаскивали лодки на берег.

Путешествие закончилось, предстояла битва, которая вскоре решит, кому умереть, а кому жить дальше. И в этой битве ими будет командовать женщина. О нет, даже не женщина, а просто двадцатилетняя девушка! Правда, богиня.

Нейтикерт, в сопровождении своих двенадцати негритянок и начальников отрядов, вышла вперед и дала знак развернуть знамена Упуата, Нейт и Гора. Затем махнула рукой кушитам, призывая приблизится. Высокие, мускулистые воины, расписанные белыми, желтыми и красными полосами и украшенные страусиными перьями и рогами буйволов и антилоп, и ожерельями из зубов и когтей хищников, подошли. Выступил чуть вперед один.

— Кто главный вождь у вас? У нас к нему слова от нашего вождя.

— Я повелительница и повелитель Черной Земли! Я Великий Храм ее и так же ее Мощный Бык. Передо мною вы должны сейчас же пасть ниц! Вы должны дать мне, сыну Ра, дань положенную золотом…

— Мы не рабы, чтобы дань платить.

— Не перебивай, а то собьюсь я…а так же крупного рогатого скота, — царица загибала пальцы и слегка подкатила глаза вверх, — рабов, конечно же, здоровых, рабынь красивых (сама в толк не возьму — мне-то, девушке, зачем рабыни?), ценных дерева пород, черного гренадила и эбена, в том числе, непременно (это мне на кресла и для брузери), слоновой кости и… что-то я еще забыла! Ну, просила же не перебивать! Нет, вот влезет обязательно, ну, совершенно непременно, какой-нибудь придурок недотепный, в теченье моих царственных мыслей!

Царица еще больше подкатила глаза и вновь начала загибать пальцы, что-то шепча. Она опять, видимо, сбилась, потому что начала загибать их снова, затем беспомощно посмотрела на своих черных телохранительниц, очевидно, прося подсказки.

Кушиты недоуменно вытаращились, глядя на считающую по пальцам Нейтикерт. Египетские воины так же начали переглядываться в некотором смущении — царица вела себя несколько странно.

Только телохранительницы сохраняли невозмутимость. Они все прекрасно понимали, ибо давно уже, с самого детства, общались с царицей. Тиби склонилась к царице и что-то прошептала ей на ухо. Нейтикерт благодарно взглянув на телохранительницу, и радостно продолжила:

— Да! Еще звериных шкур красивых, зверей диковинных живых для моего зверинца, и…а карлики? Есть у вас карлики? Моему деду из ваших стран много присылали забавных карликов и маленьких таких забавных лилипутиков.

Нейтикерт, капризно вытянув объемистые губки, вопросительно уставилась на вождя.

— Царица, а ты… — черный воин несколько замялся.

— Что? — сделала большие, и без того огромные, глаза царица. — Неужели много? Ну, мне, вообще-то, просто стыдно, как повелительнице Черной Земли и царице Двух Земель, меньше требовать от вас. Так, что? в самом деле, для вас много? Вы так убого-нищи? Ну, вам я на слово, так промсто, не поверю. Придется пройти по вашем землям.

— А ты-ы… ты, действительно, царица?

Нейтикерт вздохнула с каким-то сожалением и сказала:

— Увы, — не очень-то это было и понятно, но царица не долго оставляла всех в недоумении.

— Трон!

Тяжко прогудевшее слово возникло как-то ниоткуда. Царица вроде бы молчала, да и не могла женщина говорить таким голосом. Будто невидимый буйвол неожиданно обрел дар речи и густо выдохнул это краткое слово из мощных легких.

Черные воины даже покрутили головами и вновь уставились на царицу, но на том месте, где только что стояла молодая девушка с веселыми бесами в глазах, теперь находилось совершенно другое существо. То ли, молодая девица неожиданно окаменела, то ли, наоборот, — египтяне привезли из своей загадочной страны каменное изваяние, неожиданно ожившее и смотревшее теперь из под почти сросшихся бровей взглядом, тяжелым и жестким, сквозь воинов, стоящих перед ней, куда-то вдаль. И никому из них и не хотелось встретиться с ней взглядом. И воины поняли, кому принадлежит этот тяжкий, подземный голос.

— Трон, сандалии, корону и царские регалии.

Египетские воины, стоявшие за царицей, легли на землю, прикрывшись щитами, следующие за ними встали на колени и положили щиты на головы и дальше воины стояли в рост, образовав помост из щитов для трона. На ладье ухнул барабан, и четыре секироносца вынесли кресло из слоновой кости и торжественно водрузили его на постамент из щитов стоявших на живых телах воинов.

— Богини иногда приходят к смертным. — произнесла Нейтикерт, тем же тяжким голосом, словно каменными устами, по-прежнему глядя в даль. — Вам, ничтожным смертным, надо уметь видеть и ценить эти мгновения.

Царица повернулась и, держа плечи неподвижно, отведя локти чуть назад, пошла по ступенькам, по телам своих подданных, медленно ставя босые ступни одна перед другой, как волчица, как дикая собака. Подняла с трона корону Нехебт, похожую на боевой шлем, подержала ее на вытянутых руках и водрузила на голову. Богиня — коршун обняла прекрасный лик богини сине-золотыми крыльями, еще резче обозначив его чеканные черты. Две негртянки встали по бокам трона и широкими опахалами закрыли царицу от солнца.

— Хаемусет, мои золотые царские сандалии. Отныне, ты будешь их хранитель.

Военачальник подполз с ларцом к подножью трона. Царица в знак милости вытянула к нему ножку. Хаемусет осторожно придержав узкую и длинную ступню снизу ладонью, поцеловал ее и, с великим тщанием, надел золотую сандалю. Руки у него слегка подрагивали. Царица благосклонно вытянула другую ногу и процесс повторился, с поцелуем и одеванием повторился.

— Певасер, мои царские регалии. Ты, отныне, будешь их хранитель.

Начальник секироносцев, стоя на коленях, раскрыл ларец и, не смея взглянуть на живую богиню, подал ей на вытянутых руках жезл, а затем и плеть.

Царица прижала руки крестом к груди и застыла, окончательно окаменев. Только широкие опахала волнообразно шевелились над ней.

— Слушаю вас, рабы мои. — вновь прозвучал подземный голос.

Может и впрямь это был голос богини, ибо губы царицы почти не шевелились.

— Мы не рабы. Мы тебя спрашиваем — зачем явилась ты сюда, царица двух земель?

— Я? А вам разве не понятно? Я скажу, зачем сюда, явилась! Я явилась, освежить вашу недолгою, и, забывчивую память, чтоб вы запомнили навеки, зачем сюда являются владыки Черной Земли. Очевидно, вы забыли. Я вам, об этом, хочу напомнить! Но, лучше, вспомните об этом сами.

— Ты храбрая царица. Я даже вижу, ты превосходишь мужеством многих мужчин, но не стоит превосходить их же безрассудством. У тебя очень мало войска. У тебя очень мало власти. Твои слуги — это просто стая гиен, которая тебя предаст так же, как твоего отца предала. Лучше тебе принять условия нашего вождя. Он великий вождь, он могучий воин…

— Он мой раб.

— Не смей оскорблять великого вождя, женщина!

Негритянки мгновенно пантерами прыгнули вперед, правда, они не использовали оружия, а наоборот схватились за копья кушитов, не дав им возможности к сопротивленью. Мгновение спустя им на помощь подоспели другие воины, посланцев мигом скрутили, и все обошлось без кровопускания.

Пока.

Посланцев поставили на колени и пригнули головами к земле.

— Мы посланцы. — прохрипел кушит ведший переговоры. — Ты нарушаешь все древние установления — посланец неприкосновенен!

— Вы рабы. — прозвучало с высоты трона. — Мои рабы.

Царица выдержала паузу.

— Вы!… — живые мертвые, и более… ничто! Вопрос лишь в том,… — мертвые, с какого именно момента.

Вновь пауза.

Стало очень тихо. Все поняли, в каком направлении текут мысли царицы и в каком будут развиваться события.

— А это я решаю, ваша богиня.

Тишина звенела, давая возможность всем почувствовать мгновения отделяющие жизнь от смерти.

Царица-богиня изволила медленно покачать головой.

— И более никто.

Царица встала с трона и начала спускаться с постамента, вдруг заговорив прежним звонким девичьим голосом.

— Теперь вы видите, как трудно разговаривать с царицей, которую вы так хотели увидать и в реальности которой сильно сомневались. Увидели, как сложно с ней, царицей, о чем-либо договориться? Да что там сложно, — просто невозможно!

Остановившись на последней ступеньке, Нейтикерт почти пропела нежно-нежно:

— Отпустите их. Они ни в чем не виноваты, эти воины. Я и на самом деле женщина и не усматриваю в том позора никакого.

Кушитов отпустили, и они с удивлением смотрели юную деву, стоявшую на телах своих подданных.

— Оружие же им верните. — Нейтикерт улыбалась непониманию своих воинов. — Если они воины, то пусть будут с оружием они, иначе какие же это воины, им просто оружие необходимо, как воинам.

Кушиты, получив оружие, выставили перед собой копья. Царица, мечтательно улыбаясь, подошла к ним вплотную.

— Не виноват ни в чем сей храбрый воин. — Нейтикерт указала длинным пальцем на кушита. — Он просто-напросто не знает, что женщины Черной Земли ни в чем мужчинам-то не уступают. Ни в уме, ни в храбрости, ни в мужестве и не в отваге и…

Царица мечтательно смотрела вдаль.

–… и ни в кровожадности. Он просто не знает, или может быть забыл, что я не только женщина, но и богиня, а их, он до сих, пор не видел. Да и где бы он их видеть мог, если на всей земле только одна такая — земная богиня — то есть — Я!

— Царица. — сказал воин опуская копье. — Ты действительно царица. Ты не только храбра, ты и благородна.

— Ах-ха-ха-ха! — весело рассмеялась царица, — А у тебя, храбрый воин, были сомнения в моем благородстве? Я ведь сын Ра и дочь Ра и далее сего благородней быть уж, ну совершенно невозможно. Я до самой последней степени благо — родна! До ноготков на моих пальцах ног. Куда ж и еще? Там, дальше, по благородству, уже одни только боги.

— Да, я действительно еще не видал тебе подобных. И поэтому еще раз предлагаю принять условия нашего великого вождя и воина. Вы вместе создадите могучую державу. У нас сейчас достанет силы прейти в вашу страну и пройти ее от Врат Юга до самой Зеленой Воды.

— Вот именно по этой самой причине, чтоб вы не утруждались натирать свои розовые пятки, я сама сюда явилась. Кроме того мне не хотелось засорять свою священную землю вашими телами — пусть они собой усеют эту обширную саванну. Здесь есть, кому уборкою заняться — грифы, коршуны, гиены, и дикие собаки, и большеклювые аисты-марабу.

— Я вижу договориться с тобою невозможно, отважная и безрассудная дева-царица.

— Совершенно невозможно, воин. Даже и не напрягайся, видишь ли, — у меня сильнейшая открылась жажда. Пить хочется, девице.

— Позади тебя река, царица.

— Увы, жажду мою вода не утоляет. Хочу я крови. Много крови.

— Хорошо, попробуем, попытаемся мы тебя ею насытить. Кровожадная девушка-богиня.

— Укажи же место для моего с твоим вождем свиданья.

— Наше войско сейчас в одном переходе к западу от реки. Идите полдня на запад, там за ущельем есть подходящее для битвы поле.

— Хорошо, вот там он и посватается. — Нейтикерт махнула рукой, — Идите и скажите, что невеста уже близко. Пусть мой жених невесту встречает как надобно. Передайте же ему, моему жениху, что невеста своенравна, спесива, чванлива, злобна, и сварлива, к тому ж бедна, как голь перекатная, короче, то еще сокровище он себе нашел на свою голову. Была бы я не царицей и не богиней, другое слово бы использовала бы. А так, вроде, как и слегка стыдно. Если он, жених мой, не передумал, то жду сватов!

Послы поднялись на откос и исчезли.

— Царица! — обратился начальник секироносцев. — Прикажешь сделать для тебя носилки?

— Что-о? — удивилась Нейтикерт. — Ну, как хочешь, можешь еще и веником передо мною путь мести.

Царица в сопровождении льва, которого ухватила за гриву, и телохранительниц двенадцати месяцев, которые шли самостоятельно, полезла на откос.

Певасер, некоторое время стоял на месте, пытаясь осмыслить слова царицы. Что это было? Приказанье? А почему она тогда пошла вперед? Подошедший Хаемусет толкнул его локтем в бок и кивнул на царицу уже залезшей наверх. Там на верху, молодая царица уже крутила попкой, туго обтянутой черным калазирисом, и видимой всему войску, вылезая на гребень скалы, а следом крутились попки двенадцати негритянок и одного льва. Певасер махнул рукой и воины, вытащив подальше ладьи, направились вслед за скрывшейся за хребтом царицей Нейтикерт.

Начальники отрядов собрались рядом с повелительницей. Долго шли, молча, и все поглядывали на нее. Нейтикерт села боком на спину льва, тот не возмутился, а напротив, повернул голову и лизнул ее, весьма шершаво, в ногу.

— Ну, говорите, что там у вас? — спросила, наконец, царица у военначальников.

— Царица! Очень мало воинов. Давай заманим кушитов в ущелье и там попытаемся окружить. Лучников расставим на скалах.

— Окружить? Фи! Звучит все это как-то недостойно, а выглядит наверно еще недостойней и очень скверно. Мы, сыны Черной Земли, всегда выходили лоб в лоб и сражались, как и положено храбрецам. Войско против войска. Почему никто и никогда никого не окружал и не бил сбоку и тем паче в спину? Я не слыхала ни в одном древнем сказании ни об окруженье, ни об охватах. А я их много прочитала. Все эти обхваты и окружения и прочие засады только для трусов, а я прекрасно знаю, что вы, все здесь собравшиеся, храбрецы наверняка, иначе просто не было б вас здесь. Ведь так?

— Царица, у нас особые обстоятельства…

— Это какие же еще? Я, так ни одного не вижу. Какие еще такие, типа, — «особые обстоятельства»? И, главное, где они? Ну-ка, мне их покажите.

— Ну,… э…

— Ну — э — бе — ме!

Царица показала военачальнику язык, и тот слегка опешил, и царица, на это глядя, хихикнула.

— Военачальники, когда до вас дойдет, что мы в походе? Говорите прямо, коротко и ясно. Вы не царедворцы и вам не стоит подражать им в речи. Все равно не получиться ничего у вас! Говорите прямо! Говорите, как настоящие воины! Не мекайте и не бекайте! Во дворце уже это все надоело! Я думала, хоть здесь, в походе, встречусь с нормальными мужчинами, а не с вельможами, а и вы… да ну вас… на на хрен, в самом деле!

— Прости, царица, но ты же женщина… а… — достойный Хаемусет сам испугался того, что сказал и быстро добавил. — И очень мало воинов.

— Вот хорошо, что ты мне напомнил! Я уже чуть было не забыла, за прошедшие немногие мгновенья. — развеселилась Нейтикерт. — Ну, да! Точно, — женщина! Девушка, если уж точнее. А еще точней, вдова, вообще-то. Но это, так, между прочего всего. Вы то, надеюсь, здесь, остальные все, мужчины?

— Царица, ты в нас не сомневайся, мы долг исполним, но все же…

— Что, умирать за просто так очень неохота? — царица подмигнула начальникам отрядов.

— Царица, не в этом дело. Если долг того требует мы умрем. Умирать за, ну, прости за выспренность, за родину, и за повелителя, и за свой народ — это обязанность воина, но, тут ведь еще обстоятельство, одно…

— Так покажи хоть краешек его.

— Перед битвой по обычаю, тебя может, это совсем не обязательно, но может, вождь кушитов вызвать на единоборство.

— Ну, так и что? Хочешь посочувствовать вождю?

— Царица, ты меня прости, но я не знаю, что тогда нам делать. Обязательно должны сразиться два храбреца. Добро бы простой воин, тут у нас найдутся бойцы, но… но, если выйдет их вождь, то, по древнему обычаю, и от нас должен выйти повелитель… а как же ты… может, назовешь кто тебя заменит? Я, думаю, ввиду особых обстоятельств, можно допустить замену, тут не будет большого позора, ни для тебя и ни для Черной Земли.

— Большого, может быть не будет, но будет малый. А мне ни тот, и ни тот не нужен. Успокойся, воин, не будет никакого позора. Ни малого и ни большого. Не ваша это забота! Уж кем-кем, а мною, будут обычаи древние соблюдены.

— Царица, ради всех богов, ради священной девятки, не надо! Ты не видала вождя кушитов. Ты уже показала свою храбрость и очень верно сказано кушитом — не стоит доходить до безрассудства. Мы все тебя просим — выбери любого их нас!

— Эй! Ты! На свой язык тебе пора узду надеть! Или я сама ее надену! Как ты осмеливаешься давать ненужные советы живой богине? — сверкнула глазами Нейтикерт, но тут же увидев, как вздрогнул воин, добавила мягче. — Не волнуйся, Хаемусет, и все остальные, воины, тоже, не волнуйтесь. Все это мелочи, внимания они не стоят совершенно, а главное, что вам надо помнить, — с вами живая богиня Черной Земли и все остальное совершенно не важно. Вы, просто, этого никак еще не поймете. Вы, почему считаете, что если я женщина, то и единоборство уже заранее определено! Это все совсем не так. Давайте лучше, для поднятия боевого духа, споем мы хоть какую-нибудь боевую песню что ли, ну даже и не знаю, ну вот хоть ту, — о благополучном возвращенье войска.

Произошла небольшая заминка. Никто не решился запеть первым.

— Девушки, вы начинайте!

Вперед выскочила черная девица, в вооружении которой оказались не только копье, бумеранги и щит, но и длинный барабан, висящий на шее.

— Тр-р-р. Там! Тр-р-р. Тум. — ладони легко забегали по туго натянутой коже. — Тр-р-р. Там! Тр-р-р. Тум.

— Вернулось войско благополучно! — высоким голосом завопила чернокожая девица.

— Взрыв всю страну хериуша! — ангельскими голосами подхватили остальные одиннадцать.

— Вернулось оно благополучно. — продолжила вопить черная ведьма.

— Разрушив ее укрепленья. — грянули военачальники.

— Вернулось это войско благополучно, — продолжала верещать черная дьяволица, вытанцовывая Бес знает что.

— Срубив все сады и деревья, — подхватывали ближайшие воины.

— Вернулось оно благополучно.

— Бросив огонь на селенья. — запело уже все войско.