Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

Василий Седугин, 2013

НОВЫЙ роман от автора бестселлеров «Князь Рюрик» и «Князь Игорь»! Исторический боевик о великом переломе, предопределившем будущее Русской Земли на многие столетия. Призвание Рюрика не обошлось без смуты и крови – против него поднял мятеж новгородский посадник Вадим, не желавший уступать власть и не признавший Князя-Сокола законным наследником престола. Почему «честно́й муж» и отважный боец, заслуживший почетное прозвище Вадим Храбрый, оказался дурным посадником, перессорившим новгородцев и настроившим против себя полгорода? По чьей вине династический спор перерос в жестокую смуту? Кто был прав в этой беспощадной схватке? И отчего за власть и великое будущее всегда приходится платить большой кровью?..

II

Миновали масленичные дни, Вадим вернулся в кузницу, взялся за молот. Работы снова было невпроворот, он возвращался домой усталый, ужинал и ложился спать, не помышляя о гулянках.

Однажды в кузницу явился известный в Новгороде купец Азар. Невысокий, поджарый, с короткой бородкой и лихо закрученными усами, он по-хозяйски прошелся по кузнице, уютно устроился на чурбаке напротив наковальни и стал наблюдать за работой кузнецов. Отец и сын умело расправлялись с подковой. Вадим бил кувалдой, Дубун постукивал молоточком, иногда подносил ее поближе к глазам, внимательно рассматривал, как видно, замечал какие-то недоработки, клал изделие на наковальню, и снова раздавался согласованный стук.

Наконец подкова брошена в воду, инструменты на рабочий стол. Дубун подошел к купцу, пожал руку, произнес густым басом:

— Будь здоров, Азар.

И — сыну:

— Неси отвар.

Вадим поставил на стол чугунок, глиняные бокалы, присел на скамейку рядом с отцом. Торговец разглядывал их, улыбался. Были они удивительно похожи друг на друга. Оба здоровенные, широкоплечие, с тяжелыми руками, в толстых негнущихся пальцах объемистые бокалы казались игрушечными. И в лицах было сходство: крутолобые, носы горбинкой, глаза голубые, смелые и строгие.

Раньше Дубун был первым бойцом в кулачных сражениях, теперь сын занял его место.

— Как работается, много ли заказов? — вежливо начал разговор купец.

— Слава богам, не жалуемся, — не торопясь отвечал Дубун.

— Изделия ваши хвалят в округе, это я слышал. Только вот что-то кузница неважнецкая, старенькая уже.

— Да, подумываю новую ставить. Эта отслужила свое.

— Средств понадобится много…

— А ты что, хочешь помочь? — хитровато и с усмешкой спросил Дубун, зная скупость и прижимистость торгашей.

Азар кашлянул, стал пить отвар. Сменил разговор:

— У тебя, кажись, еще двое сыновей?

— Есть такие! — с гордостью ответил отец. — И кузнечному делу обучены!

— И где же они?

— С промысловой ватагой ушли на реку Онегу добывать пушнину. Прибыльное дело.

Купец подумал, кивнул в знак согласия, произнес:

— Коли повезет, больше, чем в кузнице, заработать могут.

— Надеюсь.

— Когда должны вернуться?

— Зимний сезон закончился. На днях ожидаю.

Наступило долгое молчание. Азар маленькими глотками потягивал отвар, кузнецы пили жадно и много: горячая работа требовала большого количества жидкости.

Наконец купец произнес задумчиво:

— Есть еще более выгодная работа…

Дубун вылил из чугунка остатки себе в бокал, задал вопрос:

— Это какая же?

— В дальнее плавание с купеческим судном сходить.

— Опасное дело…

— Опасное. И море бывает сердитым, а главное, много сейчас морских разбойников развелось, нападают и грабят почем зря. Викингами зовут себя. И кого только нет на морских просторах! И норманнские, и славянские, и финские викинги. А то и просто маленькие князьки, ярлы различные, и графы, и герцоги шныряют в поисках добычи. Туго приходится нашему брату, купцу.

Дубун кинул на него цепкий взгляд, чуть помедлив, спросил:

— Это что, ты к Вадиму, что ли, примериваешься?

— К нему. Набираю на свое судно крепких парней.

Дубун откинулся назад, проговорил жестко:

— Не пущу.

— Ты не слышал, какую цену заплачу.

— И какую?

— Впятеро большую, чем он в твоей кузнице зарабатывает.

Дубун на мгновение застыл, соображая. Глаза его при этом странно заблестели.

— Прикинь к тому же, что не каждого беру, а только по выбору. Потому и плата такая высокая.

Дубун искоса взглянул на купца, спросил:

— Не обманешь?

— Как можно!

Кузнец допил отвар, обратился к сыну:

— Ты как на это?

— Как скажешь, батя.

— Как скажу… Предложение-то заманчивое!

— Ну раз так, то я — согласен.

— Вот и ладненько, вот и сговорились! Ну что, по рукам? — радостно проговорил купец.

Дубун еще немного подумал, потом хлопнул крепкой, как железо, ладонью по белой ладони Азара. «Ударить по рукам» — означало заключить сделку; возврата назад уже не было.

— Договор следует обмыть, не так ли? — Дубун вынул из-под стола сумку, в которой оказался кувшин с вином, хлеб и копченый окорок. Кузнецы сняли фартуки, помыли руки, чинно уселись за стол.

— И когда отплытие? — спросил Дубун.

— Не раньше как через месяц, — отвечал Азар, разливая в бокалы вино; Вадим в это время резал на куски окорок и хлеб. — Тоже жду промысловую партию с севера, не знаю, с чем вернутся.

— Ну не с пустыми руками, — солидно заметил Дубун.

— Надеюсь. Только за последние годы доход резко упал. Батюшка наш, князь Гостомысл, тяжелую руку наложил на промысловое дело. До него в казну мы со ста шкурок отдавали пять, а теперь он требует все десять. Это надо же: в два раза сборы увеличились! Дерет, как с иноземных торговцев!

— Дружинников своих в кольчуги и панцири одел, — мимоходом заметил Вадим.

— Плевать мне на его дружину! — вспылил Азар. — Мне моя прибыль важнее! Были у нас в Новгороде князья — и Избор, и Владимир, и Столпосвят, и Бравлин, и Буривой, а так купцов не обирали!

В сердцах Азар одним махом выпил весь бокал вина, стал закусывать, часто-часто жуя и чавкая.

— Недолго ему осталось править, — раздумчиво проговорил кузнец. — Годков-то вон сколько!..

— Еще бы! — вскинулся Азар. — За восемьдесят перевалило. Куда больше!

— И никого из сыновей не осталось. Все погибли в боях или от болезней умерли.

— Четверых имел, — подтвердил купец. — Первый, Выбором звали, очень смышленым был, говорят. В схватке с норманнами погиб.

— А норманнов Гостомысл отвадил от наших земель. Скольких побил! Теперь боятся к нам нос сунуть.

— И не только норманнов, — добавил Вадим. — Даже хазар разгромил!

— Славная была победа, — подтвердил Азар. — Только двух сыновей он в той битве потерял. Не осталось у него наследников. Умрет Гостомысл — и прервется княжеский род Славена.

— Как же мы без князя жить-то будем? — испуганно спросил Вадим.

— Как, как… Очень просто. Соберем вече и изберем себе посадника, — проговорил Азар. — Найдем разумного человека, который бы наши чаяния понимал и нас слушался.

— Тогда жди боярского и купеческого правления, — упершись взглядом в стол, убежденно проговорил Дубун. — Тогда и сбор в казну с их доходов уменьшится.

— Конечно! Всяк на себя одеяло тянет! А ты как думал?

— Вече-то народное! У народа и власть должна быть!

— Ишь чего захотел! Это когда же было такое, чтобы страной народ правил? Вид делается, выборы разные. А власть всегда достается нашему брату, который побогаче! Так было раньше, так сегодня, так будет всегда!

Долго они еще толковали о разных делах, пока не прикончили вино в кувшине.