Посредник Драконов

Василий Павлович Щепетнев, 2022

Полеты в космос, к звездам, что может быть прекраснее? Возвращение! Вот только трудно вернувшимся узнать своё Отечество…Продолжение истории экипажа межзвёздного крейсера "Королёв", вернувшегося на Землю тысячелетия спустя после Катастрофы.

2

— Неприятность — недостаточно объемлющий термин, — магистр Хаммель, несмотря на ранний час, выглядел устало. Был ли час ранним и для него? Или, напротив, поздним? — Мы безусловно сегодня же экранируем посольство самым надежным способом, но сам факт появление магматических организмов на верхних уровнях есть факт крайне тревожный. Земля просыпается. Наши специалисты следят за активностью инферно, но ждали пробуждения не раньше, чем через пять зим. Вряд ли это послужит вам утешением, но за двадцать склянок мы зафиксировали шесть медузок. Серьезно пострадали три человека.

— Приношу искренние соболезнования, — пробормотал Фомин.

— Нам нужна помощь, и мы рады, что у нас есть такой союзник, как вы, ваше превосходительство, — магистр Хаммель говорил совершенно серьезно.

— А уж я-то как рад быть полезным, — притворно возликовал Фомин. И действительно, в чём его польза? Повздыхает, слезу уронит?

— Ваше превосходительство — просиял магистр Хаммель, — Навь-Город никогда не забывает добра! Не говорю уже о том, что в вашем лице мы видим саму Крепость Кор, и у неё не будет более преданного союзника, я бы даже сказал — друга, чем Навь-Город!

— Но… — Фомина ошеломил поток признательностей. И это — за дежурное выражение сочувствия?

— Позвольте немедленно проводить вас к Канцлеру Унмарку. Канцлер ещё давеча хотел пригласить вас. Но открою секрет: просил меня приватно узнать, как вы отнесётесь к этой несколько необычной просьбе. Я-то конечно не сомневался в вашем отношении к Навь-Городу и рад, что вы превзошли все наши ожидания, предложив свою помощь.

— Помочь союзнику — дело замечательное и всем, чем смогу в моем положении, помогу, — Фомин понимал, что магистр готовит какую-то ловушку. Дипломатия пока простая — Хаммель надеется, что рыцарь непременно выполнит необещанное — из чувства гордости или боязни оказаться смешным. Но слова «в моем положении» позволяли делать только то, что подобает послу — поучаствовать в траурной церемонии, речь произнести. А если что не понравится — увольте, не посольское то дело.

Хаммель повёл его настолько поспешно, насколько дозволял этикет. Хочет ошеломить, не дать опомниться. Вот так и женят простачков из марсианских дурачков.

И всё-таки какой такой помощи ждут от него? Действительно, не женитьбы же на вдове убиенного огненной медузкой сановника. Вдруг им нужна помощь — продовольственная, например. Или материалы с поверхности… Лес, пенька, ворвань… Вряд ли. Грибные плантации обеспечивают население по потребности. Сколько нужно, столько и вырастят грибочков. Технологии навьгородцев намного превосходили императорские. Фомин подозревал, что и крепость Кор могла бы многому у навьгородцев поучиться. Да — не учат! Любезно водят по избранным местам Навь-Города, показывая семижды семь чудес Тьмы — от подземного Тёмного Моря, тысяча сто кубических миль нефти в одной пещере, до Аленького цветка — магматического растения в нижних горизонтах Навь-Города, у самого Инферно, в двенадцати милях от поверхности. Всё это страшно интересно и ужасно познавательно, да только Крепости Кор важнее узнать технологию изготовления нео-астика, древовидного материала, соперничающего по прочностью со сталью.

Канцлер Унмарк, вероятно, был кем-то предупреждён о визите посла. Во всяком случае, был он при полном параде, одного серебра и золото на шитье пошло, чай, пуда полтора. Не только из желания выглядеть покрасивее: золото и серебро были надежной броней против всяких магических трюков — ментального зондирования, вампирской инфекции и прочих напастей.

Он поднялся навстречу прибывшим.

— Рад видеть вас, доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин! — как человек сугубо штатский, канцлер полагал — или дела вид, что полагает, — будто нет ничего выше, чем звание доблестного рыцаря. Чин превосходительства можно выслужить в кабинете, рыцарство же исключительно на поле боя, среди опасностей и приключений, Ин-Ста бы их побрал.

Фомин поклонился, как и полагается кланяться рыцарю перед шпаком, пусть этот шпак и могущественный канцлер — легко, непринужденно и с достоинством.

Канцлер взял Фомина под локоть и провёл к удобному креслу перед окном — широким, впятеро большим, чем в апартаментах Фомина. Окно открывалось на берег моря: пальмы, песок, набегающие волны и низкая огромная луна над водой.

Канцлер, верно, из романтиков.

Магистр Хаммель сел на стуле попроще. Магистр — чин невеликий, мог бы и вовсе постоять, но, как официальный друг посла, имел право на определенное уважения.

— Мы, навьгородцы — народ чрезвычайно приверженный традициям, — канцлер решил начать издалека. — Наши предки с первых дней существования человечества обживали дарованный провидением рай. Но и в рай порой забредают враги. Таковыми для нас являются магматические существа, населяющие инферно. Обычно они живут в огненных пучинах, но порой поднимаются на поверхность — редко, очень редко, — Канцлер сделал пауза и посмотрел на Фомина.

— Я рад, что мне посчастливилось познакомиться поближе с этим уникальным явлением, — ответил Фомин.

— Вот вы шутите, доблестный рыцарь, а я медузок не видел ни разу, хотя считаюсь специалистом по небелковым формам существования, — едва поднял уголки губ в скупой улыбке канцлер.

Как это расценить? Предложение перевести отношения в более личные? Мол, и я, и вы — люди, пусть и очень разные, но ничто человеческое нам…

Или канцлер дает понять, что запросто медузки не заскакивают. Тем более в посольство.

— Коперник ни разу не видел Меркурия, достопочтенный Канцлер, но это не помешало ему постичь таинства движений Небесных тел.

— Пан Коперник мог себе это позволить, доблестный рыцарь. Он — титан, имя которого прошло сквозь Потоп. Но позвольте перейти к делу. У нас возникла надобность связаться с нашими братьями на других планетах.

Вот тебе и канцлер. Недолго ходил вокруг да около. Хватил быка обухом. Да куда хватил, ах, озорник.

— Связаться — оно, конечно, отчего ж… Особенно если братья, — забормотал Фомин, приходя в себя.

— Признаться, это не такая простая задача для Навь-Города, — вежливо не обращая внимания на лепет Фомина, продолжил канцлер. — После известных событий связь между планетами оборвалась, и вот уже сотни поколений, как мы лишены вестей о колониях Навь-Города на Луне, Марсе и в иных местах.

Фомин сдержался и готовый вырваться наружу лепет пресек. А трудно, ох как трудно выказывать невозмутимость, узнав о

«известных событиях» — раз, и о колониях навьгородцев на других планетах — или правильнее «в других планетах»? — два.

— Мы снарядили миссию на Луну. Начинать нужно с ближнего, не так ли? Но у нас в прошлом — весьма отдаленном прошлом — были трения с Небесами. И мы были бы весьма признательны, если бы вы, доблестный рыцарь, стали посредником между нами и Небесами, приняв участие в лунной миссии навьгородцев.

— Этот вопрос я должен обсудить с Крепостью Кор, — наконец, ответил Фомин.

— Разумеется. Но мы можем надеяться на ваше участие при положительном отзыве из Крепости Кор?

— Надеяться можете, — разрешил Фомин. Ой, чует кошка от сала крошки. Похоже, канцлер обо всем за его спиной договорился. — Вам нужен наш катер?

— Благодарю за любезное предложение, но Навь-Город обладает собственными средствами перемещения в межпланетном пространстве, — в который уже раз за аудиенцию огорошил канцлер Фомина.

— Тогда я немедленно свяжусь с Крепостью Кор, — Фомин едва держался на ногах, но хранил невозмутимость и спокойствие. Подумаешь, невидаль — межпланетники у Навь-Города.

— Мы будем с нетерпением ждать, — канцлер проводил Фомина до самой двери, давая понять, как он дорог для Нави, доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин.

За дверью секретарь канцлера передал Фомину памятную записку, в которой расписывались вещи, слишком низменные в беседе двух высокопоставленных особ, но, тем не менее, необходимые. Ничего, в посольстве прочитаем. И без того новостей больше, чем можно было ожидать. Не расплескать бы.

Магистр Хаммель стал на порядок почтительнее, не пускался в откровения и поглядывал на Фомина как на памятник, вдруг сошедший с пьедестала. Церемонно раскланявшись у порога посольства, он церемонно же отклонил предложение зайти на рюмку-другую аквавита, мол, ваше время, ваше превосходительство, настолько дорого и для Крепости Кор, и для Навь-Города, что он просто не смеет покуситься и на мгновение, а расстается с чувством подлинного счастья, поскольку был свидетелем исторического шага, который удается увидеть лишь немногим на протяжении веков, потому что — и дальше следовало тоже нечто вычурное и витиеватое, Фомин с истинным облегчением расстался с другом крепости Кор. Аквавит можно пить и в одиночестве.

Но он повременил с аквавитом, прошёл в кабинет и развернул свиток памятной записки.

Итак, лунная миссия. Вылет тотчас по получении согласия доблестного рыцаря. Продлится около трёх недель. Доблестного рыцаря просят употребить его авторитет и влияние с тем, чтобы получить от Небесов право свободного пролёта к Луне каравелл Навь-Города. При любом исходе переговоров Навь-Город будет вечно признателен крепости Кор. Как жест доброй воли Навь-Город просить Крепость Кор принять дар — три тысячи унций навьгородского серебра.

Подмазка хороша — сейчас серебро было в цене, всяк под предлогом защиты от существ измерения Зет готовил антимагическое оружие. Серебро в войне против магов (или между магами) — что уран в войнах Межпотопья. Стратегический материал, значение которого не переоценить. Три тысячи унций. По странному совпадению, именно столько он сейчас и весит.

Фомин неодобрительно посмотрел на живот. Как не маши мечами перед зеркалом, не прыгай и не отжимайся, а настоящей нагрузки нет. Другое дело — поход к Чёрным скалам, шесть суток без крошки во рту, какой живот…

Да, за три тысячи унций его не на Луну — к Плутону отправят. Пешком. Чтоб саван принести для суженой.

Он написал отчёт о встрече, запаковал теперь уже в красную цисту, знак экстренности, и отправил наверх. При виде красной цисты дежурный помчится, не щадя лошадиных ног, прямо к командору. Посмотрим, каков будет ответ. И когда. Фомин готов был биться об заклад, что угадает, да не положено послам — о заклад-то. И не с кем спорить. Спит Туун-Бо.

Две следующие склянки он провёл в гимнастическом зале, сгоняя лишние унции. Теперь можно, награда уже назначена. Бегал, прыгал, размахивал саблями, лупил мешок с песком всеми конечностями — в общем, дурачился вволю. Потом отмокал в горячей ванне. Чем особенно хорош Навь-Город, так это минеральными источниками. Тут тебе и боржом, и нарзан, и ессентуки. Пей, лечись, набирай силу впрок.

Ума бы набрать.

Он вылез из ванны распаренный, полный подземной энергии. После такой ванны и есть не нужно, но он всё-таки поел, ограничивая себя. Кто его знает, какая каравелла у навьгородцев, вдруг каждая унция полётного веса на счету. Однако… Сидят себе под землёю, роют кривые ходы, строят санатории, выращивают мясные и молочные грибы, часть которых перегоняют в аквавит, добывают всякие полезные ископаемые — и мастерят межпланетные каравеллы! И здравница, и житница, и кузница!

А ведь лететь на чужом неизвестном корабле, пожалуй, пострашнее будет, чем с вурдалаками сражаться. Какая-нибудь тележка на гептиловом ходу… Отовсюду дует, трясет немилосердно, да ещё какой бортмеханик попадется…

Он начал напевать под нос песенку про бортмеханика, которому велено не напрягать зря гатрамонные двигатели, ибо их мир, мир, откуда они стартовали к Маленькому Муку, ушёл вперёд на тысячелетия, и спешить, собственно, некуда.

Тут и пневмоприемник зазвенел — почта сверху прибыла. Циста самого высшего порядка, все дела побоку, пока не ознакомишься с посланием.

А у него и дел-то никаких. То есть дел куча, но — мелких, повседневных, которые вполне могут и подождать.

Он вскрыл цисту.

Писал сам Командор! Поздравление… оказанное доверие… редкий случай сблизиться с навьгородцами… укрепить влияние Крепости… с честью нести…

Если перевести на язык простой, обывательский, ему предписывалось а) — лететь с навьгородцами, б) быть в курсе переговоров Навь-Города и Небесов, в) причём стараться, чтобы Крепость Кор набрала как можно больше баллов и обеспечить постоянное участие Крепости Кор в дипломатическом процессе, г) узнать побольше о подземных поселениях Луны, буде они существуют — и завязать с ними отношения тож.

Только и всего.

Одевшись максимально парадно — золотое и серебряное шитье, вместо сабель — шпажонка, дарованная ему герцогом Ан-Жи как символ Рыцаря Империи (таких вообще насчитывалась дюжина, включая герцога). Шляпа с плюмажем редкого подземного существа, золотые шпоры с бриллиантиками, в общем — самодвижная новогодняя ёлка. Навьгородцы это ценят.

Сейчас на улицах Навь-Города редкие прохожие взирали на него с почтительным изумлением. Хорошо, детишки толпою не бегут вслед.

По улицам посла водили…

Канцлер встретил его на пороге. Дважды за день встретиться с Унмарком — удовольствие ещё то. Но тяготы службы положено стойко превозмогать.

После пышных и утомительных приветствий (положение обязывает, исторический момент) он передал согласие Крепости — чрезвычайный и полномочный посол Крепости Кор примет участие в Лунной Мисси в качестве гаранта переговоров и генерального посредника.

— Мы очень рады. Миссия отбывает через шесть склянок, — сегодня Унмарк был в ударе. Сюрприз за сюрпризом.

— Очень хорошо, — ошеломленный Фомин поспешил откланяться.