Искус

Василий Николаевич Волегов, 2023

Сублимация псевдопредставлений того, как устроен информационный дискурс, по средством которого все существует только потому что существует. Здесь надо читать «между строк» или между тем, что мы привыкли считать строками. В этом случае есть возможность «распутать» и «заглянуть»…

Хоть в чем-то. Хоть где-то.

Тем не менее, наши подонки лунной симфонии. Навязчиво вяло вплетались в нить повествования непроглядной ночи. И это была только завязка. Развязка тоже, конечно, была. «Но до этого еще долго», — подумал Курицын и затушил бычок об урну, проходя мимо очередной мокрой скамейки.

— Может, присядем? — предложил Фитилькин.

Курицын, смотря на все происходящее, никак не мог отделаться от чувства сильнейшего дежавю. Ему постоянно казалось, что кто-то или что-то вкладывается в него, описывает его как предмет, и только поэтому он существует. Иногда, подобие ощущения текста появлялось на фоне окружающего пространства.

— Да. Давайте присядем, — согласился Делин.

Курицын был поглощен перевариванием своих состояний, нахождений, мыслей.

Троица уселась на скамейку. Вокруг пульсировал, ненавистной любовью к ним, вечер. Порывы ветра смешивали безумный коктейль из листьев, дождя и снега. Роль маятника выполнял фонарь в конце или начале аллеи. Трамваи перепахивали пространство под посев идей, мыслей, сюжетов, сногсшибательным лязгом, пением гула улицы.

— Что завис? — спросил Делин Курицына, не поворачивая головы.

— Да… Так, — невнятно, с подозрением ко всему выдавил Курицын.

— А, — сформулировал притворное понимание Фитилькин, сложив руки в замок и наклонив голову, закрыл глаза.

— Кто-нибудь вообще видит, что происходит? — озадачился Курицын вслух.

— А что происходит? — одновременно вопросительно посмотрели на него соседи по скамейке.

— Да ничего и не происходит. Кроме этого, ужасного вечера, — не дожидаясь устного вопроса, ответил Курицын.

— Хорошо, что должно происходить? — спросил Делин.