Волшебник по залету. Книга вторая. Тайны Злого Леса

Василий Лягоскин

Закрытая от Содружества планета. Средневековье, которое судорожно пытается построить новый мир на обломках трех цивилизаций. Может, здесь пригодится что-то еще от одной, земной, русской ее части?…

Глава 4. Мира Ройт. Сомнения

Не удивительно, что внутри Миры бушевал целый ураган эмоций, сравнимый своей разрушительной силой с той стихией, что недавно завывала на разрушенных улицах древнего города. И этот, внутренний ураган, тоже разрушал — прежде всего былую уверенность Миры Ройт в том, что она считалась и на самом деле была неплохим руководителем, главой сквайда. Об этом свидетельствовали последние несколько зим жизни, в которых — как она думала прежде — сквайд был единым организмом, практически семьей.

Теперь же рушилось, или уже разрушилось все — и сам сквайд, понесший тяжелые потери, и особые отношения в нем. И, как бы не пыталась она гнать от себя нелицеприятные мысли, сознание упорно возвращалось к одной из них — все началось со встречи с магом, Олегом. Парень был симпатичен ей, и надежда заполучить его в свой коллектив, пусть не на подчиненных ей, Мире, началах, до сих пор жила. Но вместе с тем она раз за разом прокручивала последние события; примерялась — что изменилось бы, если бы внизу, у пятна зеленой пыли, которое куда-то исчезло, их, ее не встретил бы этот парень.

Практически же она начала считать — сколько невозвратных потерь понесла бы их маленькая команда без Олега.

— Начиная с того самого пятна, — загнула она мысленно первый палец, — в котором я, быть может, лежала бы до сих пор трупом, а может, высушенной мумией. И Артан в нее вляпался, и не выбрался бы без помощи Олега.

А потом был тот самый бурый газ, от которого — как теперь она поняла окончательно — не спас бы ни Гром, ни старый лекарь Дауд, питавший удивительную слабость к ней, и ее сквайду; окажись он тут, конечно же. Но лекаря не было, а был Олег, потративший на их лечение, а по сути, возвращение к жизни, целое состояние. Это удвоило долг жизни.

— Мой лично, и всего сквайда, — продолжила перечислять Мира, — в третий раз — когда напали прислужники Хозяина. Все? Нет — он еще и делился многим; ненавязчиво — так, словно не знал истинную цену своим услугам. Про еду можно не говорить, хотя так вкусно не готовят, наверное, даже во дворце герцога Дайна Великолепного. Но вот эти самые нейросети…

Она бросила мимолетный взгляд на Алая, усевшегося после своей истерики на стул перед экраном, показывавшим пустой зал, и так не вставшим с места в течение долгого времени. Альв словно почувствовал ее взгляд, напряг спину. Но не повернулся — ни сейчас, ни пару ударов сердца спустя, когда в комнату ворвался возбужденный, и, кажется, вполне довольный жизнью Артан. Так что про главную занозу, тяжко ранившую в самое сердце — открывшегося с неожиданной, отвратительной стороны альва — она поразмышлять не успела. Все ее внимание теперь было сосредоточено на этой буре эмоций, которой теперь представлял собой неугомонный дарф.

— Ну, как?

Это Гром, не поднимаясь на единственную оставшуюся у него ногу, спросил первым от стола. Артан ответил — как отмахнулся от Грома. У Миры, подмечавшей сейчас каждую мелочь с необычайной остротой, потеплело на сердце. Даже этот, внешне грубоватый ответ дарфа показал, что не все перевернулось во внутренних отношениях сквайда. Артан, почти крикнув: «Потом», — бросил на друга взгляд, полный тревоги и сочувствия. И этого Грому хватило.

Дарф же, тем временем, подскочил к дивану, на котором смирно и тихо, как мышка, сидела юная Дория, и затараторил что-то горячо и совсем не понятно. Мира машинально перевела взгляд с этой парочки, где экспрессии дарфа с избытком хватало на двоих, на спину Алая. А потом и выше — к его ушам с остренькими кончиками, которые явно напряглись, внимая словам дарфа. А потом плечи альва мелко затряслись. Мира поняла, что однорукий альв смеется — над Артаном, над его горячностью, а главное — над его словами. Какими?

Артан сам же и пояснил — практически сразу, оторвав возбужденный взгляд от девушки. Уморительная была эта картина, в общем-то — коротышка дарф, стоящий рядом с диваном, на котором еще более мелкая Дория затерялась; при том, что голова ее была выше, чем у Артана. Так что ему не пришлось поднимать лица, обращаясь теперь к ней, Мире, и Грому с Алаем.

— Я, Артан Молотобоец, беру эту девушку, Дорию, под покровительство. Полное покровительство, — чуть запинаясь, торжественно заявил он, — в чем свидетелями беру духов Гор и вас, самых близких мне э.э.э… В общем. Тебя Мира, тебя Гром, и тебя, Алай. Согласны?

Мира, улыбнувшись, кивнула. Какой-то ком в груди, мешавший дышать, вдруг исчез, и воздух в комнате, казавшийся только что горьким, каким-то спертым, вдруг посвежел — словно ветер дунул с тех самых гор, духами которых сейчас клялся Артан. Рядом одобрительно проворчал что-то Гром, а на Алая, так и не повернувшегося, Артан не обратил никакого внимания.

— И правильно сделал, — решила Мира, — иначе он одним словом может нарушить вот эту атмосферу, в которую Артан привнес прежние, устоявшиеся за годы оттенки дружбы и взаимопонимания. А Алай… ну, что ж — отвернулся от нас, пусть так и сидит.

Артан тем временем, выслушав несколько слов, произнесенных Дорией совсем неслышно, подскочил к столу, за которым сидела сама Мира и Гром. Последний, впрочем, так и не вставал со своего стула все то время, пока Артан отсутствовал.

— Ты начнешь рассказывать?! — не выдержал все-таки спокойный обычно оркус.

Не выдержал, потому что дарф обогнул стол, и искателей за ним, и подошел прежде всего к другому «другу» — высокому синтезатору, приветствовавшему его миганием огней разного цвета. Артан все же «снизошел» — начав говорить, не поворачиваясь к столу:

— Сейчас — заодно буду на стол накрывать.

— Праздничный обед, — фыркнул незлобливо Гром.

— А то! — согласился дарф, кивнув синтезатору, — а насчет всего остального… все просто здорово! Нейросеть поставили. Аж второго поколения — вот!

Спина Алая при этом просто закаменела. Мира нет-нет, да поглядывала на него. Вот сейчас почему-то подумалось, что лицо его сейчас перекосилось от многих, явно не самых положительных эмоций.

— Обиды, злости, предвкушения чего-то нехорошего, направленного вовне, — поняла она; слабенький магический дар помог этому.

— Про эти нейросети я теперь все знаю, — продолжил хвалиться дарф, — вот подожду день, потом ночь, пока она установится в моей башке как надо, и начну учить базу. Ту самую — «Техник».

— Ага, — так же по-доброму поддел его Гром, — и будешь управлять своей техникой — кувалдой — уже с научным подходом.

— Да ты! Да ты!!…

Дарф успокоился так же быстро, как и завелся не на шутку. Начал говорить степенно, как и подобает разумному, чей возраст давно перевалил за полсотни зим.

— У нас целый склад техники. Вот увидишь, Гром — я первым делом сделаю тебе железную ногу. Будет лучше родной. Или коляску какую-нибудь — чтобы сама ездила. Мы еще походим вместе в рейды, друг.

— Ну, спасибо.

Теперь оркус застыл своим огромным жилистым телом. И Мира так и не поняла — чего в его словах было больше — надежды, скепсиса, или благодарности другу за это обещание.

А Артан уже расставлял на столе контейнеры, бокалы, столовые приборы — все изготовленные из пласта серого цвета. От стола волнами расплывались по комнате одуряющие запахи, на которые облизывался прежде всего сам повар.

— Жрать хочется не по-детски, — заявил он, — как будто из меня там, в капсуле, все соки выпили.

Теперь спина альва выражала полное согласие с этим утверждением Артана. И Алай все же не выдержал, соскользнул со своего стула, и такой же стелящейся походкой — словно вокруг было разлито зло развалин — подскочил к общему столу. И еще раз, и еще; за очередными блюдами от праздничного стола.

— Дежурить буду, — буркнул он, явно заметив, что Артан открывает рот, в попытке остановить его, приобщить к празднику, — кому-то нужно охранять сквайд.

Головы он при этом так и не поднял, и взглядом никого не одарил.

— Или не обжег, — подумала Мира, — вообще-то последние слова должна была сказать я, как глава. Явно выбивается парень из роли, которая ему определена в сквайде. А может… уже выбился. Совсем.

Альв отступил к своему столику, и Мира постаралась изгнать дурные мысли из головы. Бокал вина, который тут же подсунул ей Артан, хорошо поспособствовал этому. Она улыбнулась, а за ней — словно получили команду, или разрешение, несмело расцвела в улыбке юная дарфа; растянул свои тонкие губы Гром. Ну, а Артан и без того цвел и пахнул — поначалу радостью и надеждами, а потом теми блюдами, которые сам наметал на стол.

— А сейчас так же быстро уничтожает, — еще шире улыбнулась она, — а я чего жду?

Аппетит, несмотря на недавние тяжкие размышления, был великолепным. Беседа за столом текла непринужденно, в основном поддерживаемая на удивление словоохотливым после магической операции Артаном. Редкие реплики вставлял Гром. Ну, и Дорию дарф время от времени пытался втащить в общий разговор. Но их слов на чужом языке глава, конечно, не понимала. Разве что имена. Вот и имя мага — Олег — прозвучало.

А тот словно услышал! Раздался короткий стук, и в комнату, не дожидаясь ответа в виде приглашения или, напротив, отказа, быстрым шагом вошел маг. Мира в очередной раз удивилась переменам, происходившим в этом парне очень быстро и беспрерывно. Он уже не выглядел тем увальнем, которого она, Мира, могла уложить на пол не то что одной рукой, а даже пальцем этой руки. Теперь же он, за три неполных дня, раздался в плечах; одновременно стал суше — словно весь лишний жир в нем превратился в мышцы, сплетенные тугой, готовой взорваться в краткое мгновение пружиной.

— Но костюмчик при этом сидит так же ладно, как прежде, — отметила она, — другой? Или тут тоже магия поработала? Кстати — надо намекнуть как-то ненавязчиво, что могучему магу такой потрепанный комбинезон не очень подходит. А впрочем…

Она непроизвольно улыбнулась — представила Олега в широком цветастом халате почти до пола, туфлях с загнутыми почти в кольцо носами и островерхом колпаке. Олег на ее улыбку ответил своей, а кивнул сразу всем; за исключением Алая, сидевшего в стороне, и сейчас опять напрягшего спину.

— Обедаете? — скорее констатировал, чем спросил он.

— Да, — громыхнул в ответ голосом Гром, — празднуем вот — наш Артан девушку в семью взял. Приемной дочерью.

— Хорошее дело, — кивнул Олег еще раз, отодвигая стул, и без стеснения присоединяясь к пиру.

Так это понял Артан, тут же сорвавшийся со своего стула, на который он приспособил какую-то коробку, и подскочивший к синтезатору. Как бы шустро он не тыкал пальцами в нужные кнопки, маг оказался еще быстрее. На стуле, нагретом Артаном, появилась точная копия подушки, которую Олег прежде подарил дарфу; теперь на ней сидела Дория. Ту коробочку, на которой только что ерзал своим задом Артан, какая-то невидимая сила просто смахнула на пол.

— Вот! — Артан торжественно водрузил перед магом уже открытый контейнер с привычным уже, но не надоевшим — по крайней мере ей, Мире — жареным мясом. Еще и спросил провокационным тоном:

— Хватит столько?

А маг, прислушавшись к чему-то внутри себя; скорее всего, к желудку, махнул рукой:

— Тащи еще одну. А компота не надо.

Вместо бокала, который дарф, конечно же, захватил бы из синтезатора, на столе появился еще один знакомый предмет — кувшин, который, по утверждению Артана, был изготовлен из чистого золота. Впрочем, его содержимое, по мнению главы, стоило как бы не больше, чем этот искусно отлитый в нужную форму кусок благородного металла.

Артан крякнул, и потер лапами, в которых один из появившихся вслед за кувшином кубков легко утонул бы полностью. А маг заметил ему:

— Ты сильно на вино не налегай. Тебе сегодня не желательно.

— «Сегодня» — сообразила Мира, — это в связи с тем, что в голове дарфа приживается та самая нейросеть. А Артан-то — вон как сморщился, но Олегу кивнул послушно. Кстати, а как Алай?

Альв при появлении Олега, и сейчас, когда в атмосферу комнаты, богатую на самые разные, в основном дразнящие нюх запахи добавился тонкий аромат вина, даже не повернулся. И маг, скользнув взглядом по его фигуре от двери, больше не удостаивал его своим вниманием. Внешне. Хотя Мира была уверена — что-то проскользнуло между этими разумными в тот момент, когда Олег оглядывал комнату. Что-то очень нехорошее; причем с обеих сторон.

А теперь маг невозмутимо жевал мясо, иногда охотно отвечая на вопросы Артана, из которого слова лились, словно из ручья после ливня. Отпивал вино из бокала; причем тоже не очень активно. Наконец, он чуть громче стукнул золотым бокалом по столу, показывая, что напился.

— И наелся, — улыбнулась Мира, отметив, что оба судочка перед ним пусты.

Олег ненадолго закрыл глаза, словно проверяя — все ли там, внутри него, правильно улеглось. А может, просто вспоминал — зачем он, собственно говоря, пришел. Не поесть же, на самом деле.

— Ага, — подтвердил эту догадку маг, — я что пришел-то. К тебе, Гром.

— Ко мне? — оркус вроде не удивился; не проявил никаких других эмоций.

До того самого момента, пока на столе — том его участке, с которого маг отодвинул пустую посуду — не появилась книга. Большой том с обложкой, потрепанной настолько, что не вызывало сомнений — эту книгу читали, или просто открывали много раз.

— Ну, или носили ее из одного хранилища в другое не один раз, — предположила иное Мира, — причем, не очень аккуратно.

Гром вскочил было на единственную ногу, но раньше него засеменил к магу, к книге, дарф. Оркус этот порыв друга понял, и оценил. Наверное. Потому что все эмоции его были направлены к тяжелому артефакту, бухнувшемуся перед ним с глухим стуком. Гром ласково погладил ладонью потемневшую и потрескавшуюся от времени кожу обложки и вопросительно посмотрел на мага. А тот кивнул, явно разрешая оркусу не только рассматривать книгу, но и попробовать ее прочитать. Тот зашевелил губами, медленно проводя по буквам; пока на обложке. И совсем скоро перевел на общий — гораздо быстрее, чем читал на неизвестном Мире, да и всем здесь, пожалуй, языке:

— «История необыкновенной любви графа Валойского и юной волшебницы Миры».

Глава подскочила на месте, утвердившись на ногах, а заодно и в возмущении — она решила, что Гром специально перевел чужое имя таким вот образом. Но Гром на ее порыв лишь пожал плечами:

— Тут так написано, Мира. Иначе перевести никак нельзя.

Рядом как-то тонко захихикал Артан, широко улыбнулся маг. И Дория присоединилась к ним своей улыбкой. Да и сама Мира после недолгой паузы расхохоталась:

— Послушаем, — решила она, — что там про меня написали…

— Вот об этом я и хотел попросить тебя, Гром, — не очень вежливо перебил ее маг, — а точнее, работу предложить. Вот.

Он достал, казалось, из воздуха большую, незнакомую для Миры золотую монету, и звонко шлепнул ее на стол — на то место, где недавно лежала книга.

— Хочу научиться этому языку, — начал он объяснять, — вдруг еще какая книга попадется. Так что я бы хотел, чтобы ты прочитал эту книгу вслух. С переводом, конечно. За эту вот монету. Есть, правда, еще одно условие…

Гром, собравшийся было согласно кивнуть, замер, смотря теперь на мага исподлобья, по причине так и не завершившегося кивка.

— Спать я хочу, — Олег даже показательно зевнул; не очень убедительно, на взгляд Миры, — а мешать вам тут не желаю. Так что я пойду к себе, вздремну… в общем, приду сюда, когда высплюсь. А вместо себя оставлю вот это.

Рядом с монетой материализовался кристалл — точно такой, какие маг недавно оценивал, а потом и сторговал у сквайда несколько штук. Но этот был тусклым, не пробуждавшим понимание, что внутри него таится что-то полезное.

— Это артефакт, — пояснил Олег, — который записывает голоса. А я потом заберу и прослушаю — когда время свободное появится. Так, постепенно, и выучу язык. Договорились?

— Договорились, — машинально кивнул Гром, не спрашивая разрешения главы, и кого-нибудь другого.

Он явно был мыслями уже под обложкой книги. Мира даже немного удивилась — неужели мрачного, нелюдимого с виду оркуса может увлечь какая-то слезливая история героев древности? Потом вспомнила — ее друга привлекает в первую очередь сам процесс чтения; разгадывание тайн, которые несут в себе маленькие закорючки, нанесенные другим разумным многие сотни, а может, тысячи зим назад. Олег, кстати, тоже был явно уже не с ними — словно где-то там, за пределами этой комнаты его ждало важное дело. Был ли таким делом обычный сон?

Ответить на свой вопрос Мира не успела. За магом только захлопнулась дверь, как со своего место сорвался альв, до того сидевший на стуле так, словно прирос к нему своим тощим задом. Ни Мира, ни даже Гром, сидевший ближе всех к книге на столе, и кристаллу рядом с ней, не успели как-то отреагировать, как тонкие пальцы руки, оставшейся единственной у искателя, схватили этот артефакт… два шага, и крышка другого артефакта Ушедших — утилизатора — открылась и тут же захлопнулась. А другие искатели, прежде всего сама Мира, лишь открыли рты в изумлении; до гнева дело пока не дошло даже в мыслях.

Но Алай ждать реакции сквайда не стал; закричал, заверещал тонким голосом:

— Не хочу! Не хочу, чтобы эта тварь подглядывала и подслушивала за мной! Все беды от него… все!! Вот увидите…

Что именно предстояло увидеть сквайду, Мира не узнала. И никто другой не узнал. Альв так же быстро, как взорвался этим негодованием, остыл — словно головню горящую в воду сунули. И шипел он при этом что-то неразборчивое очень похоже.

А Гром, с которого не успело слететь предвкушение от предстоящего таинства, имел теперь весьма обиженный вид. И Мира, тоже вернувшая себе равновесие на удивление быстро, кивнула ему: «Начинай, читай». Почему-то она была уверена, что Олег на эту ситуацию, глупую, и пакостную одновременно, отреагирует спокойно.

— Может, даже посмеется, — сказала она себе, — а для меня сейчас важнее, чтобы в сквайде была хотя бы видимость единства. Хотя, что тут уж о единстве говорить?…

А негромкий голос Грома, медленно переводившего повествование древнего автора, скоро начал завораживать. Мира перебралась на диван, к Дории, согнав с нагретого места Артана. Дарф поворчал, постаравшись все же не заглушить слов оркуса, специально на это время прибавившего громкость, и устроился у стены, опершись на нее спиной так, чтобы видеть всех; прежде всего, конечно, свою новую подопечную. Дория, кстати, тоже внимательно прислушивалась к рассказу, хотя не понимала ни слова — ни на общем, ни на давно забытом древнем языке.

Но скоро она начала сопеть носом, а потом и вовсе выдала негромкую руладу — девушка заснула. Сама Мира сопротивлялась сну дольше. Повествование действительно захватило ее. И, хотя часто хотелось смеяться, чем верить в выдуманные подвиги того самого графа Валойского, пару раз все же слезинки едва не выкатились из глаз. Очень уж долго и путано шли к своей любви граф и тезка главы сквайда. И во сне она, оказывается, продолжала сопереживать той Мире. И совсем не удивилась, когда бряцание оружия, стоны и крики умирающих людей и нелюдей в очередной битве, где победу, конечно же, должен был одержать граф, перекрыл другой голос — тревожный, предупреждающий, и такой знакомый.

Кричал альв. Он стоял рядом со стулом, с которым почти сросся в одно целое, и тыкал своей единственной рукой в экран. А там от уже привычных тишины и покоя не осталось даже следа. На пол — в то самое место, где прежде пугал своей основательностью пыльный круг, падали каменные блоки, а следом свалился какой-то артефактный механизм.

— Живой, — отметила Мира, глядя, как огромный железный жук, замерший было на камнях, подскочил на месте, на полудюжине длинных составных ног, — и очень опасный.

Сама она уже стояла у кровати, пригнувшись, и внутренне готовая к бою — с клинками в руках. Теми самыми саблями, которые подарил маг. Вот на него, как поняла Мира, и была единственная надежда в противостоянии врагу. Потому что рядом с металлическим монстром, угрожающе двигающим верхними конечностями, в которых определенно было зажато какое-то мощное оружие, оказалась такая знакомая фигура. Из-под накинутого на голову капюшона существа, которого кто-то опустил сверху на «ниточке», как куклу, торчал длинный, покрытый мехом нос.

Главу всю передернуло — и сознание и само тело вспомнило то чувство беспомощности, с каким она наблюдала за битвой подобной твари с магом. Тогда у Олега все получилось, а теперь?…

Додумать Мира, как и сойти с места, чтобы ринуться в бой — пусть последний, не имевший ни единого шанса на победу, она не успела. Прямо перед лицом вдруг оказалось что-то мелкое, летающее без всякого звук.

— Железное, или пластовое, — еще успела подумать она.

И в следующее мгновение этот крошечный летающий монстр все же издал звук — пшикающий, с каким из узкого отверстие вылетает мощная струя жидкости. Сейчас такая жидкость буквально облепила все лицо женщины. Невольный вдох, и сознание повело куда-то вдаль, а тело в сторону. Хорошо — в сторону кровати, на которой чуть приподнялась, и тут же рухнула обратно Дория, реакция которой была гораздо медленней, чем у опытной искательницы.

Уже падая на широкое мягкое ложе, Мира остатками сознания сумела таки зафиксировать, что у своего стула так же падает на пол Алай, а сидящие за столом Гром с Артаном уже уронили на столешницу свои головы. И все — сознание отключилось.