Банкир. Книга пятая: Трудная дорога домой

Василий Лягоскин

Вместе с Александром, старшим менеджером банка «Восточный», магом и Мастером боя, в его родной мир, на Землю, попадают Разумные, которым даже пройтись по улице любого города проблематично. Два гоблина, эльф и демоница… Для Главы клана эти нелюди ближе абсолютного большинства землян. И потому, кроме разгадки тайны Алекса Вась Худоба, Александру нужно свершить практически невозможное – вернуть каждого из них домой. Каждого (или каждую) в свой…

Глава 5. Столица трех религий

Вход в пещеру по прежнему терялся на фоне темного камня Горы. Но не вызывало сомнений, что его можно будет легко разглядеть, когда Солнце перевалит через высшую точку небосвода, проекцией которой внизу служила Масада.

— В прошлый раз этот камень вернул на место аль Худдоб, — с изрядной долей подначки заявил старший из гномов, — и было это почти восемьдесят лет назад.

Александр понял, что предстоящее испытание должно стать еще одним подтверждением его прав на наследство мага. Впрочем, для Ментального Мастера такого Уровня это не было испытанием; скорее — оскорблением для его знаний и навыков. Потому он решил обставить эту процедуру как можно эффектней. Достаточно было просто влить в структуру камня частичку маны с тем же ключом, что и прежде; он сам бы повернул «язычки» замка в нужную сторону. Но нет! Саша картинно напряг мускулы, заставив костюм Мастера жизни и смерти мира Фаитон трансформироваться так, что он подчеркнул фигуру парня, сейчас сравнимую с торсами древнегреческих героев-олимпиоников, и налег плечами на тот торец камня, к которому скользнул незаметно для зрителей. Нет — один из них; точнее, одна — демоница — завистливо вздохнула. А потом вместе с другими пассивными участниками действа округлила в изумлении рот, когда многотонная махина камня дрогнула, и поползла, скрежеща и раздавливая все на своем пути.

Наконец, две части одного целого — Гора и камень — издали глухой звук, намертво запечатывая вход в пещеру. А Командир еще и злорадно усмехнулся про себя — представил, как кто-то из Гершвинов (эти двое, или их потомки) будут бегать, и искать Александра после безуспешных попыток открыть сокровищницу самостоятельно.

— «И что, — пожурила его помощница, — нельзя было этот пункт внести в Договор? В качестве бонуса?».

— Бонус надо еще заслужить, — откликнулся Мастер, — посмотрим на его поведение.

А тот, о ком шла речь, вприпрыжку помчался к лимузинам. Он, очевидно, не предполагал, что вернется обратно — к любимым, и не очень, женщинам, а потом в свой дом и банк. Следом шустро передвигал короткими ножками его наследник. А другого «наследника» — Александра — посетила неожиданная мысль, которой он со смехом поделился и с помощниками, и эльфом, и с Малышкой:

— А что же они с собой лопату не прихватили? — имея в виду тот ряд могил, который мог сегодня стать на одно погребение больше.

— «Это такой черный юмор?», — с подозрением покосился на него эльф.

— Как ты мог про меня такое подумать? — с излишне нарочитым пафосом воскликнул Шеф, — просто она сейчас нам очень пригодилась бы.

— «Зачем?!», — теперь рядом вскричали сразу все; даже хомяк, явно представивший себе еще один клад, который необходимо немедленно откопать.

— От Надежды отбиваться, — со смехом ответил Саша, — представляю, как ее достали Бобл с Гоблом… или она их.

К тому времени, когда трое Разумных неторопливо подошли к Дому, от пяти внедорожников остались только следы широких шин, да облачка никак не оседавшей вниз пыли. К последнему, к начальнику охраны, который спрятал куда-то свой автомат, и теперь стоял, покручивая на пальце ключи с брелоком, Мастер и подошел. Нет — он прежде обошел вокруг автомобиля, немного поностальгировав по «Армате». Впрочем, детище германского автопрома никаких отрицательных эмоций у него не вызвало. Как и водитель.

— Александр, — первым протянул ему руку Шеф, — а тебя зовут Серж. Предполагаю, что ты русский еврей, и успел послужить в Афгане.

Предполагаемый земляк лишь усмехнулся — слишком очевидной была короткая цепочка, которую выстроил Саша. Он открыл рот, чтобы сообщить об этом, или о чем другом, но был остановлен собеседником.

— Давай так, — Мастер сделал строгое лицо, скопированное у старшины своей роты — когда тот проводил «досмотр» солдатских тумбочек, и пожилой охранник тут же вытянулся в струнку, — общаемся только на иврите. Ни одного русского слова. А все, что услышишь, и увидишь — забудь, как страшный сон. Впрочем (усмехнулся он), возможно, это и есть самый настоящий сон.

Командир протянул тонкую и невидимую нить маны, конец который послужил ключом к дверям Дома. Последняя распахнулась с треском, и громким ударом о стену, а наружу выскочила — как и предполагал Мастер-оракул — Надежда. Девушка потрепыхалась с минуту в его крепких руках, и только потом, обмякнув, смогла выразить свое возмущение словами.

— Они!… Они!…, — протянула она палец в сторону крыльца, на которое неторопливо вышли гоблины.

Саша бросил быстрый взгляд на Сержа. Тот появление монстров, какими должны были казаться Гобл с Боблом для абсолютного большинства землян, воспринял абсолютно спокойно. Связка ключей, которую он продолжал крутить не пальце, не замедлила, и не увеличила круговую скорость. А Мастер задался вопросом: «И как же теперь путешествовать с ними? Даже в карман не сунешь — перемелет в кровавую труху».

Гоблины на ступенях, очевидно, уловили эманацию мысли, направленную на их зеленые носатые и ушастые головы; перестали ухмыляться. А тут еще и Надежда выразила, наконец, одну мысль вполне членораздельно; ее откровение можно было даже принять предложением на вопрос Командира:

— И вообще, — почти закричала она на Общем, вырвавшись из рук Александра, и протягивая в сторону зеленокожих коротышек руку с пальцами, которые теперь не украшали наманикюренные ногти, — их надо сдать в зоопарк. Пусть хоть какая-то польза будет от этих тварей.

— Вот это ты зря, — помрачнели и Саша, и помощники внутри него, — теперь я уже точно знаю — надо от тебя избавляться, и чем скорее, тем лучше!

Он прекрасно знал братцев-гоблинов; был уверен, что ничего лишнего они себе в отношении Наденьки не позволили.

— Скорее всего, — поделился он с Джесси и Умником еще одним предположением, — она так отреагировала на их дурацкие ухмылки. Я и сам когда-то был готов разорвать их на куски за дебилизм в рожах. А Наденька — с ее горячим нравом, и да еще обиженная мной, и после удара плетением… В общем, задача номер один — именно она.

— «Надеюсь, это никак не связано с лопатой?», — мрачно пошутила Джесси.

— Никак, — отрезал Шеф, — сворачиваемся и едем — догонять гномов.

— «Что, даже второй завтрак пропустишь?», — не унималась помощница.

А Саша уже остыл; больше того — он явно нашел способ пристроить девушку без проблем.

— Она еще и проголосовать успеет, — пообещал он в пространство.

Впрочем, пространство это было занято Умником, и Джесси, которая немедленно поинтересовалась:

— «И как это?».

— Увидишь, — загадочно улыбнулся парень, не собираясь делиться планами — в ответ на ее язвительность.

Мастер обернулся на охранника, в надежде, что хоть одна жилка дрогнет в лице мужчины, когда большой Дом начнет складываться до таких размеров, что сможет поместиться в карман поясной сумочки незнакомца. Но нет — его невозмутимость была выше всяких похвал. Некоторую заинтересованность Серж проявил, лишь когда Александр приступил к главной задаче на ближайшие часы — маскировке своей команды. Казалось бы, неразрешимая задача нашла свое решение, когда он вспомнил Грундиг, столицу мира Ваалдам, и того вампира, что так успешно скрывал свой внешний вид — даже от него, Ментального Мастера запредельного для того мира Уровня.

— Умник, — скомандовал он, — доставай это плетение с полки, отряхни от пыли, и разворачивай — будем учиться искусству маскировки.

Учиться пришлось недолго. Если бы надо было учить Руну, как это описывается в фэнтезийных книжках — в стенах магической Академии — то через год-другой начинающий Мастер смог бы без ошибок изобразить плетение на каком-нибудь пергаменте. Теперь же можно было просто влить необходимое количество маны в готовое плетение, представленное компьютером, и перенести его на…

Первым подвергся эксперименту Бобл. Коренастый, несуразный в своей попытке пошире расправить плечи, скрытые меховым костюмом, он вдруг потек изображением в горячем уже воздухе пустыни, и явился всем уже в образе Страшилы…

— Нет, все же Алена Делона — молодого и красивого, — ухмыльнулся Саша, отметив зачатки изумления на лице Сержа.

Конечно, «эксперимент» был признан излишне удачным; Бобл покрасовался в образе всенародного любимца даже меньше времени, чем Надежде удалось соединить отвисшую нижнюю челюсть с верхней. В результате два гоблина обрели образ ничем не приметных парней «средней» внешности, каких можно было встретить на каждом шагу родного города Александра.

— Или Иерусалима, — усмехнулся последний, приглашая гоблинов, немного оглушенных вниманием к их особам, в роскошный салон «Гелендвагена», — вот мы скоро это и проверим.

Надежда и Малышка с Ильюшей (двое последних тоже претерпели трансформацию образов, но не такую кардинальную) уже сидели внутри автомобиля. На передние, свободные кресла, уселись Командир с Сержем. Причем Александр по привычке вознамерился было сесть на водительское кресло, но в первый раз за многие дни его поставили на место; пассажирское, и подчиненное старшему экипажа.

— «Что, съел? — Джесси, если бы могла, показала Шефу язык, — привыкай — это тебе не Ваалдам».

А Мастер на это заявление лишь рассмеялся, ныряя в пахнувший кожей и дорогим парфюмом салон внедорожника. Этот запах, очевидно, выстроил какую-то логическую цепочку в голове Надежды, потому что она неожиданно жалобным тоном протянула за спиной:

— Саша, я никогда не была за границей. По магазинам-то хоть раз можно будет прошвырнуться?

Шеф сразу не ответил. Зато отреагировал — как и договаривались, на иврите — начальник охраны банкира. Он, несомненно, прекрасно понял слова на русском языке, и посоветовал, выруливая на накатанную другими автомобилями колею:

— Насчет шопинга в Иерусалиме не советую. Очень уж тут товар своеобразный. Хотя — кому как. А вот в Тель-Авиве, если попадете… И то — надо знать, куда идти. В большинстве магазинов, как и повсюду в мире, основной товар — «Мейд ин Чайна». А что-то стоящее стоит безумных денег. Хотя — кому я это говорю?!

Александр, прилежно переводивший его слова на Общий, последние слова придержал; сначала сам разобрался в их едва скрытом подтексте.

— Понятное дело, — размышлял он только с незримыми помощниками, — если сами Гершвины отдают личный автомобиль вместе с охраной незнакомцам. Значит — эти незнакомцы по меньшей мере стоят на одной ступени с банкирами. А вот эту мысль мы доносить до ушек Наденьки не будем.

— «Бедная девушка, — непритворно вздохнула Джесси, — что — так и поступишь по правилу: «Чемодан — вокзал — Россия?».

— До вокзала еще надо добраться, — вздохнул уже сам Мастер, — а вот насчет чемодана ты хорошую идею подала. Спасибо!

Помощники даже не стали допытываться, что за идея сейчас родилась в голове Шефа; знали — расскажет сам, когда решит, что пришло время. А до того — клещами из него не вытянешь.

«Гелендваген», тем временем, вырулил на широкую автостраду, которая, оказывается, пересекала пустыню, и не была прежде видна лишь из-за громады Масады.

— Иначе, — продолжил исполнять роль гида Серж, — вы убедились бы, что израильтяне недаром гордятся своими дорогами.

— Да, — признал его правоту Александр, вспомнивший, как провалилась в его родном городе одна из центральных дорог; а ее, между прочим, специально к приезду Президента ремонтировали за полгода до этого прискорбного случая, — дорожное покрытие здесь, как на катке — дави, да дави на педаль скорости.

— Ну, сильно давить даже нам не позволят, — усмехнулся «гид», — но не в этом главная особенность израильских дорог.

— А в чем? — продолжил синхронный перевод Саша.

— Наша страна — первая, и пока единственная, где все без исключения автомобильные трассы освещены, — с гордостью в голосе заявил охранник.

— Понятно, — кивнул парень, — дармовая солнечная энергия. Я слышал, что здесь и дождей-то в году бывает всего несколько дней.

— И не только солнце, — победно усмехнулся Серж, — на многих дорогах еще и другие источники энергии. Вот мы с вами едем по асфальту, а внутри, быть может, спрятаны элементы батарей, что работают от давления шин на полотно. Как вам это?

Мастер мог бы рассказать ему о мире, где этой энергии вокруг — экскаваторным ковшом можно черпать. Но… вместо этого кивнул и перевел для остальных и эту новость; а потом и другие, которые в пустыне возникали и исчезали, подобно миражу. Но все они сопровождались комментариями Сержа — очевидно, он получил на этот счет соответствующие инструкции.

Ажиотаж в салоне возник, когда с левой стороны по ходу движения появились корабли пустыни. Саша даже неприлично громко заржал, поворачиваясь к эльфу и показывая ему пальцем на верблюдов, что несли на своих горбатых спинах каких-то местных бедуинов:

— Смотри, Ильюша, кого ты на крила променял!

Но самое большое оживление на задних сидениях внедорожника вызвали кибуцы — «еврейские колхозы», как их назвал Мастер. Конечно, не сами эти странные образования, а их бесконечные поля — финиковые пальмы, которые росли себе, как ни в чем не бывало, прямо посреди песчаных барханов.

— А все потому, — опять не сдержал внутри себя гордости начальник охраны, — что к каждому дереву подведена отдельная водопроводная труба. А управляет ею компьютер.

— Сильны, — похвалил его, а заодно и всю страну Александр, — надо бы и на рынок заглянуть, сравнить ваши фруктово-овощные чудеса с нашими.

Под «нашими» Мастер сейчас подразумевал мир Ваалдам, урожаи нив вдоль Дорог Ушедших. А Серж, очевидно, подумал о России с ее морозами и обширными территориями рискованного земледелия. Потому он, наверное, и изобразил на лице чуть вежливую, но больше снисходительную улыбку. Она, эта улыбка, продержалась до тех пор, пока Саша не достал из кармана пояса огромный апельсин, который по определению не мог там поместиться. А следом появились еще несколько — чтобы хватило на каждого Разумного в салоне. Для водителя Мастер даже очистил ярко-оранжевый плод выхваченной из того же (на первый взгляд) кармана мизерикордией, и разделил на дольки, заполнив салон умопомрачительным ароматом. В результате Серж остался потрясенным, а все остальные — довольными. Кроме неугомонной Джесси, которой, естественно, апельсина не досталось.

— «Чем еще хвалиться будешь? — задала она язвительный вопрос, — не стесняйся, доставай — Черные Мечи, арбалеты. И Большой Черный Пистолет не забудь!».

Шеф на ее нападки не обратил никакого внимания. Потому что все оно было обращено на картинку впереди. Дорогу преграждало сложное инженерное сооружение, которое он назвал блок-постом. А Серж рядом подтвердил это, кивнув еще и на легкую броневую машину рядом с постом:

— И это тоже Израиль. Каждый из нас солдат. И каждый в любой момент готов вступить в бой. Потому что вокруг враги. Совсем рядом — за Мертвым морем, от которого мы едем — Иордания. А еще — Палестина рядом, саудовцы, Ливан… и Сирия.

Последнее слово он выдавил из себя нехотя; наверное, потому, что вез русских (как сам считал) и разоренная войной арабская страна могла стать тем местом, где, пусть и случайно, израильтяне могли стрелять в русских; и наоборот.

Пост миновали быстро, и практически без проверок. Солдатик, что отпирал для них шлагбаум, даже откозырял им, улыбнувшись.

— Наверное, из России прибыл, — подумал с ответной улыбкой Александр, — а может, у них тоже принято так встречать и провожать большое начальство…

До самых пригородов Иерусалима все молчали. И в город въехали молча, не сразу сообразив, что светло-желтый песок пустыни сменили такие же невзрачные стены. Чем ближе было к центру города, тем выше были здания, и тем древнее были камни, из которых они были построены. Серж теперь говорил, не останавливаясь, и так же неутомимо переводил Мастер, перечисляя храмы, мечети, и другие памятные места древнего города. А еще опытный Ментальный Мастер удивлялся картине, что предстала перед ним внутри Иерусалима. Огромный, видимый за сотню километров столб маны здесь разбился на множество очагов, которые дрожали в воздухе, и тысячами нитей тянулись в ту сторону, куда ехал черный «Гелендваген». И зарождались эти очаги, как понял Шеф, в местах поклонения святыням — словно каждый страждущий прикоснуться к камням, по которым ходили святые пророки, нес с собой частичку маны, которую и оставлял здесь, в Великом городе.

— Все, — наконец, выдохнул Серж, — дальше проезда нет. Даже нам.

До дрожащего в воздухе столба насыщенной маны было совсем близко. Мастер при желании мог дотянуться незримой нитью, и качать ее прямо отсюда, из салона внедорожника. Но что-то остановило его, и это «что-то» не было обычной предосторожностью. Скорее, это земная, большая часть жизни парня, буквально молила сейчас: «Остановись, не святотатствуй!».

— Ну, хоть посмотреть-то можно? — проворчал он едва слышно, выходя наружу, на изнуряющую пеклом, несмотря на раннюю весну, улицу Иерусалима.

Но Серж услышал; и ответил:

— Не только посмотреть! Хозяин велел отвести вас в его дом. Так что остановитесь вы в самом сердце Иерусалима, и всего Израиля — в Старом Городе.

— Я слышала об этом, — заявила Надежда, выслушав перевод, — а разве там живут? Говорят — там, в этом городе, что ни здание, то памятник. Там, кажется, и Иисуса Христа казнили?

— Распяли, — поправил ее Александр, с подсказки Умника, который развернул перед глазами нужную страницу из Википедии, — по улицам Старого Города он и шел, с крестом на плечах. А дома… В них, на верхних этажах, по прежнему живут; в основном арабы. Живут сотни лет, и не продают своих квартир, хотя стоят они миллионы долларов. Потому что понятия род, честь, предки для них дороже денег.

— Все так, — с невозмутимым лицом воспринял эту тираду охранник; он по-прежнему говорил исключительно на иврите, — у семьи Гершвинов в Старом Городе целый дом, и цену на него никто и никогда не назначал. Мастер Хаим велел провести вас по Городу, а потом привести в дом — жены и слуги как раз все приготовят к празднику.

— «Ого, как нас собираются встречать?» — воскликнула непосредственная Джесси.

— Не нас, — усмехнулся в ответ Шеф, — банкиры будут праздновать свое чудесное спасение. А мы… Договор-то выполнять нужно. Думаю, старик сейчас — пока все вокруг хлопочут — усиленно думает на тему — как бы нас хоть немного облапошить?

— «Как ты плохо думаешь о людях?!», — явно надула губки помощница.

— Потому что сам такой! — рассмеялся Мастер.

Он тут же посуровел — как и все остальные вокруг. Процессия вместе с толпой страждущих прикоснуться к вечным святыням, вошла в большие городские ворота. Поначалу это было достаточно широкая улица, с обоих сторон которой нависали четырех — и пятиэтажные дома, сложенные все из того же камня песчаного цвета. Первые этажи, как и в большинстве городов мира, были отданы здесь под магазины.

— Нет, — поправил себя Александр, — правильно их называть лавками; интересно — они уже были открыты, когда под улюлюканье толпы, и ее же молчаливое негодование действиями Пилата на Голгофу вели Христа?

Конец ознакомительного фрагмента.