Тайна пролива «Врата скорби». Том второй

Василий Иванович Лягоскин

Это второй том исправленной и дополненной версии научно-фантастического повествования «Дома мы не нужны». История невероятных приключений подполковника Кудрявцева и его друзей в далеком прошлом – от первых мгновений их появления в мире неандертальцев и доисторических хищников до того дня, когда люди, победившие в борьбе за существование, смогли бросить вызов таинственному Спящему богу. За семьдесят тысяч лет до наших дней самым главным в их жизни оказались честь, мужество, дружба, любовь…

Глава 41. Анатолий Никитин. Мне сверху видно все

— Позвольте обратиться, товарищ полковник! — Анатолий не думал, насколько естественно сейчас выглядит в глазах остальных пассажиров «Эксплорера» эта фраза.

Вроде все давно называют Кудрявцева по имени-отчеству, а Никитин… Никитин из сидевших в салоне был единственным, кто знал, какая громадная пропасть разделяет обыкновенного сержанта и полковника элитного спецподразделения. Кроме самого полковника, конечно, да, пожалуй, Бэйлы. Но какие там в израильской армии были отношения младших чинов со старшими офицерами, Никитин у супруги как-то забывал спросить — у них для разговоров было много тем поинтересней.

Командир очевидно заметил какую-то напряженность в голосе тракториста, потому что разрешил с добрым смехом:

— Обращайся, младший сержант.

— Вот вы, товарищ полковник, медведей запретили стрелять, а кошек этих саблезубых не пожалели…

— Кстати, их называют смилодонами, — поддержал разговор Романов, — а если точнее смилодонами смертоносными. Клыки у них будут подлиннее, чем у махайрода; а вес — до двухсот восьмидесяти килограммов. Охотились они на мамонтов, мастодонтов, бизонов и другую крупную дичь. Возможно, и человеком не брезговали пообедать. Прожили как вид больше полутора миллионов лет на обоих американских континентах и вымерли около десяти тысяч лет назад. Тот, которого подстрелила Бэйла — самец, с короткой гривой. Самка его не намного меньше.

— Это мы заметили, — подтвердил командир последнее замечание, — а насчет кошек… Надо ведь было понять — боятся они огнестрела, или нет. Не боятся, а значит…

Он так и не закончил фразу.

— Значит, — продолжил наконец Никитин таким же мрачным тоном, что и Кудрявцев, — здесь шансов у людей выжить было меньше.

— Не факт, — не поддержал его полковник, — может наоборот — люди здесь безоружные, а значит, более осторожные. Может, сидят сейчас в своих островках безопасности размером пять на пять метров и ждут помощи. Услышали сейчас выстрел и потерпят — не станут делать безрассудных поступков. Кстати, Алексей Александрович — что ты там обещал о результатах переговоров рассказать.

Профессор Романов недоуменно посмотрел на него, а затем, очевидно вспомнив о чем-то, протянул: «А!..», — совсем как Юрий Никулин в «Бриллиантовой руке»:

— Точно, я же совсем забыл — есть соль, Александр Николаевич. И вполне доступна. Племя наткнулась на залежи уже по эту сторону гор. Так что вполне реально за день на машине обернуться. Она в «одной и половине руки переходов» от нас — так выразился Лай.

— Километров девяносто-сто, — «перевел» Кудрявцев, — действительно можно за день свободно обернуться.

— Еще бы бензинчику кто подкинул на такие километры, — проворчал Никитин, — Валера Ильин вчера жаловался, что пора уже энзэ откапывать.

— Насчет бензина тоже есть новости, — поспешил обрадовать всех профессор, — наш штатный шпион Лай и нефть успел найти — целое море. Даже руки в ней испачкал. Только еще там, за хребтом. Так что до нее добраться будет потруднее.

— Ничего, главное — она есть, — повеселевшим голосом поблагодарил Кудрявцев за хорошую весть Романова, — а пока и здесь запасы не все подобрали.

— Вы хотите сказать, товарищ полковник, что там.., — рука Никитина показала за стекло — туда, где все так же умело изображали неживые колоды гигантские крокодилы.

— Я просто уверен в этом, — перебил его командир, — расчет тут самый простой — сколько бедных стран в Африке, куда тоже дошла гуманитарка? Нам попался анклав, в котором было сразу два склада ГСМ.

— Но по одному случаю давать такие прогнозы, — покачал как-то неуверенно головой профессор Романов.

— Почему по одному, — не согласился с ним полковник, — а помните тот взрыв за рекой? Два случая — это уже система. Я почти уверен, что в каждой зоне — как у нас в миоцене — попадется и свой склад горючки, и вооруженные до зубов люди, и что-нибудь совершенно необъяснимое — вроде наших тибетцев и маньчжурского шамана.

Никитин обменялся с Алексеем Александровичем понимающими взглядами (уж если командир уверен, тогда конечно что-то есть!) и неожиданно для себя негромко запел: «Листья желтые над городом кружатся, с тихим шорохом нам под ноги ложатся…».

Ничто вокруг — ни сочная зелень травы, ложащейся под колеса автомобиля, ни ослепительно синее небо, ни палящее высокое солнце не говорило об увядании природы, но вот — пришлось к слову. И вдруг плечо его словно сдавило клещами — даже сквозь защитный камуфляж тракторист почувствовал, с какой невероятной силой вцепился в него с заднего ряда Георгий Арчелия.

— Что ты сказал? — вскричал абхазец с заметным акцентом, — что ты сейчас сказал?!

Анатолий, конечно, не считал себя ни Кобзоном, ни Басковым, но голосом обижен не был. Поэтому он поправил Арчелия:

— Не сказал, а спел — про листья желтые, которые кружатся над городом.

— Вот! — еще громче воскликнул абхазец, — вот тот самый зрительный образ, который я искал, Александр Николаевич. Ты ведь видел, дорогой, как порыв ветра сдирает желтые листья с деревьев осенью?

— Конечно, — пожал плечами командир, снова трогая с места внедорожник. После первого порыва Арчелия он плавно остановил «Эксплорер», — ну и что?

— Как что? — акцент Георгия стал заметней, — помнишь, мы говорили про солнечные батареи, про полупроводники? Вот там так же солнечный свет срывает с места электроны, гонит их, словно желтые листья по асфальту, в специальные приемники и…

— Электрический ток — это направленное движение электронов, — к месту вспомнил всезнайка-тракторист.

— Вот именно, — обрадовался Георгий, — и наша задача совсем простая — при помощи солнечной энергии создать в одном месте избыток электронов, а в другом — их недостаток. И тогда…

— И тогда появится электрический ток — прямо по учебнику физики за шестой класс, — перебил его штатный скептик, — только как это сделать на практике?

— На практике у нас есть пластмасса, — победно возвестил Арчелия, — которой Александр Николаевич может придать любые свойства.

— Прямо так и любые, — проворчал с кресла водителя командир.

— Не любые, конечно, — согласился Георгий, — а вполне определенные. Во-первых — пластину — приемник солнечных лучей; он называется фотоэлектрическим преобразователем. Это у нас условно будут ветви деревьев с очень слабо висящими на них желтыми листьями — электронами. Во-вторых — аккумуляторная пластина большой емкости — это тот самый асфальт, или, если хотите, мусорный контейнер, куда дворник соберет все листья.

— Так ведь листья-то на асфальте не задержатся, — тракторист хотел знать все подробности, — есть такие понятия, товарищ профессор, как отрицательно и положительно заряженные частицы, которые, как известно, притягиваются. Так что дворник ваш, скорее всего, не успеет подмести — листья сами улетят, назад к своим веткам.

Профессор сначала едва не проглотил язык — какой-то тракторист учил его азам ньютоновой физики. А затем засмеялся — поощрительно и победно:

— А вот на этот случай мы попросим уважаемого товарища полковника третью пластину изготовить — с избирательной, точнее односторонней проницаемостью!

— Это по типу осмотической мембраны, что ли? — все-таки сразил его Анатолий.

Арчелия не выдержал и завопил:

— Поворачивай, Александр Николаевич, поворачивай! Поехали доказывать этому… этому… моему самому лучшему другу, что Солнце — лучший источник энергии! Экологичный, возобновляемый, не занимающий много места…

— Ага, не занимающий, — засмеялся Никитин, — я читал, что площади солнечных батарей занимают огромные пространства — даже не гектары, а квадратные километры.

— Ерунда, — отмахнулся абхазец, — это при неблагоприятных природных условиях той же Европы, да с кристаллическими кремниевыми полупроводниками, дающими максимум двадцать пять процентов эффективности. А знаете ли вы, что на квадратный метр поверхности земли в наших условиях падает не меньше киловатта в час мощности потока солнечных лучей? А с нашей пластмассой никакой кремний не сравнится! Крыша обычного жилого дома, выполненная из таких трехслойных пластин, вполне сможет обеспечить все потребности, даже с учетом дождика в четверг, когда солнце скроется за тучами.

Конец ознакомительного фрагмента.