Серая Мышка. Первый том о приключениях подполковника Натальи Крупиной

Василий Иванович Лягоскин

Рухнула страна, ушла в небытие ее тайная служба. Подполковник КГБ Наталья Крупина, агент три нуля один, решила, что ее служба закончилась. Что новой России она не нужна. Но судьба таких, как Наталья, Серая Мышка, предопределена. Они рождаются, чтобы служить Родине; чтобы противостоять врагу – в каком бы обличье он не предстал. Военно-морской флот Японии и таинственный клан якудза; тайный клуб американских миллиардеров и колумбийские наркобароны… Трепещите – Серая Мышка на тропе войны!

Глава 4. Август 1998 года. Нахабино. Подземный бункер

Дичь. Заместитель министра Стасов

Заместитель министра промышленности Иван Николаевич Стасов по кличке «Непотопляемый» не хотел ехать в Ковров. Нет, с эти городом его не связывали никакие неприятные воспоминания. Он вообще ни разу не был в Коврове, хотя продукцию его оборонных предприятий знал хорошо. Так хорошо, что это позволяло его внукам учиться в престижной частной школе. Да не в России, а в Англии. Школа предоставляла полный пансион, но на уик-энды внук и внучка Стасова отдыхали в старинном особняке — в том же городе. Этим особняком собственность «Непотопляемого» за пределами родины не ограничивалась. Российское оружие всегда ценилось за свою надежность и относительную дешевизну.

Впрочем, покупатели обычно платили больше, чем было указано в договорах. Разница шла в бездонные карманы тех, кто это оружие даже ни разу не видел — только торговал им. Посредники в этом бизнесе во всем мире имели неплохие проценты, но мало кому из них даже снились те суммы, которые оседали в карманах Стасова. В то же время сам Иван Николаевич мог только завидовать доле Николая Яковлевича Куделина — Хозяина. Так Куделина Стасов называл про себя; вслух же только по имени-отчеству. Клички же, или прозвища, у Хозяина не было. Может потому, что о самом существовании этого человека мало кто знал.

Еще на первые свои проценты в оружейном бизнесе Куделин купил по дешевке ставший ненужным бывшей Советской Армии запасной военный пункт Московского военного округа. Совсем скоро на окраине подмосковного Нахабина выросла нарядная двухэтажная дачка; очень скромная по сравнению с маршальскими и генеральскими, которые облюбовали себе этот уголок Подмосковья. Она и скрыла под собой мощное подземное сооружение.

Тех денег, что отвалил за командный пункт Николай Яковлевич, не хватило бы даже на покупку цемента, что ушел на его строительство. Однако продавцы были безумно рады — большая часть оплаты, как водится, была произведена наличными, без всякого упоминания в документах. Краснощекий, бодрый еще генерал нахваливал товар, словно продавец на рынке. Он захлебывался от восторга и собственного красноречия, показывая центр подземной цитадели.

— Здесь, — говорил он, обводя все вокруг руками, — вас вряд ли достанет даже прямым попаданием атомной бомбы. Так что считайте себя в большей безопасности, чем у Христа за пазухой.

Куделин одобряюще кивал. Он уже видел эти бетонные стены облицованными благородным итальянским мрамором; видел новую обстановку кругом, и даже ощущал под ногами вместо коричневого потрескавшегося линолеума теплый густой ковер.

В этом зале и сидели сейчас Куделин со Стасовысм.

— Ты это брось, — добродушно нахмурил брови Хозяин, — поезжай обязательно. Раз пропустишь, другой. А потом что — по миру идти?

Стасов несмело улыбнулся. Он не мог даже представить себе такого катаклизма, который пустил бы по миру его собеседника. В его представлении это Хозяин скорее был способен пустить тот самый мир… с протянутой ладошкой. Только через его «непотопляемые» руки в карман Куделина перетекло столько валюты, что цифра эта была сопоставима с бюджетом страны. К тому же, как небезосновательно предполагал Стасов, оружейный бизнес был не единственным источником доходом хозяина бункера.

Иван Николаевич попытался слабо возразить:

— Но я уже договорился о замене с премьер-министром, с исполняющим обязанности. По состоянию здоровья, так сказать.

— А ты перезвони, батенька — вон и телефончик есть, — теперь уже недовольно посоветовал хозяин, — у нас с этими филиппинцами скоро неплохой романчик может завестись, миллионов на пятьсот-шестьсот. Так что не поленись, прокатись в этот Ковров.

Голос Куделина стал непреклонным, и словно в ответ на звякнувший в этом голосе металл, за его спиной зашевелился телохранитель. Горелый — так называл свою безмолвную тень Хозяин — всегда находился за его спиной. Однажды Стасову пришла в голову крамольная мысль — как Горелый пристраивается на своем обычном месте за правым плечом Хозяина, когда том садится на унитаз. Тогда он постарался сразу же прогнать эту мысль, забыть о ней. Но одного он не смог забыть и, наверное, не забудет до конца своих дней — истинного обличья Горелого.

Обычно телохранитель, человек среднего роста, который казался Геркулесом только что разве рядом с Куделиным — маленьким, кругленьким во всех местах, где только это возможно — сохранял абсолютное спокойствие на лице. Его неизменную бледность подчеркивали черные костюм, перчатки и очки на лице. Единственный раз на памяти Стасова — еще в самом начале их с Куделиным совместной работы — Горелый покинул свое обычное место.

Тогда напротив Хозяина стоял, насмехаясь, известный уголовный авторитет. В чем-то его путь пересекся с дорожкой Куделина, и старый вор не захотел уступать. Огромный, самоуверенный, он уже высказал свои претензии и теперь ждал ответа. Куделин ответил — совсем не так, как ожидал авторитет. Хозяин махнул пухлой ручкой и в дело вступил Горелый. Вор в законе, наверное, так и не успел понять, как телохранитель оказался рядом. Горелый взмахнул рукой… В следующее мгновение огромное тело упало на густой ковер, чтобы уже никогда не подняться. Даже неопытный в таких делах Стасов понял это, увидев, как неестественно вывернута набок мощная шея лежащего на ковре человека.

Куделин отнесся к этому совершенно спокойно. Так же спокойно он сказал Ивану Николаевичу:

— Так будет со всяким, кто мешает мне. Когда-нибудь тебе, Николай Яковлевич, покажется, что твой процент слишком маленький, и ты попытаешься обмануть меня. Тогда к тебе придет Горелый.

Он кивнул телохранителю, и тот снял очки. Стасов содрогнулся — глаза под ними были страшными, пустыми, обрамленными давним плохо зарубцевавшимся шрамом. Ресниц и бровей у Горелого не было. Стасов с трудом оторвал взгляд от этих глаз на руки телохранителя, который как раз неторопливо стягивал перчатки. На руках тоже не было ни клочка живой неповрежденной кожи. Давний ожог зарубцевался очевидно без всякого медицинского вмешательства. И этой рукой Горелый провел по своему гладкому незагорелому лицу, стирая с него косметический крем. Сожженное когда-то лицо Горелого было жутким само по себе. Однако с полосами крема оно едва не заставило Ивана Николаевича потерять сознание, когда телохранитель вдруг улыбнулся ему…

Совсем недавно Николай Иванович смотрел дома видеофильм. Смотрел с внуками, и малыши испуганно жались к деду с двух сторон всякий раз, когда на большом цветном экране появлялось лицо Фредди Крюгера. А дед, прижимая к себе их худенькие тельца, внутренне усмехался, лениво разглядывая маску киношного монстра. Но сейчас Горелый стоял рядом; он был живым, до него можно было дотронуться рукой.

По новому кивку Хозяина телохранитель легко подхватил огромное тело и вынес его из зала. А когда вернулся — опять с гладким лицом, в перчатках, очках и парике — Стасов дал себе зарок никогда не обманывать Куделина; ни в чем ему не перечить.

Поэтому сейчас Иван Николаевич только глянул на Горелого и поспешил к телефону. Он не удивился, что на аппарате нет ни наборного диска, ни кнопок. Он только поднял удобную трубку, и в ней тут же послышался голос исполняющего обязанности главы правительства. Сановный собеседник ничуть не удивился, когда Иван Николаевич бодро доложил, что вполне здоров и готов завтра же выехать в Ковров.

Рано утром два новеньких «Вольво» с правительственными номерами понеслись по Горьковскому шоссе, по которому четырьмя часами раньше проехал белый «Форд» с новенькими владимирскими номерами.