S-T-I-K-S. Шатун. Книга 1

Василий Евстратов, 2018

«Шатун» – фантастический роман Василия Евстратова по миру Артёма Каменистого «S-T-I-K-S», жанр боевая фантастика. Алексей Мишин, Младший унтер-офицер (урядник) отдельной гренадерской роты 16-го Сибирского стрелкового полка проснулся в мире Улья. В мир, где люди сначала превращаются в упырей, которые едят людей, люди чтобы выжить тоже «едят» упырей и воюют между собой за ресурсы и по многим другим причинам. И мало этого, есть еще много чего, в чем придется разбираться, чтобы выжить в этом новом мире.

Глава 8

Не знаю, что их задержало, но я успел подобрать себе бронежилет, раздев полностью тело одного внешника одинаковой комплекции со мной. Верхнюю одежду с него надел сразу, благо она чистая была, кровь вся в шлеме осталась. А нижнее потом постираю, и тоже в дело пойдет, раз она такая суперская, не до брезгливости. Да и какая брезгливость после того, как практически каннибалом стал. Остальные части брони, кроме наколенников и перчаток с защитой тыльной стороны ладони, брать не стал, неудобно мне в ней, а привыкать сейчас некогда.

Обувь с другого подошла, на ноге села, как здесь и была. На пояс повесил оба своих пистолета с подсумками к ним.

Набил большой трофейный рюкзак трофейными же патронами, запасными батареями, гранат несколько штук взял. Еще пистолет прихватил, благо легкий, если что, потом и выбросить можно, но с таким запасом патронов еще один ствол не помешает. Тюбики с едой не забыл, таблетки для воды из аптечек все выгреб, фляги новые подобрал. Сами аптечки брать не стал, обезболивающее — у меня спек есть, им еще раз воспользовался, бок заклеил. Вот интересно: у них бинтов нет, есть гель, который на рану наносят, он вместо бинта используется. Вот я на рану на боку и выдавил из тюбика порцию герметизирующего геля, который сначала вспенился, сильно защекотал, потом бок занемел, а гель застыл, покрывая место ранения мягкой пленкой, она на теле практически не ощущалась и рану не раздражала. Вот этих тюбиков несколько штук я и взял с пластырем широким.

Малый рюкзак тоже прихватил, удобный он у них. Но его почти не грузил, несколько магазинов только положил, да на грудь повесил. На будущее, будет у меня повседневный для недалеких походов.

В трофейном бронежилете было удобно передвигаться, он у них анатомический, с внутренней стороны масса мягкая, пенообразная, она гасит силу удара и на теле равномерно распределяется, так что броник сел, как влитой, практически не чувствуется и движений не стесняет. Грамотно у них броня сделана, нам бы в армию такую, сколько бы живых пацанов осталось. А то большинство парней вообще без брони предпочитало ходить, чем в той, что нам выдавали.

Из своего рюкзака переложил все нужное в трофейный — вместительнее моего оказался: мой на сорок, а этот литров на семьдесят будет, и вдобавок трансформер. Да и просто удобней он, как и все у них. Живчик и самогон перелил в трофейные фляги, спораны и все шприцы со спеком, спальник и патроны к СВТ с самим ружьем забрал, хоть к нему и осталось всего три снаряженных магазина, но это мое единственное, на данный момент, дальнобойное оружие. Томагавк к рюкзаку пристроил: и вместо топора пойдет, и голову твари пробить пригодится. Все остальное без сожаления бросил. Понадобится, так потом еще добуду, а сейчас для леса у меня все необходимое есть.

Что мне понравилось в трофеях, так это то, что веса практически не имеет. Основной в рюкзаке разделили патроны к «Клевцу» и продукты: набрал тюбиков с пастой, но и простых немного со своего рюкзака взял. Остальные вещи веса практически не давали, но в итоге получилось больше тридцати килограмм.

С горем пополам (ширнувшись еще спеком) я добрался до лагеря нашего, они его еще не обнаружили, специально уточнял. В трофейном рюкзаке, кстати, был контейнер морозильный: для наших потрохов приготовили, падлы. Пусть их черти в аду там усердней жарят!

Со спеком я, кажется, переборщил, как добирался — из памяти выпало, очнулся уже на подходе к лагерю. Нужно с ним поосторожней быть.

И я вроде понял, почему никто не появился. Еще раньше заметил, что сильно душно стало: глаза пот заливает, сам весь в мыле. Сначала я списывал это на свое побитое состояние, но сейчас с северо-востока еле слышно доносились раскаты грома, а лес, казалось, замер в напряжении — гроза идет. Сама природа за меня, предоставляет шанс выжить, и пока есть такая возможность, нужно убираться как можно дальше отсюда.

Лагерь проскочил не задерживаясь, вытащил надувную лодку на воду, единственно вернулся за брезентом, будет под чем грозу переждать. Погрузился и сразу на полном ходу отплыл вниз по течению. Из мотора выжимал все соки и головой вертел, как летчик истребитель.

От возникшего вокруг предгрозового напряжения даже волосы на голове зашевелились. На небе показались первые, пока еще пустые облака, зашумел лес вокруг от легкого ветерка. Вдруг деревья почти легли на бок — первый сильный порыв. По реке задул резкий холодный ветер и поднял пока небольшие волны.

Гроза стремительно приближалась: сверкали молнии, все чаще гром гремел, который грохотал уже над самой головой. Справа увидел подходящее место, чтобы переждать. Берег позволил вытащить лодку подальше от воды, а деревья с густой кроной обещали, что сильно не промокну.

Срубил томагавком ровные ветки, воткнул в землю под деревьями, привязал к ним брезент и затянул мешок под этот навес. Под сильными порывами ветра закрепил лодку на берегу и поспешил спрятаться сам. С неба обрушилась лавина дождя — гроза пришла.

Природа разошлась не на шутку, над головой непрерывно громыхало, а молния, казалось, решила заменить собой солнце, постоянно слепя разрядами. И только спустя долгих три часа, оглохший и ослепший, я понял, что гроза удаляется. Гром гремел уже реже, молния сверкала не так часто. Но тучи разбегаться не спешили, низко нависая над головой.

Как только дождь перестал лить, как из ведра, я продолжил свой путь. До вечера меня никто не побеспокоил и от лагеря я уплыл километров на пятьдесят. Сначала еще обращал внимание на резкие смены кластеров, а потом как-то приелось: тут хвойный лес, там дубрава — какая разница. Только одно можно добавить: та местность, где мы обитали, оказалась не полуостровом, а островом, ниже по течению в реку впадал тот рукав, что после моста разветвлялся.

К вечеру дождь угомонился, тучи стали истончаться. А я все решал: плыть по темному или остановиться на ночлег? Потому что завтра на лодке уже не поплывешь, большая вероятность того, что заметят. А сегодня если и будут мои поиски, то в том районе, где я засветился. Сразу такую большую территорию у них средств не хватит охватить, но искать будут до упора — сынка мне не простят. Так что, поплыву пока хоть что-нибудь видно, а потом лодку затоплю, чтоб полностью исключить вероятность обнаружения, и укроюсь в лесах.

Как решил, так и сделал. Уже в полной темноте при свете подствольного фонаря высадился на берег. Разделся догола, зашел в воду по горло и, ножом вспоров баллоны лодки, утопил ее, что не составило труда, мотор утянул на дно в одно мгновение.

Здесь же постирал вещи и сразу надел на себя, все равно мокрый насквозь. Ну а дальше, насколько хватило фонаря, углубился в лес, и там, подстелив брезент, забрался в спальник и вырубился до утра.

Следующие три дня только и делал, что уходил все дальше от реки. Погода не радовала или наоборот, не определился еще. Если ночью чистое небо, то с рассветом затягивало, и начинался мелкий, моросящий дождь. Минус в том, что я вымок насквозь, чуть ли не раскисать уже начал, не спасала даже суперткань их хваленая. Плюс: над головой за все эти дни не слышал шума моторов ни разу.

Идти было нелегко, ноги вязли в грязи и ботинки тяжелели с каждым пройденным метром, но я упрямо шел вперед. Нужно как можно дальше уйти, тогда больше шансов, что не обнаружат. В таком состоянии я не вояка, во всяком случае, пока раны хоть немного не подживут.

Скинув рюкзак на землю, я с облегчением присел и, прислонившись спиной к дереву, закрыл глаза. Попытался максимально расслабиться и ощутить обстановку вокруг. Получилось, я чувствую окружающее пространство, но никого живого не ощущаю, хоть над головой птицы и щебечут. Видимо, пока еще не развит дар, чтоб таких мелких чувствовать.

На каждом привале тренировал свой дар. Я наконец-то понял, как им пользоваться. Нужно не напрягаться, вслушиваясь, а наоборот — расслабиться и как бы пропустить через себя лесной шум, и с каждым разом у меня все легче получается обращаться к нему. Но только один раз был результат: присел передохнуть, это вчера было, и как обычно, к дару обратился, и тут же подскочил, вскидывая ружье — за ближайшими кустами ощущалось что-то живое. Оказалась, косуля. Своим рывком вспугнул животное, только и увидел, как, мелькнув рыжим боком, скрылась между деревьев. Второе крупное животное, что видел за все время в этом мире, но самое главное, не упырь, а живая. А вообще, мне кажется, что животные уходят из мест перезагрузки, как бегут от стихийного бедствия, чувствуя его заранее, поэтому и мало их так встречается.

Утро следующего дня порадовало меня лучами солнца. Небо чистое от туч, только кучерявые облака не спеша плывут на запад. Сегодня проснулся поздно, так вымотался за эти дни. Единственное, что радует, раны заживают как на собаке, но при этом чешется ужасно и живчика расход большой. Со спеком больше не частил, колол только тогда, когда терпеть боль сил уже не было, а то, не дайте боги, подсяду на него еще. Так что, за вчерашний день только один раз и укололся.

Лежал, наслаждаясь хорошей погодой, и прикидывал, что дальше делать. Решено. Забрался я прилично и на несколько дней тут остановлюсь, отдохну и приведу себя в порядок. Да и горячей пищи поесть не помешает, а то эти тюбики уже в печенке сидят. Вещь неплохая, но часто есть — приедается. Но прежде нужно место поудобнее найти, а то упал там, где темнота застала.

Довольно быстро место под стоянку нашел, у очередного родника. Тут они вообще часто встречаются, за эти дни, что брожу, не раз ручьи пересекал. Дождался, когда солнце поднимется повыше, развел костерок небольшой и поставил кашу варить, пускай пустую, но главное, горячую. Пока она доходила, перестирал все вещи в ручье, развесил их на ближайших кустах, да сам умылся, а то на чучело похож стал. Осмотрел бок: рана уже закрылась, только свежий рубец остался.

Управился, как раз каша поспела, проглотил ее с большим аппетитом. А теперь чай. Как же мне его в эти дни не хватало. Заварив полный котелок, костер залил водой и занялся самым любимым делом — пузо греть.

Три дня занимался ничегонеделанием. Рюкзак перебрал, все вещи нормально переложил, с пистолетом новым разбирался, учился его быстро выхватывать и на цель наводить. Броню хорошо отрегулировал: теперь как вторая кожа сидит. Подсумки перевесил, чтоб под рукой были.

Сегодня еще отдохну, чтоб окончательно все зажило, а завтра собираюсь дальше в путь. Сильно спешить мне не с руки, если ищут, то пусть немного резвость потеряют, подрасслабятся. Может, горловину незаметно и получится проскочить.

Поднявшись, пошел в сторону оправиться, потом к ручью умылся. Скатал спальник, к рюкзаку его приторочил. Оделся, теперь решаю, чем заняться. Вчера грибы нашел, по округе прогуливаясь, был праздник живота у меня. Может, и сейчас пойти поискать?

Но что-то не давало покоя, зудело на краю сознания. И это раздражало. Через дар прощупал округу, ничего. Постоял, замерев, усиленно вслушиваясь, но тоже ничего, кроме естественных звуков леса не услышал.

Но что-то же меня насторожило. Стал по сторонам внимательно осматриваться. Вот оно! Нашел! Когда умываться ходил, в стороне в небольших углублениях мельком увидел еле видимый белесый дымок. Присел, начал рассматривать его, попробовал рукой разогнать. Развеивается, но тут же начинает опять накапливаться. Встал на колени, втянул носом — есть неприятный запах, еле слышный, но есть — кисляк.

— Перезагрузка, мать твою!

Вот тут-то меня и пробрало. За всё время, что уже тут нахожусь, я ни разу не видел этого явления, но теперь может так получиться, что изнутри его понаблюдаю. Нужно ноги делать, и как можно быстрее: становиться идиотом в мои планы не входило.

Подхватил рюкзак, «Светку», и быстрым шагом вперед к границе кластера. Еще хорошо, что не расслаблялся, всё наготове: вещи в рюкзаке, сам полностью экипированный. В любой момент готов был сорваться с места, если обнаружат.

Пробираясь через лес, наблюдал все больше подтверждений тому, что не ошибся. В каждом углублении клубился туман. По ходу, это первые признаки, вовремя их заметил, но новому кластеру лучше бы появиться побыстрее.

Но его, как на зло, все не было. Если местность позволяла, я переходил на бег: туман становился более видимым, но все еще скапливался в низинах. Потом уже бежал, даже не бежал, а летел, как сайгак, перепрыгивая поваленные деревья — куда там олимпийцам. Проламывался сквозь заросли, уже не беспокоясь о скрытности — ломился напрямую. Туман начал подниматься, видимость резко стала ухудшаться, а вонь усилилась. Действительно кисляк, вроде воняет химией, а на языке кислый привкус оседает.

Меня начала захлестывать паника, теперь я понял, что такое настоящий ужас. Уже ничего не видя перед собой — как только деревья не посшибал — я продолжал ломиться вперед, ничего не соображая, только с одним диким желанием убраться как можно дальше отсюда.

Не сразу понял, что автоматом выбираю дорогу, но не успел осознать это, как земля резко ушла из-под ног, и я полетел в глубокий овраг с крутыми склонами. Удар. И меня поглотила темнота…

Очнулся от очередного удара, когда достиг дна оврага: голова раскалывается, перед глазами все плывет. Но! Самое главное, что никакого тумана вокруг. На смену ужасу пришла такая же дикая радость. Такого облегчения я не испытывал никогда в жизни, хотелось орать во все горло, выплеснуть эту волну из себя.

Но судьбе было мало того, что пережил: за спиной раздалось уже знакомое радостное урчание.

Как оказался на ногах, сам не понял, но не зря последние дни упражнялся с «Клевцом». Миг: я лежу, собираясь заорать во всю глотку от охватившей безумной радости. Миг: я стою с пистолетом, направленным на приближающегося пустыша, который в этот момент пошел на рывок. Тихое «хлоп» и, не добежав каких-то двух метров, он валится мне под ноги. Контрольный выстрел, чтоб уже наверняка, и продолжаю крутиться во все стороны, выискивая другую опасность, но больше никого не видно вокруг.

Ноги не держали, и я привалился плечом к дереву, о которое, похоже, и затормозил, когда падал. В очередной раз повезло: не сгинул в тумане и не разбился, скатываясь с крутых склонов оврага, вовремя очнулся — не съели. А то с какой радостью этот пустыш приближался — кушать подано.

Нашел взглядом свое ружье. Лежало в стороне, подобрал его — вроде не пострадало. Скинул рюкзак, нужно будет проверить все ли там целое. И на будущее: при движении шлем надевать, а не на рюкзаке его носить, еще пару таких ударов по голове, и никакого кисляка не нужно, чтоб идиотом стать.

Уселся и окинул овраг безразличным взглядом. Он, правда, больше на трещину в земле похож, а не на овраг. Такая заросшая трещина шириной метров пятьдесят с бегущим по дну четырехметровым ручьем, да склоны с пятиэтажку высотой. Верхушка склонов густо заросшая, поэтому и не увидел его до последнего.

Сил подняться не было, такая апатия внутри, перегорел полностью. Так и сидел, равнодушно оглядывая окрестности.

Спустя полчаса, заставил себя шевелиться, не время рефлексировать. Осмотрел внимательно ружье: целое, только новые царапины добавились. Подсумки все на месте, оружие тоже, с рюкзака ничего не отвалилось, что там внутри, позже проверю. Не нравится мне этот овраг, неправильный он какой-то.

С трудом поднявшись, подошел к упырю. Оп-па! А он-то в форму одет, на что сразу не обратил внимания. Начал его более внимательно осматривать: капитан, одет в «цифру» с разным оттенком зеленого, на ногах берцы.

Перевернул его на спину. Весь в крови, но это, похоже, закусил уже кем-то, не зря он на рывок пошел, простые медляки так не умеют. На поясе кобура.

— АПС Стечкина и два магазина. Знакомая машинка.

Проверил карманы, из интересного: нашел ключи и пластиковое удостоверение-пропуск.

— И кто ты у нас будешь? — оттер кровь. — ВВ МВД Российской Федерации Капитан Белоусов Владимир Васильевич. Удостоверение №… Должность… И ничего не понятно.

Очередное подтверждение, что миры разные. Все никак не привыкну.

Откуда ж ты вылез, капитан? Форма не драная, значит не таким путем, как я сюда попал, но в штаны наделать хорошо успел. Дня четыре, а то и неделю такой уже бродишь.

Стал более внимательно осматриваться, и хоть никого больше не видно, но если есть один, то и другие подтянуться могут. А дорога тут только вперед и назад, по склонам не поднимешься.

Он пришел вдоль ручья, по течению. Пойти проверить? Интересно же.

Посомневавшись немного, решил аккуратно исследовать этот овраг.

Не зря он мне подозрительным показался, вскоре нашел еще одно подтверждение своей паранойе. Ручей-то искусственным был! Под ним вполне нормальная дорога, поверх которой его и пустили. Сто процентов — скрытая база рядом, и офицер оттуда вылез. Очень интересно. Но пойдем-ка мы в обратную сторону сначала. Нужно выход из оврага найти, а потом уже на разведку лезть. Боги его знают, сколько там еще военных есть.

Прошел вдоль ручья вниз по течению километра два, как стены оврага начали понижаться. А еще через километр я дошел до края земли.

— Вот ты какая, мертвая земля, — пробормотал, задумчиво рассматривая открывшийся мне вид. Оказывается, я все это время шел вдоль мертвых кластеров. А если б тогда, на реке, решился ночью плыть дальше, куда б меня занесло? Даже представлять не хочется, глядя на картину впереди.

Овраг продолжал всё так же тянуться дальше, там уровень склонов резко понижался, но был он, как и ручей, и всё вокруг, насыщенного антрацитового цвета. Ручей таким выглядел из-за того, что дно черное, вот и кажется, будто черная вода бежит. Деревья если и были там раньше, рассыпались в пыль, остались кое-где редкие, черные кустарники и такая же, похожая на черное стекло, трава. До самого горизонта всё черного, мертвого цвета. Желания заходить туда, как и наблюдать дальше, даже не возникло. Развернувшись, полез на склон, благо здесь уже легко, — там более интересные вещи можно обнаружить.

На миг замер от пришедшей мысли.

Внешники же не любят мертвые кластеры, у них тут аппаратура из строя выходит, так может, меня не погода в эти дни спасала, а близость мертвых земель? Поэтому они и не летали над головой? Но, скорей всего и то, и другое помогло.

Вполне рабочая версия. Но с этим тоже потом будем разбираться, в более спокойной обстановке. На склоне сразу посмотрел на другую сторону оврага. Но ни тумана, ни еще чего за зарослями не видно было.

А все-таки неслабо меня вставило, что так голову потерял, или это все кисляк? Может, в нем что-то есть такое, что так накрыло? Даже мысли в голове поначалу с трудом ворочались, да и паники за собой такой я не припомню.

Сколько еще загадок тут есть, не забыть бы при случае поспрашивать. Отправился поверху обратно, вдруг что интересное увижу, но и по сторонам не забывая поглядывать, а то тут упыри с оружием бродят. Даром воспользоваться не получилось, не работал он почему-то, так что пришлось по старинке — глазами-ушами округу контролировать. А с даром потом будем разбираться, может, траванулся этим кисляком, а может, сил накопить нужно, боги его знают, как он работает.

Дошел до места своего эпичного приземления и дальше продвигался уже не так быстро, более внимательно осматривал все внизу. Ничего. Помимо одного подозрительного места на изгибе, единственно, что еще нашел, так это где в овраг ручей впадает. Так вот, из трех родников русло искусственно перенаправили в овраг, не поленился, прошел проверил. Что же тут есть секретного, что такую маскировку наводили?

Ну что ж, раз сверху ничего не нашел, пройдем понизу, но уже завтра, а то темнеть скоро начнет. Место для ночлега устроил у дальнего родника в густых кустах. В них место себе расчистил и если будет кто на мою тушку претендовать, то тихо у него не получится ко мне подобраться.

Но ночь на удивление спокойно прошла, хоть для меня и нервно. Все просыпался, принюхиваясь, очень уж перезагрузка впечатлила. Нельзя в глубине кластера подолгу находиться, в любой момент может врасплох застать. Это нам раньше так везло, что не осознавали опасности. Но с другой стороны, возле реки не страшно, сел в лодку и уже в другом кластере. Или как тут место, на стыке двух. В одном перезагрузка, спокойно перешел в другой. Тоже на будущее крепко усвоить нужно, чтоб только в таких местах с ночевкой или на отдых останавливаться.

Все-таки база!

С утра позавтракал, оставил большой рюкзак в кустах и налегке двинул к оврагу. И вот теперь на изгибе, где вчера подозрительное место углядел, так как сверху оно не просматривалось, мешал природный козырек — находился замаскированный вход. Из-под козырька его закрывала маскировочная сеть под цвет склона. Ручей в этом месте поворачивал вправо, а дорога из-под него уходила в стену оврага. Хорошая маскировка, если вот так в упор не ткнешься, не догадаешься, что тут что-то есть. Не удивлюсь, если камеры на каждом шагу всю округу просматривают.

Движения никакого не было и я, с пистолетом наизготовку, подобрался ко входу. Сеть закрывала вход в туннель, что шириной, что длиной метров пяти, а дальше начиналось довольно большое помещение, в котором, что удивительно, горел свет. Пусть тусклый, в эконом режиме наверно работает, но освещал он неплохо. И если зайдя с улицы, поначалу было темновато, то сейчас, немного постояв, глаза быстро привыкли к сумраку.

Вот где капитан подкрепился.

Недалеко от входа обнаружил сильно объеденное тело, в стороне лежали несколько стволов и сумка с боеприпасами, видать, пытался выбраться, но не успел. Почему капитана не пристрелил? Похоже, уже раненым сюда добрался. Так как дальше, в глубь тоннеля, тянулась кровавая капель.

В это помещение, похоже, загоняли машины, здесь их разгружали: не зря тельфер под потолком висит, а дальше уже на электрокарах развозили. Не только на электрокарах, в бетоне на уровне пола еще и узкоколейку, углубленную в бетонный пол, увидел, видно, для особо тяжелых грузов проложена. Оп-па! Сюрприз. В боковых нишах стоят четыре БТРа, в тени их не сразу заметил.

А вообще, интересно сделано. Вход находится под прицелом БТРов, и в стене видны бойницы. Пока машины разгружаются, со всех сторон их контролируют. Да и вообще…

— Твою мать! — В бойницах видно шевеление. Подошел поближе, заглянул аккуратно внутрь. Трое там стоят, покачиваются. Как бы они с того помещения не выбрались. Не хочется шуметь.

Обошел БТРы по кругу, обнаружил за стоящими справа вход в хорошо оборудованный бокс мехмастерской и дальше склад запчастей для прибывающих машин и БТРов. Но пока не до рассматривания, что еще здесь есть — пошел по тоннелю в глубь бункера, ориентируясь по кровавой дорожке.

В бункере я провел практически весь день. И сейчас, сидя возле входа, предавался невеселым размышлениям.

Пройдя по кровавой дорожке весь маршрут, которой был свободным, я добрался сначала до оружейного склада с неслабым арсеналом, — там в основном и задержался, осматривал все богатство, а потом в жилой сектор забрался.

Боец, которого съели, оттуда вырваться сумел, там кровавая дорожка и начинается. Видимо, остальные обращаться стали, а он иммунный оказался или еще что, это не столь важно, но на него толпой накинулись, отбиться сумел, однако порвали сильно. Дальше добрался до оружейки, она, кстати от жилья недалеко находится, там его, похоже, опять догнали, девять пристреленных трупов лежало. Загрузился оружием и к выходу пошел, но немного не дошел, скорее всего, сознание потерял от рваных ран, иначе дальше бы отстреливался. Из офицерского кубрика капитан на выстрелы подтянулся к складу, как выбрался — непонятно. Но что это его кубрик, это точно. Нашел фото его с женой, там на столике стояла. Может, дверь была открыта, он на шум явился и дальше по кровавому следу пошел, боец двери за собой не закрывал, вот и поплатился.

Куда делись солдаты с остальных кубриков? Скорей всего, на дежурстве: их-то, наверное, в бойницах и видно, как они там стоят, покачиваются. А эти были из отдыхающей смены, вот и…

Я себе так все представляю, а как на самом деле было — боги знают.

В жилом секторе класс подготовки обнаружил, в нём нашел много интересной информации. Узнал, как автомат называется, с которым бегал по лесу — «Калашников». А если точнее, то АК-15. У нас таких не было, самые распространенные в войсках — ТКБ Коробова.

Там много литературы по вооружению имелось, стояли еще и компьютеры, но они запароленные. Был бы Саня жив, может и разобрался, а я только включать и выключать умею, да операционку переустановить. Не хакер я ни разу.

А вообще, жилой сектор шикарный: состоял из четырех офицерских кубриков, трех больших солдатских кубриков на десять человек, кухни, столовой, комнаты отдыха, спортзала, душевой и еще нескольких помещений, вроде кабинетов и классов. Неслабо они тут устроились. Был еще лазарет, но туда я попасть не смог, дверь замкнута.

И все, больше никуда я не попал, все ответвления и остальные помещения закрыты на бронированные, противовзрывные бункерные двери, со штурвалом такие, поэтому военные и не разбежались по округе — выбраться не могут. А какие открыл, быстро закрывал, если получалось — пустыши там. Пришлось пострелять, прежде чем некоторые закрыть. По пути во многих бойницах, что часто встречались в коридорах, тоже шевеление заметно, но попасть в те комнаты можно только из другого коридора — из доступных мне помещений туда хода не было. А вообще, одному зачисткой тут заниматься смертельно опасно, группа нужна.

Так что, обследовал я малую часть, а если точнее, то один коридор и несколько комнат, остальные все тупиковые, вернее, перекрытые дверями. А на сколько километров эти коридоры тянутся, и сколько этажей… Не знаю, что тут находится: ЗКП (Замаскированный командный пункт) или какая матбаза, это не столь важно. Понял я одно, если узнают об этом месте, меня грохнут, потому что тут находится то, что больше всего ценится в этом мире. Это если раньше не прибьют за сынка полковника.

Десять дней. Именно на столько я смог задержаться здесь. Больше смысла не было, хоть и хотелось, но спораны на деревьях не растут. Нужно выбираться в более обжитые места.

Похоронил капитана и то, что осталось от бойца, а также тех, кого он положил возле склада. Не дело это: солдатам непогребенными оставаться. В остальное время потрошил оружейку. Чего там только не было — разве что, танков. Начиная от простых пистолетов, заканчивая крупнокалиберными пулеметами, снайперскими винтовками и гранатометами. Нашел и бесшумное оружие, на котором и остановил свой выбор. Что Улей шума не любит, я уже понял.

Заменил свой ГШ-18 на пистолет-пулемет ПП-2000 с глушителем. Патроны у него калибра 9×19 «Luger/Parabellum», достаточно распространены, так что с пополнением боеприпаса проблем быть не должно. А против простых медляков, да и людей его вполне хватит. Но. Всегда есть — но. Есть такие патроны, какими ГШ-18 заряжен был, почитал о них: называются они 7Н31, и эти патроны прекрасно подходят к ПП-2000, оснащены бронебойными пулями со стальным сердечником и способны пробивать стандартный армейский бронежилет на дальности до пятидесяти метров. И, самое главное, такие патроны тут были. Для более крупных целей заменил свою СВТ на штурмовой автоматный комплекс ШАК-12, который нашел.

Взял его в руки и понял — мое. Очень уж он похож на мой АШК (Автомат штурмовой крупнокалиберный), с которым я в армии четыре года не расставался. И калибр аналогичный — 12.7×55. У этого, правда, еще и глушители есть, чего на наших не было: тактический, для стрельбы сверхзвуковыми пулями, и монстр многокамерный для малошумной стрельбы. Что мне нравится, так для такого калибра звук прилично глушит. Резкий щелчок, и фиг определишь откуда стреляли, а то, что дальность всего триста метров, так мне хватит, на больших дистанциях редко с автоматами воюют. Оптика тоже прилагается: прицел с четырёхкратным увеличением для ШАК-12 и коллиматорный для ПП-2000.

Вот эти игрушки я и пристреливал все эти дни. Делал мишени, сплавлял их вниз по течению в мертвые земли и с разных дистанций расстреливал.

Ночевал все так же в лесу, в бункере не решился. Мало того, что за дверями пустыши нервируют, так еще боялся проспать перезагрузку. По ходу, фобию я себе заработал, нужно поскорей избавляться от нее. С продуктами проблем не было, на кухне их хватало, так что горячей пищей баловал себя постоянно, когда еще придется.

Так мои дни и проходили: утром еду в бункере готовил, завтракал и с чайником шел в класс подготовки, который превратил в мастерскую, изучал там все доступное незнакомое мне оружие. Потом на стрельбище шел, с него на ужин, и до вечера помещения осматривал, чтобы на будущее знать, где тут что интересное лежит.

Ночью перед сном много думал, и мысли мне не нравились. Попал, как в книге какой: пострелял, собрал трофеи, опять пострелял, еще круче трофеи. Чуть не сдох в очередной раз — получи суперприз: военную базу, о которой никто не знает. Только блондинки не хватает с большими… глазами. Но я, вообще-то, брюнеток люблю. Мысли плавно перетекли на брюнеток, а именно об одной брюнетке по имени Наташа. Кто бы мог подумать, что меня возьмет в оборот эта пигалица. Вернее — бывшая пигалица.

Мы как раз третий день отмечали мое возвращение из армии. Организовали вечером на набережной шашлыки, когда появилась Она. Помню, меня Андрюха плечом толкнул, глазами маякнул — оглянись.

Одетая в короткое платьице, едва прикрывавшее бедра, с расстегнутыми верхними пуговицами, легкую курточку. Гордо неся впереди себя большие… М-да. Шла походкой от бедра, а я не мог оторвать глаз от больших… выразительных глаз и прекрасных ног.

Когда она подошла поближе, поднял взгляд на ее лицо с таким скучающим выражением, мол: я тут мимо проходила.

— Привет! Давно не виделись.

Тут и Андрюха подключился, затарахтел над ухом. Так и не успел спросить, когда это мы с ней виделись? Уже под утро, лежа в постели — разговорились. Тогда и узнал, что это та самая Наташка — девчонка младше нас на пять лет, что иногда крутилась с подругой возле нашей компании, когда мы посиделки во дворах или на речке устраивали, неинтересно им, видите ли, со своими сверстниками было. Прикольная, бойкая пигалица, превратившаяся в прекрасную девушку.

— Я еще тогда, в детстве, решила: когда вырасту, то ты моим будешь. Поэтому и обрадовалась, когда ты в армию ушел и все эти девки перестали перед тобой задницами крутить, а у меня появилось время вырасти спокойно.

Она как раз на каникулы приехала, в институте учится, узнала, что я вернулся, сразу и пришла. Хорошо, что ее дом сюда не попал, и она в эту ночь со мной не ночевала — дома матери пообещала что-то сделать с утра. Сказала, на поезд придет — проводит. И обещала, как закончит институт, обязательно приедет ко мне, а я и не возражал ни разу, хорошо с ней было. Боги! Пусть у нее все будет хорошо!

Так и заснул с приятными воспоминаниями.