Смотрящая в бездну

Василий Дмитриевич Гавриленко, 2017

Соня Маршал с родителями и младшим братом переезжает в маленький городок со странным названием Ихтиандр, расположенный на берегу большого озера. Здесь ее ждут новая школа, преданные друзья и опасные враги, а также страшная тайна, которую Соне придется разгадать, чтобы спасти самых близких ей людей.

Школа с углуплённым обучением

Снаружи школа выглядела просто замечательно: покрашенный бежевой краской фасад был увит диким виноградом, а к входу вела аллея аккуратно подстриженных кленовых деревьев. Гипсовые статуи львов и крылатых богинь прятались в зелени, но белизна тел выдавала их издалека. Ни соринки, ни пылинки.

А ведь как обычно бывает в скверах перед школами? Бумажки, окурки, все оплевано, стены исписаны вдоль и поперек. Если уборщица не обнаружит где-нибудь пустой пивной бутылки, считайте, что вы попали в образцовую школу.

Фил несколько замедлил шаг, идя по аллее. Над массивными резными дверями школы — золотистая табличка: «ОКРУЖНАЯ ШКОЛА. ГОРОД ВЕЧНОЙ ЮНОСТИ ИХТИАНДР».

«Вечной юности! — восхитился Фил. — От скромности не помрут, но — молодцы».

На пороге стоял парень и присутствием своим безнадежно портил идиллическую картину, сложившуюся в голове Фила. Был он с виду неформал — торчащие дыбом волосы, под глазами темные круги, говорящие о многом; одет в кожаную куртку с тяжелой цепью на груди, кожаные же коротковатые штаны и ботинки на невероятно высокой платформе. Жук, черный жук.

Парень курил толстую сигарету. Курил нагло, вызывающе, нисколько не опасаясь разоблачения.

«Шпана,» — с омерзением подумал Фил. Тем не менее он сделал вежливое лицо и подошел к парню.

— Директор на месте? — спросил Маршал и пожалел об этом. Надо было заговорить с этим молокососом.

«Молокосос» не удостоил Фила даже взглядом, только сплюнул сквозь зубы.

«Немой,» — решил Фил и толкнул тяжелую дверь.

Изнутри школа выглядела, что называется, стандартно, и иллюзии Фила окончательно развеялась. Стены, покрашенные темно-синей, навевающей тоску краской. Потолки высокие, с обвалившейся на швах штукатуркой. Замызганный кафельный пол.

Старая уборщица терла его тряпкой, судя по всему, давно и в одном и том же месте.

— Кого надо? — сердито окрикнула она Фила.

— Д-директора, — заикаясь, проговорил Маршал.

— Второй этаж.

Уборщица вновь принялась драить пол, словно собиралась сделать в нем обширную дыру.

«Вроде старается, а пол, как в свинарнике,» — недоумевал Фил.

— Свинарник у тебя дома! — вдруг крикнула ему в спину уборщица.

Вздрогнув, как осиновый лист, Фил прибавил шагу и по деревянной лесенке вскарабкался на второй этаж.

Здесь к явно страдающей от пинков детворы двери была прибита табличка «Директор Ихтиандрской школы с углуплённым изучением предмета».

«Углуплённым? Какого предмета? Что за чепуха? — у Фила голова шла кругом. — Может, углублённым? Должно быть, ошибка».

Кабинет директора представлял собой средних размеров комнату. Едва войдя в нее, уловив специфический запах, Фил подумал: здесь кто-то живет постоянно. Электрическая плитка с грязной кастрюлей и полное мусорное ведро под столом отнюдь не опровергали его догадку. Впрочем, через мгновение и размышлять по этому поводу не имело смысла: со стоящего в темном углу дивана, откинув клетчатое одеяло, поднялся небритый тип и сонным голосом пробурчал:

— Тебя в дверь стучать учили?

Фил растерялся и покраснел: стоящий перед ним человек в трусах меньше всего походил на директора школы. Его морщинистое лицо окаймляли волосы, окрашенные в полинялый красный цвет. Казалось, человек этот сильно попорчен молью, как старый, никому не нужный свитер. Тусклые глаза недовольно глядели на Маршала.

— Могу я видеть директора? — спросил Фил, решив, что перед ним садовник или сторож.

— Я директор. А в чем ваше дело?

Маршал смешался, забормотал какую-то чепуху: что-то о погоде, о политике. Директор помрачнел и смотрел уже откровенно недружелюбно.

— Я Фил Маршал.

— Вижу, что не президент! Ну и?

— Я хотел бы устроить к вам свою дочь.

— А! — воскликнул директор и глаза его гостеприимно потеплели. — Без базара! Возьму! Документы с собой? Кстати, меня зовут Термос. Это не погоняло, а фамилия, учти!

Он протянул Филу липкую ладонь.

— Будем знакомы! — ни с того ни с сего Термос сильно хлопнул Маршала по плечу и заржал. Зубы у него были сплошь гнилые.

«Как такого в школу взяли? — поразился Фил, передавая Термосу аттестат Сони. — Впрочем, кто еще согласиться работать с этими оторвиловцами.»

Директор, не глядя, сунул аттестат под подушку.

— Кстати, за оформление с вас полагается сотня, — проговорил Термос (куда подевалось его косноязычие!). Фил понял, что это треп и жульничество, — какое еще оформление? Но с некоторых пор он испытывал непонятную робость перед начальством и покорно раскошелился.

Термос, не скрывая радости, спрятал денежку под подушку.

— Теперь не парься! Все шито-крыто. Здесь твоей мочалке будет отпадно!

— Не называйте мою дочь мочалкой! — не сдержался Маршал.

— Какие мы обидчивые! — засмеялся Термос. — Не парься, не парься, не парься. Однако — арриведерчи! — аудиенция закончена.

И директор, напевая что-то, с неожиданной для хлипкого тела силой вытолкнул ошарашенного Фила из кабинета. Хорошо, что хоть не отвесил подзатыльник.

Шокированный Маршал спустился по лестнице. После общения с директором ему захотелось вымыть руки, и все же он был рад, что проблема все-таки разрешилась. С облегчением Фил вышел из школы, не отдавая себе отчет в том, что радуется он в основном тому, что учиться здесь придется не ему.

Парень-жук все еще стоял на пороге и ни с того ни с сего заговорил с Маршалом.

— Правда — чудак? — парень мотнул патлатой головой в сторону двери. Фил понял, что это он о Термосе, пожал плечами и быстро спустился по ступенькам.

— Не парься, — произнес ему вслед патлатый и захихикал.

На обратном пути Фил не сдержался и заехал в забегаловку, где опустошил кружку пива и, к собственному удивлению, разговорившись с толстяком — барменом, узнал кое-что из жизни городка. Оказалось, что директор Термос — двоюродный племянник местного олигарха, а парень-жук — пришлый бездельник, Термос не гонит его, а многие школьники приятельствуют с ним вопреки запретам родителей, считающих, что этот оторвиловец плохо влияет на их «милых» чад.

Бармен, блестя глазами, с наслаждением молол языком. Фил слушал, и ему казалось, что он уже сотню, тысячу раз все это слышал. Поистине в любом подобном городке, в любой забегаловке с вычурным названием вроде «Приют страждущих» рассказываются одни и те же истории!

«Поганое место, — размышлял Фил, сотрясаясь в своем „Фольксвагене“ и вспоминая жадный блеск глаз бармена. — Хорошо, что мы не здесь живем.»

И вдруг ему стало страшно. Так бывает иногда: солнце светит, птицы щебечут, а твое сердце обдает холодком.

«Как там семья?» — подумал Фил и поехал быстрее.