Понять пророка

Василий Горъ, 2008

В Элиноре, одном из множества миров Радужного Веера, наступил долгожданный покой. Наставник, Беата, Ольгерд, Маныш, Вовка Глаз и другие великие бойцы Аниорского королевства навсегда изгнали древних Тварей с Последней Тропы. Даже Империя Алого Топора отказалась от своих притязаний и отступила к прежним границам. Но над Элинором нависла новая угроза. Из параллельной реальности прорвался Черный Рой – передовой отряд неведомой воинственной расы. Пришлось Беате и ее друзьям вновь браться за оружие. Опыт сражений на Арене в столице Империи не пропал даром, а значит, клинки, закаленные в крови, снова найдут свои жертвы. Ведь Пророчества никто не отменял…

Глава 14

Король Гвалии Ригвед Справедливый

Вино прошлогоднего урожая не пьянило совершенно: опустошив третий кувшин на двоих, король внезапно понял, что утопить злость в этом благородном напитке, увы, не получится. Внимательно оглядев сидящего напротив старого друга, Ригвед неожиданно для себя вздохнул и мрачно продолжил разговор:

— Ну допустим, он туда доберется… Не так… Что Голон собирается предпринять, когда доберется до Академии?

— Не представляю, Ваше Величество! — расстроенно буркнул герцог Бурш. — Он вообще скрытный юноша, и мне кажется, что ваше решение назначить меня его воспитателем было ошибочным. Какой из меня воспитатель?

— Этот вопрос мы УЖЕ обсуждали, — поморщился монарх. — И меня сейчас интересует не это. Что он будет делать?

— К началу Турнира он опоздает однозначно. Значит, участвовать в боях он не сможет. Да и вряд ли захочет: увы, Его Высочество последние полтора года относился к занятиям фехтованием с некоторой прохладцей…

— Сказал бы прямо — просто перестал тренироваться! — хмыкнул король. — Впрочем, с этим я согласен. И еще он порядком трусоват… На Арену он не полезет. Тогда зачем он туда поперся?

— Не знаю, Ваше Величество! — герцог виновато посмотрел на Ригведа Справедливого и пожал могучими плечами. — Все, что мне удалось узнать за эти дни, я вам рассказал. Ваш сын очень скрытен, у него нет друзей, и делиться своими планами он не любит.

— Ну до порта-то он добрался?

— Да, мои люди в этом уверены. Десяток воинов уже должны быть на острове Черной Скалы и установить скрытное наблюдение за принцем. Еще пять десятков доберутся туда через неделю. Думаю, что за это время ничего страшного с ним не произойдет…

— Будем надеяться… — отпив из кубка пару глотков, монарх грустно посмотрел на портрет сына, написанный на его десятилетие, висящий над рабочим столом. — А что с Седым?

— Ничего… Как я уже говорил, после попытки принца его отравить воин просит вас снять его с должности.

— Господи, какой же Голон дурак! Неужели он не понимал, что отравить Седого невозможно? Они же чувствуют яд издалека! Помнишь, как два года назад меня угостили куском кабанятины?

— Да, конечно, Ваше Величество… На охоте в урочище Сломанной Стрелы… Егерь, подкупленный королем Дифеи…

— Именно так! — Ригвед сжал кулак и от души врезал им об свое же колено. — И ведь Мориус выхватил этот кусок практически у меня изо рта! А у них с Седым одна школа… Снимать Седого с должности я не буду. Пошли его вдогонку за принцем — пусть присоединится к твоим наблюдателям и охраняет его издалека… Все-таки они — лучшие… А то, что он прозевал отъезд этого несносного мальчишки, — не его вина: он не обязан спать с моим сыном в одной кровати… Ладно, с этим вопросом вроде все понятно… А вот с целями, которые преследует Голон, — нет…

— Я думаю над этим уже сколько дней! Не понимаю, зачем ему это понадобилось… Может, мы что-то упустили?

— Ладно, герцог, не вини себя… Упустили мы, видимо, уже давно… Причем что-то важное в его воспитании… Знаешь, пока ты там носился по дорогам, я тут построил графа Нигонна, и под страхом смертной казни он мне рассказал столько интересного…

— Я слышал, что вы отправили графа под арест…

— Да мне надоела ваша дипломатичность! — взревел король. — Если бы я знал хотя бы половину того, что знает последний конюх во дворце, сын вырос бы нормальным человеком! А начальник секретной службы не мог не знать того, например, что Голон испытывает болезненную тягу к телесным наказаниям. Что не проходило и дня, чтобы он не порол кого-то на заднем дворе. Я не знал, что он любит молоденьких девочек! СЛИШКОМ молоденьких, герцог! Кстати, я почти уверен в том, что об этом знали и вы! Но молчали…

— Я пытался что-то изменить, Ваше Величество! — понурился Бурш. — Увы, неудачно…

— Да знаю я. О том, что твои люди таскали ему смазливых, но взрослых крестьянок с окрестных деревень, я уже знаю. И о том, что ты с ним беседовал, — мне тоже доложили… Если бы не это, ты бы уже отправился на плаху… — Король рванул кружевной воротник рубашки, мешающий ему дышать, и потер нервно задергавшуюся бровь. — Я много чего узнал только вчера. К сожалению. О том, как твои люди не давали Голону бегать по ночам к этому ублюдку Тро, который и пристрастил его к девочкам. Как убрали его предшественника с каким-то дурацким именем, похожим на слово «лошадь»… Как пытались убить этого Тро… Когда его арестовали, Нигонн стал весьма словоохотлив. Но ведь свои обязанности он НЕ ВЫПОЛНИЛ! Да мне плевать, сколько жителей той же Дифеи за год незаконно перешли границу и обосновались на нашей территории! Они обживутся и станут гражданами нашего королевства! Это — не та проблема, которую надо обсуждать! А от того, каким королем вырастет мой сын, — зависит ваше будущее! У меня нет другого наследника…

— И что вы решили сделать с графом? — осторожно поинтересовался герцог.

— Пока не знаю… — Король расстроенно посмотрел в глаза старому другу и криво ухмыльнулся. — Думаю пока. То ли на плаху, то ли в изгнание…

— На плаху как-то слишком сурово… — начал было Бурш, но, наткнувшись на бешеный взгляд монарха, тут же заткнулся.

— Сурово?! — рявкнул Ригвед, вскочив на ноги и перевернув кресло, на котором сидел. — А то, что мой сын превратился в какое-то чудовище, это, по-твоему, как? Ты понимаешь, что Голона народ называет Крысой? Как тебе ТАКОЕ прозвище? Ты же должен понимать, что это пятно на репутации смыть невозможно!

— П-понимаю… — выдавил из себя испуганный вспышкой гнева герцог.

— Что именно? — заметавшись по кабинету, с издевкой поинтересовался король. — Знаешь, каково мне было вчера услышать про это? Или насколько мне трудно воспринимать то, что мой сын — трусливый подонок, получающий удовольствие от унижения слабых? Вот скажи, как я должен на это все реагировать? Я, прозванный в народе Справедливым?

— Не знаю! — опустив взгляд в пол, хмуро произнес герцог.

— Вот и я не знаю… Может, и мне стоит поехать за ним? Ладно, свободен! Я подумаю и решу САМ! — взбешенный монарх проводил взглядом выбежавшего в коридор дворянина и, от души пнув валяющееся на полу кресло, грязно выругался.