Перемирие

Василий Горъ, 2011

Временное затишье в войне с Циклопами дает возможность человечеству немного прийти в себя. Но вместо того чтобы бросить объединенные силы на освоение новых технологий и создание более мощного оружия, политики Конфедерации развязывают гражданскую войну c объявившим себя независимым Лагосом. Этот мир стал домом для Демонов, суперпилотов-модификантов, способных противостоять инопланетным врагам. Но Демоны теперь не одни, с ними – жители Лагоса, которые видят в них надежду на будущее. И сами суперпилоты ныне не только истребители, они – разведчики и диверсанты, уносящие войну на крыльях своих «Кречетов» от миров людей к планетам космических агрессоров.

Глава 4

Генерал Харитонов

Остановившись на пороге кабинета, профессор Бергман прищурился, механически пригладил и без того идеальную прическу, одернул пиджак и посмотрел на генерала:

— Я только что прошел последний контрольный осмотр. Что дальше?

— Здравствуйте, профессор! — улыбнулся Харитонов. — Рад за вас! Вот теперь вы смотритесь лет на тридцать моложе. Располагайтесь — теперь мы можем продолжить начатый неделю назад разговор.

— А зачем? — На лице Бергмана появилась кривая ухмылка. — Нет, конечно же, в качестве благодарности за бесплатное омоложение я могу с вами пообщаться. Но особого толку от этого не вижу. Ибо, несмотря на столь неожиданное предложение «привести себя в порядок» еще «до начала серьезного разговора», я все равно не собираюсь отступать от своих принципов. Или вы считаете, что в благодарность я должен был броситься вам на шею?

— Я предложил вам пройти эту процедуру не потому, что пытался вас купить. У меня нет необходимости придумывать столь экзотические способы для вербовки, — усмехнулся Владимир Семенович. — Те, кто на меня работает, работают или за идею, или по принуждению.

— Есть и такие? — удивился профессор.

— Да. И достаточно много.

— И вы так спокойно об этом говорите? Зная, что я за человек? — удивился Бергман.

— А почему вы думаете, что я должен кривить душой? Те, кого я заставил работать, знали, на что шли. И им воздалось по их же делам. Не более. Кстати, ваше досье я изучил и прекрасно представляю, что вы за личность. Скажу больше: ваше упрямство и болезненная принципиальность мне импонируют. А желание работать только с теми, кого вы уважаете, полностью устраивает. Впрочем, вы это поймете чуть позже. А пока не тратьте время на анализ моего поведения. Я не собираюсь с вами играть. И принуждать ВАС — тоже. Мне кажется, что вы примете нужное мне решение самостоятельно.

— Что ж, посмотрим. Тогда я хочу услышать, что именно вам надо от меня.

— Мне надо, чтобы вы вернулись к работе над проектом «ACL-312».

— Смеетесь? — Лицо Бергмана покрылось красными пятнами, а на шее вздулись вены. — Вы вообще представляете, о чем говорите? Знаете, чем для меня закончилась работа над этим проектом? Восемнадцать лет после ареста и суда я не жил, а существовал! Нищенская пенсия, которой хватало только на оплату коммунальных услуг, питание и одежду! Крайне ограниченный круг лиц, с которыми мне было рекомендовано общаться! Запрет на пользование коммами, локалками и Галанетом!

— Честно говоря, не представляю.

— Я вот тоже не представлял, — криво усмехнулся Бергман. — До моего ареста я считал себя чуть ли не полубогом! Как же, сервер моего комма был завален предложениями поработать в самых известных институтах Конфедерации! Суммы, которые мне предлагали за обычную консультацию, поражали воображение! Чуть ли не каждая проведенная мною операция вызывала фурор среди коллег, а принципы моей работы изучали чуть ли не с первого курса института. Согласись я на любое предложение из перемещенных в корзину — и я бы сейчас был миллионером. Однако я был молод, наивен и искренне считал, что талант должен работать на Человечество! Поэтому… поэтому я стал работать на правительство. А когда его политика слегка поменялась, я даже и не понял, чем это грозит лично мне. Так как корпел над исследованиями и делал дело, которое считал ДОСТОЙНЫМ.

— Человечество — это не только правительство, профессор, — дождавшись паузы, вздохнул Харитонов, — но и простые люди.

— Да. Я это понял во время допросов. Когда «простые люди», «добросовестно» выполняющие должностные обязанности, попытались заставить меня оговорить и себя, и десятка полтора своих коллег. Кстати, после суда и вынесения приговора легче мне не стало. А вы знаете, что такое потрошение^[20]? Знаете, каково просыпаться после того, как тебе очередной раз промоют мозги?

— Очередной раз? — удивился Владимир Семенович. — А что, «потрошений» было несколько?

— Несколько?! А тридцать шесть не хотите? — взвыл профессор. — Их повторяли раз в полгода! В первую неделю мая и в последнюю неделю ноября! Где-то за месяц до потрошения у меня начисто пропадал сон и аппетит. И заодно интерес к жизни. Ну а после процедуры я раз пять впадал в кому. Ну а к кошмарам, которые снятся мне почти каждую ночь, я практически привык.

— Но ведь ваша статья не подразумевает повторного сканирования.

— Это в теории! А на практике… на практике все по-другому! Сканирование используют как кнут! Чтобы наказывать непокорных. Если бы не мой возраст и состояние здоровья, то меня бы потрошили еще чаще.

— Как же вы умудрились выжить?

— Я загрузил себя работой, — слегка успокоился Бергман. — Решил написать книгу. Мысленно. Заучивал наизусть каждую ее главу, предложение за предложением. Правда, после потрошения некоторые куски иногда забывались. И мне приходилось «писать» их заново. Сизифов труд. Но альтернативы у меня не было. Никакой.

— Мда. Я себе представлял наказание несколько иначе, — мрачно посмотрев на стоящего у дверей Тишкина, буркнул Харитонов. — То есть получается, что до такого состояния вы довели себя намеренно? Чтобы уменьшить количество процедур?

— Смеетесь? Если вы — поднадзорный, то омоложение вам не грозит. Про него просто «забывают». Контроль за вашим здоровьем — минимальный. Медблок квартиры и датчики чипа, вживленного в кости черепа, настроены реагировать только на критические состояния. Ну, и на выход за пределы разрешенной зоны. Все остальное — твои проблемы. Живи как хочешь. Вернее, в тех пределах, которые тебе дозволены. В моем случае — это четыре стены квартиры и короткая прогулка к куратору и обратно. И все! Никаких магазинов, спорткомплексов или врачей. Нет, заниматься собой официально не запрещено: хочешь тренироваться — в твоем распоряжении аж шестнадцать квадратных метров жилплощади! Четыре шага от стены до стены. Пять — от двери до окна. Шесть с половиной — из угла в угол по диагонали. Кровать, стол, два стула, система централизованной доставки. Впрочем, есть даже возможность поразвлечься — сходить в комитет по надзору за заключенными и обратно. Два раза в день. Утром и вечером. Дорога от дома до него занимает четыре минуты двадцать секунд. Если не торопиться. Вернее, занимала. Первые три года. Потом… я стал чувствовать себя заметно хуже. И добирался до куратора за семь с половиной. В этом году я преодолел десятиминутный барьер.

Представив себе картину, нарисованную профессором, Харитонов сделал пару пометок в своем комме. И, заметив, что его собеседник угрюмо замолчал, тяжело вздохнул:

— Ладно. Не будем о прошлом. Давайте поговорим о вашем будущем. Надеюсь, вы не против?

— О моем? Какое будущее может быть у дряхлого и никому не нужного старика? — поморщился Бергман.

— Посмотрите на себя — ближайшие лет двадцать вспоминать о старости вам не придется. А насчет ненужности — ваши знания и навыки нужны всему человечеству, профессор.

— Кому? Не смешите меня, генерал! — фыркнул Бергман. — Человечество — это стадо, которое послушно бредет туда, куда его гонит пастух с кнутом! Щелкнуло над правым ухом — люди послушно поворачивают налево. Щелкнуло над левым — направо. Пнули под зад — прибавляют шаг. Уж вам ли этого не знать?

— Позвольте с вами не согласиться. Кстати, что вы знаете о Лагосе? — поинтересовался Харитонов.

— Только то, что так называлась одна из систем Окраины, — пожал плечами профессор. — По-моему, одна из самых близких к сектору цивилизации Циклопов. Я же вам говорил — без Галанета следить за новостями практически невозможно. А что, ее еще не уничтожили?

— Нет. Как видите, мы все еще живы и здоровы, — усмехнулся генерал. И, потянувшись к сенсорной панели перед собой, добавил: — Смотрите. Я вам покажу, на что способно «стадо» с этой планеты.

Минуты две после завершения показа Бергман задумчиво смотрел сквозь стену. А потом, сфокусировав взгляд на Харитонове, негромко поинтересовался:

— Скажите, генерал, а зачем нужно было тратить средства на создание такой высококачественной подделки?

— Что вы имеете в виду, профессор? — удивился Харитонов. — Что вам показалось подделкой?

— Ну, вот этот ваш образ героя-модификанта, ради которого дети готовы лезть под сопла двигателей линкора, не лезет ни в какие ворота.

— Образ? Вы считаете, что я вас пытаюсь обмануть?

— А разве нет? Мне — девяносто три года, генерал! И, несмотря на постоянные потрошения, я еще в состоянии анализировать.

— Что ж, я так и думал…

Харитонов довольно усмехнулся и, посмотрев на Тишкина, негромко попросил: — Саша! Будь добр, позови Волкова. Пусть зайдет.

— Есть, сэр! — кивнул Тишкин. И тут же вышел за дверь.

— С удовольствием полюбуюсь на ваших актеров, — усмехнулся профессор. — Кстати, а вы не забыли, что я — врач? И что в состоянии отличить обычного человека от практически любого модификанта?

— Повторю еще раз, — улыбнулся Харитонов. — Я не собираюсь вас ни обманывать, ни заставлять. Мне нужно, чтобы вы ЗАХОТЕЛИ на меня работать.

— Разрешите, сэр? — услышав голос Волкова, генерал повернулся к входной двери.

— Добрый день, подполковник! Могу я вас попросить дать себя осмотреть моему гостю?

— Да, сэр. — Демон пожал широченными плечами, дошел до центра комнаты и замер.

— Что ж. Вы сами этого хотели. — Профессор довольно резво встал. — Ну-с, посмотрим, что скрывается внутри этого шкафа. Молодой человек! Дайте-ка мне ваше запястье.

Скептическая улыбка с лица Бергмана пропала уже через минуту. А через две, после окончания поверхностного осмотра, в глазах профессора загорелись демонические огоньки.

— Значит, меня и моих коллег — под статью, а вашему коллективу — зеленый свет?

— Ну, я бы не сказал, что зеленый, — хмыкнул Харитонов. — Если у вас будет желание, то я как-нибудь расскажу вам про всю цветовую гамму, которую нам пришлось лицезреть. А теперь, если вы удовлетворены осмотром, я бы хотел перейти к конкретике.

— Я могу идти, сэр? — поинтересовался Волков.

— Да, подполковник. Можете лететь на Базу. Вернее… В общем, как доберетесь до низких орбит, свяжитесь с вашими подчиненными — вас ждет небольшой сюрприз.

— Хорошо, сэр! — кивнул Демон и, развернувшись на месте, вышел в коридор.

— Теперь, когда вы убедились в том, что я вам не лгу, попробуйте представить себе те условия, в которых я предлагаю вам поработать. Во-первых, система Лагос не является членом Земной Конфедерации и абсолютно независима. Во-вторых, на ее территории отменен закон о вмешательстве в геном человека. В-третьих, под эгидой правительства создан научно-исследовательский комплекс, который занимается исследованиями в области создания военных модификантов. Ну и, в-четвертых, цель, которую мы перед собой поставили, отвечает самым жестким нравственным критериям: сделать все, чтобы в войне с Циклопами выжила не кучка облеченных властью людей, а все человечество.

Бергман задумался. А после довольно длинной паузы с усмешкой поинтересовался:

— Простите, генерал, а что вы будете делать, когда Конфедерация попробует заставить Лагос вернуться? Воевать против тех солдат, которых бросит в топку братоубийственной войны нынешний Председатель КПС?

— Знаете что, профессор? Давайте сделаем так… — Генерал выдвинул ящик стола и достал из него стандартный армейский комм. — Держите. Я все равно собирался его вам выдавать. Машинка полнофункциональная, никаких ограничений по доступу в Галанет нет. Покопайтесь в Сети. Посмотрите новости за последний год. А когда у вас созреет решение — мы поговорим в третий раз. Договорились?

— А что, если я все равно откажусь?

— Тогда я оставлю вас в покое. И мои люди отвезут вас на любую планету Конфедерации. По вашему выбору.

— Интересный подход к убеждению, — прищурился Бергман. А потом, решительно нацепив на руку комм, поинтересовался: — Тогда последний вопрос: что именно я должен искать в Галанете?

— Все, что поможет вам понять мотивы. Мои, президента Лагоса, тех ребят и девчонок, которые прошли через проект «Демон». В общем, чтобы вы могли принять аргументированное решение, профессор, — улыбнулся генерал. — Можете отталкиваться от моего имени, фамилии и должности. Харитонов Владимир Семенович. В недавнем прошлом — начальник отдела специальных операций ВКС Конфедерации.

Примечания

20

Выпотрошили — т.е. провели сканирование первой степени.