Из глубины

Василий Головачёв, 2019

Новое задание командования перебрасывает группу полковника Вербова в Тихий океан. Цель – расследовать загадочное исчезновение боевой глубоководной станции системы «Периметр» и субмарины «Камчатка», отправленной на ее поиски. Ситуацию осложняют вечные стратегические «друзья» России, американцы, объявившие этот район океана зоной своих интересов вне зависимости от того, что происходит в глубинах. А разворачиваются там грандиозные события, способные подвести Землю к грани апокалипсиса. И только воля и разум людей могут остановить это смертельное соскальзывание в пропасть. Если успеть, если услышать, если понять…

Глава 3

«Десна» впадает в океан

Вторая российская атомная исследовательская подводная лодка «Десна» всплыла утром тридцатого апреля, в канун Первомая, в акватории Тихого океана, принадлежащей Каролинским островам Микронезии, в двадцати километрах от архипелага Нан-Мадол.

Архипелаг включал в себя девяносто два небольших островка и представлял собой одно из самых загадочных мест планеты, потому что островки эти были искусственного происхождения, то есть созданы не природой, а человеком более четырёх тысяч лет назад.

Фундаментом для них стал коралловый риф, а строительным материалом — огромные камни, вырезанные из базальта, размеры которых достигали тридцати метров в длину, а вес — до пятидесяти тонн.

Каждый островок был застроен комплексами зданий площадью не более ста квадратных метров, а для создания всего архипелага понадобилось более четырёхсот тысяч каменных глыб. Блоки же для самих островов и зданий высотой до восемнадцати метров строителями доставлялись по морю с острова Понапе, располагавшегося в двенадцати километрах от архипелага. Причём это были сооружения не простой округлой формы, а геометрически правильные шести — и восьмигранные колонны, обрабатывать которые даже в наши дни сложно, так как базальт — материал не только твёрдый и прочный, но и хрупкий. Вырубать из него плиты ударной и режущей техникой практически невозможно. Однако Нан-Мадол был сооружён и своей загадочностью манил не только туристов со всего света, но и исследователей.

Не пропустили его и спецслужбы многих стран, в том числе России. А поскольку на самом острове уже всё было осмотрено, исследовано и измерено, российские специалисты по изучению аномальных явлений в конце двадцатых годов отправили к нему исследовательскую подлодку.

«Десна» представляла собой вторую сугубо «гражданскую» субмарину, официально предназначенную для геологических и гидрометеорологических исследований морей и океанов, и принадлежала она, опять же по официальным данным, Русскому географическому обществу. На самом деле её в своих целях использовал научно-технический центр ФСБ, и главной её задачей был поиск НПО — неопознанных подводных объектов, случаи встреч с которыми были описаны десятки раз.

Параметры «Десны» впечатляли.

Если первая исследовательская АПЛ «Рубин» длиной в сто тридцать пять метров, спущенная на воду ещё в две тысячи девятнадцатом году, могла опускаться на глубину до четырёхсот метров и двигаться под водой со скоростью в двенадцать узлов, то длина «Десны» достигала ста сорока двух метров, ширина — пятнадцати, питал её могучий атомный реактор, позволявший субмарине находиться под водой неограниченное время. Глубина погружения «Десны» тоже впечатляла — до одного километра двухсот метров, а подводная скорость была в пять раз выше — шестьдесят узлов, то есть почти восемьдесят километров в час.

Кроме того, вместо ракет она несла в специальных шахтах две дюжины подводных роботов-беспилотников класса «секрет», «дельфин» и «марлин», а также батиплав — мини-подлодку «Краб-3», способную опускаться на глубину до пяти километров, управляемую экипажем из трёх человек.

Командовал «Десной» капитан первого ранга Брайдер, до этого служивший на ракетоносце «Грозный».

Сам архипелаг Нан-Мадол не входил в план исследований экипажа и научной группы, руководимой доктором физико-математических наук Герасимовым. А вот глубины океана вокруг архипелага таили множество секретов. И в задачу исследователей входило изучение найденных на дне сооружений, напоминавших комплекс столбчатых храмов, поиск квакеров — источников таинственных звуков, вызывающих у людей панику и страх, и причин глубинного свечения толщи воды, напоминающего передвижение под водой невидимых подлодок, имеющих прожектора.

«Десна» находилась в акватории Микронезии больше месяца и за это время успела осмотреть дно на площади в десять тысяч квадратных километров. Найдено было и поднято на борт множество артефактов, которые позволили учёным сделать определённые выводы о причинах возникающих в глубине вод феноменов.

Так, штатный океанолог группы Шпачков предположил, что квакеры представляют собой технически организованные защитные пространства, предназначенные не подпускать людей, интересующихся всяческой таинственной чертовщиной, к сооружениям разумных обитателей океанов, которых он почему-то называл старогеями, избегая терминов «резиденты НЛО» и «пришельцы». По его мнению, на Земле находилось более двухсот старогейских баз, сто из которых располагалось под водой. Причём одна из них скрывалась именно в районе Нан-Мадола. Но добраться до них человек пока не мог. Лишь «Десна» позволяла надеяться на раскрытие тайн подводной цивилизации старогеев и найти их базу в районе Микронезии.

Поначалу идеи Шпачкова казались экипажу субмарины экстравагантными. Но по мере изучения обнаруженных находок матросы и офицеры «Десны» всё больше убеждались в истинности предположений океанолога, и шутки по поводу терминологии учёного прекратились. Словечко «старогеи», объединившее возраст объекта и второе название Земли — Гея, постепенно прижилось, заменив ходовой термин «подводный разум».

Командир «Десны» Алексей Аполлинариевич Брайдер относился ко всему философски, в том числе и к гипотезам учёных. Он побывал и в морях Антарктиды, и подо льдами Северного Ледовитого океана, видел реально существующие хорошо сохранившиеся постройки атлантов-антарктов и гипербореев и давно свыкся с мыслью, что человек на Земле — не единственное разумное существо.

Утром тридцатого апреля собрали на борт все беспилотники, рыскающие по дну на глубине восьмисот метров, всплыли, чтобы через спутник обменяться информацией с руководителем экспедиции в Москве. Предварительно послали к поверхности воды беспилотник «Секрет», чтобы убедиться в отсутствии свидетелей всплытия. Но горизонт был чист. Никто в этом районе моря не рыбачил, никто из военных не дежурил, никто не плыл к берегам Микронезии или от них.

— Товарищ капитан, — обратился к Брайдеру в центральном посту старпом Колодяжный. — Учёный народ просится на палубу, так сказать, вдохнуть свежего воздуха.

Брайдер слыл человеком твёрдых правил и нарушать инструкции никому не позволял. Но, во-первых, «Десна» не являлась стопроцентно военным кораблём, во-вторых, лодка находилась под водой долгое время, почти неделю, и пассажирам, да и матросам субмарины, требовалась разрядка.

— Десять минут, — разрешил он.

— Есть десять минут! — повеселел Колодяжный, включая интерком. — Пассажирам и свободным от вахт спуститься на палубу на десять минут. Командир, разрешите, я прослежу за порядком?

— Иди, повторяю, не больше десяти минут.

Старпом весело козырнул, натянул чёрную непродуваемую парку и выбрался из лодки через зализанную гладким волдырём надстройку с перископом и подъёмно-мачтовыми механизмами.

Его догнал пилот «Краба» Максим Лобанов, не раз спускавшийся на своём аппарате в океанские глубины, а также члены его экипажа: моторист Иван Комов и бортинженер Владимир Пинчук, единственный из всех, кто носил чёрную бородку и усы. Они с удовольствием присоединились к толпе высыпавших на верхнюю палубу субмарины экспертов исследовательской группы и матросов.

Погода в этом квадрате микронезийской акватории стояла солнечная, но ветреная, температура воздуха держалась не выше плюс пятнадцати градусов, и гулять под пронизывающими порывами западного ветра было некомфортно, однако все соскучились по солнышку и морским просторам и не роптали, застегнув молнии на куртках, оживлённо обсуждая погоду и подшучивая друг над другом.

Колодяжный поднял воротник, принюхался.

— А пахнет-то не комильфо…

— Посмотри левее, — сказал стоящий рядом Лобанов, плечистый, улыбчивый, с простодушным русским лицом и серо-голубыми глазами.

Старпом повертел головой, обнаружил в полукилометре от лодки ржаво-зелёную полосу, похожую на заросли мха. Длина полосы достигала нескольких сот метров, и было видно, что к горизонту она превращается в настоящее болото.

— Водоросли?

— Мусор, Михалыч, скопление мусора.

— Вот зараза! Уже и здесь всё загадили!

— Севернее, за Гавайями, ближе к Калифорнии, вообще вырос настоящий мусорный остров. Там скопились миллионы тонн пластиковых бутылок, коробок, бочек, упаковок и прочей грязи. Я читал, что площадь этой помойки чуть ли не больше площади всей Северной Америки.

— Да и я не раз встречал мусорные острова, но не предполагал, что они теперь везде.

— В год пластиковые отбросы по данным Гринпис убивают более миллиона птиц и морских млекопитающих.

— Проклятые пиндосы!

— Да не пиндосы — главные мусорщики планеты, хотя и они вносят свой вклад, а Индия, Индонезия, Таиланд и Китай.

— Ты случайно не агент Гринпис?

Лобанов засмеялся.

— Я агент самого себя. Батя в детстве называл меня любознательным несмыслёнышем.

— А теперь?

— Теперь я вырос, хотя любознательности не потерял.

Колодяжный взглянул на морской хронометр, способный работать даже под водой.

— Пора возвращаться.

— Ещё пару минут, Михалыч.

— Ладно, пару потерплю.

К ним подошёл Шпачков, зябко накинувший на голову капюшон оранжевой парки.

— Я думал, тут жарко, экватор близко, а дует, как на Чукотке.

— Вы бывали на Чукотке?

— Где я только не бывал. Иван Михайлович, может, чайку соорудим горяченького?

— Чай будем пить в кают-компании. Пора забираться обратно.

Матросы повиновались приказу моментально.

Эксперты в количестве пяти человек ещё посопротивлялись, но в конце концов тоже покинули палубу.

Колодяжный с помощью старшины задраил люки и вернулся в пост управления.

Через пару минут «Десна» погрузилась в воду на глубину в четыреста метров, чтобы её не могли увидеть чужие спутники.

— Поступило распоряжение командующего, — обрадовал его Брайдер. — Следовать в район севернее Маршалловых островов.

— Зачем?! — изумился Колодяжный.

— Военный транспортник десантирует спецгруппу и какой-то груз, который мы обязаны взять на борт. После чего двинемся на север.

— Зачем?! — повторил вопрос ошеломлённый старпом.

— На юго-западе от Гавайев пропала подводная лодка. Приказано обследовать квадрат по десятому меридиану и найти лодку.

— Что за лодка?

— Новая АПЛ «Камчатка».

Колодяжный вытянул губы трубочкой, но от присвиста удержался.

— Ничего себе сюрприз! А как же план? Мы ещё не обследовали и половину акватории вокруг Нан-Мадола, город нашли на дне…

— Городом займутся другие спецы, наше дело — НПО, а тут их пока что кот наплакал.

— Может, в исчезновении лодки как раз виноваты НПО? Если верить Шпачкову, старогеи следят за всеми морскими базами, а на Гавайях сидят американцы, в Пёрл-Харборе. Вот наши и натолкнулись на форпост старогеев. Вдруг это правда?

— Подойдём — проверим.

— У нас нет никакого оружия, даже торпедного аппарата.

— Обойдёмся без торпедных аппаратов.

— А что искала «Камчатка» возле Гавайев?

— АГС «Периметра». — Брайдер помолчал, бросая взгляд на панель управления. — Там на дне была установлена станция со «Статусами», она перестала выдавать сигнал «всё спокойно», послали «Камчатку»…

— И она тоже замолчала! — подхватил старпом. — Точно старогеи вмешались! Там их база на дне! Мы искали не там! Герасимов знает?

— Ещё нет.

— Разрешите, я ему намекну?

— Только ему лично, не при свидетелях. Не надо устраивать научные дискуссии на эту тему. Будут вопросы — пусть свяжется со мной.

— Есть, командир!

Лодка начала разгон.

Колодяжный добрался до жилого сегмента, находившегося между третьим отсеком, со вспомогательным оборудованием, и пятым, где в «ракетных шахтах» располагались все подводные аппараты, кроме «Краба», занимавшего место на аппарели во втором отсеке. На военных атомоходах класса «Ясень» в этом отсеке устанавливались торпедные аппараты и прятался боезапас.

В кают-компании было не очень шумно, но весело. Весь учёный народ в полном составе вместе с подводниками Лобанова и свободными от вахты офицерами пил чай. И разговор шёл именно о чае. Когда Колодяжный открыл дверь, Шпачков, получивший среди матросов экипажа «Десны» прозвище Профессор (хотя он и был им, за год до похода преподавая курс аномальной океанологии в Дальневосточном университете, а потом был переведен в Центр морских исследований МГУ в Москве), хорошо поставленным голосом вещал:

— Чай можно использовать не только в качестве напитка, но и как лечебное средство в форме сока свежих листьев или экстракта, а также в виде сухого порошка для лечения ожогов, наружных и внутренних язв. А из главного чайного витамина Р вообще создан препарат, применяемый в особо тяжёлых случаях кровоизлияний и при лучевой болезни.

Слушатели зашумели.

— Значит, вы рекомендуете пить чай чаще? — поинтересовался механик-пилот «Краба».

— В меру, — усмехнулся Шпачков. — Не зря предки придумали поговорку: чай не пьёшь — откуда сила? Выпил чай — совсем ослаб. Всё надо делать в меру.

— Но ведь сортов чая много, какой из них самый полезный? Зелёный?

— Они все полезны, хотя и по-разному.

— Моя бабушка утверждала, что лучший чай вовсе не из чайного листа, а из полевых трав и крапивы.

— Ну это не совсем так, просто у разных трав разные свойства и разное воздействие на организм человека. Есть возбуждающие, есть успокаивающие и даже наркотические. Кстати, из чайных семян делают чайное масло, в Японии оно называется цзубаки.

— Его тоже употребляют?

— Если оно изготовлено холодной прессовкой, то масло используют и в пищевой промышленности, вместо оливкового, но чаще оно используется в фармацевтике и в приборостроении.

— Откуда вы всё знаете, Виктор Степанович? — спросил Лобанов. — Вы ведь океанолог, а не ботаник.

— Я ещё и на спицах вязать могу, — пожал плечами учёный, вызвав у слушателей смех.

Колодяжный поискал глазами начальника группы, сделал ему знак, и они вышли.

— Меняем курс, Трофим Акимович.

— Не понял, — пробасил Герасимов, выбритый до зеркальной синевы. Он был плотен, кряжист, черноволос и выглядел молотобойцем, надень на него фартук кузнеца и дай в руки молот.

— Существенно изменились обстоятельства. — Колодяжный коротко ввёл начальника группы в курс дела. — Идём на север, к Гавайям.

— Значит, говорите, исчезла АГС? — задумчиво проговорил Герасимов. — Это плохо.

— Чего уж хорошего, хотя не исчезла, а перестала докладывать о себе. Исчезла «Камчатка». Точнее — замолчала.

— Это очень плохо!

— Вы абсолютно правы. Поэтому нас и отправляют разобраться в причинах молчания аппаратов. Мы ближе всех к этому району океана. Поговорите с коллегами, не особо объясняя детали.

— Постараюсь, Иван Петрович.

Колодяжный пожал ему руку, тяжёлую, мясистую и сильную, и вернулся в пост управления.

* * *

Следующее всплытие лодка совершила спустя десять часов после получения приказа из Москвы следовать на север, пройдя почти девятьсот километров под водой, на глубине четырёхсот метров, с предельно возможной скоростью.

Всплыли ночью, в тридцати километрах от Уджеланга, крайнего западного острова Маршаллова архипелага. Брайдер разрешил команде побыть на палубе стандартные десять минут, после чего Колодяжный проводил всех в лодку и остался ждать появления обещанного десанта. Из Москвы пообещали, что самолёт с грузом и спецгруппой прибудет точно в указанный срок — к двенадцати часам ночи по местному времени.

Дул холодный ветер, хотя небо было пока безоблачным. Волнение на море усилилось, лодку слегка покачивало, и у Колодяжного, совершенно не суеверного человека, внезапно испортилось настроение. Показалось, что вокруг началось какое-то движение и вот-вот что-то произойдёт. Он даже поднял голову, словно надеялся найти, кто на него посмотрел. Однако ему нужно было смотреть не в небо, а вглубь водной толщи, потому что тот, кто смотрел, находился под водой на недоступной современным подлодкам глубине.