Замерзающий остров

Василий Владимирович Воронков, 2020

Алиса отправляется на остров посреди океана, чтобы встретиться с возлюбленным, которого не видела много лет. Но депрессия перерастает в шторм, все паромы отменяют, и Алисе остаётся лишь прозябать на заброшенном курорте, ожидая, когда восстановится сообщение с материком. На остров тем временем наступают холода – и вместе с холодами приходит что-то пугающее и потустороннее. Но Алиса упорно верит во встречу с возлюбленным, не замечая, что нечто ужасное происходит не только с островом, но и с ней самой.

4

Длинный коридор на третьем этаже, омытый жёлтым светом, необъяснимо пугал Алису. Ближе к лифтовой площадке несколько ламп не горели, и пыльная ковровая дорожка уходила в зыбкую темноту. Тени угрожающе тянулись по полу, влезали на стены, вздрагивали от мерцания ламп и, распадаясь под лучами света, вновь набирали силу, словно приоткрытая дверь в номер притягивала к себе темноту.

Алиса несколько раз пыталась выйти в коридор и — не решалась.

Но когда она в очередной раз выглянула наружу, тени исчезли — потолочные лампы в конце коридора включились, и тревожную темноту сменил бесстрастный электрический свет.

Алиса вышла из гостиницы в лёгком платье, накинув на плечи шерстяную шаль, которая почти не согревала. Стоило ей немного отдалиться от похожего на музей здания, как со спины на неё набросился промозглый ветер. Волосы тут же растрепались, упали на лицо. Кожа словно покрылась инеем от холода.

Алиса остановилась, чтобы пригладить выбившиеся из причёски пряди. Потом обернулась, решая, не повернуть ли назад. В пристройке, похожей на сиротливый маяк, загорелось на самом верху окно.

Алиса пошла дальше.

Ветер, обезумев, дул с разных сторон, то подгоняя, то, напротив, прогоняя от пристани, которая призрачно проступала в ранних сумерках вдалеке. Алиса куталась в шаль и ещё не раз оглядывалась на высотный флигель с горящим окном, однако в гостиницу не вернулась. Волнующее ощущение открытого и пронизанного ветрами пространства, океан, нависающий над береговой линией, подобно гигантской волне, притягивали её после мрачной духоты гостиницы.

На пристани наконец включили фонари.

Фонари все горели по-разному — некоторые мерцали, затухая на едва различимые мгновения, другие светили ровно и тускло, но были и такие яркие, что приходилось отводить глаза. Разглядеть материк с берега не получалось. Вместо материка у горизонта сгущалась штормовая темнота.

Алиса не сразу заметила пожилого мужчину на скамейке у пирса, под самым ярким фонарём. Он кутался в шотландский плед — красное с чёрным, — и читал книгу, вернее, как показалось вначале, просто вырывал из неё страницы, покашливая и подслеповато сощуривая глаза.

Алиса собиралась пройти мимо — каждый здесь по своим делам и нет смысла тратить время на необязательную беседу, — но что-то заставило её остановиться.

— Добрый вечер! — сказала она.

Старик закрыл книгу и поднял на Алису глаза. Последняя страница, вырванная и скомканная, не попавшая в урну, заскользила по дорожке в порыве ветра.

— Добрый, — сказал старик. — Немного холодноват на мой взгляд. Хотя, возможно, это последний…

Он вдруг замолчал — испугался, что накликает беду.

— Возможно, — кивнула Алиса.

— Я на самом деле часто приезжаю сюда, но что б такое… — Старик покачал головой. — Это уж слишком! Честно, сказали бы мне раньше — не поверил бы. Обещают чуть ли не минусовую. Ливень-то ещё ладно, кто здесь не видел ливней, но минусовая! Я даже представить такое не могу!

Алиса на секунду прикрыла глаза.

Со стороны океана наступает холод — словно густая синяя краска, ненароком разлитая на бумаге, расползается по всему доступному ей пространству, заполняя его до края. Ветер — пронизывающий и порывистый. Кажется, что в потоках воздуха несутся острые кристаллики льда.

— Даже представить не могу, даже представить, — бормотал старик. — Я-то боялся, что на солнце перегреюсь. Думал гулять вечерами. Хорошо хоть прихватил с собой плед.

— Я тоже люблю выходить по вечерам, — улыбнулась Алиса.

— А вы бывали здесь раньше?

— Да, но очень давно. Уже и не помню ничего — так, отдельные моменты. Одно время я даже думала, что этот остров мне приснился.

— Не лучший год для повторного визита, да. Раньше в это же время отсюда можно было увидеть материк. Весь в огнях. А часто и корабли — множество сверкающих кораблей, огромные паромы. Но теперь…

— Я знаю, — сказала Алиса.

Старик поёжился и натянул чёрно-красный плед до самого подбородка. Его руки, сжимающие изуродованную книгу, задрожали.

— Я знаю, — повторила Алиса. — Материк. В ясный день. Это я помню хорошо, в отличие от многого другого.

— Остров приснился? — задумчиво спросил старик, словно только что расслышал. — А потом вы вспомнили, что он существует на самом деле и решили приехать?

— Как-то так, — сказала Алиса.

Старик раскрыл книгу и провёл трясущимися пальцами по строчкам — точно слепой, читающий брайлевский шрифт.

— Мне на самом деле нравится здесь, на берегу. Даже сейчас. Многих пугает океан. Я понимаю отчасти — его слишком уж много. Но мне…

— Мне тоже нравится океан.

— Вы ждёте кого-то?

Неожиданный порыв ветра разметал волосы Алисы и едва не сорвал с плеч тёплую шаль.

— Нет. Вернее… Не прямо сейчас, но — да, жду.

— Понимаю. Я никого не жду. Некого ждать. Не то это место, чтобы кого-то ждать. Я хотел даже вернуться на сегодняшнем пароме. Иногда стоит признать, что отпуск не задался, чем пытаться находить для всего оправдания. Погоде не нужны наши оправдания. Не то это место, чтобы встречать ураган.

Кисти у Алисы онемели от холода и, сложив ладони лодочкой, она подула в них, надеясь согреться. Дыхание оставалось тёплым, она не успела промёрзнуть насквозь, но задерживаться на открытом ветрам берегу было нельзя.

— Небезопасно? — спросила она.

— Дело не в этом, — поморщился старик. — Точнее говоря… Я ещё не был здесь при такой омерзительной погоде, так что не знаю. Но нет, я вовсе не собирался вас пугать. Сомневаюсь, что с этим будут проблемы. Просто чем заняться на острове, когда идёт постоянный дождь?

Ждать, подумала Алиса. Но вместо этого сказала:

— Читать?

Старик рассмеялся.

— Ради этого необязательно уезжать на остров.

Небо неумолимо темнело. Алисе показалось, что на лоб упали первые капли. Но нет, это ветер приносил солёные брызги.

— Ладно, — сказала она. — Теплее тут не становится, и я, пожалуй…

— Да-да, я и сам скоро пойду.

Старик бережно погладил книгу по затрёпанной обложке. Обложка заметно прогибалась — в книге не хватало доброй полсотни страниц.

Алиса уже собралась уходить, но остановилась.

— Скажите, — не удержалась она, — а почему вы вырываете из книги страницы? Вы читаете или…

— На самом деле со мной всё не настолько плохо, как можно подумать! — рассмеялся старик. — Дело в том, что это своеобразная тренировка. Мне посоветовал врач. Жалко, конечно, книгу, но…

— Тренировка? — не поняла Алиса.

— Да. Дело в том, что… — Старик коснулся двумя пальцами лба. — Память. Зачастую читаешь, а под конец уже и не помнишь, как всё начиналось. На самом деле есть, конечно, в этом и свои плюсы — одну и ту же книгу можно читать много раз. Когда по второму кругу начинаешь, уже и концовку не помнишь. Но всё-таки…

— Хотелось бы читать другие книги?

— Да. Память вообще — странная штука. Очень уж избирательна. Что-то помнишь хорошо и ярко, а что-то не запоминаешь совсем.

— Но зачем вырывать страницы?

— А это как-то действует, не знаю. Я понимаю, что перечитать уже не получится. Нет пути назад. И это стимулирует. Я действительно запоминаю гораздо лучше.

— Понятно, — сказала Алиса.

— Но, боюсь, я вас совсем утомил, — вздохнул старик. — Думаю, ещё увидимся. Вернее, увидимся непременно. Здесь вообще в ближайшее время останется не так много развлечений.

Алиса натянула на плечи спадающую шаль. Ветер теперь дул со стороны океана. Пора было идти. Наручные часы показывали без пяти пять.

Старик вновь погрузился в чтение — он водил пальцем по строкам, а губы его едва заметно двигались. На освещённой ярким газовым светом странице вздрагивали непонятно откуда взявшиеся тени.

— А о чём книга? — спросила Алиса.