Пропавший Айдол

Варвара Янг

Эта книга приоткроет истинным поклонникам k-pop музыки тайны жизни настоящих айдолов. То, что вам никогда и никто не расскажет не в СМИ, не в интервью. Это та история, которая скрыта под маской роскоши, богатства и популярности. И пусть данная история вымысел, но некие факты останутся самими собой.

4. Легко ли быть трейни

И так Сан Хён стал трейни. То есть стажёром в корейском шоу бизнесе. Подготовка к тому, что бы стать айдолом давалась ему очень трудно. Каждый день первый месяц вообще без выходных, мальчишек будили менеджеры в 6 утра. Казалось бы, так живут все корейские школьники. Однако нет. Мальчиков посадили на жесткую диету. Так как для айдолов они были слишком тяжёлые. Сколько весит айдол? 50 — 57 кг. Для юноши с ростом 180 см. — это крайне мало. А их подобрали всех примерно такого роста. При том, что они теперь почти не ели, а если и ели и не всегда вкусно, так физические нагрузки были крайне огромными. Танцы, физкультура, вокал, вперемешку со школьными уроками. Ведь школу то окончить как-то надо. Им повезло только в том, что не приходилось бороться за место под солнцем. В их случае сразу набрали группу. И им не приходилось дрожать за то, что кого-то выгонят. Старший из них, отвечал за всех участников. Жалел их, когда они плакали, помогал справится с проблемами, разбирал их ссоры между собой. Веселил или успокаивал, если дело доходило до полного разноса общежития. К ночи, уставшие, измученные пареньки практически вползали к себе в комнаты. Нужно было как-то поесть. Чтобы приготовить, что-то Джун поплелся на кухню. Приготовив огромный «тазик» еды на скорую руку он позвал ребят. Ответа не последовало.

— Эй. Ау! Где Вы там… — Молчание. Войдя в комнату, он обомлел. Юноши спали, не раздевшись, кто как. Бобби лежал прямо на полу, Мин Хён и Чан Сон, разлеглись поперек двух кроватей. Они сдвинули их вместе и теперь лежали, как попало, мирно посапывая. Ким Ли Вон спал в кресле, свернувшись клубком. Ин Джон, накрылся курткой и забрался под подушку, а Сан Хён спал с подушкой в обнимку. Вещи ребят валялись кое-как.

— Сан Хён! — позвал его Джун.

— А… Что? Ой, мы проспали да?

— Хён пойдем есть. Давай поднимем их что-ли.

— Не хочу есть, голова болит, спать хочу.

— Хён ты полутора суток ничего толком не ел. Давай вставай, сейчас таблетку дам. — На полу послышалась возня.

— Ой, Джун. Я что заснул что-ли? — Бобби поднялся с пола. — А что всё уже без меня съели? Парни давайте есть. Чё вы дрыхните! Завтра у нас первый выходной, мы будем спать целый день. — Обжорка Бобби поплелся на кухню. Ребята начали продирать глаза.

— Наконец то мы будем кушать. Я вроде даже уже и выспался. — Мин Хён потянулся. — Булку бы какую-то съесть. — Что? — Чан не успел договорить. На кухне послышался грохот и вой Бобби. — Так. Хомячок опять куда-то свалился. — Чан и Сан Хён побежали на кухню. Бобби лежал под столом, а рядом валялся разломанный стул.

— Бобби, что случилось? — Сан Хён поднял друга за шиворот.

— Ты в порядке хомяк? Опять за чипсами, небось, лазил.

— Угу они вкусные.

— Ли Вон, тебе работка. Бобби опять сломал стул.

— И что?

— Тебе его чинить, потому что только ты умеешь это делать.

— Бобби — ты моё наказание! Я вечно подбираю за тобой все твои проделки. — Кое-как составив стул, Ли, всё ещё ворча, уселся есть. Ребята подтянулись на кухню. За столом воцарилась тишина. Было слышно, как кто-то чавкает, пьёт что-то, сопит от усердия. Джун устроил ребятам день, а точнее ночь обжорства. Курица, рамён, огурцы… Он был сам из довольно обеспеченной семьи и если агентство не докармливало мальчишек, то Джун, на правах старшего, сам шёл на рынок или в магазин, и покупал на свои собственные деньги всё, что считал нужным. Есть баланду для похудения, не входило в его правила и он, старался, периодически, накормить усталых мальчишек.

— Джун — это самый вкусный ужин — Чан полез обниматься к Джуну. — Джун — ты бог кулинарии! — Парни обступили Джуна схватили его на руки и стали таскать по всему общежитию.

— Завтра выходной, завтра выходной! Ура! Мы будем спать и есть, есть и спать. — Пока все разбредались по кроватям Хён мыл посуду. За этим делом его застал Чан.

— Сан Хён пойдем спать.

— Нет Чан я тут приберусь немного. — Хён повернулся на левой ноге и вскрикнул от боли.

— Что с тобой Хён? У тебя болит что-то?

— Да, нога. Перетанцевал видимо сегодня.

— Ну, давай я тебе дам бинт. Перетянешь, и нога пройдет.

— Да, наверное… — Сан Хён уже больше месяца мучился от боли в ноге после того столкновения с машиной, но говорить кому-то, что боли бывают настолько сильные, что искры из глаз, он не хотел. Он терпел. Покупал, себе какие то обезболивающие мази. И как-то так перебивался. Когда он просто ходил, нога особо не ныла. Но вот когда начинал танцевать, то боль была сильная.

— Хён пойдем. — Чан отвлек его от своих мыслей.

— Чан… слушай, а мы вообще — дебютируем? Как-то мне грустно.

— Конечно. — Улыбчивый Чан всегда был во всём уверен.

— Я бы не пришёл сюда, если бы не знал бы что стану айдолом. Мы теперь группа, мы вместе.

— Да… Ты прав. — Ребятами потихоньку овладевал сон. Наевшись сегодня до отвала, они дружно засопели.

Утро началось весело. Все практически одновременно, подскочили от какого то странного звука. — «Ааапчхиии». Ин Джон чихал так, что сотрясались стены. — «Ааапчхиии!». Ребята прикрыли уши руками и продолжали подпрыгивать от жутко страшного чихания Ина.

— Ин. Ты простудился что-ли?

— Не зна… чхииии!

— Дайте ему что-то а? Мы тут все сейчас заиками останемся.

— Пчхииии… У меня аллергия на пыльцу. Чхииии…

— Да где у нас в доме пыльца? — Ли Вон подошел к окну.

— Какая зараза поставила сюда этот цветок?

— Эта зараза — наш директор. Гы! Гы! Гы! — Джун покатился со смеху. Над его ухом раздалось громкое «пчхиии…». От неожиданности парень сел мимо кровати.

— Да тебе Ин, айдолство прямо противопоказанно — поддел друга стонущий от смеха Ли Вон.

— Почему?

— Представляете, вот он такой весь звезда и поклонники вокруг. Он на сцене. Ему преподносят букет и он как… — «Аапчхиии!» — раздалось рядом. Ли Вон втянул голову.

— Вот я и говорю, как чихнет наш маленький Ин в микрофон, так и сдует всех фанатов со стадиона одним чихом. — Ин резко перестал чихать.

— Вот. Смотрите как Ин хочет в айдолы, даже чихать перестал.

— Еще бы стадион такой найти, наполненный поклонниками — съехидничал Ин Джон.

День прошёл весело. Парни убирали общежитие, готовили, стирали. Устроили бой подушками, гоняли в парке мяч. Несмотря ни на что, они всё же, в душе, были детьми. Каждый со своими привычками, особенностями характера. Они научились стоять друг за друга горой. Выручать друг друга. Они плакали все вместе, когда у кого-то, что-то не получалось и радовались — когда кого-то хвалили.

Особым усердием в танцах отличался Бобби. Он был гибкий, мог завязаться в узел. Но его взяли последним и ставили его участие в коллективе под большим вопросом. Он имел склонность к набору веса и был сравнительно ниже других.

Незадолго до их дебюта, Бобби вообще перестал приезжать в общежитие. Он дневал и ночевал в танцевальном зале, чтобы до точности отточить свои движения.

Как-то утром, ребята пришли в танцевальный зал.

— Ой! Бобби. Ты зачем тут спишь? — Бобби продрал глаза.

— Ребята это вы? А я вчера остался поработать немного. — Джун подошел к изнуренному Бобби.

— Слушай друг, ты весь зелёный, сонный. Ты не ел ещё совсем.

— Джун мне нельзя. Господин Иль То Кан сказал что я — толстый. Я должен срочно похудеть.

— Сколько ты спал?

— Я ну… часа два. Наверное… — Бобби посмотрел на Джуна усталыми, заспанными глазками.

— Джун я сейчас встану в ряд. Я станцую. Я всё выучил… — Он пошатнулся и рухнул на руки испуганного Джуна.

— Бобби! Боооббиии! Ребята воды срочно! — Чан плеснул воду в лицо пареньку.

— Ой, что это со мной? Я проспал? Да?

— Ты не доспал. Вот. На. — Джун вытащил из кармана пачку, каких-то сухариков.

— Давай-ка съешь хоть вот это и бегом спать.

— Но я должен…

— Бегом! Я тебя, на правах старшего из Вас, сегодня принудительно отправляю спать. Завтра всё станцуешь. Ты слишком идеален в своём деле. — Бобби жадно пережёвывая сухарики, сидел в углу танцевального зала. В глазах у него всё плыло. Он слышал, что ребята начали тренировку. Они танцевали, подпевали под включенную фонограмму, но всё это мешалось, в какой-то один большой хаус в его голове. Разбудило его то, что кто-то, смеясь трепал его за щёки.

— Проснись хомяк — Ли Вон стоял над ним.

— Выспался трудяга?

— Угу.

— Пойдём, станцуем, раз с тобой и поедем на отдых. Бобби отряхнулся.

— Сейчас. Встал в ряд. И… Он был неповторим в танце. Легким, пластичным. То, что другие делали с большим трудом, Бобби оттанцовывал, как будто бы он просто этим жил.

— Бобби! да ты звезда танца! — Парень довольно улыбнулся.

— Ребята завтра дебют. Мы всё сделали!