Регина

Вандор Хельга, 2020

Что за удивительные создания природы – камни? Какие тайны скрываются в них? Отчего мимо одних валунов люди равнодушно проходят мимо, а у других просят помощи? И так ли уж наивны представления древних о живой силе природы? В жизни саамской девушки Регинлейв будет происходить множество необъяснимых явлений, прежде чем она узнает, что в неё вселилась душа нойды Регины – Жрицы Высоких людей Севера. И только, представ перед Священной Матерью Земли, она вспомнит о безрассудной любви к Текебею, о трагической судьбе названной сестры, алтайской принцессы Ак-Кыдын, и о своей незавидной роли…

Глава 3

Лето в наших краях пролетало быстро. Наступившая осень являла собой череду ненастных дней, холодных, дождливых и ветреных. К счастью они быстро заканчивались, уступая, в свою очередь, место зиме. Не знаю, правда ли, но говорят, что где-то далеко есть тёплые края, где солнце летом не ходит по кругу, а каждый вечер прячется за горизонт. А ещё говорят, что там не бывает зимней ночи! Да что там — ночи, снегов не бывает! Мне не верится, что такое может быть. А если это правда, то мне жаль тех жителей. Как это — не видеть сияния ночного неба? Не чувствовать бодрящего мороза? Не видеть красоту снежинок на ладони?..

С наступлением зимних холодов, когда мороз сковывал реки, озера и болота, и можно было проехать на собачьей упряжке, к нам приезжали родственники: мой дядя — мамин брат — с одним из трех своих сыновей. Они жили в соседнем хуторе, расположенном в двух днях езды от нашего. Жена дяди умерла вскоре после рождения последнего сына.

Дядя с сыновьями занимались охотой, а также держали овец. Нам они привозили мясо и прочие припасы, а также шерсть, которую мы с мамой пряли, а потом вязали разные теплые вещи. Часть связанных вещей впоследствии забирал у нас дядя для своей семьи, а часть мы с мамой везли на ярмарку в город. Кроме этого мы везли на ярмарку еще и шапки, сшитые из шкурок зверей, которые приносил отец.

Я очень любила эти поездки, а поэтому всегда старалась скорее закончить эту работу.

В ту зиму мы с мамой управились с вязанием очень быстро. Я сама себе удивлялась: спицы так и мелькали в моих руках.

— Взрослеешь, — так коротко объяснила мама мои успехи. — Скоро будешь помогать мне шить шапки и обувь: каньги и яры.

Мы с мамой нагрузили нарты вещами, хорошенько привязав их. Собаки радовались любой предстоящей поездке. Дожидаясь, пока их впрягут, они прыгали, затевали возню, радостно повизгивали и лаяли. Но, как только упряжка была пристегнута, они сразу становились сосредоточенными, и повизгивали — теперь от нетерпения.

— Хей! — воскликнула, наконец, мама, и собаки рванулись вперед.

Всю дорогу до города мы с мамой менялись поочередно: в то время как одна из нас стояла сзади, на полозьях нарт, вторая бежала рядом. Управлять собаками с нагруженными нартами было целым искусством: нам приходилось то и дело сдерживать резвость собак, тормозить на поворотах, а на подъемах мы соскакивали и обе бежали рядом с нартами.

Ярмарка для всех жителей Иннааро, и для нас, приезжих из дальних хуторов, была веселым зимним праздником. Люди наряжались в лучшие одежды, выбирали и примеряли красивые вещи, в которых становились ещё привлекательней, особенно девушки.

Пока мама торговала, я присматривали за собаками и за остальным товаром. А также, украдкой от мамы, играла своими камнями. Я всегда таскала их с собой, несмотря на строгий запрет матери.

В тот раз я поступила так же, как всегда: разложив на нартах разноцветные камешки, поочередно брала их в руки, прижимала к груди. Камни в ответ показывали мне разные картинки из своей жизни. Это занятие никогда не надоедало мне, потому что картинки никогда не повторялись.

Увлекшись, я не сразу заметила старуху, которая остановилась неподалеку и уставилась на меня. Не знаю, долго ли так продолжалось, но, наконец, я почувствовала на себе чужой взгляд. Я подняла глаза и увидела незнакомую пожилую женщину. Она была самая обычная, морщинистая. Рядом с ней стояла мохнатая белая собака. Собака показалась мне странной: она улыбалась мне! Ещё странным было то, что другие собаки на неё не лаяли, словно не замечали.

Старуха подошла ближе.

— Вижу, тебе нравятся камни, — прокаркала она.

— Да, госпожа, — оробела я, зная, что нельзя уносить камни с места, где они лежали. — Но я всегда спрашивала у Хозяина, можно ли их взять с собой…

— Ну-ка, покажи. — Старуха принялась придирчиво рассматривать мои сокровища, особенно подвеску с черным камнем. — Ишь ты… А вот эти, обработанные, откуда? Нездешние ведь, верно? — она ткнула пальцами в камни, подаренные мне Болдром.

Я насупилась и молчала. Болдр не хотел, чтобы о нем знали. Старуха довольно ухмыльнулась.

— Молодец девчонка, не из болтливых… А почему ты не выбираешь для своих игр обкатанные камни, которых много на берегах?

— Мне нравятся вот такие, дикие, госпожа, — робко ответила я. — Они всегда показывают разные интересные картинки, а не только воду, как обкатанные.

— Показывают картинки?.. — старуха удивленно подняла брови, из-за чего на её лбу собралось множество морщин.

— Да, госпожа.

Старуха хмыкнула. Подумала немного, не сводя с меня глаз. Затем вытащила из мешочка, привязанного к своему поясу, небольшой светлый голыш, с древними письменами на нём. У меня такой уже был, похожий.

— Вот, возьми себе.

Я робко взяла камень. Привычно прижала его к груди, закрыла глаза… И тут же почувствовала сильный толчок в грудь. Я покачала головой и протянула подарок обратно.

— Нет, госпожа. Я не могу его взять. Это Священный тамга-камень, и он сердится.

Старуха довольно заулыбалась.

— Все правильно, дитя. Это сердится дух моего отца, колдуна Илмари, нойда. Он ушел в этот камень. Знаешь, кто такие нойды?

— Да госпожа, — кивнула я. — Говорят, что они могут завязывать в узелки ветры и бури. И что могут насылать и убирать болезни.

Старуха одобрительно покивала.

— Как тебя зовут, дитя? — ласково спросила она.

— Мое имя Регинлейв, госпожа.

— А я — Эрна. Из какого ты рода, Регинлейв? Кто твои родители? — Старуха спрашивала почему-то довольно настойчиво.

— А вон моя мама. — Я указала на нее. — Мы привезли на продажу много теплых вещей.

Старуха отошла к маме и о чем-то стала с ней разговаривать. Пока я отвлеклась, возле меня остановился мальчишка. Он был выше меня на целую голову, неопрятен и нагл.

— Эй, малявка! Где ты вот это стырила? — и он мгновенным движением сцапал мою подвеску!

— Отдай!.. — крикнула я.

— А во — видела? — он сунул мне по нос кукиш, состроил рожу и больно двинул кулаком в мой подбородок.

Я тут же бросилась на него с кулаками, но наши силы были неравные. Мальчишка стукнул меня ещё несколько раз с непонятной злобой. От последнего его удара я отлетела и сильно ударилась головой об нарты, у меня перед глазами даже возникла белая пелена. Когда я поднялась, мальчишки уже не было.

Все произошло так быстро, что мама ничего не заметила, а жаловаться ей я не стала. Мне было обидно до слез! А самое обидное, что я так глупо лишилась подарка Торберга! Но что я теперь могла сделать?..

Вскоре весь наш товар был распродан. Мама купила кое-что из лакомств, а также вещи для хозяйства. Ещё она купила сукна для платьев и серебряных тонких украшений. После чего мы выехали обратно и без приключений добрались домой.

Это несправедливое событие настолько поразило меня, что я была подавленной все оставшееся время. Дома я, не раздеваясь, улеглась в постель, отвернулась к стенке, согнувшись калачиком, и забылась тяжелым сном.