Регина

Вандор Хельга, 2020

Что за удивительные создания природы – камни? Какие тайны скрываются в них? Отчего мимо одних валунов люди равнодушно проходят мимо, а у других просят помощи? И так ли уж наивны представления древних о живой силе природы? В жизни саамской девушки Регинлейв будет происходить множество необъяснимых явлений, прежде чем она узнает, что в неё вселилась душа нойды Регины – Жрицы Высоких людей Севера. И только, представ перед Священной Матерью Земли, она вспомнит о безрассудной любви к Текебею, о трагической судьбе названной сестры, алтайской принцессы Ак-Кыдын, и о своей незавидной роли…

Глава 1

Когда утверждают, что мы, нойды — северные шаманы — уходим в сейд-камень, это не совсем так. Сейдом может быть и холм, и озеро, и даже карсикко — ель, посаженная членом какой-либо семьи в честь определенного события. Вот в них-то и уходят наши души. Причем, погребение тела может быть где-то неподалеку, и вовсе необязательно — под Летящим Камнем или под карсикко.

Что же касается меня, то я, нойда Регина, наследница Высоких Людей, Хранительница земли Сапми, перешла в совсем небольшой камень. Так повелела Равдна, Священная Мать Земли, и нойд Торберг провел для этого необходимый обряд. Он был моим давним другом, нойд Торберг. Когда я впервые увидела его двенадцатилетней девочкой, он уже был взрослым мужчиной лет сорока.

В то время я с родителями жила на хуторе, неподалеку от мызы господина Ульриха Стуре. Наша изба стояла под самым лесом. Дальше, возле самой реки, находилась наша баня. А за баней росла карсикко — ель, которую посадил отец в день моего рождения.

Отца я помню мало, он почти все время проводил далеко от дома, в лесах — охотился. Свои трофеи он отдавал господину Стуре, получая взамен продукты и всякие нужные в хозяйстве вещи, а также поношенные одежды — для себя и для моей мамы. А уж для меня мама сама перешивала некоторые свои платья. Ещё она шила разные вещи из звериных шкур, которые приносил отец.

Семья господина Стуре состояла из его жены Анетты и сына Вейо — моего ровесника. Его родители не одобряли встреч своего сына с девочкой из бедной семьи, хотя и не наказывали его, когда им становилось известно о наших играх. Иногда я видела их издали, когда шла к своей карсикко. Они всегда были наряжены в красивые городские одежды.

Я развешивала на пушистых ветвях-лапах карсикко разноцветные ленточки, которые делала из остатков тканей. А те ленточки, которые приходили в негодность от непогоды — убирала. Моя карсикко всегда очень ждала новых нарядов, и мы с ней вместе радовались им.

Прежде, когда мне было годика три, ко мне часто присоединялся веселый человечек Болдр. В то время мы были с ним одного роста, но, несомненно, Болдр был старше. Он утверждал, что живет в подземном дворце и является там принцем, но так ли это было на самом деле, я не знала. Я никогда не видела ни откуда он приходил, ни куда уходил. Но, безусловно, его наряды, украшенные разными самоцветами, были необычайно красивы.

Однажды я рассказала о нем матери, но она мне не поверила и сказала, что я сказочница. Больше я о нем никому не говорила. Во-первых, сам Болдр очень не хотел, чтобы о нем знали. Во-вторых, он был очень пуглив, и при малейшем подозрительном шорохе сразу же прятался, да так, что я ни разу не смогла его отыскать.

Именно Болдр научил меня восхитительной игре с разноцветными камешками. Я так и увидела его впервые возле своей карсикко: он сидел на мшистом камне, разложив перед собой несколько разноцветных обработанных камней, и любовался ими. Сейчас я понимаю: он специально ожидал меня, потому что от всех других, как я уже говорила, сразу же прятался.

— Посмотри, Регина, — сказал он, завидев меня, — что я тебе принес!

— Я Регинлейв, — поправила я его. — А ты кто?

— Принц Болдр, к вашим услугам, маленькая госпожа.

— Я не маленькая!.. — возмутилась трехлетняя я.

— Именно поэтому я так и обращаюсь — госпожа. Хочешь, подарю тебе эти камни?

Забросив свои светлые косички за спину, я присела рядом, сразу же забыв свое возмущение. Камни мне необыкновенно понравились! Я взяла первый попавшийся мне в руки: серый, в красную крапинку, и, закрыв глаза, прижала его к груди.

Прямо на меня, потрясая мечами и копьями, мчались чужеземцы на конях! Одеты они были в железные одежды и такие же шапки. Они что-то беззвучно кричали.

Я испуганно отбросила камень. Болдр бережно поднял его и укоризненно сказал:

— Разве ты не знаешь, что нельзя оскорблять камни, швыряя их?

— Я боюсь! Там злые железные дядьки!

— А ты возьми вот этот, — он подал мне обычный серый голыш.

Я взяла его, закрыла глаза. И увидела спокойную озерную гладь. Волны то набегали и перекатывались через меня, то отступали. Мне стало так спокойно и радостно, что я засмеялась.

— Мне пора, Регина, — сказал Болдр и поднялся.

— Я Регинлейв!

— Ты Регина, и я не ошибся в этом.

Потом он ещё появлялся несколько раз.

— Регина! — почему-то он всегда упорно называл меня Региной, а не Регинлейв, — посмотри-ка, что я тебе принёс!.. — Заговорщицки улыбаясь, он доставал из-за пазухи очередное маленькое чудо природы — камень. — Ну, что ты скажешь?..

Я прижимала камень к груди, закрывала глаза и видела необычайно интересные картинки. Камень показывал мне то, что видел на своем веку. Это были и битвы древних воинов, и свирепые бури, и поединки зверей… Болдр нетерпеливо дергал меня за рукав:

— Ну?.. Говори же!

А потом с огромным интересом выслушивал мой рассказ. Я поначалу удивлялась, почему никто не видит этих картинок. Потом поняла, что отчего-то камень показывает их только мне.

Иногда, тайком от родителей, ко мне пробирался Вейо. Болдр тогда мгновенно скрывался, а я продолжала играть камешками вместе с Вейо. Ему я тоже рассказывала все, что видела. Вейо ничего не видел, как ни старался, поэтому слушал мои рассказы, затаив дыхание.

Болдр перестал появляться, когда я стала выше его ростом.

Остальное время, исключая зиму, я проводила в лесу: собирала грибы и ягоды. Потом мама перебирала их, часть сушила, а часть уносила господину Стуре.

В тот день я собирала бруснику в дальнем лесу, довольно далеко от дома. Солнце припекало, тяжелая корзина оттягивала руки. Мне очень хотелось пить, но поблизости не было ручья. В его поисках я вышла на край леса, на широкий луг, и не ошиблась: там протекала небольшая речка; к ней я и поспешила.

Поставив корзину, я опустилась на колени, склонилась над водой и принялась пить, зачерпывая ее ладонями. Кто-то мягко ткнулся в мои ноги и жалобно пискнул. Я оглянулась и увидела маленького исхудавшего рысёнка. Он был один, его матери не было заметно. Я взяла его на руки. Рысенок сначала дрожал, потом пригрелся у меня на руках и замурлыкал.

Надо сказать, я могла видеть различные мысленные картинки не только с камнями. Вот и сейчас передо мной как наяву разыгралась битва росомахи и рыси. Увы, последней не повезло — сражение закончилось трапезой росомахи.

— Бедненький ты мой котенок, — погладила я рысенка.

С найденышем на руках я поднялась и подхватила корзину с ягодами. Нести и то и другое было нелегко. Пыхтя, глядя вниз, я упрямо тащила все это домой, пока не уткнулась в кого-то, стоящего на пути: передо мной стояли ноги в серых штанах и в каньгах с загнутыми носами.

Я подняла голову и увидела высокого мужчину в длинной суконной рубахе. У него было моложавое лицо — без морщин, без усов и бороды, но голова — совершенно седая. Но самым примечательным была сидящая у него на плече птица! Я узнала — это был сокол-сапсан. Обычно он парит в вышине, высматривая добычу, либо камнем падает вниз. А вот так близко мне ещё не приходилось его видеть.

— Он голодный, — объяснила я незнакомцу, гладя рысенка. — Его маму съела росомаха. Я несу его домой, чтобы накормить.

Незнакомец кивнул головой и спросил:

— Как зовут тебя, дитя?

— Регинлейв, господин, — ответила я. — А рысенка я назову Урхо.

Он опять покивал головой.

— Хорошие у вас имена: Регинлейв — наследница богов, Урхо — герой. А меня зовут Торберг. Давай-ка лучше попросим моего друга накормить твоего питомца. Ты знаешь, кто это? — он легонько погладил птицу.

— Да, господин. Это валь — сокол.

Я протянула руку к птице. Сокол сделал широкий мах крыльями и уселся мне прямо на голову. Хоть у него и были очень острые когти, он не сжимал их. Рысенок зашипел, я мысленно пристыдила его: валь сейчас принесет тебе еду, а ты… Рысенок замолчал.

Торберг протянул руку, дождался, когда птица сядет ему на кисть, а затем поднял руку с сидящей на ней птицей над головой. После чего издал резкий возглас:

— Хэй!

Сокол взлетел, сделал над нами несколько кругов, потом поднялся ввысь. Мы с Торбергом любовались его легким полетом, а затем парением в воздухе. Но вот он высмотрел добычу, камнем полетел вниз и скрылся в траве неподалеку от нас.

— Идем, покормим твоего питомца свежим мясом, — сказал Торберг.

Мы пошли через луг — туда, куда свалился сокол. Торберг искоса взглянул на меня.

— Плакать не будешь?

— Отчего? — не поняла я.

— Ну как же… Зверушка какая-то погибла.

— Нет, господин, — ответила я, — сокол честно поймал свою добычу.

Такой ответ понравился Торбергу. Он погладил мою голову.

Мы подошли к соколу, который уже лакомился свежей зайчатиной. Рысенок у меня в руках отчаянно запищал, но Торберг не спешил забирать добычу у птицы. Только дождавшись, когда тот достаточно наклевался, он, наконец, взял сокола и посадил себе на плечо.

— Вот теперь пускай своего героя.

Рысенок только этого и ждал. Он принялся с жадностью есть свежую тушку. А я впервые задумалась: разве в звериной охоте нужно кого-то жалеть?

— Ну, мне пора, — сказал Торберг. — До встречи, дитя.

— А мы встретимся?

— Непременно.

Он повернулся, чтобы идти, как вдруг в этот момент раздался негромкий окрик:

— Регина!

Я узнала — это был голос Болдра! Как же давно я его не видела!

Торберг резко обернулся и испытующе вперил в меня взгляд. Я же, узнав голос своего друга, бросилась разыскивать его в траве, среди камней и мхов, но — увы… Торберг, пристально наблюдая за мной, спросил:

— Ты кого-то ищешь, Регинлейв?

— Наверное, мне почудилось, — ответила я, прекратив поиски.

— Да нет, — покачал головой мой новый знакомый, — не почудилось. Я ведь тоже слышал: кто-то позвал Регину.

— Так называл меня Болдр, — нехотя ответила я. — Это мой друг. Я уже давным-давно не видела его.

— Это похвально, что ты помнишь друзей, одобрил Торберг. — Но отчего ты ищешь его в траве, словно мышь?

— Болдр — мальчик, а вовсе не мышь! — заступилась я за своего давнего друга. — Просто он всегда так прятался, что я ни разу его не нашла. Как сквозь землю… — Я осеклась, и это не укрылось от внимательного взгляда Торберга.

— Я знал одного подземного жителя Болдра, может, это твой друг, — то ли подыграл, то ли взаправду сказал мне Торберг, и это сыграло ему на руку: вопреки обычной скрытности, я разоткровенничалась:

— Болдр приносил мне красивые камни, которые рассказывали мне всякие истории.

— О? — поднял брови Торберг. Немного подумал, затем поднял с близлежащего валуна небольшой белесый камень. — Интересно, а вот это может тебе что-то рассказать?

Я взяла камешек, прижала к себе и закрыла глаза, чтобы лучше видеть.

Ко мне неторопливо приближались чужеземцы на конях. Я их уже однажды видела. Одеты они были в железные одежды и такие же шапки, в руках мечи, на плечах луки, за спинами виднелись стрелы. Эти люди несли зло…

Я открыла глаза и сдвинула брови.

— Так что ты увидела? — настойчиво спросил Торберг.

— Это плохая картинка, — насупилась я. — Там были дядьки в железных одеждах. Они злые. Заберите свой камень.

Торберг взял его и задумался. Я переминалась с ноги на ногу.

— Мне пора идти, господин.

— Да, да, конечно…

Я повернулась, чтобы идти.

— Постой, дитя, — раздалось мне вслед.

Торберг достал из кожаного мешочка на поясе довольно скромное украшение — небольшой черный камень на серебряной цепочке и протянул мне. — Возьми, это теперь твоё.

— Что вы, господин! — отодвинула я его руку. — У меня никогда не было такой дорогой вещи!

— Поверь мне, дитя, это именно твоя вещь, — настойчиво ответил мне Торберг.

— Я Регинлейв, господин!

— Ты Регина, и когда-нибудь все о себе узнаешь. Возьми это.

Он чуть ли не силой вложил мне в руку подвеску. Мне пришлось её взять. По правде говоря, она мне очень понравилась. Я рассматривала подвеску, затем подняла глаза, но Торберга уже не было. Как он исчез так быстро — для меня осталось загадкой. Мы даже не распрощались.

Я прижала к груди камень, подаренный мне Торбергом, и закрыла глаза, чтобы лучше рассмотреть картинку….

Такого я ещё не видела! Передо мной возник сверкающий узор из тончайших серебристых нитей. Он казался легким и воздушным, замысловатое переплетение было похоже на снежинки, запутавшиеся в паутине. И за этим узором я увидела чьи-то глаза, показавшиеся мне знакомыми. Кто-то пристально смотрел на меня сквозь узорную кисею.

Мне стало не по себе. В этот раз не я, а меня рассматривали! И не просто рассматривали: этот некто словно оценивал, пристально изучал меня, мою душу, прикидывал, каковы мои возможности и запас прочности. Затем я почувствовала, как в области груди и далее по всему телу разливается мягкое тепло…

Наступила темнота, тишина и безвременье.

Когда я пришла в себя, солнце обошло половину небесного круга. Я лежала в траве и смотрела на парящих в вышине птиц. Ветерок гнал по бирюзе неба белоснежные груды облаков. Очень сильно пахли травы.

Я села, посмотрела на зажатый в руке подарок Торберга. Что-то непонятное произошло со мной из-за этой вещи. Впрочем, долго думать об этом я не стала. Подняв корзину, я попыталась найти Урхо, но не тут-то было, рысенок убежал куда-то в лес. Так что я пошла домой одна.

Мама встретила меня на пороге.

— Регинлейв! Сколько можно тебя звать? — Она укоризненно качала головой. — Идем, покормлю. Потом поможешь мне перебирать ягоды.

Я послушно отправилась за ней, спрятав свою подвеску.

Перебирая ягоды, я все время возвращалась к вопросу: что за странную вещь подарил мне господин Торберг? И почему он утверждает, что эта подвеска — моя? Из-за этих мыслей я невнимательно перебирала ягоды, бросая в них мусор. Мама несколько раз делала мне замечания, потом прикрикнула:

— Да что с тобой сегодня такое? Словно злую гейду повстречала!

Я подняла голову.

— Гейду?.. А старик может быть гейдой?

— Какой старик? — удивилась мама.

— Ну такой… Молодой и высокий. Седой, но без бороды и усов. Его зовут Торберг.

Мама округлила глаза.

— Торберг?.. Ты видела самого Торберга?

— Да, а что?

— Что он тебе сказал?

— Сказал, что мы ещё встретимся. А что? А он кто?

Мама покачала головой.

— Торберг — великий и могущественный колдун — нойд. Надеюсь, ты не нагрубила ему?

— Нет. Он помог мне накормить рысенка…

Я рассказала о происшествии, но о подвеске почему-то промолчала.

— Не знаю, что и думать, — подвела итог мама, внимательно выслушав меня. — Не знаю, зачем он решил с тобой встретиться ещё раз. Вдруг великий нойд Торберг заметил, что ты таскаешь камни домой? — Мама не одобряла мои игры с камнями. — Смотри, не бери их! Камни — они живые, вот где лежат, там и пусть находятся…