Семь горных воронов

Ванда Алхимова, 2021

Семь братьев из рода Воронов не ладят между собой, но все меняется, когда в королевство Тамврот приходит война. Теперь у всех лордов-Воронов общая цель: выжить во враждебном мире, узнать тайну могущественной горной ведьмы – их матери, найти королевских дочерей и вернуть им трон. Соперничество и ненависть, любовь и отчаяние – все перемешалось в сердцах братьев, и ни один из них не знает, удастся ли ему уцелеть в огне битв и буре пробуждающейся древней магии. Смерть или победа – третьего не дано.

Глава 6

Эйнли сидела на телеге и смотрела вперед. Уже два дня как они покинули горы и пересекли границу владений Воронов. Перед процессией распахнулся Большой тракт, соединяющий Таумрат, столицу одноименного королевства, с портовыми Воротами Запада — шумным проходным городом, где правил Лиран Быстроногий.

Дочь кузнеца, которая всю свою недолгую жизнь провела в горах, даже не представляла, что бывают такие бескрайние поля, засаженные гречихой и рожью, и могучие полноводные реки. Бесконечный горизонт, к которому убегал Большой тракт, ее просто пугал.

Постепенно по бокам тракта стали появляться деревни и небольшие городки, постоялые дворы, а на перекрестках все чаще встречались виселицы, и стояли они отнюдь не пустыми.

По мере приближения к Таумрату на дороге становилось все многолюдней, и, хотя леди Ворон почтительно пропускали, у бедной Эйнли так и разбегались глаза. То мимо проносился во весь опор королевский гонец в ярко-синей котте, поверх которой был надет желтый сюркотт, и таком же ярком колпаке, то катила украшенная выкованными из золота гербами карета высокородного лорда, то проезжали угрюмые, закованные в кольчуги наемники, похожие на разбойников, а то в железных клетках везли и настоящих разбойников, от которых несло густым звериным духом.

Плелись пешие странники, бедняки, паломники, шагали пестрые ватаги бродячих актеров и музыкантов, попадались пешие и конные менестрели с лютнями или волынками.

Когда вдали показались высокие башни и шпили храмов Таумрата, на пути возник первый таможенный пост. Тут дорога делилась на четыре: крестьяне с телегами и стадами ехали по одной, купцы со своими товарами, а также зажиточные граждане — по второй, лорды, наемники и прочие воины — по третьей, знатные особы со слугами и сопровождающими — по четвертой.

Каэрвен долго ходил с таможенником вокруг телег, подсчитывая пошлину, потом еще дольше подписывал бумаги и оплачивал ее. Наконец, все вновь двинулись в путь по гладкой ровной дороге. По сторонам то и дело попадались дорогие постоялые дворы, а вдали виднелись роскошные замки придворной знати.

Таумрат стоял на холме, окруженном искусственным рвом. В крепостной стене с четырех сторон света открывались четверо ворот — Летние, Весенние, Осенние и Зимние, и к каждым вел огромный подъемный мост. На ночь мосты поднимались, а ворота запирались на крепкие засовы. Внутри столица была поделена на округа, а каждый из округов, в свою очередь, на слободы.

В центре, на самой вершине холма, стояли королевский дворец, Храм Небес, Храм Трехликой Богини, казармы королевских гвардейцев и дворцы самых знатных лордов. На Южной стороне располагался Королевский парк, почти лес, в котором было запрещено охотиться всем, кроме королевских охотников, доставляющих дичь на кухню короля Эннобара.

Все это рассказывала девушкам госпожа Маргарет, пока они ехали по мощенной серым булыжником мостовой Таумрата и восторженно глазели на многоэтажные дома, дворцы и уличную толчею.

— А мы-то куда денемся? — спросила Тара, дочка госпожи Маргарет. — Госпожу-то, наверное, в сам дворец позовут, а с нами что будет?

— Мы все, кроме стражников, тоже будем жить во дворце с госпожой, — сказала Маргарет, снисходительно посмотрев на дочь. — Ей выделят отдельные гостевые покои, в них и устроимся. Не знаю уж, сколько мы тут пробудем, но госпожа привыкла к удобству и вряд ли изменит своим привычкам.

Тут всем пришлось замолчать: впереди появился королевский дворец, вернее, дворцовая ограда, и нужно было снова остановиться.

Каэрвен пошел с бумагами и списком людей к главному привратнику, и еще долго они проверяли, выясняли и обсуждали путешественников и их багаж. Вперед пропустили только карету леди Ворон и трех ее сыновей. Остальными остался заниматься Каэрвен: надо было не только доставить слуг, знатных леди и все вещи в покои, выделенные госпоже, но и разместить своих людей в отдельных казармах, построенных специально для воинов лордов, гостящих у короля.

Во дворце путешественников встретил лорд-управляющий и сопроводил в отведенные им покои, где все уже было готово и ждала вышколенная прислуга.

— Я знаю, что король желал бы видеть меня прямо сегодня, но передайте, что я измучена дорогой и сама приду завтра на утренний прием, — заявила леди Ворон. — Пусть девушки отведут меня в опочивальню, а сюда побыстрее проводят моих знатных спутниц и прислугу.

Лорд-управляющий рассыпался в любезностях и поклонах, но леди Ворон, не дослушав, скрылась за дверями.

— Милорды, дозвольте проводить вас в ваши покои, — раскланялся симпатичный юноша. — Вот те три двери ведут в ваши опочивальни.

— Очень мило, — проворчал Дикий Ворон, осматривая роскошную обстановку. — Я-то надеялся переночевать в конюшне.

— Ага, чтобы удрать оттуда в город! — фыркнул Красный брат.

— Не без этого, — ухмыльнулся Дикий, многозначительно подмигивая.

— Думаю, не стоит гневить мать в первый же день, столица никуда не денется, — рассудил Красный. — Я тоже порядком устал с дороги и чешусь от желания залезть в горячую ванну. Пойдем спать, завтра надо быть в лучшем виде, чтобы приглянуться королю.

— Пусть его тролли задерут, — пробурчал вполголоса Дикий. — Будь моя воля, я бы прямо сегодня отправился домой.

— Но воля тут не твоя, — миролюбиво заметил Красный, взял брата под руку, и они удалились в свои комнаты.

Младший Ворон вздохнул и осмотрелся. У стены стояли два мальчика и преданно смотрели на него.

— Мне бы. умыться, — краснея, пояснил Младший.

— О, это все есть у вас в покоях, — обрадовались мальчики. — Мы можем помочь.

— Как — в покоях? — широко распахнул глаза Младший. — Куда же там. Ну, это.

Мальчики едва сдержались, чтобы не прыснуть. Потом один объяснил:

— У вас в опочивальне есть балкон. С него по доскам можно пройти в отхожее место. А для омовения стоит умывальник.

Младший раскрыл рот, но счел за лучшее промолчать. И без того было неловко под любопытными взглядами.

Он прошел в опочивальню, состоявшую из двух просторных смежных комнат. Во второй обнаружилась большая кровать, застеленная свежими простынями. Младший выглянул на балкон. На улице уже было темно, только светились окна дворца и фонари во дворе.

Это крыло заворачивало внутри двора, и напротив высилась стена другого дворцового крыла. Два параллельных балкона соединялись деревянным настилом, на котором темнело небольшое строение. Младший вытянул шею, принюхался и сразу понял назначение будочки.

— Фу, ну и порядки, — ужаснулся он. — Оно же все вниз падает. Да уж, тут надо почаще задирать голову.

* * *

Король Эннобар сидел на высоком престоле в центре Зала Приемов. Из спинки высокого трона, выточенного из черного дерева, вырастала статуя грифона: поднявшийся на задние лапы крылатый орелолев распахивал полную зубов пасть. Грифон был отлит из чистого золота, а в глазах и во лбу у него пылали три огромных рубина.

Король Эннобар оказался высоким крепким мужчиной, разменявшим шестой десяток. Его каштановую гриву щедро посеребрила седина. Сверкали серебряные нити и в пышной окладистой бороде. Наряд короля сочетал простоту и роскошь: на нем ладно сидели узкие штаны из тонкой шерсти, пристегнутые к мягким сапожкам, украшенным стеклярусом, а вышитая золотом красная верхняя туника с длинными шнурованными рукавами ярко сияла в свете солнечных лучей, пробирающихся сквозь большие высокие окна, сложенные из небольших разноцветных стеклышек. Поверх туники Эннобар набросил тонкий плащ из овечьей шерсти. На ткани, окрашенной в ярко-синий цвет, серебрились сложные узоры.

Младший Ворон завороженно смотрел на королевский венец — гладкий широкий обруч из желтого золота. С его боков свешивались золотые же подвески, усыпанные мелкими сапфирами и рубинами, а спереди сиял огромный синий сапфир, похожий на упавшую с вечернего неба звезду.

Слева от Эннобара на престоле поменьше сидела королева Блейр, его вторая жена, младше короля лет на двадцать, слегка располневшая после вторых родов, с волосами редкого золотисто-русого цвета. Все придворные поэты-филиды воспевали их, именуя «сияющими», «златыми, словно солнце» и награждали прочими лестными эпитетами.

Но Блейр привлекала не только красотой: во всем ее облике отпечатались сдержанное благородство, кротость и доброта. Блейр не принадлежала к четырем главным родам королевства, но зато ее род гордился чистотой своей крови, идущей от первопредков.

Леди Ворон нарядилась для первой встречи в старинный костюм. Наглухо закрытое верхнее платье ее одеяния из тяжелой золотой парчи было расшито мелким розовым жемчугом от воротника до подола и подвязано кушаком из той же материи, густо усыпанным крупными изумрудами, топазами и сапфирами. Голову леди покрыла тончайшей кружевной вуалью, расшитой серебряной нитью и крохотными белыми жемчужинками. На груди сияло массивное сапфировое ожерелье с большим дымчатым топазом в центре и тускло блестели несколько тяжелых золотых цепей. Руки сверкали тяжелыми драгоценными перстнями. Вдобавок ко всему мать Воронов распустила роскошные темнорусые волосы — они доставали почти до колен, вырываясь из-под вуали.

Она шла к престолу, сияя, как сказочная фея, и чуть заметно улыбалась Эннобару и Блейр. От нее нельзя было оторвать глаз. Стоявшие позади три брата впервые почувствовали себя настоящими высокородными и впервые увидели свою мать во всем ослепительном блеске ее красоты и знатности.

Леди Ворон остановилась, не доходя до трона пяти предусмотренных этикетом шагов, и грациозно поклонилась обоим владыкам.

— Я искренне рад видеть тебя, Карей из рода Воронов, — обратился к ней Эннобар.

— Мы просто счастливы, что вы сочли возможным посетить нас, — добавила королева, улыбаясь тепло и искренне.

— Для меня большая честь снова появиться при дворе и видеть вас, мои владыки, — снова поклонилась леди (по наблюдениям многих придворных — едва заметно, почти пренебрежительно). — Кроме того, со мной прибыли три моих младших сына. С вашего позволения — Пятый, Шестой и Седьмой Вороны.

Красный, Дикий и Младший братья по очереди выступили из толпы и низко поклонились престолам. Младший почувствовал, как взоры всех присутствующих устремились на него — наверняка они сейчас шепотом обсуждают его осанку, манеры и костюм. От смущения все поплыло у Седьмого Ворона перед глазами.

— Рыжий похож на тебя, а оба темных — на Аодха, — заметил Эннобар.

Улыбающееся лицо леди на секунду покрыла тень.

— О. Насчет Младшего вы ошибаетесь, мой господин. Этот меньше всех похож на моего покойного мужа.

— Хм. — Эннобар пристально всмотрелся в потеющего от ужаса Младшего. Зоркие серые глаза короля ощупывали атлетическую фигуру. — Ну, тебе, как матери, виднее. Я хочу объявить, что сегодня утренний прием закончится досрочно. Главное событие дня — прибытие леди Ворон. Посему я откладываю все дела, чтобы как следует принять нашу дорогую гостью.

С этими словами Эннобар поднялся с трона, спустился по ступеням, подошел к леди Ворон, почтительно предложил ей руку и торжественно повел ее в Зал Пиров. Королева, спустившись с престола, подошла к Красному брату. Тот сообразил тоже предложить ей руку. Блейр улыбнулась: ей понравился пригожий и обходительный Ворон. Она ласково смотрела на юношу светло-серыми, как дымчатый агат, глазами, подернутыми нежной поволокой. Красный повел королеву следом за Эннобаром и матерью, а за ними потянулись и все остальные.

Четверо старших Воронов стояли впереди толпы придворных. Когда мать проходила мимо, они низко ей поклонились, а леди быстро кивнула в ответ.

На пиру леди Ворон заняла место слева от королевы, которая, в свою очередь, сидела слева от Эннобара. Когда все расселись по местам, леди Ворон подняла руку, прося внимания.

— Мой господин Эннобар! — обратилась она к королю. — Моя госпожа Блейр! У меня есть для вас один дивный горный цветок — Серебряное горлышко, чей голос заставляет забывать о тревогах и страстях человеческих.

Заявление вызвало всеобщее любопытство. У королевы глаза так и засияли: она очень любила всякие редкие диковинки. Леди Ворон сделала знак стоящей у стены Маргарет, и та подтолкнула вперед бледную Эйнли, одетую в простое платье из голубого льна и с простой прической, украшенной голубыми же лентами.

Эйнли судорожно сглотнула, стараясь смотреть куда-то между королем и королевой. От страха в глазах потемнело, и лица виделись смутно. Девочка набрала в легкие воздуха и запела.

Зал Пиров был словно создан для пения. Отраженный от стен сильный, чистый, глубокий голос поднимался вверх. Казалось, от него вибрировали кубки, кувшины, сердца и души. Сначала Эйнли немного не вытягивала, но потом выправилась, закрыла глаза, сосредоточилась, и голос ее полился полноводной вольной рекой.

Все, кто сидел за столами, заслушались. Эннобар опустил веки и подпер щеку рукой. У Блейр на глаза навернулись слезы. Кто-то шумно высморкался. Слуги замирали, не донеся блюд до стола, служанки забыли о сплетнях, мужчины — о взглядах придворных красавиц. Все слушали чудную девочку, привезенную леди Ворон. Эйнли допела и опустила глаза. Секунду стояла тишина, а потом зал взорвался восторгами и хлопками.

— Вот уж действительно Горный цветок! — с восхищением воскликнул Эннобар. — Миледи, вы по-прежнему умеете поразить. Очаровать, покорить. Вы совсем не изменились!

— Спасибо.

Видно было, что леди польщена. Она отпила из кубка и милостиво кивнула замершей девушке.

— Вот, милая, возьми, — королева Блейр протянула девушке медовый пряник, который взяла со своей тарелки.

Едва живая от волнения, Эйнли робко подошла к королеве и приняла из ее рук подарок. Ослепнув и оглохнув, она двинулась куда-то назад, кланяясь и пятясь. Кто-то о ней уже забыл, а кто-то обсуждал ее, не скрывая голоса. Бедная Эйнли готова была разрыдаться. Но тут ее за подол платья схватила жесткая рука.

— Вот дуреха, — прошипела госпожа Маргарет, силком усаживая девушку рядом с собой на лавку. — Не хватало еще опозориться на глазах у королевской четы! Сиди уж тут, потом с тобой разберусь.

Эйнли села, сжимая в руке пряник, и уставилась в тарелку. Ее трясло.

— Хорошо поешь, заслушался, — сказал вдруг знакомый голос.

Эйнли подняла глаза. Прямо напротив нее, на мужской стороне сидел Младший Ворон. Он улыбался ей как старый добрый друг. Эйнли немного пришла в себя и тоже робко улыбнулась.

— А что королева тебе дала? — Младший перегнулся через стол.

— Вот, — показала пряник Эйнли.

— Интересно, вкусный? — задумался вслух Младший, рассматривая лакомство.

— Наверное, — растерялась Эйнли.

Она аккуратно разломила пряник и протянула Седьмому Ворону половинку.

— Ух ты! — обрадовался тот.

Одновременно они откусили по куску и принялись жевать, глядя друг на друга заблестевшими глазами.

— М-м-ням, — причмокнул Ворон. — Объедение! Из чего он?

— Тесто и варенье какое-то, — определила Эйнли. — Так и тает во рту.

— Прекратите оба! — всполошилась госпожа Маргарет. — Вы в лесу, что ли?! Болтают, как в деревне! Сейчас будет петь Принц менестрелей! Замолчите немедленно!

Эйнли и Младший Ворон переглянулись и дружно фыркнули. Пряник королевы как-то вдруг примирил их с непривычной обстановкой.

* * *

В кабинете Эннобара жарко пылал камин. Король сидел в кресле. Роскошный плащ он снял, парадную тунику сменил на более простую, льняную серую и гораздо короче, но с такими же шнурованными рукавами.

Леди Ворон осталась в своем старинном платье, но уже успела снять вуаль, все драгоценности, а кушак заменила простым изящным пояском. Она ходила туда-сюда по комнате.

— Лиран Быстроногий доберется сюда только послезавтра к вечеру, поэтому я бы предпочла собрать Военный совет завтра в полдень.

— Как скажете, миледи, — согласился Эннобар и отпил вина. Леди с неудовольствием покосилась на кубок, но промолчала.

— Мы с вами ушли прямо с пира, не дожидаясь окончания. Может, позвать сюда ваших сыновей? — предложил Эннобар.

— Нет, с ними я встречусь позже. Сейчас же хочу обсудить с вами брак между моим сыном и вашей дочерью.

— Да, я бы хотел сочетать браком Лорну с одним из ваших сыновей, чтобы укрепить связь между родами, — сказал Эннобар. — Аодх был мне словно брат, мы резали руки и мешали кровь. Мои родные братья тоже умерли, а сыновей мне пока Небеса не послали. Потому я хочу опереться на ваших сыновей, как на своих собственных.

— Они все в вашем полном распоряжении, — леди остановилась и посмотрела королю в глаза. — Я по первому же слову отдала вам четырех старших, а теперь привезла и трех младших. Выбирайте в зятья любого.

— Я надеялся, что это сделаете вы, — возразил Эннобар. — Вы же лучше меня знаете их характеры и достоинства, вам и решать, кто годится на роль будущего правителя.

— Мне? — В голосе матери Воронов прорезалась сталь. — Вы забрали их у меня десять лет назад и хотите сказать, что за это время не изучили как свои пять пальцев?

— Есть еще три младших брата, — пробормотал смущенный Эннобар.

— Да, есть, — зло сверкнула глазами леди. — Три брата, просидевшие всю жизнь в горах. Прекрасные охотники и большие знатоки того, что прячется под подолом у крестьянских девок. Вы предлагаете посадить на престол кого-то из них?

— Я надеялся, что вы дали им достойное воспитание, — Эннобар смотрел на леди Ворон, приоткрыв рот. — Конечно, лучше всего на роль жениха и короля подходил Старший.

— Но он уже женат, и не благодаря мне! Равно как и ваша старшая дочь Рона — она уже обещана принцу Озерного королевства. Вы очень дальновидны, милорд, в вопросах политических браков.

— О браке с родом Озерных королей договаривались еще наши отцы, — мрачно сказал Эннобар. — Но мои старшие братья умерли, а мне у них невесты не нашлось — там третье поколение рождаются одни мальчики. Когда на свет появилась Рона, я вынужден был заключить помолвку, обручив ее с одним из принцев еще когда она лежала в колыбели.

— Но мой старший сын! — не выдержала леди. — Его брак состоялся только благодаря вашему попустительству!

— И с моего одобрения, — признал Эннобар, выдержав взгляд леди, хотя далось ему это непросто.

— Знаю, иначе я бы этого так не оставила, — раздраженно бросила его собеседница. — Но как вы теперь собираетесь выходить из положения? Может, расторгнуть брак под благовидной причиной?

— Какой, например? — насторожился Эннобар.

— Например, скоропостижное вдовство моего сына.

— Невозможно! — ужаснулся король. — Морна — вторая дочь Лирана Быстроногого. Во-первых, он может узнать, во-вторых, сейчас нам как никогда нужна его поддержка. Грядет война, и.

— Хорошо, оставим, — подняла ладонь леди. — Но можете не сомневаться, что мой сын горько пожалеет о своем непослушании. Итак, остается еще пять сыновей.

— Вы хотите сказать, шесть? — поправил ее Эннобар.

— Пятеро, потому что урод не в счет, — отчеканила леди. — Итак, пятеро Воронов на выбор. Мудрого отметаем сразу. Если его допустить к власти, это обернется крахом. Дикий и Гордый — идиоты, Младший вообще ни на что не годится. Остается Красный Ворон.

— Почему это Гордый — идиот? — возмутился Король. — Один из лучших воинов королевства. Он храбрый, решительный и очень нравится людям. Солдаты готовы идти за ним в битву, а молва славит его за подвиги, красоту и веселый нрав. По-моему, миледи, вы промахнулись с выбором кандидата на престол.

— Да-а? — протянула мать Воронов таким тоном, словно собиралась ударить короля по лицу. Эннобар даже непроизвольно откинулся в кресле, выставив перед собой кубок с вином. — Вы же только что сказали, что выбирать должна я?

— А вы сказали, что я лучше знаю ваших сыновей, — виновато напомнил Эннобар.

— Так мы с вами не сойдемся, — поджала губы леди. — Правды тут нет, потому что каждый выбирает того, кто ему ближе. Мы оба можем жестоко ошибиться, а от принятого решения будет зависеть не только судьба страны, но и наша с вами.

Эннобар глубоко задумался, уронив голову на грудь. Леди Ворон стояла над ним, холодная, словно статуя. Жемчуг на платье тускло сверкал в отсветах огромного каменного очага.

Эннобар вскинул глаза:

— Тогда пусть выберет Лорна.

— Что? — переспросила леди, решив, что ослышалась.

— Надо дать выбрать Лорне, — повторил Эннобар. — Как говорится, устами младенца говорит Небо. Пусть она сама выберет из ваших сыновей того, кто достоин стать ее мужем.

— Вы предлагаете доверить судьбу престола неразумной девочке? — Мать Воронов смотрела на Эннобара как на умалишенного. В серых холодных глазах отразились насмешка и презрение. — Что за чушь!

— Судьба престола находится в ведении Небес, — тихо ответил Эннобар. — Возможно, через чистую душу невинного ребенка они откроют нам свою волю. Тем более что мы не можем сойтись на одном кандидате.

Леди прошлась туда-сюда по комнате. Потерла пальцами подбородок, провела рукой по волосам. Потом резко обернулась и сказала:

— Но Лорна — глупая маленькая девочка, которой нравятся красивые лорды и воины. Тут и гадать не надо: она выберет либо Гордого, либо Красного.

— Да, — кивнул Эннобар, улыбаясь. — Так и есть. Либо вашего, либо моего. На других она и смотреть не захочет.

— А вдруг ее заинтересует Младший? — принялась щипать губу леди, сверля короля взглядом.

— Это вряд ли, у него отталкивающий шрам на лбу, — успокоил ее Эннобар. — А Лорна любит все красивое и заманчивое. Словом, женщина, как она есть.

— Плохо вы знаете женщин, — криво улыбнулась мать Воронов.

— Такие, как вы — редкость, — сказал Эннобар. — Смотрю на вас и понимаю, почему Аодх так вас боялся.

Леди улыбнулась чуть теплее.

–. и почему он вас так безумно любил, — закончил король.

Глаза леди приобрели цвет реки, покрытой зимним льдом.

— Это мне не интересно. Что ж, тогда завтра вечером, после ужина, Лорна сделает свой выбор.

— Хорошо, — кивнул Эннобар.

— А сейчас я пойду и повидаюсь с сыновьями, милорд.

Леди Ворон еле заметно поклонилась, подобрала подол платья и пошла к дверям. Эннобар долго смотрел ей вслед, вертя в руках кубок с вином.