Долина дракона

Ванда Алхимова, 2021

Продолжение романа «Семь горных воронов». Братья-вороны разделены войной, смогут ли они снова собраться вместе под крылом своей матери-чародейки? Красный и Дикий Вороны все ближе к трону, но они забыли, что часто гонку проигрывают уже на самом финише. Армия Озерного королевства может решить судьбу всех пяти стран, а Серые горы готовы прибегнуть к помощи тайных и страшных сил. Меч против магии, коварство против героизма, кровные узы против побратимства. Когда на кон поставлена судьба семьи, приходится жертвовать личными интересами, даже если ты – новый Хозяин гор. Смерть или победа – третьего не дано.

Глава 7

Красный сидел в своей комнате возле окна, при свете полной луны торопливо читая письмо брата. Ворон, нахохлившись, дремал на подоконнике.

— Он с ума сошел, — пробормотал Красный, разглаживая письмо на коленях. — Хотел бы я оказаться сейчас в нашей башне и как следует встряхнуть его за шиворот. Откуда только у него взялась такая дичь в голове… Впрочем, кроме дичи, у него в голове ничего отродясь и не было…

Красный уставился в окно — лунный диск застыл над неспокойным зимним морем. В дверь постучали, и в комнату заглянул король Кулен.

— Можно войти? — спросил он, шмыгнув красным распухшим носом.

— Конечно, — поднялся с кресла Красный Ворон.

— Думаю, можно приступать завтра, — Кулен потер руки, хрустнув пальцами.

Красный не ответил. По спине у него поползли мурашки. Осквернение могил не такой поступок, на который легко решиться. И Красный про себя изумлялся, откуда у дерганого, малодушного Кулена вдруг взялась такая сила воли.

— Все готово, — продолжал король. — Солдаты, телеги, факелы, все необходимое. Завтра надо выступать. Земля еще мягкая, но в любой момент с моря может подуть ветер, и тогда на холмах нам придется несладко.

— Что ж, — собрался с духом Красный. — Завтра — значит завтра.

Кулен молча взглянул на него, и Красного снова пробрал озноб. Ему показалось, что на лице короля Приморья появилась смутная тень — знак обреченности.

— Я очень любил Морну, — тихо сказал Кулен. И я не могу потерять Альпина. Он — все, что осталось от нашего рода. Корона Приморья должна перейти ему, а Брес пойдет на все, чтобы заполучить ее. Я должен сделать больше, чем в моих силах, чтобы Альпин сохранил жизнь и престол.

* * *

Они отправились в путь в предрассветных сумерках. Ветер дул ровный, береговой. Красный ехал рядом с Куленом, закутанным поверх лисьей шубы в меховой плащ. Король кусал губы и то и дело моргал — глаза у него слезились.

Красный обернулся — на стене стояли придворные. Чуть поодаль от них возвышалась статная фигура златовласого фомора Немеда. Длинные сверкающие пряди плескались на ветру.

— Твоя затея никому не нравится, — сказал Красный. — Даже если у нас все получится, тебе этого не простят. А если ничего не выйдет…

— Наплевать, — отмахнулся Кулен. — Я придворным никогда не нравился. Им нравился мой отец, потому что позволял им делать все, что вздумается. И Эннобар нравился, потому что был похож на короля из легенды.

— Но твой трон держится на них, — развернулся в седле Красный. — С их отцами твой дед добивался для Приморья самостоятельности. А ты привел к ним фоморов.

— Сейчас мой трон держится только на страхе перед Бресом, — вздохнул Кулан. — В таком положении вести войну еще и с фоморами было бы самоубийством. Надо уметь забывать старые обиды, когда приходят новые беды.

— Знаешь, — задумчиво сказал Красный. — Ты оказался хорошим правителем. Гораздо лучше твоего отца сейчас я это понимаю.

— Насколько хорош был правитель, судить можно только после его похорон, — криво усмехнулся Кулен. — А вон, кстати, и курган Кондлы.

Красный посмотрел вперед — к горизонту уходила линия высоких, поросших кустарником холмов. Их лысые покатые вершины напоминали застывшие волны.

— Золото могли украсть уже до нас, — сплюнул на землю Ворон.

— Только не у Кондлы, — покачал головой Кулен. — Этот могильник слишком на виду, слишком глубок и хорошо засыпан, а самое главное, его охраняет проклятие. Говорят, через несколько десятков лет после смерти Кондлы какие-то воры попытались раскопать курган — и больше их никто не видел. Есть еще старая легенда о том, как один пастух заплутал ночью, оказался у кургана Кондлы — и увидел, как в холме распахнулась дверь и сам Кондла Сто Битв вышел под лунный свет. Его взгляд был таким страшным, что пастух поседел, а потом и вовсе умом тронулся. Таких историй много.

— Ты в них веришь?

— Я — нет, — дернул плечом Кулен. — Но люди верят. Сам подумай, как за сотню лет никто из расхитителей гробниц не добрался до его могилы? Страх — вот что удерживает воров.

Красный оглянулся назад — их воинов нельзя было назвать гордостью королевства. Идти за золотом Кондлы согласились разорившиеся крестьяне да самые нищие из бывших вояк. Их лица были угрюмы, взгляды опущены в землю. Видно было, что все жуткие предания о могиле Кондлы они считают чистой правдой и согласились на это безумие только от отчаяния, да еще утешая себя тем, что проклятие коснется лишь короля Кулена, который уже и так проклят.

Вдалеке начал проступать курган — огромная насыпь из камней, земли и песка, скрывающая могилу одного из самых страшных правителей прошлого столетия.

Кондла Сто Битв был одним из прадедов Эннобара. Согласно хроникам и передаваемым из поколения в поколение рассказам, в Кондле старая кровь ощущалась, как ни в ком. Мало кто мог вынести его пронзительный взгляд. Его волосы, заплетенные в две перевитые золотыми лентами косы, доставали до земли. А ростом он был почти в два раза выше обычного человека. По преданиям, Кондла мог оборачиваться волком, вороном и черным конем, видел ночью не хуже, чем днем, и умел предсказывать будущее. Например, он знал час своей смерти и заранее начал распоряжаться о похоронах и готовить себе величайший курган. Еще живым он взошел на смертное ложе, закрыл глаза навеки в подлунном мире и открыл их уже с обратной стороны жизни.

Красный посмотрел на курган и поежился — хмурое небо, тонкий посвист ветра, редкий туман, унылая приморская степь навевали мысли тревожные и неприятные.

Казалось, за их передвижением кто-то следит. Сверху долетел едва различимый звук. Красный запрокинул голову — в небе, мелькая среди туч, кружил ворон. Красному вдруг стало радостно: словно на мгновение он услышал смех Дикого в Большом зале Твердыни. На сердце потеплело.

— Говорят, Кондла был мудрым, справедливым и щедрым на золото, — заметил Ворон. — Может, он войдет в наше положение и разрешит забрать свой клад. Кстати, я до сих пор не могу понять, почему он захотел лежать здесь, а не в Таумрате.

— Как говорится в одной легенде, Кондла хотел смотреть на море, а не на Серые горы, — пожал плечами Кулен, щурясь от ветра. — Была у него какая-то история с ними, и после смерти он хотел оказаться от них подальше. То ли задолжал горной ведьме, то ли еще что. Есть и другая легенда: будто бы последняя возлюбленная Кондлы спустилась с гор, но уплыла морем и так и не вернулась, и поэтому он велел положить себя поближе к побережью, чтобы встретить ее здесь и вместе с ней вернуться в горы. — Красиво, — кивнул Красный. — А что говорят легенды насчет размера клада?

— Врут бессовестно, — улыбнулся Кулен. — Если в могиле лежит хотя бы треть сокровищ, которые в них расписывают, мы станем богаче всех ныне здравствующих королей.

Тут курган выступил из тумана во всей своей красе. От него так и веяло мрачной угрозой.

— Жутковатое местечко, — поежился Красный. — Поневоле начнешь верить в старые истории.

— Нам это на руку, больше вероятность, что клад до сих пор в могиле, — негромко ответил Кулен.

Король отъехал в сторону и приказал разбить лагерь. Небольшой отряд угрюмо подчинился. Воины бросали в сторону могильника настороженные взгляды. Не было слышно ни шуток, ни песен, ни перебранок.

— Начнем завтра после восхода солнца, — сказал Кулен, задумчиво глядя на курган. — Я начну копать первым. Прикажи выдать всем вина, надо как следует отдохнуть с дороги и отвлечься от дурных мыслей.

Красный подумал, что ему самому бы не помешало как следует выпить, но нельзя — надо сохранять трезвость ума. Он кивнул и пошел к обозу — выполнять приказ короля Приморья.