Смирись, девочка

Валерия Сказочная, 2022

Я ведь не могла влюбиться в собственного похитителя, держащего меня в плену только ради того, чтобы переиграть в бизнесе моего отца! Но тогда почему в нашем противостоянии всё больше страсти, чем ненависти?..

Глава 3. Кирилл

Удар. Ещё один. Ещё бесконечное множество сильных, чуть ли не до крови в костяшках, ударов боксёрской груши в нашем спортзале. Луплю без перчаток — мне не до них.

Ведь если я сейчас не выплесну всё бушующее внутри негодование, я точно не выдержу и врежу Антону. Какого хрена он натворил!

Забавно, конечно, что я никогда особо не задумывался о семье нашего главного конкурента по бизнесу, Андрея Спицына. Но ещё более забавно, что его дочерью оказалась та самая незнакомка из благотворительного вечера.

Я откровенно скучал, ведь все эти сборища быстро утомляли. Редко когда на таких вечерах можно было действительно хорошо провести время. В основном, тут собирались чужие друг другу люди, преследующие каждый свои интересы. Я не был исключением, и уже провёл тут все самые нужные переговоры. А потому теперь колебался, сразу ли уйти, или сначала подойти к родственникам.

Медленно обвёл взглядом зал, ища их. Вот только нашёл кое-кого поинтереснее. Девушка приковывала к себе взгляд, очаровывала даже издали. Совсем молоденькая, смотрела вокруг с любопытством, светилась искренностью, что на фоне натянутых улыбок и переигранной дружелюбности казалось чем-то невероятным.

Не говоря уж, что и внешне она была очень хороша собой. Стройная брюнетка в синем платье, наполовину оголявшем длинные изящные ноги. На аксессуары и прочие детали не обратил внимания — есть женщины, которые не нуждались в них, чтобы блистать. Эта уже была одной из них, хотя на вид не дал бы ей больше восемнадцати. Да и то только потому, что сюда не пускали тех, кто младше.

Я решительно зашагал к прелестной незнакомке — пожалуй, здесь пока стоило остаться. Почти не сводя с неё взгляда, пытался этим добиться ответного, и увлёкся настолько, что даже не заметил, как передо мной материализовался Антон. А девушка, кстати, на меня так и не посмотрела.

И это раззадорило настолько, что я уже собирался отмахнуться от брата, но увы. Он подошёл не просто так, а с новыми предложениями по переговорам с одними из возможных будущих партнёров. Причём общался с ними именно я, потому и было важно, чтобы я выслушал и одобрил идеи Антона. И, в случае чего, обговорил их с нужными людьми.

Пришлось окунуться именно в это. И, как назло, даже быстрого решения дел хватило, чтобы я потерял незнакомку из виду. Оглядывал зал, ходил кругами несколько раз — нигде не было её смеющихся глаз.

Казалось бы, ладно. Не первая и не последняя. Но слишком уж зацепила, что никак не мог уйти, уже всерьёз раздумывая над тем, чтобы поспрашивать о ней. Так и сделал бы, если бы не наличие у меня невесты. Выгодный для семьи брак. Со стороны обоих не было чувств, но было уважение. И я не стану вот так унижать Лизу, родители которой тоже присутствовали на вечере.

— А дочка Спицына хороша, — как в тумане слышал я рассуждения Антона, который шёл за мной и щедро делился впечатлениями о вечере. — Понимаю, почему папаша её скрывал. Я бы трахнул. Собственно, а что мне мешает…

Не особо вслушивался, о чём или ком вообще речь. Понимал одно — упустил. Во всех возможных смыслах.

Боксёрская груша слегка кривится в одну сторону. Ну вот, перестарался. Чуть не сломал.

Зато хоть это возвращает в реальность. Сажусь на скамейку возле одного их тренажёров, и зачем-то ухмыляюсь, рассматривая сбитые костяшки пальцев.

А судьба любит прикалываться. Как раз в тот момент, когда семья Лизы решила экстренно переехать в Майами, из-за чего мы разорвали соглашение о браке, приглянувшаяся мне незнакомка сама появляется в моей жизни. Вот только чёрта с два я теперь имею какие-то шансы, ведь в её глазах я — беспринципный похититель.

И лучше бы мне таким оставаться, потому что дороги назад уже нет. Теперь любое проявление слабости может поставить под удар мою семью. Я не имею право на ошибку, не в этой ситуации, когда война уже объявлена.

Причём враждебен теперь не только Спицын, но и его дочь. Марина (а именно так её зовут на самом деле, теперь я это знаю) совсем не умеет притворяться. Конечно, я ни на секунду не поверил в её смирение. Девчонка только изображает его, а значит, что-то задумала.

И меня это совсем не злит, я её, чёрт возьми, прекрасно понимаю. Даже в какой-то степени восхищён её выдержкой и тем, как Марина быстро перестроилась на борьбу в таких условиях. А ведь всю жизнь была богатой домашней девчонкой, с которой пылинки сдували. Это я понял, исходя из тех деталей её биографии, что раздобыл брат. Спицын вообще опекал дочь, почти везде её сопровождала охрана, да и на мероприятиях отца девчонка почти не появлялась.

И несмотря на это, она не ударилась в панику. Сначала, конечно, посмотрела на меня глазами раненной лани, но я не заметил там слёз. И истерики не было. Всё это выдавало силу духа, которая в сочетании с завораживающей внешностью действовала просто обезоруживающе.

Но, какую бы симпатию Марина во мне не вызывала, нельзя поддаваться слабости. Скорее, наоборот — не стоит недооценивать девчонку, да и разговаривать с ней мягко или по-дружески уж точно не стоит. Наши роли распределены, я — похититель, а она — пленница. И придётся это обозначать и поведением, чтобы не наглела.

Да, сегодня я почти провалил задание. Увидев её, узнав сразу, с трудом вообще сдержался, чтобы не выйти. Невыносимо было оказаться с ней наедине именно в таких обстоятельствах. Да и её настороженный, пугливый, а затем и презрительный взгляд ударял по мне сильнее, чем я мог себе представить. Поэтому я был грубее, чем собирался — хотя это, может, только к лучшему.

Но с этого момента мне придётся взять себя в руки. Как бы ни было сложно, она должна быть именно под моим контролем. Всё, что касается Марины, буду делать я. Антона туда ни на шаг не пущу. Если я тогда, на благотворительном вечере, не особо вслушивался в его слова о некой дочке Спицына, то теперь они обухом мне по голове вернулись. Ярко так, неприятно, что губы кривлю. Ведь воспоминания о сказанном им сопровождаются более свежими — как девчонка боязливо колени к груди прижала, чтобы скрыть разодранную за каким-то хреном рубашку.

Возможно, просто долбанное совпадение. Марина могла сопротивляться при похищении, а в борьбе всякое бывает. Но я не собираюсь предполагать.

Антон — не насильник, но к девушкам относится слишком легко и пренебрежительно. Ещё не хватало, чтобы вынудил Марину. Ну или просто распускал руки, пользуясь положением и думая, что терять всё равно нечего, ведь она уже пленница и на нас уже взъелись за это.

Нахрен. Больше он её вообще не увидит.

Но и защищая девчонку, насколько это возможно в данной ситуации, не стоит забывать о главном — на кону моя семья. Вряд ли Спицын решит вызволить дочь насильственно, ведь тогда может пострадать не только она, но и другие. Причём их количество может быть чуть не ли не бесконечным, в зависимости от того, насколько затянется эта борьба. Не думаю, что это ему надо.

Но в любом случае, это его дочка. Судя по всему, она для него чуть ли не сокровище. А значит, отчаянный отец может пойти на что угодно, даже на то, что не в его стиле. На этот случай надо будет усилить наши связи и всесторонне обложить ситуацию так, чтобы на нас было нельзя рыпнуться ни хитростью, ни силой.

Спицын будет вынужден пойти у нас на поводу. И когда мы добьёмся всех нужных в бизнесе целей, наша задача — сделать так, чтобы после возвращения ему Марины у него не было способов отомстить нам. Да и желания, по-хорошему, тоже.

Морщусь. Как же бесят эти мысли. Мы играем грязно, настолько, что вряд ли когда-то отмоемся. Надеюсь, отец, узнав о «моём» плане, придумает что-то, чтобы можно было его без особых последствий свернуть. У меня самого башка уже не соображает. Со всех сторон херня получается.

Может, он хотя бы сможет договориться со Спицыным, объяснив ему, что это его нерадивый сын провернул такую подлянку за его спиной. Если понадобится, я готов даже наказание понести.

**********

Не знаю, сколько проходит времени с тех пор, как я в спортзале завис. Кстати, это и не наш дом. Антон где-то там раздобыл, на левого человека записал, когда похищение планировал. Как-то он старательно всё спланировал, такой ли это прям порыв был? И только ли ради одобрения отца?..

Выбрасываю лишние мысли — не время беситься. Пора бы Марину проверить, как там она. Может, проголодалась уже, ну или в порядок себя привести хочет.

Открываю дверь каморки, в которую её Антон определил. И первые секунды замираю — девчонка совсем беспомощной кажется, маленькой, уязвимой. Сидит напряжённая, колени всё ещё к груди прижимает, а самой наручник наверняка кожу руки трёт.

Точно! Чёртовы наручники. Я настолько потерялся от этой встречи и всего навалившегося, что вышел, забыв о них.

Не привык жалеть. Наш бизнес требует жёсткости, хоть, конечно, и не такой, какую Антон организовал. Но иметь дело с изнеженными девушками мне ещё не приходилось. По крайней мере, в таких обстоятельствах.

Некоторое время смотрю на неё, размышляя, насколько рационально будет дать Марине больше свободы действий, чем положено пленнице. Неужели не уследим? Конечно, тут не до риска. Но хотя бы послабления можно дать. В общем, не знаю, с чего Антон вообще решил, что есть необходимость в наручниках, но я так не думаю.

В конце концов, это просто девушка. Восемнадцатилетняя, к тому же. Сомневаюсь, что обладает достаточными навыками, чтобы в случае даже попытки побега добиться успеха.

Сажусь на корточки и вдруг замечаю, что она ещё и спит. В таких вот условиях, и всё равно умудрилась уснуть. Кажется, совсем ослабла.

Укол незнакомого прежде болезненного сожаления на какой-то момент сбивает дыхание. Но быстро беру себя в руки и перестраиваюсь. Эмоции мне только помешают.

Сажусь рядом с Мариной и легко отстёгиваю наручник. Да, как и думал, запястье уже красное, полоса глубокая получается, наверняка болеть будет. Надеюсь, рука хотя бы не затекла настолько, чтобы к серьёзным последствиям привезти. Осторожно прощупываю, проверяю.

Девчонка испуганно дёргается во сне, и я сжимаю челюсть. Ощущение, будто собираюсь топить раненного котёнка. К счастью, во мне ещё живо воспоминание, с какой враждебностью она смотрела на меня совсем недавно. Дух в ней есть, ещё какой. Это спящей Марина кажется трогательной и невинной, а по факту мы по разные стороны баррикад. И контроль должен быть в моих руках и мыслях. Да, она мне нравится, но, похоже, это придётся окончательно отбросить.

Укладываю её на кровать, раздумывая, стоит ли разбудить и накормить, или пусть поспит, а потом поест. Решаю, что лучше второе. Надо будет ей что-нибудь принести.

Выхожу почти сразу, резко даже, только и успеваю, что бегло осмотреться. В комнате нет никаких лазеек для бегства, включая даже окна. Во-первых, братец и вправду подсуетился, и они ведут на скалистую местность, почти что овраг. Во-вторых, заколочены снаружи.

Так что пусть Марина спит спокойно и максимально комфортно, насколько это возможно в таких условиях. Отсюда всё равно не выберется.