Обитатели. Книга 1. Падение города

Валерия Кузьмина

В волшебном городе Аранхорде творятся странные дела: то прибывают подозрительные гости, то неведомые существа мучают местных жителей. А тут еще и пожаловала могущественная ведьма из соседнего королевства, которая ни кто иная, как правая рука опасного темного правителя. Среди наместников полный разлад – плетутся тайные интриги и заговоры, и, кажется, кто-то вознамерился забрать всю власть себе.«Обитатели. Падение города» – первый том фэнтезийной трилогии, полный магии, битв и, конечно же, любви.

Глава 3. Отец

Порой кажется, будто время тянется очень медленно. Неспешным прогулочным шагом оно пересекает земной шар, задерживается на мгновение в сердцах людей и вновь куда-то уходит. Жизнь просачивается сквозь пальцы, оставляя рубцы на всем: на нашем теле, в душе, в памяти. Человека тяготит все: и боль воспоминаний, и их отсутствие.

С отцом Питера связывало именно их отсутствие. Уайлдер-старший никогда ничего не раскрывал о своей жизни, мыслях, не рассказывал невероятных историй, даже просто не говорил о себе, хотя за четыреста пятьдесят лет у него накопилось немало, чем можно было бы поделиться с семьей.

Напрасных надежд на теплые родительские чувства Питер не питал. Для него итак являлось понятным, что выбор матери, сохранение ей жизни и нынешнее приглашение Ксавьером сюда вместе оказывались частью давно продуманного плана. И не возникало даже сомнений в том, какого именно.

Так зачем же он остался? Юноша не раз задавал себе подобный вопрос с первых минут пребывания в Аранхорде. Преодолевая километры и терзаясь сомнениями, Уайлдер-младший твердо решил, что в этот же день отправится назад. Но день прошел, а следом за ним уже ускользал и другой. Молодой человек все еще продолжал находиться в доме своего отца.

Питер спустился вниз и прошел в кабинет. Родителя он застал вольготно расположившимся в большом старинном кресле у камина. Увидев вошедшего сына, мужчина жестом руки пригласил его присоединиться, указав на свободное место.

— Нет, разумеется, мне не холодно, — опережая вопрос, заговорил лорд Уайлдер. — Это скорее просто дань древней традиции изображать мистерию естественного и ненавязчивого завершения дня дворянской семьи. Впрочем, я просто люблю смотреть на огонь. Есть в этом нечто болезненно прекрасное, наблюдать за трепетом вольного пламени и думать, что когда-то он же будет пожирать тебя в аду. Не находишь? — хозяин искоса лукаво посмотрел на гостя.

— Ты веришь в ад? — усомнился Питер, проигнорировав вопрос.

— Нет, — равнодушно пожал плечами Ксавьер. — Но допускаю, что таковое может иметь место быть, — улыбка скользнула на лице, обращенном к юноше. — Тебе ведь интересно, как это случилось, не правда ли?

— Через двадцать один год моей жизни, ты решил раскрыть свою тайну?

— Я подумал, что такое сближение будет полезно нам обоим. Теперь, когда мой сын знаком с Аранхордом, ему позволительно узнать больше. И будь на то твоя воля или же нет, ты все равно изведаешь здесь то, что раньше было за гранью привычной жизни. Даже не смотря на твое необычное происхождение, ты почти ничего не знаешь о мире, к которому принадлежишь. На половину. Пока во всяком случае…

— Несмотря на все сказанное, нельзя сбрасывать со счетов, что я не лишен возможности самостоятельного выбора своей судьбы.

— Так оно и есть. И ты сам и сделаешь этот выбор.

На одно еле заметное мгновение Питер уловил, как что-то мелькнуло в глазах отца. Коварство? Желание? Страх? Ни в одном из вариантов Уайлдер-младший не был уверен.

В комнате воцарилось молчание. Сложившаяся обстановка не выражала дружелюбия, но вряд ли здесь проскальзывала и враждебность. Скорее скрытое желание каждого из присутствующих выразить свои чувства, открыться, довериться и отсутствие возможности воплотить это в реальность. Где-то в глубине души они осознавали свою потребность друг в друге, но не позволяли этому ощущению вырваться наружу.

— Все случилось будто вчера, самая середина XVI века. Мне исполнилось сорок лет, — вновь заговорил Ксавьер. — Большинство предпочитает остепениться к такому возрасту. Но я всегда выбирал разгульный образ жизни. Мы с друзьями отправились в Париж. В тот день устраивалось большое народное празднество: толпы людей, официальные делегации, костер на главной площади. Представь сказочный Париж того времени! — во взгляде лорда Уайлдера появилась мечтательность. Грязь и нищета существовали бок о бок с непозволительным богатством. Маленькие темные улочки полные профессиональных воров и убийц и помпезные кварталы знати. Дерзкие цыганки и разодетые дамы. Париж… Кто не посещал «Дом любви» в те годы? Найдутся ли такие? Ни я, ни мои соратники не были почтенными отцами семейства, а потому никакие моральные запреты не могли преградить пути туда.

Мужчина задумался. Перед ним проносились воспоминания о тех далеких периодах, когда он еще являлся человеком. Мог ли кто сказать, жалел ли почтенный вельможа о том, что они навсегда оказались утрачены для него. Людская жизнь имеет свой ни с чем несравнимый вкус, и за прошедшие годы у Ксавьера возникало немало возможностей убедиться в этом. Но, как чаще всего случается, заглядывать очень глубоко в себя, туда, где хранятся наши самые искренние переживания, оказывается слишком больно. Время научило его отпускать, пожалуй, даже заставило так делать. В противном случае, тень сомнений и тоска по потерянному однажды привели бы к гибели. И, тем не менее, на самом дне сердца отца теплилась надежда, что накопленный такой опустошающей ценой опыт поможет провести сына через все это без больших потерь для души молодого человека.

— Она оказалась не в пример многим красива, — голос лорда Уайлдера звучал отстраненно, словно тот был не здесь. — Вела меня за руку по полутемным будуарным коридорам в свою комнату и смеялась. Я покорно шел за ней, плененный сладким образом, мелодичным голосом и раскованный от выпитого шампанского. Моя обольстительница казалось такой юной, свежей, дышащей жизнью, свободой, непокорной и страстной. Увлеченному игрой, мне не оставалось ничего другого, кроме как поддаться искушению, которого так требовало сердце в ту роковую минуту. Ночь практически стерлась из памяти. Когда наступило пробуждение, все тело болело, а на шее и подушке явственно виднелись следы запекшейся крови. В комнате было темно, и не сразу удалось сориентироваться, какое время суток на дворе. Подойдя к окну, я распахнул шторы, и холодный свет больно ударил в лицо. Словно в припадке меня повалило на пол. Агония, пожиравшая все мое существо, не прекращалась до тех пор, пока не удалось отползти в самый дальний угол, куда солнечные лучи не попадали с такой силой. Неумолимо хотелось пить. Безумный взгляд наткнулся на кувшин, стоявший на прикроватном столике. Прильнув к его краям, пришлось тут же с отвращением выплюнуть содержимое, — сосуд оказался заполнен кровью. И все же признаюсь, мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что именно в тот момент было способно утолить мою жажду и голод.

— Сколь предупредительная мадам, — фыркнул Питер, вздернув бровь. — Какая любезная и предусмотрительная забота о тебе.

— Я оказался поражен не меньше, — развел руками Ксавьер. — Как самому факту, что меня обратили, так и тому, что полностью не бросили на произвол судьбы.

— А женщина, что обратила тебя?

— Больше мы не встречались. Попытки найти ее, конечно, имели место, хотя и сам до конца не знал зачем. Первое время терзало страстное желание заставить говорить, вытрясти из нее правду и привести к ответу за содеянное. Но чем дальше заходили мои поиски, тем больше наступало привыкания к новой роли. Вскоре это стало казаться даже веселым и по-своему удобным. И началась череда безудержных гуляний, заставивших позабыть о мести.

— Насколько безудержных? — сглотнул Питер, не уверенный, что действительно хочет знать.

— Довольно-таки. Поначалу контролировать себя было непросто: находя жертву, я не мог остановиться, чтобы не обескровить тело полностью. Естественно, тот, кому не повезло попасться, погибал. Но это не рациональный способ питания. Гораздо удобнее находить человека, от которого будешь подпитываться периодически, а потом просто менять донора. Так остается в живых и кормящий, и меньше попадается на глаза сама деятельность вампиров посторонним. Ведь и нам есть чего опасаться, а потому необходимо принимать соответствующие меры предосторожности. Да, людей и семей мной было попорчено немало.

— Ты до сих пор ведешь такой образ жизни? Надолго ли удается спрятаться в иллюзию, созданную вами в Аранхорде, насчет вашей добропорядочности?

— Многие вещи, события меняют наш образ жизни периодически. Но не все сразу, сын мой. Оставим на сегодня этот разговор. Как прошла твоя прогулка с Евой?

Питеру не хотелось переключаться на другую тему. Слишком много у него оставалось вопросов, которые порождали надежды и страхи, что они не оправдаются. Но ему было совершенно ясно, что к своему рассказу отец сегодня уже не вернется.

— Из всего можно сделать вывод, что этот наш разговор оказался еще одной твоей хитростью, дабы задержать меня здесь? — хмыкнул Уайлдер-младший.

— Пожалуй, не буду сильно отпираться, — расхохотался Ксавьер. — Но я уверен, что ты и сам уже нашел для себя причины остаться сейчас со мной.

— Ева тоже твоя уловка? — улыбнулся сын.

— Возможно. Кто объяснит, что так притягивает в ней? — глаза вампира сверкнули.

— Тайны, — ответил юноша, — которые связывают ее с тобой.

— Не там ищешь, Питер, — посерьезнев, покачал головой отец.

— Может быть, — нахмурился юноша. — Но у меня достаточно вопросов к мисс Ливермор.

Оба мужчины замолчали. В камине потрескивали поленья, огонь отбрасывал причудливые блики на пол, а за окном в своей неспешной вечности сияли звезды.

Не говоря ни слова, молодой человек поднялся и покинул кабинет. Ксавьер же еще долго продолжал следить за игрой пламени.

На следующий день Питер проснулся от того, что кто-то стремительно ворвался в его комнату, хлопнул дверями и резко распахнул шторы. Юноша недовольно потянулся и попытался спрятаться под одеялом от ярких солнечных лучей.

— Вставай, соня, — расхохотался Уайлдер-старший, увидев реакцию сына. — Утро уже пришло, а значит, впереди долгий и увлекательный день, и можно начинать приниматься за дела. К тому же занятия начнутся совсем скоро, так что нам придется поторопиться.

— Занятия? — непонимающе переспросил гость и очаровательно, словно маленький тигренок, зевнул.

— Именно. Нас ждет школа! — торжественно воскликнул отец.

— Хм, папа, я давно перешагнул школьный возраст и откровенно не понимаю, зачем ты опять хочешь затащить меня туда.

— Выбирайся уже из дебрей Морфея, — смеялся старый лорд. — Никто не ведет тебя учиться, хотя там определенно есть что изучить. Как члену попечительского совета местной школы магии, к слову сказать, одной из лучших и известнейших в магическом мире вообще, мне сегодня необходимо нанести туда официальный визит. Ты же будешь в качестве сопровождающего.

— Судя по тому, как произнесена последняя фраза, это вовсе не предложение, а приказ, — сонно пробормотал молодой человек.

— Тебе понравится, — ничуть не обиделся Ксавьер. — Итак, есть полчаса, чтобы привести себя в должный вид, потом будет предоставлено немного времени на завтрак, и мы отправимся в путь. Время не ждет! — и с этими словами он также стремительно, как и появился, покинул спальню сына.

Вскоре фамильная карета Уайлдеров въехала в роскошные кованые ворота. Просторная ухоженная дорога вела через великолепный сад к старинному монументальному бело-красному замку. Каменное сооружение украшали девять многогранных башен, часть из них, в свою очередь, тоже венчались башенками, но уже более скромного порядка. Главный вход строения соединял между собой Верхний и Нижний дворики, которые условно делили здание на две части. Одна из них предназначалась для официальной учебной территории, а во второй, соответственно, располагалось все остальное.

Официальная учебная территория предполагала стандартное разделение, свойственное для большинства школ магии. Здесь размещались учебные классы, лаборатории, библиотека, зал для активных физических тренировок, кабинеты преподавателей, столовая. В Нижнем дворике находились жилые комнаты. Многие преподаватели и ученики не являлись жителями Аранхорда, и на время учебного года они селились в специально отведенных для них комнатах.

Ксавьер и Питер вышли из кареты. В дверях их уже ожидала женщина приблизительно лет сорока пяти. Она была строго и элегантно одета в бежевый костюм, на плечах красовалась коричневая бархатная мантия с нашивкой эмблемы школы — орхидеей. Пшеничные волосы дама высоко уложила, а на ее правой руке сиял изумрудный перстень.

Задержав свой взгляд на эмблеме, молодой человек не мог не заметить, что тот в точности повторяет цветок, украшающий одну из осей колеса на мосту в старинной части города. Именно этот символ был единственным, который Ева во время их прогулки оставила без объяснений.

— Добрый день, лорд Уайлдер, рады вас видеть, юноша, — поприветствовала их статная дама.

— Абигэйл как всегда прелестна, — Ксавьер галантно поцеловал руку женщины. — Питер, позволь представить директрису школы — Абигэйл Росс. Вот уже много лет под ее умелым руководством данное заведение процветает. Мисс Росс, думаю, вы догадались, что это и есть мой сын Питер.

— Наконец-то наше знакомство состоялось, — улыбнулась она ему. — Прошу, проходите. Уроки недавно начались, но мы никого не потревожим, если ненадолго заглянем в классы. Лорд Уайлдер, есть какие-то особые предметы, которые бы в этот визит вы хотели посетить в первую очередь?

— Пожалуй, сегодня я бы предпочел заглянуть на занятия к мисс Ливермор.

При этих словах молодой человек чуть не споткнулся и озадаченно посмотрел на отца. Последний сделал вид, что ничего не заметил.

— Для вас все, что пожелаете, — в знак почтения склонила голову мисс Росс.

— Насколько могу судить, учеба скоро подойдет к концу, — сказал Ксавьер, в то время, как они передвигались по просторному коридору.

— Да, — отозвалась шедшая чуть впереди женщина, — еще месяц и начнутся экзамены, после чего последуют традиционные летние каникулы.

— Положительно ли развивается успеваемость учеников?

— К всеобщей радости положительно. Все обучающиеся у нас ребята необычайно талантливые люди. Кто-то просто умен и способен, а кто-то наделен особым даром, который наши педагоги безболезненно помогают развить. Широкий спектр профилирования местных работников позволяет учесть самые тонкие и индивидуальные магические особенности личности и отрасли.

— А что преподает мисс Ливермор? — поинтересовался прежде молчавший Питер.

— Астральную географию, — улыбнулась Абигэйл.

— Простите? — не понял юноша.

— Мисс Ливермор — одна из самых лучших и высококвалифицированных профессоров в рядах сотрудников школы, — терпеливо начала объяснять мисс Росс. — Она ведет ряд основных фундаментальных предметов и несколько спецкурсов. Сейчас по расписанию у нее урок астральной географии. Данный курс предполагает изучение ряда тонких миров, существующих во вселенной, и их особенности. В частности, расположение в общем астральном пространстве, нахождение относительно друг друга, специфику климата и природы, а также тонкости обитателей. Более того, она дает не только общие теоретические знания об этих местах, но и объясняет, как туда попасть и как вернуться назад, а также как там нужно действовать.

— Разве есть какая-то особенность?

— Это все разные пространства, чуждые нам по происхождению. При попадании туда большая часть наших сил и особенностей меняется. Тот, кто не знает как и не понимает, что с этим делать, пропадет. К тому же многое определяет общая структура мира и частная специфика его обитателей.

— И много у вас здесь таких специалистов в этой области? — спросил Питер.

— Только мисс Ливермор, — категорично ответила Абигэйл. — Мы это ценим.

— Должно быть, у нее большой опыт в подобном вопросе, раз она единственная, кто может дать такие знания.

— У этой преподавательницы необычайно особенный опыт, — загадочно проговорила мисс Росс. — Но вот мы уже и пришли, — она остановилась у дверей в один из классов. — Я представлю вас ученикам, а после вынуждена буду ненадолго покинуть. Тем не менее, лорд Уайлдер, по окончании занятия ожидаю вас в своем кабинете, где непосредственно сможем обсудить все необходимые вопросы.

Директриса постучала, давая знать о своем присутствии, и спустя некоторое время прошла с гостями в аудиторию.

— Мисс Ливермор, ученики, — обратилась женщина к присутствующим, — сегодня нас почтили своим визитом лорд Уайлдер, член попечительского совета школы, с сыном Питером, чтобы проверить, как продвигается процесс обучения. Вы можете продолжать урок, а они тихонько поприсутствуют на вашем занятии, — закончив речь, Абигэйл указала гостям на свободные места позади учащихся.

Но Питер словно этого не заметил. С подозрением во взгляде он смотрел на стоявшую в метре от него в новом образе мисс Ливермор, которой была та самая Ева, что заступилась за него в день прибытия в Аранхорд, а после провела небольшую экскурсию.