Песнь души моей

Валерия Дашкевич, 2021

Абсолютно не серьезно, написано с единственной целью – улыбнуться. Жизнь рухнула, когда узнала, что больна раком. И единственный вариант договориться со смертью. А то, что будет другой мир, ну и пусть, главное – жить. А там драконы, эльфы… Я выбрала путь… Не может быть, что все проходит без следа И ничего не повторить… Не может быть, что зря срывается звезда, Не может быть, не может быть… Не может быть, что мы являемся сюда Поговорить, поговорить… Не может быть, что не сбывается мечта, Не может быть, не может быть…

Глава Первая

Не может быть, что все проходит без следа

И ничего не повторить…

Сегодня мой день рождения. Не люблю его, я родилась восьмого марта. Все женщины получают подарки, цветы, а я, в свой день рождения, ничего. Почему так? Да потому, что одна. Мама умерла, когда мне было пятнадцать, воспитывала меня тетя, а я ей даром не нужна была. Все то, что в меня вкладывала мама, пошло прахом. Была жива мама, я ходила на танцы, училась в музыкальной школе, занималась вокалом, участвовала в соревнованиях. Но в один день все пропало: мамы не стало. Тетя сказала, что у нее нет денег на всякую ерунду; школу я закончила, пошла учится в ПТУ после одиннадцатого класса — училась на бухгалтера. После учебы работала продавцом и училась заочно на юриста. Банально, да, но нам всем хочется чего-то достичь, а в итоге с дипломами стоим на рынке. Мне повезло, рынок пролетел мимо, я устроилась работать в коммунальное хозяйство — мастером, в моем ведомстве были дворники. Вот и сегодня, праздник, День Рождения, пять утра, а я на работе. Здравствуй, мой Любимый город!

Но отвлекусь, давайте знакомиться: Ланская Ирина Михайловна, мне двадцать лет. Не скажу, что я красавица: волосы у меня пепельные, серые блеклые глаза, рост средний — метр шестьдесят два… ничего интересного. Поклонников у меня нет, встречалась с парнем, но он предпочел мою якобы подругу. После того, как мне поставили рак щитовидной железы. Вот так я и осталась один на один со своей болезнью. Сначала я честно выполняла все инструкции, что давали врачи, но облегчения не было, наоборот, пошло ухудшение, мне дали пару месяцев. Вот скажите мне, зачем стоит сидеть на диетах, тратить уйму денег на лекарства, на химию, чтоб узнать, что в двадцать лет жизнь адью. Вот где справедливость?! Если мне осталось пару месяцев, решила оторваться: нет диете, хотела сказать «нет лекарствам», но не могу без обезболивающих, не могу…. Деньги на похороны оставила в банке, чтоб никому не быть должной после смерти.

Я работала на своем участке, дворники чистили снег на улице, ведь сегодня, на восьмое марта, выпало много снега. Возможно, кто-то скажет, что какие женщины, такая и погода, а я скажу так: прекрасная погода, просто мало настоящих мужчин, которые могут растопить холод. А снег — он прекрасен, его голубоватый отлив играет на солнце россыпью бриллиантов. Вот и женщины так, каждая из нас прекрасна со своей огранкой…

Я проходила мимо дома, когда что-то, какое-то чувство, заставило поднять голову, на меня неслась сосулька. Она не падала, а именно неслась. Сказать, что вся жизнь пронеслась пред глазами, не скажу. Я подумала о нашем директоре, мне стало его жаль, это ж какое ЧП я устроила на рабочем месте. Подложила свинью хорошему человеку, а он постоянно входил в мое положение. Жаль. Боль……..из меня весь дух вышибло. Пришла в себя, рядом со мной стоит девушка с темными волосами с фиолетовым отливом, глаза темные, зрачок сложно рассмотреть, настолько яркая и необычная: «Какая же она красавица!»

— Спасибо, мне приятно. Но давай быстрее, еще к одной успеть нужно. Все пытается то ли сама умереть, то ли ее кто убить. Никак не поймет, что ей еще рано.

— А почему она хочет умереть?

— Слабая, но ей рано: молодая, глупая. — Угу, ей, значит, рано, а мне нет. А я тоже молодая и тоже жить хочу.

— А может и мне еще рано? — понимаю, надежда умирает последней, ну а вдруг….

— Тебе нет, — она взмахнула маленькой косой, открылось что-то в виде окна, и мы шагнули. Было страшно, я ожидала нечто в виде спирали или трубы, столько читала про это описаний, когда люди умирали и возвращались, но нет, не похоже. Вышли мы в комнате в большом доме, девушка лежала на полу, скорее всего, с лестницы упала. — Ты понимаешь, что тебе еще рано. Опять пытались тебя убить, — она обращалась к девушке. От девушки отделилась душа:

— Я не могу больше, забери меня. Прошу, они все равно мне жить не дадут, — душа плакала. — ПРОШУ, забери!!!! Молю тебя.

— НЕ могу, твое время не пришло.

— А ее пришло?

— Ее да. — А я слушала и не понимала: она жить не хочет, а я хочу. Очень хочу! Я столько времени себя винила, что эти годы не жила, болезнь выбила из колеи, затем предательство любимого парня и подруги. Во время болезни поняла, что жить и радоваться нужно каждому дню!

— Может, мы поменяемся местами, раз девушка жить не хочет, а я хочу.

— Нет, не могу, это должностное преступление. — Знаем мы эти ваши должностные преступления. У нас также каждого чиновника мало что волнует, кроме отчетности, главное, чтоб дебит с кредитом сходился, а остальное всё гори синем пламенем.

— Какая разница, от перемены мест сумма не поменяется, вы должны доставить одну душу, вот и доставите, — девушка меня поддержала. Смерть ненадолго задумалась.

— Согласна, уговорили, — единственное, я попросила оставить мне память девушки. Нужно будет как-то осваиваться в новом теле, а не разводить «Просто Марию». Душа девушки вышла из тела. Я подошла, подплыла, даже не знаю, стою возле тела и не понимаю, что делать. — Что смотришь? Ложись. — легла, меня, как магнитом, стало затягивать в тело.

*****

Пришла в себя от неимоверной боли в голове и во всем теле, «твою же м…..», — попробовала открыть глаза, раза с третьего получилось, свет резанул по глазам.

— О, сестренка, смотрю, ты пришла в себя, — проморгалась, рядом с кроватью сидит девушка. Просто красавица: каштановые волосы ухоженны и уложены в сложную прическу, длинные пушистые ресницы, карие глаза, курносый носик, красные губки. Одета она в светло желтое платье. «Что ж, а сестра у меня настоящая красавица," — надеюсь, что и я буду не дурна собой. Я очень обрадовалась, что у меня есть сестра. В прошлом я мечтала о брате или сестре, но после смерти отца мама не соглашалась выходить замуж,хотя поклонников у нее было много. У моей бывшей подруги была сестра, кстати, тоже Ира, как то в классе седьмом нас собралось четыре Иры, Люба и Катя. Вместе ходили, купались на море, на дискотеку. Но наша дружба, к сожалению, долго не просуществовала. Я очень завидовала Кате, что у нее есть старшая сестра, пусть они и ругались, и дрались, но каждая из них знала, что за спиной, в случае чего, стоит сестра, которая поможет и поддержит. У меня этого не было, я была одна, всегда одна. И вот у меня есть сестра, я очень рада. — Ты чего, как блаженная, улыбаешься, — не заметила, как стала улыбаться, но ведь новость-то хорошая. В горле пересохло, и я посмотрела на прикроватную тумбу, где стояла чашка. — Пить хочешь? — я кивнула. — Хочешь, вот сама и возьми, а мне некогда с тобой возиться, сестренка, — она рассмеялась и покинула комнату. Смех…,смех у нее красивый такой, звонкий, мелодичный. Но вот с сестринством меня, по ходу, кинули!

Так, в первую очередь пить, значит, опять сама. Стоит узнать, что там с отцом и матерью, не может быть такого, чтоб мама и отец прохладно относились к родной дочери. Я постаралась поднять руку. Да, тяжело, но мне это удалось. Теперь надо приподняться, а это сложнее. Но, как говорится, попытка не пытка. С горем пополам получилось приподняться на локоть, второй рукой держалась за тумбочку, дотянулась до чашки с водой, стараясь аккуратно взять не разлив чашку, а чашка…….пуста……Ну вот, облом и с водой. Это что за день обломов, уже страшно становится, что будет дальше. А пить хочется, во рту, не то что пустыня, я не знаю, что….

Дверь отворилась, вошел высокий мужчина лет так сорока, темные волосы с проседью и по волосам, как мелированные, лежат фиолетовые пряди, челка с прядями падала на светлые с фиолетовым отливом глаза, и полные губы, белая рубашка подчеркивала мускулатуру мужчины, сразу заметно, что за фигурой следит, узкие брюки,высокие сапоги. Так, а это у нас что еще за костюмированный Джек Воробей, блин, не обратила внимание, как «сестрица Аленушка» была одета. А смотрит-то как, смотрит так, что сразу вспомнилось: «Гони рубль, родственник! Мне Афоня рубль должен был!»

— Молчишь?! Молчи! — тоже мне Отелло, а что «Пить хочу!» — Ты все равно выйдешь замуж за маркиза, и твое поведение оскорбительно, не побоялась с лестницы упасть. Что молчишь? — «Пить хочу!», — да я уже догадалась, что это отец, это ж надо какая коварная и с лестницы упала специально, чтоб замуж не выходить, придурок, хоть чуть-чуть подумал бы своей башкой. — Я, дочь, расстроен твоим поведением и хочу, чтобы ты хорошо подумала над своим поведением и изменила его. Маркизу Торенсу сказали, что ты приболела. Выздоравливай. — и вышел вон. «А водички?.». Вот же самодур, а не отец. День еще толком не начался, а облом за обломом. Что же дальше мне судьба приготовила? Одно поняла: водички мне не видать, придется самой добывать.

Стала осматривать свою комнату, вся мебель в светло-коричневых тонах, стены цвета желто-золотистого цвета, прикроватные столики, большое окно, возле окна два кресла, а между ними столик…, а на столике ВОДА! Графин с водой! Надеюсь, на марш бросок сил у меня хватит. С трудом поднялась, на карачках доползла к столику, сколько ползла не знаю, мне показалось, что вечность, ночнушка то и дело путалась под ногами, вроде молодая девушка, а рубашка старый бабушкин журнал. Фух, доползла. Облокотилась о ножку столика. Рукой нашарила кувшин, постаралась его стянуть со стола так, чтобы не разлить. Получилось. Боже, как хорошо!А говорят, что счастья в мире нет! Пила я взахлеб. Когда открылась дверь, и как вошла девушка, я и не увидела, только услышала:

— Госпожа, что же вы на полу-то сидите? — по закону подлости от неожиданности кувшин вылетел у меня из рук, обливая мою милую рубашку водой. «И что мне теперь, рубашку обсасывать, чтоб напиться? Не могла позже прийти». Девушка подбежала ко мне: — Давайте я Вам, госпожа, помогу, сейчас придет целитель, вам стоит переодеться. — Она помогла мне подняться, переместиться на кровать, сняла рубашку и принесла похожую. Кошмар! Никогда не любила такие ночнушки, покупала себе шелковые коротенькие рубашки. Меня уложили в кровать. — А вы, госпожа, пить, наверное, хотели. С вами оставалась леди Оливия, она обещала присмотреть. — Так вот, значит, как зовут «сестрицу Оливию», конечно, она присмотрела, еще как присмотрела. Девушка, я так поняла, служанка. На ней были одеты длинное коричневое платье под горло, белый передник, русые волосы собраны, глаза серо-голубого цвета, симпатичная. — Вы лежите, лежите, я от вас никуда теперь не отойду. — Вот только, как зовут девчушку, я не знаю. Не изображать же потерю памяти.

Минут через десять пришел отец с мужчиной лет шестидесяти. Седые волосы, серые глаза с искринкой, морщины вокруг глаз, будто человек любит смеяться и улыбаться, будем надеяться, что добрый, а то смотри по доброте душевной и улыбкой залечит. Сюртук темного цвета.

— Магистр Клоуф, как вы и говорили, Ирэнээль лежала, не вставала, проспала до утра.

«Это кто Ирэнээль, я что ли? Здорово, меня тоже зовут Ирина, не сложно будет привыкать. Хоть какая-то хорошая новость», — а вот насчет не вставала, молчим! Я посмотрела на служанку взглядом говоря ей: «Молчи!», — девочка понятливая, молчит.

— Сейчас посмотрим, — магистр стал по мне водить руками, — небольшое сотрясение, леди, как вы себя чувствуете? — и все, ручками поводил и все ясно, что не каких анализов и МРТ?

— Благодарю, хорошо, по началу голова болела, а сейчас хорошо, — «И даже жажда не мучает, благо мне», — а голос у меня ничего так, красивый. Интересненько, как выгляжу, ночью-то рассмотреть себя времени не было.

— Ну что скажу, постельный режим, укрепляющий отвар, через пару дней еще раз приду посмотрю,но думаю все будет хорошо. Организм молодой, крепкий. — на этом они вышли, напоследок отец посмотрел на меня так, как будто я ему не рубль должна, а долларов сто. Мда… нужно что — то делать, в первую очередь я просила оставить мне память, будем вспоминать. А как?

Служанка сидела в кресле и вышивала или шила, мне не до нее было, нужна информация, а информация — это моя память, жесткий диск, блин. Постаралась расслабиться и ни о чем не думать. Поначалу ничего не происходило, а потом пронзила боль в висках, пошли картинки: вот я, то есть Ирэнээль, маленькая, с ней играет мама — красивая стройная женщина с белыми пепельными волосами и глазами сиреневого цвета. Она улыбается и смеется, а в глазах грусть. Вот ребенку года три, она узнает, что ее мама умерла, а через месяц папа приводит новую женщину с девочкой, на этом жизнь маленькой Ирэнээль меняется: мачеха шпыняет, все лучшее достается ее дочери, отец так же относится к дочери мачехи лучше, чем к ней. В семь лет в библиотеке она подслушала разговор отца и мачехи: дочь мачехи — родная дочь отца. Слуги шепчутся, позже девочка узнает, что когда мама была беременна, отец уже тайно общался с мачехой, а мама не могла его бросить, ведь он был ее истинным. Мама девочки была эльфийкой, и без истинного она умерла бы от тоски, вот и мучилась женщина. Отец — человек, маг-некромант, людям все равно, им тяжело понять, что такое истинность и хранить верность не обязаны,а существа погибают без истинного. Мама осталась с отцом только из-за дочери. Девочка себя винит в смерти матери, если бы не она, мама ушла бы от отца. Дальше девочка растет, отец не обращает на нее внимание, сестра с мачехой делают гадости. Ирэнээль уже так привыкла, что не обращает внимание, узнает что сестра младше ее всего на полгода. Семнадцать лет, первая любовь: сосед, он признается ей в любви, полуэльфийка рада, у нее выросли крылья, она летает от счастья, пока не застает свою сестру с ним, они в библиотеке, Оливия сидит сверху на нем: платье с плеч спущено, задранный подол оголяет ее стройные ноги, они целуются и смеются над ней. В этот вечер сестра в первый раз столкнула ее с лестницы, после этого Ирэнээль три дня пролежала в кровати. К отцу постоянно приходит маркиз Торенс. Старый, с большим животом и лысиной на голове, смотрел на нее маслеными глазками. Просит у отца ее руку, отец согласен, Оливия смеется. Девушка уезжает кататься на лошади, чтоб прийти в себя. Но лошадь скидывает девушку. Косметика, вещи и еда постоянно испорчена сестрой. Лишь одна радость: всегда рядом ее служанка Эльза, которая поможет и поддержит, а если что узнает, то и предупредит. Вечером накануне той ночи, когда мы поменялись местами, молодой человек Оливии, Томас, признавался ей в любви, а сестра услышала это. А когда Ирэнээль возвращалась после сада к себе в комнату, Оливия скинула ее с лестницы. Она осознавала, что совершенно никому не нужна: ни родному отцу, никому. Только тетя ей иногда писала, но отец был против их общения. Мне стало очень жалко девочку, я-то с мамой хотя бы до пятнадцати лет росла,а её так рано лишили матери, к тому же еще и отец, который, мягко говоря, совершенно игнорировал родную дочь.

Глава Вторая

Не может быть, что зря срывается звезда,

Не может быть, не может быть…

Голова болела, внутри пустота… Да, после всего пережитого девчонкой понятно, почему она жить не хотела, столько гадости. Отца Ирэнээль зовут герцог Кларк фон Лефевр, теперь хоть знаю. Но от всей этой гадости, на душе было паршиво. Решила пойти проверенным путем, сходить в душ вымыть голову, обычно после мне всегда становилось лучше. Эльза спала в кресле. Бедняга, там ведь так не удобно. Я встала тихо, чтоб не будить, и превозмогая слабость пошла в душ, опираясь на стенку. Но сначала подошла к зеркалу, пора познакомиться с самой собой. Из зеркала на меня смотрело чудо с сиреневыми большими глазами: белые пепельные волосы, курносый носик, стройная. Хотя я и в прошлой свой жизни не была толстой, а болезнь и подавно не давала поправиться. Она была так похожа на свою маму, интересно, а уши есть? Я приподняла волосы, — есть, такие аккуратные вытянутые остренькие ушки, прикольно. Ну, здравствуй, Ирэнээль тинвэ Даэрон фон Лефевр, да к имени еще привыкнуть стоить. Пошла в душ и поняла, что не знаю, как им пользоваться. Но тело подсказало: повернула камушки — пошел тропический теплый душ. Здорово!!!! Стала проверять баночки. Если вначале надписи расплывались, то потом я поняла, что могу читать. Ура, проблемой меньше! Налила в руку шампунь, уммм… с запахом фиалки, радует, что у нас с Ирэнээль сходные вкусы. Рядом висело полотенце, обтерлась, одела желтый халат, мда, а вот цвет халата я бы поменяла. В комнате уже был завтрак, Эльза уже заправила постель."Как же не удобно, привыкла сама себя обслуживать. Привыкай, Ирчик, ты теперь леди!»

Села за столик. Так, и что у нас на завтрак? «А в этот день Бог послал Ирине Ланской розовую жидкость, похожую на сок, что-то, похожее на творог и зелень». Попробовала сначала розовую жидкость — интересненько, вкус сока похож на наш персиковый; творог тоже похож на наш. Зелень не особо люблю, но все же откусила: салат, как салат. Впечатлил только сок — очень вкусный, значит, продукты более-менее похожи. Целый день до меня никому не было дела, отец не побеспокоился о дочери, про мачеху и «сестренку» я вообще молчу. Со мной находилась только Эльза. На обед дали какую-то похлебку с салатиком, на ужин рыбку и салатик. А я мяса хочу, но пока молчу — может целитель на диету посадил или они мясо не едят. Следующий день тоже не принес ничего интересного, только через Эльзу отец передал мне, что завтра придет маркиз Торенс свататься. Ясно, стоит навести марафет. Как поняла, для них Ирэнээль была недалекого ума, так что играем дурочку, глазки побольше и машем ресничками. А замуж за этого лысого колобка я не собираюсь. Самая близкая родственница — это тетя, но отец против нашего общения. Значит, стоит сделать так, чтоб согласился отправить меня в санаторий, до помолвки.

Утром ко мне пришли отец и магистр Клауф. Он опять поводил руками, определенно мне нравится их медицина.

— Леди, Вас ничего не беспокоит? — ну, вот и мой звездный час, делаем скорбное лицо, глазки печальные, и поехали…

-Как вам сказать? Сначала я не обратила на это внимание, — ручки заламываем, глазки опущены. — НО, как пришла в себя, сестру родную не узнала, как и отца, пока он со мной не заговорил, не поняла, что он отец… Да что говорить, когда в душ пошла — не помнила, как пользоваться. Хорошо, что хоть тело помнит. Конечно, память постепенно возвращается, правда, с болью в голове, — врач внимательно на меня смотрел, отец молчал. Видно было, что нервничает. — Может, мне стоит съездить отдохнуть туда, где эльфийская магия поможет мне окончательно прийти в себя. Перед помолвкой с маркизом Торенсом, — отец хотел что — то сказать, но я смотрела на магистра, а тот — на меня. В его глазах плясали смешинки. «Ой, кажется, меня уже разоблачили Смейся-семйся, только помоги мне выбраться!»

-Я думаю, что это замечательная идея: девочка наполовину эльф, так что магия эльфов должна помочь девочке, а память пропала скорее всего из — за удара головой. — «Ой, магистр, вы и не представляете, сколько раз это тело роняли головой вниз». — Вам есть куда отправить девочку? — «Ну, папуля, давай думай, хочешь подскажуууу: ТЕТЯ»

-Есть, рядом с Вечным лесом живет наша родственница. Сколько нужно времени на восстановления?

— Думаю, с месяц хватит.

— Значит, через два дня отправляешься к тетке на месяц. — «Ну и сухарь ты, отец». — Я отправлю ей сегодня письмо. — И больше не говоря и слова, они вышли, магистр же напоследок улыбнулся мне. «Спасибо вам, Магистр».

Осталось мне только пережить сегодняшнее сватовство. Попросила Эльзу приготовить платье: бледное, без украшений и вышивки, чтоб оно подчеркивало мой нездоровый вид. К сожалению, ничего подобного не нашлось в гардеробе, нашла только блеклое серое платье с небольшой вышивкой. Еще одна неприятность была — все платья с корсетом. Ну, да ладно, пойдет. Может потом что-то придумаю. Прическу заплела в простую косу, из украшений небольшие сережки. Но все равно была недовольна образом:

— Эльза, а у нас есть пудра, обелить лицо и губы.

— Есть

— Неси, но только так, чтоб никто не видел. — Эльза принесла мне белила (да, тональника у них нет), совсем чуть-чуть, чтобы не переборщить, провела по лицу и по губам. Ну, в принципе, ничего так, за смерть не сойду.

Вечер проходил в тишине, за столом я, наконец-то, в живую увидела мачеху. Очень эффектная женщина, они с дочерью были так похожи. Такие же густые и ухоженные каштановые волосы, карие глаза, как и у Оливии, стройная в темно — вишневом платье, подчеркивающем ее фигуру, она улыбалась и была такая приветливая, что даже не верится в то, что это мегера. Сестра была в голубом платье с небольшим декольте. Единственное, и она, и мать были увешаны драгоценностями. Маркиз Торенс так же весь приосанился, наверно, и сюртук самый лучший одел, рубашка с кружевом. Пел дифирамбы, то есть комплименты, и мне, и мачехе, что она, такая женщина, воспитала такую дочь и прочее-прочее. Отец за столом поглядывал влюбленным взглядом на мачеху, может, и правда любит, а как же мама Ирэнээль?.. Почему такое отношение к первой дочери? После ужина отправились в кабинет отца. Кабинет был темный: красные стены с деревом, мебель явно из дорогого дерева, стол и стул-кресло для хозяина кабинета и похожие стулья для гостей. Мы с маркизом сели на стулья для гостей. Разговор начал отец:

— Маркиз Видар, я поговорил с дочерью, она согласна стать Вашей женой, для нас это большая честь.

— Леди, я рад, что вы согласились стать моей женой, — о, вспомнили и обо мне, а я что, потупила взор и ресничками хлоп-хлоп, ручки на коленки. — Кларк, давай по имени, мы скоро станем родственниками. Я предлагаю сыграть свадьбу, как можно скорее, если леди не против.

— Видар, Ирэнээль на месяц уедет погостить к родственникам, и думаю, через месяц можно устроить официальную помолвку, а еще через месяц свадьбу.

— Согласен. Мне говорили, леди, вы болели, как Ваше самочувствие? — ох, папа как зыркает.

— Благодарю, все хорошо, было небольшое недомогание, но магистр Клауф сказал, что все хорошо, — пришла мачеха с чаем.

— Леди Стелла, вы как всегда такая внимательная, благодарю. Я очень рад, что мою будущую жену воспитывали именно вы. — «Божечки, они что, все заканчивали институт лицемерия и вранья?». Так продолжалось, наверное, минут тридцать, пока мне не разрешили уйти, вернее, меня выпроводили. Стелла ушла к себе, я решила сходить на кухню. Путь вел мимо кабинета отца. И когда я проходила мимо, они решили выйти, я едва успела спрятаться в нише. А вот то, что услышала, мне очень не понравилось.

— Кларк, ты же понимаешь, что деньги я переведу тебе только после храма и заключения союза твоей дочерью.

— Видар, я понимаю, но мне нужна часть денег, чтобы подготовить дочь к свадьбе. — «Это что же получается? У папочки проблемы с деньгами, и он продает свою дочь, то есть меня».

— Все счета на подготовку свадьбы пришлешь мне, — они отошли дальше, и продолжения их разговора не слышала, а у меня было лишь одно желание — напиться. Пошла на кухню, рабочих там не было. Я взяла сыр, кружок колбасы, бокал. Так, а где вино? Спустилась в подвал, отдельно от всех стеллажей с вином стояла полка с бутылками, так это что тут у нас?.. «Ух ты, драконье и эльфийское, это меня хорошо занесло». Осталось самое сложное: незамеченной пробраться обраьтно в свою комнату. Хвала богам, по дороге в свою комнату никого не встретила. Разве что возле одной из комнат услышала голос мачехи:

— Доченька, ты пойми, нам осталось ее потерпеть не много, через два месяца она выйдет замуж за маркиза. Ты знаешь, что у нас сейчас затруднительное положение, и лишних трат мы не можем себе позволить. А маркиз за нее дает хорошие деньги.

«Угу, значит, все таки продают», — желание напиться стало еще больше. Зашла в комнату, Эльза помогла снять платье, сходила в душ, на ванную не было желания, одела рубаху. Служанку отпустила, закрыла дверь, чтоб не шастали всякие. Открыла вино и только хотела отпить, как вдруг:

— А меня не угостишь? — рядом со мной сидела Смерть.

— Я умирать пока еще не собираюсь, — отдала ей свой бокал с вином, а себе взяла стакан для воды: был для воды — стал для вина.

— Я не за тобой пришла, просто решила узнать, как ты?

— Как-как? Вот продали меня в жены к маркизу, отцу не нужна, за мачеху и «сестрицу Аленушку» вообще молчу, там и так все ясно. Магии кот наплакал, — в воспоминаниях Ирэнээль я увидела,, как с ней занимались преподаватели историей, политологией, математикой, философией и орфографией, этикетом и танцами. А вот с магией у нее было совсем плохо: родовую магию эльфов, доставшуюся ей от матери, она чувствовала, могла прорастить семена, влить силу в растения, но этого было мало.

— И? Что будешь делать?

— Как что? Жить! Замуж не собираюсь, вон пусть свою любимую дочурку выдает. Сначала к тете, а не примет и не поможет, где-нибудь схоронюсь.

— Отличное вино.

— Ага, драконье, — смерть как рассмеётся.

— Эй! Ты чего?

— Ты знаешь его цену?

— Не интересовалась, но вот драконье и эльфийское я никогда не пробовала, так что пусть делятся. Слушай, а как тебя зовут? Ну, чего так смотришь-то? Ну не Смерть же мне тебя называть! — Она смотрела на меня так, что я уже и пожалела о том, что спросила.

— Фрея.

— Красиво. Я рада, что ты пришла. Кстати, как там Ирэнээль?

— Отправила, хорошо, она довольная.

— Могу себе представить, с такой-то семейкой. А я ещё думала, что у меня тётя.., но это… Вообще, ни в одни ворота. Слово не скажи, ничего не сделай, все будет использовано против тебя. Как она терпела?А папашка ее,.. она же кровинушка его, а он к ней… — пока сидели и разговаривали, выпили первую бутылку. — А знаешь, Фрея, вино и правда отменное, только немного крепковатое.

— Это же драконье! — ну да, забыла.

— Хорошая ты,Фрея, вон даже обо мне беспокоишься, а могла меня бросить и не интересоваться больше. Хорошая ты. Давай дружить? — мы открыли вторую бутылку. — Ох,а это сладенькое.

— Не боишься дружить со мной, со смертью?

— Нет, ты хорошая… Ик…Не боюсь.. Ик… ик… Фрея, а честно, ик… ты просто так не приходишь… Ик…

— Честно?.. Понравилась ты. Стало интересно, как ты тут устроилась. Быть может тебе здесь не хочется больше оставаться?

— Не дождетесь. ИК… Я жить хочу. А тут еще и сказка… Ик… Магия, эльфы, некроманты, драконы и гномы… Ик…

— Вот этим ты мне и нравишься. Согласна дружить, если ты не передумала.

— Неа, а давай за нас, за женщин. На Земле есть такой тост: «В публичный дом заходит мужчина и уверенно направляется в одну из комнат. Через пять минут оттуда выбегает проститутка с криками: «Ужас! Ужас!». Мадам-держательница заведения удивленно смотрит в ее сторону и просит другую, Жаклин, обслужить клиента. Через 10 минут Жаклин выбегает с криками: «Ужас! Ужас!». Мадам подзывает свою любимицу, Ми-Ми, и просит ее поддержать честь заведения. Через 15 минут Ми-Ми выбегает в рыданиях: «Ужас! Ужас!». Мадам тяжело вздыхает, поправляет корсет и неспешно скрывается за дверью номера. Полчаса, час, два часа… Через три часа из номера выходит утомленная и растрепанная мадам и с достоинством обращается к своим девочкам: «Ну, ужас. Но не «Ужас! Ужас!». Так выпьем за женщин, которые ничего не боятся!

— А давай! — так ушла и вторая бутылка.

— Нужно сходить за еще одной, — тут Фрея достала из воздуха еще одну бутылку. «Круто!»

— Хочу сделать тебе подарок, — она наполнила мне стакан вином, а оно густое, темно-красное и вкусно-тягучее. — Нравится? — только кивнула в ответ, а она поцеловала меня в лоб. Я хихикнула:

— Как трупик..

— Нет, ты теперь поцелована смертью. И через три дня у тебя проснется магия смерти, это то, о чем мечтал твой отец: чтоб хоть у кого-то из детей была его магия. Она будет у тебя. На третий день будет всплеск сил, и если не хочешь, чтоб отец узнал, нужно находится вэтот момент, как можно подальше отсюда.

— Так я послезавтра уезжаю к тете, как думаешь примет меня.. Ик..?

— Это замечательно, что уезжаешь, задержись в одном поселении, а потом к тете, не переживай — примет. Даже, если узнает, что настоящей племянницы нет, примет. Ее истинный давно её покинул, а детей у нее нет.

— Спасибо тебе, Фрея, ты настоящая подруга. Ты такая хорошая, хочешь спою?

Ты отпусти

Знаешь почему,

Слезы льют дожди.

Не только оттого, что очень грустно.

И в солнечные дни, Тоже льют дожди.

И ты прошу, не плачь, Моя подруга…

Ты отпусти сердце его.

Ты все прости, он не стоит того…

Ты сохрани гордость свою.

Ты все прости… и отпусти… Грустные глаза,

Искусана губа. И сердце разрывается от боли…

Океан души, Островок любви…

Все отдай ему, Моя подруга…

Ты отпусти сердце его. Ты все прости, он не стоит того…

Ты сохрани гордость свою. Ты все прости… и отпусти…

Пусть не спится, и душа кричит от боли.

Пусть сердечко бьется мимо доли.

Пусть разорваны в клочки все ожидания.

И нелепы, и смешны его признания

Пусть не спится, и душа кричит от боли.

Пусть сердечко бьется мимо доли.

Пусть разорваны в клочки все ожидания.

И нелепы, и смешны его признания. Его признания… его признания…

Ты отпусти сердце его. Ты все прости, он не стоит того…

Ты сохрани гордость свою. Ты все прости… и отпусти

Ты все отпусти…

Подруга… Моя… Подруга… Моя… (Тина Кароль)

Какая же Фрея хорошая!.. Как заснула и не помню, помню только, как она оставила стакан с напитком на столе и сказала утром обязательно выпить.

Утром голова раскалывалась, Эльза протянула мне стакан с фиолетовой жидкостью, полегчало. Беспорядка в комнате не было. Пора готовиться к отъезду.

Не просто так срываются звезды, каждая осуществляет наши желания, наши мечты. Не просто так, не просто так…

Глава Третья

Не может быть, что мы являемся сюда

Поговорить, поговорить…

«Эх, хорошо, голова не болит!!! Нужно собираться», — соскочила с кровати, умылась, одела халат и в гардероб. Так, что имеем платья, платья, платья… Ужас. Штанов нет. По долгу свой работы, я ходила в штанах. Это удобно и практично, в платье по участку не побегаешь, встречаются такие индивидуумы, когда бегаешь и ищешь дворника по всему участку, а он в это время «белый чай» употребляет. Естественно, в общении с ними не чураешься и мата, так лучше доходит, но не до всех, к сожалению. Первое время на работе я всегда считала, что нужно по хорошему, по доброму, но когда ты нормально относишься к человеку, а он к тебе «попой» — другого выхода нет, кроме как крепким словцом… Для меня не было проблемой взять метлу или мусорный пакет и помочь человеку, если работник нормальный. Мама с детства учила что «нет плохой профессии, каждая профессия нужна», не ворует человек — работает, а все остальное не важно. За три года своей работы можно сказать «закалилась» на работе, стала пробивная, перестала бояться, увереннее что ли стала. Единственное, подкосила болезнь, но и с ней до поры до времени думала, что вылечусь, и не унывала.

Так, а вот какая-то сумочка, небольшая, как рюкзачок,а внутри деньги. А деньги это что?. Это хо-ро-шо. Нет, не то чтобы я была меркантильная, нет, но как говорится «Деньги, как воздух: при недостатке — задыхаешься, при наличии — не замечаешь, при избытке — башню сносит». Как раз пришла служанка с завтраком. Очень вовремя.

— Эльза, а здесь можно приобрести мужские вещи на тебя и меня?

— Госпожа, зачем? — я знаю, что девочка была преданна своей хозяйке, но кто знает, что придумает отец или мачеха, и как это ей аукнется.

— Эльза,я знаю, что ты всегда меня предупреждала, всегда помогала, но сейчас хочу, чтоб ты принесла мне клятву на крови, только после этого я тебе расскажу. Прости, — мне было не удобно перед девочкой, очень не хотела ее обижать. Эх, совесть, как хомяк: или спит, или грызет. — Госпожа, как же.??? — «Эх, вот не надо этого, совесть и так съедает».

— Поверь, мне этого меньше всего хотелось…

— Я поняла вас, госпожа, — она взяла нож со стола, резанула себя по руке, произнесла клятву верности, мне оставалось только сказать: «Принимаю». Объяснила Эльзе, что направляемся к тете, если она не примет меня, то буду скитаться. Я еще сама не знала, что буду делать, главное, избежать свадьбы. Дело в том, что через три месяца у Ирэнээль совершеннолетие, ей исполнится восемнадцать лет, и она сможет принимать решения сама, а полное совершеннолетие будет в двадцать один. О чем и сообщила Эльзе.

— Скажи, нет ли человека, который сможет меня подстраховать и помочь. Дело в том, что через два дня у меня проснется магия, и мне нужен будет человек, который не скажет отцу и усыпит охрану, поможет уйти, — вот я загнула.

— Госпожа, даже спрашивать не буду. Я знаю одного, но он оборотень, что приехал в герцогство с вашей матерью. Но отец ваш был против вашего общения.

— Значит, хороший человек, — достала деньги. — Эльза, поговори с ним, согласится ли он сопровождать нас так, чтоб до определенного момента охрана не знала, что он за нами следует. Быть может он посоветует город, в котором мы сможем остановиться, в котором он к нам присоединится, и как обезвредить охрану во время выброса, чтоб не доложили отцу. И купи себе и мне мужские вещи. И главный вопрос, как же сложить вещи, чтоб отец не заметил, что мы много взяли? — для меня это был важный вопрос.

— Так у вас вот сумка вашей матери, в нее можно все, что угодно сложить, — она взяла подушку и положила в маленькую сумочку. «Ты ж моя прелесть», — я на нее с такой благодарностью посмотрела, что Эльза только улыбнулась. — Хорошо, а складывать вещи когда, госпожа?

— Поговори с оборотнем. Ты уверена, что ему стоит довериться, и он не доложит отцу? — знаю, что рисковала, но больше довериться было некому. Надеюсь, я не пожалею.

— Да, госпожа.

— Тогда иди, а я буду вещи складывать, — меня так впечатлила сумка и возможность взять по — больше, что сработала человеческая жадность. Начну с вещей: в сумку пошло нижнее белье (здесь оно шортики и маечка), ночную рубашку решила не брать, четыре платья, три плаща, положила все украшения, кое-какую обувь, подушку и одеяло (сработала наша авось). А еще я хотела взять книги по некромантии, поэтому пошла в библиотеку и стала искать книги. Нашла, но взяла всего пару книг по некромантии, чтоб не было сильно заметно. Знаю, что воровать не красиво, но выбора не было, деньги вроде были, но сколько и на сколько их хватит, я не знала.

Завтра ответственный день. Вскоре вернулась Эльза, я ждала ее с большим не терпением, если бы я не занималась вещами, то боюсь, что поседела бы. Хотя для блондинки это не страшно. Я смотрела на нее и ждала.

— Ну, Эльза, ты долго будешь меня мариновать?

— Что, госпожа?

— Как сходила, говорю?

— Ой, все хорошо, простите, госпожа, купила все, что вы просили, — я смотрела на нее: «НУ?!.» — Он просил передать, что ваша покойная матушка просила его поддержать вас в нужный момент. Она была из Видящих. Так вот, остановимся мы в городе Штольц в таверне «Мадина», он будет нас там ждать. За все остальное просил не беспокоиться.

— Прекрасно, давай собираться. — Я положила еще кое-какие платья, остальные в сундук. Эльза передала мне купленные вещи: темная рубашка, штаны, сапоги, темный плащ, — все сложила в свою чудо-сумочку. Провозились мы недолго, попросила Эльзу сложить и еду: буженинку, колбаску, сок все остальное на ее усмотрение.

Ночью ко мне пришла Фрея с вином и бокалами, помнит, что их у меня нет. Вино было тоже темное, тягучее.

— Ммммм….вкуснятина, а что это за вино?

— А это специальное вино, оно помогает силе усваиваться в твоем организме: ты не рожденный некромант, ты посвященная, — до меня стало доходить.

— А тот напиток фиолетовый?

— Тоже, ты теперь поцелованная смертью, а это сильнее, чем просто некромант, ты сможешь ходить тропой смерти и сможешь вернуть существо к жизни.

— Это, конечно, прекрасно. И я очень тебе благодарна, а что будет с моей эльфийской магией, они в резонанс не войдут?.

— Нет, ты сможешь так и продолжать проращивать цветочки, думаю даже сможешь в эти цветочки и некромантскую магию влить. Интересно посмотреть, что из этого получится…

— Даже представить боюсь. Скажи, а много среди эльфов некромантов?

— Ни одного, ты расстроена?

— Нет, это даже здорово, я одна полуэльфийка-некромантка. А вино классное, знаешь, в своей прошлой жизни я не пила из-за болезни, так как постоянно на лекарствах сидела, а сейчас уже второй день, да и с кем? с тобой, как будто всю жизнь с тобой знакома. Скажи, а мне нужно что-то знать, когда будет выброс?.

— Не переживай, я приду и помогу.

— Подожди, совсем забыла, я тебе сейчас скажу название города, со штольней что — то связано… А, точно, Штольц, а таверна…

— Не переживай, я тебя найду, это не проблема. Смешная ты. Если нужна буду, позови по имени.

— Просто брать и звать?

— Да. А песню ты вчера хорошую спела, мне понравилось. И голос у тебя замечательный.

— Знаешь,в прошлом я занималась пением, не думала, что в этом теле такой голос. Нужно будет с тобой собраться и опять так отдохнуть, ты как на это смотришь?

— А я за, за столько времени мне не было так весело уже очень давно. А сейчас отдыхай, напиток я оставлю на тумбе, выпей обязательно, — на этом мы распрощались с Фреей.

Утром встала рано сделала наклоны, приседания, выпила фиолетовый напиток. Я решила перед дорогой принять душ, зашла в ванную, в зеркале мне показалось что-то странное. Я подошла ближе: мои сиреневые глаза потемнели, в них стал присутствовать фиолетовый оттенок, некоторые пряди волос стали темнее. Так, нужно быстрее уезжать, пока отец не заметил. Одела темное платье, заплела косу, Эльза принесла на завтрак яичницу с беконом и сок. Готова. Сумку свою отдала служанке, чтоб отец не заметил. Зашел отец.

— Я пришел предупредить, чтоб ровно через месяц ты была дома. Я шутить не люблю. Ты поняла?

— Да, отец! — «И тебе доброе утро, спасибо, что зашел пожелать хорошей дороги:"Береги себя, доченька". Отец года!» — Я поняла, через месяц буду дома.

— Отлично. Внизу тебя ждут, — он посмотрел на один сундук.

— Решила много не брать, я же не надолго.

— Рад, что ты это понимаешь. — «А где «будь осторожной, дочка, будем тебя ждать»?» — развернулся и вышел. Ладно, как говорил Кузя: «Спасибо этому дому, пойду к другому! Нафаня!» Тьфу, Эльза.

Полдня в пути, трясемся в карете. Нет, не трясемся, конечно, благодаря магии едем плавно и спокойно, хорошо, что не на лошадях, нужно будет учиться ездить. Нас сопровождало пять человек, до города Штольц оставалось пару часов езды, обедали и перекусывали в карете, не останавливаясь. Я смотрела в окно: интересно было, кроме замка и своей комнаты я ничего и не видела. Ничего особенного, деревья, как и у нас на Земле, разве что воздух чище. К таверне «Мадина» мы подъехали после полудня. Правда, старший из моей «свиты» хотел в другую таверну, пришлось настоять. Мало ли что в голове взбалмошной девицы. Комнату мне выделили на втором этаже, я не стала задерживаться в зале и сразу поднялась наверх, тем более это было заранее оговорено с моим провожатым, который нас ждал здесь. В комнате чисто. Окно, двухспальная кровать, стол, стул и дверь, в которую зашла. «О! А это уже радует», — я уже думала, что в бочке буду мыться, а тут и унитаз, и душ. Ужин попросила принести ко мне в комнату, охране сказала, что выходить никуда не буду. Очень ждала оборотня, переживала. Тихий стук в дверь, в комнату вошел мужчина. Его темные волосы волнами лежали на плечах, янтарные глаза, мощный квадратный подбородок и спортивное телосложения. А вот возраст я не смогла определить.

— Ты очень похожа на свою мать. Я — Корвен.

— Ирэнээль, — не знала, как себя с ним вести, мне показалось, что ему около сорока, но нет, теперь я видела седые пряди на волосах, морщинки на лице. Этому мужчине было уже около пятидесяти.

— Я знаю. Твоя мама просила за тобой присмотреть, тебе ведь говорили, что она была из Видящих и просила помочь тебе. Вечером охране подсыпят снотворное, так что они ничего не услышат. Я понимаю, ты хотела от них сбежать, но не советую. Они будут спать и ничего не услышат. Для всех: ты была испугана и до утра не покидала свою комнату, — понимала, что он прав, так я не проколюсь. — Тебе помощь нужна будет?

— Нет, я справлюсь. Спасибо Вам. Вы с нами последуете к моей тете?

— Да, думаю, она будет рада меня видеть. Если нужно будет — стучи в стену, моя комната рядом, — я еще раз поблагодарила мужчину.

Близился вечер, так же росли и мои страхи, напрягая нервы. Фреи не было,а я была на взводе. Так играли нервы, меня колбасило, плющило и таращило, было желание что-то делать, подошла открыть окно.

— Не стоит сейчас этого делать.

— Фрея, наконец-то, не знаю, что со мной: мучает желание что-то делать, а у меня нервы ходуном ходят.

— Успокойся, Ирэн, все хорошо, — энергия переполняла меня, требовала выхода, поделиться ею, мне было так хорошо. Послышался гром, а потом в окне блеснула молния, завыли собаки, а мне хорошо. Ой, как хорошо. Вой собак, блеск молний, гром и запах озона будоражат кровь. Я так за хотела поделиться со всем миром… Хочу, чтобы было всем хорошо!!!!

Пришла в себя, возле меня были Фрея и Корвен.

— Все хорошо? Как всё прошло, ничего не помню. Помню только, что было так хорошо….

— Думаю, твое хорошо надолго запомнят жители, прошло только два часа как заработали порталы, и пришли некроманты, чтоб усыпить твой хор.

— Какой хор?А, вы уже знакомы? — я кивнула на Корвена.

— Познакомились. Я не ожидала, что такой всплеск будет, поэтому позвала на помощь Корвена, чтобы он тебя держал. Мне нужно было прикрыть тьмой нить от восставших к тебе.

— Ка-ка-каких восставших? — ой, что-то мне дурно…

— Таких, которые горланили песни на погосте, дай вспомнить. А точно:

Где бронепоезд не пройдет,

И пехота не промчится,

Ирэн на пузе проползет,

И ничего с ней не случится….

— Ой, мама, — это моя любимая песня. Я всегда пела ее, чтоб себя взбодрить или когда отменное настроение, да и когда принимала душ тоже всегда ее пела. — И что, все мертвецы ее пели?

— Представь себе пели, да еще и танцевали. Некроманты, когда это увидели, у них нервный тик начался. Я это сама видела. А вообще не ожидала я, что у тебя такая сила проснется. Но, знаешь, было забавно.

— Ты мне главное скажи, на меня не выйдут?

— Нет, не переживай, и отец твой даже не догадается, но рано утром вам стоит уйти. Для тебя еще новость, — и так посмотрела, мне уже стало страшно, — тебе нужно будет волосы спрятать и лицо, — всё, мне очень страшно. Корвен подал мне зеркало: волосы перенесли кардинальные изменения, появились фиолетовые пряди в волосах, глаза стали сиреневого цвета с фиолетовыми крапинками, по левой стороне лица возле виска появился красивый замысловатый узор, цвет фиолетовый с черным, какой именно — не поняла, нужно будет лучше рассмотреть, когда время будет. А сейчас сматываемся.

— Теперь я понимаю, о чем ты говорила: голову прикрыть, глаза опустить долу, сделать челку, чтоб прикрыть висок.

— Это ещё не все, Первое время я буду приходить к тебе, будем заниматься, а потом найду тебе учителя.

— Спасибо, ты настоящая подруга. Обо всем подумала.

— Так, а сейчас отдыхать. Осталось не так много времени на отдых.

— Слушай, а некроманты не будут искать беспредельщика?

— Будут, но не найдут. Вот выпей! — мне протянули фиолетовый напиток, который я и выпила. «Спокойной ночи, Родина!»

Утро наступило рано, моя «охрана» всполошилась, что ночью они все проспали, и резко вспомнили об охраняемом объекте. Решила не задерживаться в городе, потребовала от охраны переместиться порталом в город Эрерра, пришлось рассказать, как я испугалась, как ночь не спала, пока они, бесстыжие, отсыпались, а я вот, бедная и несчастная… Так что задерживаться не стали. Единственное, что перво-наперво сделала это обрезала себе челку, чтоб скрыть татуировку, и одела плащ с капюшоном, чтоб скрыть волосы. До станции мы дошли быстро, как бы любопытно не было, боялась выглянуть из под плаща. Возле портальной комнаты я видела, что было страшно много магов, а после ночной дискотеки мертвецов было страшно, как говорится, «на воре и шапка горит». На нас не обратили внимание, так что прошли без эксцессов, ну что ж, «Вперед и с песней!».

Глава Четвертая

Не может быть, что не сбывается мечта,

Не может быть, не может быть…

Тому, кому неведомы дороги,

Тому судьба и крыльев не дает.

Меня до сих пор не отпускало ощущение сказки, чего-то не реального. Иногда мне кажется, что я умерла или нахожусь в коме, и все это лишь плод моей фантазии. В прошлой жизни я много читала про попаданок, хотела быть на их месте и верила, что после смерти человек попадает в другой мир. Мечтала попасть в мир сказок, магии, полетать на драконе, познакомиться с гномами, пострелять из лука с эльфами, поиграть с оборотнем, а сейчас боюсь, что это всё в один миг исчезнет, и я предстану на Божьем суде. Пусть это будет мой нафантазированный фэнтезийный мир, мир, в котором жива, мир, в котором здорова, мир, в котором у меня есть магия. И пока есть он, живу и Я!

Вышли на станции: серый гладкий камень, деревянные лавочки, на которых сидели люди и эльфы в ожидании отправления. Капюшон не стала снимать, не хотела лишнего внимания. Возле станции ожидал экипаж. Поместье тетушки Лаириэль дис Арендэль ола Даэрон Лаиренлия было за городом, я завороженно смотрела в окно. Мимо проезжали домики и поля, засеянные пшеницей, цветущие сады, к сожалению, заметила деревья, которые умирали, было их жаль. Я любила природу. Ещё когда была маленькой, мы с мамой часто ездили к бабушке в село, у нее был небольшой сад и огород. Мне доставляло огромное удовольствие высаживать овощи, поливать цветы, а саду у нее стоял железный столик и стульчики, где вечерами мы пили травяной чай. Запах цветущей вишни, яблок действовал расслабляющие. Бабушка любила разговаривать с деревьями, цветами, говорила, что они все понимают. А доброе слово всем приятно. Перед экипажем открылись железные арочные резные ворота, мы подъехали к светлому двухэтажному зданию с большими арочными панорамными окнами, к дверям вели широкие ступеньки. Встречали белые колонны, арочные двери. Все это великолепие было каким-то нереальным. Встретила нас прекрасная белокурая женщина, как говорится у Пушкина: «Лебедь белая плывет», — стройная, пепельные волосы собраны наверх, ярко зеленые глаза смотрели внимательно и цепко.

— Добрый день! Добро пожаловать в герцогство Даэрон, — мы прошли в светлую гостиную в золотисто-бежевых тонах, диван и кресла насыщенного зеленого цвета, белые гардины и шторы такого же цвета, что и мебель, белый столик, на котором стояла ваза с цветами — вот и вся обстановка. — Предлагаю пообедать, думаю, поговорим после, — «Согласна». Мы прошли в похожую малую столовую. На обед подали суп-пюре с грибами, сок, салат из зелени. Съела суп и выпила сок, не люблю зелень, вот если бы в салате была курочка, яички, а так одна зелень, а я «не козёл».

Кабинет больше мужской, чем женский: темно-красная массивная мебель, широкий стол, на котором аккуратно сложены бумаги, шкафы с книгами, плотные бордовые шторы. Единственное, что выбивалось из общей картины — это маленькие подушки на подоконнике. Место обжито, в углу возле шкафа стояла гитара. «Ух, неужели тетушка играет на гитаре?»

— Присаживайся. Чай?

— Нет, благодарю.

— Хорошо. Кто ты? Настоящее твое имя? — вот к этому я была абсолютно не готова.

— Как вы догадались? — уж если родной отец не понял, а он видел свою дочь каждый день…

— Эдерина была видящей, она предсказала, что ты появишься? — все ясно. Скрывать ничего не хотелось, поэтому рассказала о своей прошлой жизни, об обмене и о жизни Ирэнээль в доме отца.

— Поверьте, ни в жизнь не вселилась бы в тело, если б хозяйка была бы против.

— Так как тебя зовут?

— Ирина, но друзья звали меня Ирэн, когда-то нас было три подруги, и все Иры: одна Ирчик, вторая Ира, а я — Ирэн, так было проще различать.

— Надо же, как и Ирэнээль… Не переживай, выгонять не буду, чем смогу помогу. Когда-то Эдерина предсказала мне, что ты придешь, просила помочь и поддержать тебя, как родную племянницу. Она сказала, что с твоим приходом я приобрету то, о чем мечтала. — Я не стала спрашивать у нее, о чем мечтает, может позже расскажет.

— Вы играете? — она посмотрела на гитару, улыбнулась чему-то своему.

— Нет, это моего мужа. Как давно в тебе проснулся дар некроманта?

— Сегодня ночью, но это не совсем дар, — я убрала челку.

— Как же он проглядел?

— Он и не знал, если бы узнал, то меняб из поместья не выпустили.

— Тебе обязательно надо нанять учителя.

— По некромантии у меня будет учитель, подруга обещала, а вот по магическим предметам не мешало бы, не знаю какие предметы изучают в Академии некроманты.

— Физической подготовкой с тобой займусь я, — в дверях стоял Корвен, — а подруга у нее хорошая, поможет. Мне сказали, что вы в кабинете.

— Корвен, как рада тебя видеть, — тетушка выпорхнула из кресла и повисла у мужчины на шее. — Ты надолго?

— Приютишь? — он обнимал Лаириэль за талию, « о…кажется я понимаю, о чем она мечтала».

— Что за глупости ты говоришь? Твоя комната всегда тебя ждет.

— Леди, вы не против занятий?

— Если вы добавите к физическим нагрузкам ещё и уроки самозащиты, то согласна. Мне нужно будет учится бегать от ходячих мертвецов.

— Скорее уж от поющих и танцующих.

— Поясните? — Точно, тетушка же не знает, и тут этот бесстыжий оборотень стал ей обо всём рассказывать, и рассказывать так, как будто он самолично всё это видел, а не меня держал.

— Чувствую, с тобой будет не скучно. Разместишься в комнате Ирэнээль. Ты знал?

— Меня тоже просила помочь Эдерина, она рассказала.

— Скажите, а где я могу купить гитару? — соскучилась, дома часто играла на гитаре, мне нравилось перебирать струны.

— Купим. Пойдем, покажу тебе комнату. — Мы поднялись на второй этаж. Это была любовь с первого взгляда, мой пульс участился, ладошки вспотели, адреналин в крови зашкаливал. — Тебе нравится? — Нравится ли мне? Да я в восторге!

— Да, спасибо, очень нравится.

Комната — это нечто: белые стены, белая мебель, огромное на всю стену окно и белые гардины и шторы. Широкая большая кровать, два стула и круглый столик, на котором стоит желтый цветок в горшке. За окном сад с цветущими деревьями. Кроме того, отдельная гардеробная, в которой разложены мои вещи, еще одна дверь в ванную с душем и санузлом. В первую очередь в ванную комнату: комната белоснежная, мебель и пол лиловые. Набрала воды в ванну, добавила соль и пену с запахом фиалки, как же хорошо… Последний раз я принимала ванну еще на Земле. Даже дома у так называемого отца я не могла себе позволить такую роскошь: по воспоминаниям Ирэнээль, в соль для ванны ее сестра добавила чесоточное средство, от чего у той покраснела и чесалась кожа. Так что сейчас я наслаждалась жизнью. Вышла из ванной в замечательном расположении духа.

— У тебя ужасный халат.

— Не только. Есть ещё кошмарные платья с пыточным корсетом. Почему у тети платье без этого ужаса?

— Потому что у нее эльфийское платье, а у тебя платье по человеческой моде.

— Кошмар. Обязательно поменяю гардероб.

Конец ознакомительного фрагмента.