Сказка дедушки Скрипа. Почти правдивая история

Валерий Тимофеев

На пыльном чердаке старинного дома лежит старая книга. Она распухла от дождя, снега и времени, надпись на ее обложке стерлась. Только ночью она открывается, и ее обитатели подают признаки жизни. А с наступлением утра и приходом Солнечного Лучика книга, шелестя страницами, закрывается. Кто же живет в этом необычном королевстве? С кем подружится Солнечный Лучик и какую тайну узнает он от дедушки Скрипа?

Глава 5 Сказка Дедушки Скрипа

Давным — давно, лет сто, а может, и двести тому назад, я уже не помню сам, когда это было, но было непременно, жил в нашем городе один замечательный Музыкант.

Приехал он издалека…

Арба, запряженная парой волов, тащилась по узким улочкам. Скрипели повидавшие множество дорог колеса, волы устало перебирали ногами по булыжной мостовой, возчик несколько раз останавливал повозку и спрашивал о чем — то горожан, те показывали рукой вперед и долго провожали взглядом путешественников. Наконец, волы замерли на маленькой площади перед старинным двухэтажным домом.

Возчик спрыгнул на землю, постучал кнутом по серому пропыленному пологу в огромных пестрых заплатах и сказал громко:

— Приехали!

Он проследил за пыльным облачком, поднятым ударами кнута, и занялся упряжью.

Из повозки показалась детская головка. Девочка широко раскрытыми глазами посмотрела на дома, окружающие площадь, и остановила взгляд на том, возле которого они стояли. Над окном первого этажа красовалась вывеска. «Лавка», — прочитала девочка. На стеклах нарисована курица, петух и две огромные рыбы с зелеными грустными глазами. Над входной дверью еще одна вывеска — «Старый друг». Это название понравилось ей больше.

Через минуту повозку окружили дети. Их было так много, а вещей так мало, что, к великому сожалению, не каждый смог помочь.

Так и поселились Музыкант, его больная жена и маленькая дочка у доброй тетушки Марты. Хозяйка сдала им уютную и светлую комнатку на втором этаже — сама она жила внизу, в комнатах за лавкой, поближе к товарам и кухне.

Скоро о новых постояльцах знал весь Нижний город.

Девочка убегала играть с другими детьми к лавке хромого булочника или строить города в песочных кучах у мастерской литейного мастера.

Жена все время лежала в кровати и не вставала даже к обеду.

Большую часть дня Музыкант играл на скрипке. У него были удивительные руки!

Со всех уголков Нижнего города люди приходили слушать. Музыка заставляла смеяться и плакать вместе с ней. Горожане забывали все беды и обиды и, очарованные, слушали и слушали чудесные звуки. Они тесней прижимались друг к другу, чаще улыбались, морщинки на их лицах разглаживались, а в словах было больше тепла и шуток.

Жизнь в городе стала веселей. После тяжелой работы горожане отдыхали, набирались сил и чувствовали себя дружнее и смелее. Прошло всего две — три недели, а им казалось, что Музыкант жил рядом с ними всегда — так они полюбили его.

И тетушка Марта была довольна. Еще бы! Концерты привлекали в лавку народ, и доходы хозяйки заметно возросли.

Бедный музыкант не всегда мог вовремя заплатить за стол и квартиру: уроки, которые он давал в соседнем квартале, приносили так мало денег. Но тетушка Марта и не думала напоминать о «таком пустяке». Наоборот, чем труднее приходилось Музыканту, тем чаще на его столе «вдруг» появлялось что-нибудь вкусное, принесенное незаметно заботливой женщиной, а в карманах девочки не переводились сушеные фрукты, сладкие пирожки и орехи.

— Сегодня он играет еще лучше, — с видом знатоков утверждали мужчины, слушая очередной концерт.

— И еще печальней, — вторили женщины.

— Мне кажется, это не музыка звучит, — говорил литейщик.

— А что?

— Он рассказывает о нашей жизни. Как он понимает нас, — вздыхал литейщик.

— Да-а, — соглашался портной, — понимает. И неудивительно. Он такой же бедняк, как и мы.

В разговор вмешалась остроносая Булочница. Она не любила оставаться в стороне.

— Повезло Марте. Хорошего постояльца бог послал, — сказала старуха зло и завистливо. — Она быстро разбогатеет.

— Замолчи, жена, — перебил ее булочник. — У тебя одно на уме. Уйди, не позорь мое имя!

— Оставь ее, — попросил литейщик. — Она женщина, мать твоих детей.

— Это не значит, что я позволю ей болтать все, что взбредет в ее голову, — не унимался Булочник. — Повезло, повезло! — передразнил он жену. — До старости дожила, а ума не жила.

— Ну и ну! Тридцать лет вместе прожили и до сих пор не наругались? — Это подошла тетушка Марта.

Все повернулись к ней.

— Что нового, тетушка Марта? — спросили несколько голосов.

— Нового? А ничего, — вздохнула хозяйка, — совсем плоха его женушка.

— Я видел — вчера посылали за доктором. Ей стало лучше? — спросил Литейщик.

— Где там? — махнула рукой тетушка Марта. — Какой толк из нашего лекаря? Посмотрел, послушал, да и ушел. Ни слова, ни полслова.

— Он знает не больше моей старухи, — горько усмехнулся портной. — А моя старуха ничего не знает, кроме рисового отвара, куриных пупков да березовых почек.

— Надо позвать хорошего доктора.

— Надо. А где его взять?

— Толстяк из верхнего города к нам не пойдет. Здесь для него дурно пахнет.

— А другого у нас нет.

— Ничего не поделаешь, — сказала тетушка Марта, — придется идти за Толстяком. На него одна надежда.

И самые уважаемые мастера — Портной и Часовщик — отправились за доктором.

После долгих уговоров и обещаний он согласился приехать.

Поднявшись в комнату Музыканта, доктор первым делом огляделся, прикидывая, сколько здесь могут заплатить. «Да, обстановочка», — пробурчал себе под нос.

Возле камина — кровать под лоскутным одеялом. Рядом с окном — стол, на нем стопка нотной бумаги и книги, плетеное кресло, на стене скрипка, а на полу ковер, протертый в нескольких местах до дыр. Воздух в комнате не пах духами. А где не пахнет духами, это он точно знал, там не пахнет и деньгами!

По тому, как он поскучнел, нетрудно было догадаться, что Толстяк недоволен. Бегло взглянув на больную, доктор выписал лекарства.

— Что с ней? — взволнованно спросил Музыкант. Уже много лет жена его болела, но он все надеялся на чудо. Это единственное, на что ему оставалось надеяться.

— Ничего… ничего хорошего, — ответил Толстяк, брезгливо вытирая руки атласным платком. — Вот рецепт. Сходите в аптеку. Давайте ей понемногу. Или лучше сразу все.

— Это поможет?

— Поможет, — сказал Толстяк, — или не поможет.

И он ушел

У бедного Музыканта после его визита совсем не осталось денег — не с чем пойти в аптеку. Он был в отчаянии. Скрипка плакала от прикосновений смычка. Это было единственное лекарство, которое он мог дать жене.

А вечером в его дверь постучали.

— Войдите, — пригласил он, прекращая играть.

В комнату неслышно вошел незнакомый господин

Он был одет во все черное: и плащ, и ботинки, и перчатки, и шляпа — все было черным. И даже лицо его в тени широкополой шляпы казалось черным.

— Я очень сочувствую вашему горю, — начал он разговор, — и хотел бы помочь вам.

— Простите, но я…

— Не имеете чести знать меня? — угадал незнакомец. — Это ничего не значит. Я вас знаю, этого достаточно.

Говорил он спокойно и уверенно, как человек, привыкший повелевать. Он подошел к креслу и, не дожидаясь приглашения, сел.

— Я, право, в смятении, — пожал Музыкант плечами. — Как мне называть вас?

— Можете называть меня… ну, скажем… Маэстро! Да — да, мое имя для вас будет — Маэстро! Вас это устроит?

— Как вам будет угодно, — согласился Музыкант.

— Я желаю помочь вам, — Маэстро поднял руку, не давая Музыканту возможности задавать вопросы. — Не терзайтесь сомнениями, друг мой. Вы позволите мне так называть вас? Благодарю. — И он качнулся в кресле. — Я все предвидел! Вы бедны, но вы горды, как все бедняки, и не возьмете денег просто так. Я богат, но я не дам вам денег просто так. Не от жадности, нет. Я не хочу оскорблять вас.

Конец ознакомительного фрагмента.