Наглая морда

Валерий РУБИН, 2020

Приключения продолжаются… В пятой книге из цикла "Секретный сотрудник" главный герой Алекс знакомится с рыжим уличным котом по имени Шимми. Как оказывается, кот не простой, он послан Боссом с новым заданием для Алекса: нужно расследовать смерть знаменитого шахматиста во время сеанса игры вслепую. События развиваются на берегах Невы, но вскоре переносятся в Лондон, где друзья должны проникнуть в общество местных магов, чтобы раздобыть интересующую их Босса информацию. Ясно, что без нечистой силы и помощи обитающих на Хайгетском кладбище ведьм не обошлось, но к общему удовольствию, все заканчивается благополучно: секретное досье найдено, командировка закончилась и можно отправляться домой восвояси. Только вот каждый из них теперь стоит перед нелегким выбором – предпочесть соблазны новой жизни, пожить "по-человечески" на Западе или вернуться в родные пенаты? Действие происходит в наше время, в наши дни, на наших глазах.

Глава четвертая

Итак, меня зовут Алекс.

— Очень приятно, Алекс.

У меня непростая, пожалуй, сложная биография, так что рассказывать, где я родился, женился, учился я не буду. А вам и знать ни к чему. Что вам нужно знать, так это то, что я хочу поскорее вернуться в свой отель для рыбаков-любителей на Огненной Земле, владельцем которого числюсь с некоторых пор. Короче говоря, убраться отсюда, как только представится возможность несмотря на то, что мой любимый город в настоящее время может спать спокойно и видеть сны. Признаюсь, моей удали в этом нет ни грамма. Но вот не сидится мне на одном месте, и все тут. Как писал пролетарский поэт Маяковский: «глазами жадными цапайте все то, что у вашей земли хорошо и что хорошо на Западе…». Стараемся, Владимир Владимирович, стараемся. Цапать, я имею в виду. Не всегда получается, это правда, поскольку мало что осталось. Нынче тренд такой в стране в моде: цапать все то, что плохо лежит, прибрать к ручкам, что прилипло, освоить выделенный на нацпроекты бюджет. Деньги, я бы сказал, немалые, наоборот, очень даже большие. Тех руководителей, кто не справился с задачей освоения средств, по традиции принято отправлять в почетную отставку в органы госконтроля, в законодательные собрания, в сенаторы — чтобы всем была наука! Немного ранее, кто еще застал, в структуре МВД существовал специальный репрессивный орган под аббревиатурой УБХСС, помните, конечно? Который расхитителям личной, общественной и государственной собственности давал по рукам, — всем, кто цапал. Так, то было раньше. Когда народную собственность всю растащили, заграбастали, вымели по сусекам, УБХСС стало вроде ненужного государству аппендикса, — его взяли и вырезали на всякий случай. Потому что, если с коррупцией опять начать бороться, государство может этого не пережить и развалится. А оно вам надо?

День как день. Не лучше и не хуже других. Некоторые люди радуются солнышку, другие дождику — я же говорю себе: «Он подарил мне еще один день жизни». Разве не так? Временная безработица не напрягает. В отличие от настоящей не нужно стоять в очереди на бирже труда, искать вакансии по объявлениям в газете или на интернет-сайтах. У нас с Шимми есть работодатель. Стоит ему приказать — и мы тут же полезем в драку. Без лишних слов и отговорок вроде: у меня сегодня день рождения или романтическое свидание при свечах с незнакомой девушкой. «Отмазки» не работают. Мы в полном распоряжении Самаэля. Он в полном смысле этого слова наш хозяин и душеприказчик. Если что не так, он не вытурит тебя с работы, а просто сотрет в мелкий порошок и развеет над Северным Ледовитым океаном. Мало кому может это понравиться, по крайней мере, лично я не встречал пока такого человека, и потому мы с Шимми справедливо, как нам кажется, относим себя к категории «богобоязненных», хотя церкви, мечети, храмы и синагоги не посещаем вследствие отсутствия свободного времени. Молиться можно и у себя в комнате дома, незачем выставлять свою религиозность всем окружающим для мебели, что Он может счесть за гордыню, а гордыня — один из самых тяжких грехов человеческих, как вы, наверное, знаете, если читаете на ночь Библию.

Лежать на диване, когда ты остался без работы, и плевать в потолок — лучшее времяпрепровождение, какое я знаю. Спать по полдня тоже ничего: выспавшись, ты готов ко всяким передрягам. А на диване не нужно ни с кем разговаривать, болтать по телефону, просто тупо молчать и плевать в потолок. В переносном смысле. Мне не скучно наедине с собой. Мне говорят: гениальность — это не что иное, как высшая и последняя стадия работоспособности. Звучит смешно, как империализм — высшая и последняя стадия капитализма, которому кранты наступают. А если работы нет? Ох, уже мне эти шутники… Будь моя воля, я бы их отвез на рисовое поле в Сибири, и пока его полностью не засеют, домой не вернутся. Всю Сибирь? — а почему нет? Там сейчас много свободного пространства после лесных пожаров, а зола — лучшее удобрение, не хуже гуано с острова Святой Пасхи или Рапануи. Вот вам и готовый бизнес-план, моя очередная импровизация лежа на диване. Не пропадать же добру, что сделано, то сделано, что сгорело дотла уже не воскресишь. Но не мое это — сочинять бизнес-проекты. Идеи разные фонтанируют, но не мое. Я на службе, а наша служба и опасна, и трудна, как в песне поется. Каждую минуту могут позвонить и призвать. Жду дальнейших распоряжений.

Энергии у меня, как у фокстерьера. Могу часами лежать и ждать, чтобы скрасить одиночество, свойственное всем талантливым людям. Но под покровом секретности. Потому что я как бы есть, и в то же время меня как бы не существует. Это трудно понять, я знаю, но жизнь вообще достаточно сложная штука, каждый день в этом убеждаюсь. Поэтому советую принять на веру и как должное все то, что произошло и еще может произойти в дальнейшем со мной и моим партнером Шимми. Как всякому рассказчику, нам позволительно некоторое преувеличение, попросту говоря, чуточку вранья не помешает.

Честно говоря, я и не предполагал, что застряну здесь на неопределенное время. Очень зря. А все Шимми. Испортил мне отпуск, который практически и не начинался. С другой стороны, мне не за что его винить. Все, как в сказке, было предопределено заранее, разумеется, в том числе и встреча с ним возле «Вознесенской». Его послали — он пришел/ушел. Любой на его месте поступил бы точно так же. Но я пока плохо себе представляю, как я буду работать с ним каждый день, видеть его каждый день, слышать его каждый день. Из меня, кстати, вышел бы неплохой ученый-историк, учитывая мою страсть к разным историям. Я, если хотите знать, с самого детства намеревался поступить на исторический факультет Университета. Но конкурс был просто огромный, уж не знаю, почему, и судьба распорядилась так, что меня переманили на только что наспех созданную кафедру магических наук при факультете психологии, — для нее было нужно выбить финансирование, а для этого были нужны студенты. «Кафедра» — она так и называлась в целях конспирации — позиционировалась как не совсем полноценная, с боку припека: приходи на занятия, когда хочешь, уходи — когда хочешь. Но диплом выдавали настоящий, всамделишный — практикующего эксперта со специализацией «психолог-исследователь». Да и учиться на «кафедре» было соблазнительно, всего два года, вроде факультатива. Скороспелка, короче говоря. Однако, предметы, что предстояло изучить за эти два года, внушали уважение: современная закулисная дипломатия, несколько иностранных языков, история тайных обществ, русская классическая литература и многие другие дисциплины, о чем строжайшим образом не рекомендовалось сообщать посторонним. Отец отговаривал меня, как мог: мол, страна нуждается в специалистах другого рода, Родину защищать. Отец был человек старой закалки, боевой офицер. Мечтал, что я по его стопам пойду, надену китель и фуражку с кокардой. Как будто нельзя совмещать первое со вторым. Так случилось, что я его не послушал, надоела родительская опека, хотелось самостоятельности. Самаэль, дай бог ему здоровья, прекрасно понимал мое состояние, — скорее всего, он приметил меня еще раньше, — и перед самым выпуском подписал со мной контракт на всю оставшуюся жизнь, о содержании которого я вам ничего не скажу, поскольку дал подписку о неразглашении и получил высший уровень допуска к секретам. Даже справка с тех пор сохранилась от первого отдела Небесной канцелярии.

Как все это произошло, знакомство с магией, я имею в виду? Еще на вступительных экзаменах в университет. Математика, насколько я помню, была основным испытанием для абитуриентов. В билете пять задач. Одна страшнее другой, причем, все на сообразительность. Мне шахматы тогда очень помогли справиться с волнением и с задачками. Но последняя никак не решалась. Я все испробовал, и так, и сяк, — а ответа нет. Может, его и вовсе не было. Знаете, такие задачки специально включают в экзаменационные билеты, чтобы засыпать студента. Тот, кто принимал экзамен, хитро посмотрел на меня: что, мол, сдаешься? А я набрался храбрости и прямо ему в лицо: у задачки вашей нет решения. Он аж на стуле заерзал, обхватил голову руками, видимо, не ожидал от меня такой наглости, едва волосы на себе не рвет. Но потом взял себя в руки и смягчился. Ладно, говорит, вижу, ты юноша смышленый, наверное, и в шахматы играешь? Я скрывать не стал: первый, говорю, разряд имею. Он тогда широко улыбнулся: ступай, говорит, мы с тобой еще свяжемся… А зрачки у него в тот момент засветились, не поверите, внутренним огнем: две яркие красные бусинки, как у китайского дракончика. И произнес вдогонку: «А шахматисты нам нужны!» Я потом по дороге домой в трамвае размышлял над «эффектом красных глаз» и возможной связью между шахматами и магией. Раньше вроде не замечал. Поведение преподавателя показалось мне слегка странным, — или ему была интересна моя реакция, как я отреагирую на его слова, — кому именно «шахматисты нам нужны» и зачем кому-то, мне неизвестному, со мной связываться? А как же красные глаза? — может, от бессонницы или аллергия на абитуриентов. Я не придал этому значения и тут же забыл, посчитав за мелочь: меня распирала радость, что я стал студентом. Карьера великого шахматиста, гроссмейстера мне не светила, да и не прельщала, честно говоря, я это понимал, но для развития когнитивных способностей — почему нет? Помните, Маяковский выразил пожелание, когда находился, образно говоря, в одной комнате с Лениным: «Шахматы ему — они вождям полезней». От Владимира Владимировича — Владимиру Ильичу, так сказать.

В университет меня приняли, зачислили в запасную, то есть, резервную группу по квоте для спортсменов. После первого же семестра около половины студентов из нее отсеялась, еще столько же были отчислены, — нам сказали, что слабое звено, — а из оставшихся создали элитную группу с повышенной стипендией, перед которой и была поставлена задача в короткий срок овладеть в дополнение к основному курсу еще и специальными магическими дисциплинами и искусством перевоплощения. Не МГИМО, но что-то наподобие. Для чего им нужно было столько магистров, я не знаю, но мир большой, а начальству ведь не прикажешь и ему всегда виднее. Кстати, у нас было свое начальство и учебная программа, утвержденная Высшим советом по магии, а учет и контроль за студентами и успеваемостью соблюдался особенно строго. Вы, наверное, думаете, что я стал магом? Ничего подобного. Диплом и одна видимость. Короче, в пожарном порядке подготовленный молодой специалист из категории «я знаю, что ничего не знаю» для участия в проектах Управления специальных операций. Обыкновенный исполнитель, стойкий оловянный солдатик, которого легко заменить на такого же оловянного, если что-то пойдет не так, и отречься от него, если сцапают во время выполнения задания командования в тылу врага.

Конец ознакомительного фрагмента.