Наглая морда

Валерий РУБИН, 2020

Приключения продолжаются… В пятой книге из цикла "Секретный сотрудник" главный герой Алекс знакомится с рыжим уличным котом по имени Шимми. Как оказывается, кот не простой, он послан Боссом с новым заданием для Алекса: нужно расследовать смерть знаменитого шахматиста во время сеанса игры вслепую. События развиваются на берегах Невы, но вскоре переносятся в Лондон, где друзья должны проникнуть в общество местных магов, чтобы раздобыть интересующую их Босса информацию. Ясно, что без нечистой силы и помощи обитающих на Хайгетском кладбище ведьм не обошлось, но к общему удовольствию, все заканчивается благополучно: секретное досье найдено, командировка закончилась и можно отправляться домой восвояси. Только вот каждый из них теперь стоит перед нелегким выбором – предпочесть соблазны новой жизни, пожить "по-человечески" на Западе или вернуться в родные пенаты? Действие происходит в наше время, в наши дни, на наших глазах.

Глава вторая

Пусть вас, читатель, не смущает, что повествование ведется сразу от двух лиц, как уже было сказано выше, ибо один из нас выступает в облике человека, а другой, само собой, в облике кота. Так сказать, раздвоение личности. По-научному, диссоциативное расстройство идентичности, психологический феномен, когда человек обладает двумя или даже тремя личностями. Три — это уже, по-моему, слишком, так что обойдемся пока двумя.

Девица Варвара оказалась довольно молодой в свои семнадцать лет, пухленькой (видимо, потому и приглянулась знаменитому шахматисту), с курносым носиком пуговкой и ушками, как у мышонка. А глаза! Как у купчихи, которая сидит у самовара, пьет чай и лакомится сладкой помадкой. Нет, не красавица, но тоже ничего себе. Как я попал к ней в опочивальню? — это просто, но вам знать не следует, не положено. Я взял на себя роль доброго полицейского, это располагает жертву к откровенности, особенно, если перед этим над ней вдоволь поиздевался злой полицейский. Действует безотказно.

— Я верю, искренне и безоглядно верю, что ваш папочка не имеет к отравлению вашего любимого человека, с которым вы уговорились бежать, никакого, ровным счетом, никакого отношения. Ведь так?

Ее зареванное личико, со струйками растекшейся по щекам туши, обратилось ко мне, как к спасителю.

— Я умоляю вас, отыщите убийцу. Я заплачу. У меня много денег.

— Деньги для меня не главное, мадемуазель. Истина, благородство, справедливость — вот что движет мною, когда я иду по следу преступника. Поверьте, кем бы он ни был, ему не поздоровится после встречи со мной. Но скажите, вы не замечали в тот день ничего подозрительного? Возможно, у вас есть враги, и отравлением господина Дубакина они хотели вам досадить. Или же господин Дубакин, некоторым образом, сам дал повод к сией трагической развязке.

— Что вы, господь с вами. Станислав (с ударением на второй слог, как он себя представлял при знакомстве) честнейший и порядочнейший человек, каких нынче уже не встретишь, днем с огнем. Кто мог затаить против него зло?

— Ну, чужая душа, как известно, потемки. А сами игроки? Вы их знаете?

— Папенькины давние знакомцы, не раз сиживали у нас за преферансом с рюмочкой. Благородные господа. Правда, один…

— Что один?

— Одного арбитр записал на сеанс в последний момент, когда Никитин захворал внезапно, а тот его подменил и сверх того внес изрядную сумму в призовой фонд.

— И как его имя?

— Странное какое-то имя, не наше, не русское. То ли Леопольд Борисович, то ли Аристарх Николаевич.

— Спасибо, милая, это уже кое-что. Найдем и того, и другого, не сомневайтесь. Вы ручаетесь за отца, что он невиновен?

— Ручаюсь.

— Вот и славно.

— Так вы мне поможете?

— А вы верите, что тот молодой человек, которого арестовала полиция, имеет отношение к отравлению?

— Откуда же мне знать. Я с ним почти не знакома. Увидела впервые. На вид приличный.

— То-то и оно, что приличный. Приличные, они тоже, бывает, убивают ради наживы. Могли подкупить. Или ревновал маэстро к вам, представился удобный случай, расправился с соперником. Преступление страсти, почему нет?

— Каким соперником? Я его в глаза раньше не видела.

— Зато он вас видел.

— Да, вы правы. Я заметила, что он бросал на меня взгляды.

— Ну вот. Кстати, откуда у вас деньги, которыми вы хотите расплатиться со мной за расследование?

— Папенька выдает мне жалованье на мелкие расходы как работнику казино, хотя я, конечно же, там не работаю, но иногда появляюсь, когда он меня об этом просит. Когда важные гости приезжают.

— Понятно. Для рекламы. То есть, вступали по поручению папеньки в интимные отношения с гостями.

— Бог с вами, пофлиртовать немного, развлечь себя. У нас же скука страшенная в нашем городе. Я бы с удовольствием вступила в отношения, если честно, но я девушка порядочная. Вам, наверное, женатому, нас, девушек, не понять. Психологически, я имею в виду.

— Увы, счастье обзавестись супругой меня обошло стороной.

— У вас такое симпатичное лицо. Как у Алена Делона. Вы, случайно, не киноартист?

— Типун вам на язык, нет.

— Так вы холостяк, стало быть.

— Закоренелый.

— Я читала в романах, что холостяки много пьют и гуляют с доступными женщинами легкого поведения.

— Чепуха, милочка.

— Да? Вы меня разочаровали. Вы что же, никогда не имели серьезных отношений?

— Ну почему же. Было как-то… Она в меня втрескалась без памяти. Только мы сразу расстались, и я едва унес ноги.

— Как романтично. Знаете, я с детских лет мечтала о принце на белой лошади. Зачем я вам это рассказываю… Было как-то, но потом он сбежал, папеньки испужался. Все вы, мужчины, одинаковые.

— Вы мне лучше скажите, дорогуша, а вы не обратили внимания: кто передал арбитру фужер с кока-колой? Не из бутылки же ваш жених утолял жажду, так ведь?

— Официант, должно быть, с кухни принес. Посторонних в доме не было, не могло быть.

— На подносе?

— Да, на подносе, и еще там стояла вазочка.

— Вазочка?

— Хрустальная, небольшая, на салфетке. С орешками кешью или с ванильными сухариками.

— Это интересно. Это меняет дело. Благодарю вас, Варенька. Вы мне очень помогли. Вы позволите задать вам еще один вопрос?

— Почему же нет? Спрашивайте — отвечаем.

— Я понимаю, вы сейчас расстроены, однако, чем вы займетесь после случившегося? Куда пойдете? Или уедете куда ваши глазки глядят?

— Знаете, только никому не говорите…

— Я нем как рыба.

— Хочу в монастырь. Чтобы ни одна живая душа не нашла, понимаете?

— Понимаю. В мужской, конечно?

— Вам бы все шутить, а у меня горе.

— Извините великодушно, хотел вам поднять настроение.

— Подняли уже. Спасибо большое.

— Не за что. Всегда.

— Что всегда?

— Всегда рад быть к вашим услугам. Но и вы меня не забывайте. Я вам визиточку свою оставлю. На всякий случай. Вдруг да вспомните что-то.

— У меня впечатление такое, будто я вас давно знаю.

— Это потому, милочка, что я вам нравлюсь. Как, впрочем, и вы — мне. Но, прошу меня простить, работа такая, я не верю, что вы не причастны. Вернее, хотел бы вам верить, но не получается. Инстинкт, знаете ли, подкорка в черепе сопротивляется. А она меня никогда не подводит. Так что… В следующий раз, когда мы встретимся, а встретимся мы обязательно, можете не сомневаться, придумайте свою версию событий, да так, чтобы в них и вам нашлось местечко. Идет?

— Вы нахал, сударь! Как вы можете такое наговаривать на меня… Притворились милым, комплиментов напустили… А сами… Не виноватая я ни в чем.

— Так вы хотите, чтобы я взялся за ваше дело?

— Конечно, хочу.

— И вы способны оплатить мои услуги?

— Назовите любую сумму.

— Так уж и любую…

— В пределах разумного.

— Не беспокойтесь, разберемся и цену справедливую назначим. А вас я попрошу из города ни шагу. А то последствий неприятных устанете собирать полную корзину для фруктов. Вы должны понимать, что я здесь не для того, чтобы доставить вам удовольствие. Ферштеен зи?

— Как не понять. Французскому с детства обучены.

— Вот и славно. Гуд бай!

Ох, уж мне эти светские разговоры с девицами, вступающими во взрослую жизнь. Терпеть ненавижу. Пустая трата времени. Дорогого, кстати. К ним нужен особый подход, терпение, существа психически нестабильные, неадекватные и слишком эмоциональные. Я не к тому, что с барышнями не считаю нужным лясы точить. Дело-то житейское. Почему нет, ежели особа молодая, богатая да привлекательная. Общение с красоткой вмиг сделает тебя счастливчиком в глазах окружающих. Только вот секунды, они как песок в песочных часах, утекают безвозвратно и бесповоротно, в том смысле, что время невозможно повернуть назад. Хотя… В машине времени можно было бы попутешествовать туда и сюда. Забавно, но человек не расстается с мечтой заглянуть в будущее или слетать в прошлое. Ничего невозможного в этом нет, если обмануть время: замедлить или ускорить «ходики». Помните, были часы такие, на стенах вешали, с кукушкой. Тик-так, тик-так… Гирьку, чтоб не остановились, подтягивали вверх — батареек Energizer ведь тогда не было. Остановятся — и жизнь на планете замрет. Хорошо, что законами макрокосмоса это не предусмотрено, и мы медленно плывем по реке времени, изредка выходя из своих кают на пристань, название которой капитан не объявляет, чтобы не тревожить других пассажиров, — кто раньше, кто позже. Да что там говорить… Затерянные во Вселенной, так оно и есть. И некому бросить нам спасательный круг. Кругом такие же беспризорные, вроде нас, мыкаются, ждут своего часа, чтобы сойти на берег. Просто беда. Кстати, вы знаете, что здесь мы все случайно оказались? Бесполезные в масштабе Вселенной божьи твари. Если бы не родился на свет, и горя бы не знал.

Однако, что-то ностальгия замучила… Вредная штука, доложу я вам, размягчает человека до пластилинового состояния, лепи из него потом, что хочешь. А мне преступления раскрывать надо. Рассказывают, самые распространенные из них нынче — имущественные. Наследство, деньги, квартиры… Зачем предавать смерти через отравление там или повешение, когда к твоим услугам суд, полиция, адвокаты, и имярек можно ограбить и пустить голым и босым по миру? Не вопрос. Есть, конечно, те, кому нравится сам процесс подготовки к расправе и реализация, так сказать, не спорю. Аппетит, как известно, приходит во время еды, а у социопатов, насколько я знаю, аппетит просто зверский. Проблема в идентификации, в мимикрии. У него на лбу не написано, что он социопат, верно? То-то и оно. О, идея! А что, если забросить в какую-нибудь подходящую городскую газетенку или на сайт слушок, позвонить от имени инкогнито: мол, все видел и все слышал, но боюсь разгласить из-за мести супостата. Намекнуть осторожно. Убийца, тот, естественно, если газеты читает, забеспокоится, выдаст себя чем-либо, начнет искать свидетеля, чтобы пришить в темном уголочке. Может, даже пришьет кого-то невинного вдобавок вдогонку для численности. А мы его тут и схватим на горячем — и на шконку. Фу, товарищ, что за выражения у вас, как у одесского извозчика. И где вы их только начитались, нахватались. Правильно сказать: на нары.

Босс, то есть, шеф, то есть, тот тип, что дал мне задание, объявился как из-под земли. В буквальном, разумеется, смысле.

— Ну, рассказывай, Шимми.

— Рассказывать нечего. Девица вся в соплях и трауре. Толком ничего не знает. Но обещала дать денег.

— А ты говоришь, рассказывать нечего. Дорогой мой, деньги — это двигатель прогресса, это заветная мечта человечества, это…

Шефа понесло. Я выдержал ровно минуту. Поговорить о деньгах, о бизнес-проектах хлебом его не корми с некоторых пор. Раньше-то все больше о загробной жизни, о спасении души меня речами потчевал. А как в стране стали строить капитализм с человеческим лицом, просто не узнать.

— Простите, шеф, но вы мне это уже как-то говорили.

— Ах, да. Ты вот что… С мамашей ее поговори.

— На предмет?

— На предмет убийства. Или у тебя есть другие предложения?

— Что вы, шеф, как можно… С мадам Малосельской, вы имеете в виду?

— А с кем же еще, по твоему мнению, ты должен поговорить, если в доме этой мадам случилось преступление, которое нам с тобой предстоит раскрыть в рекордный срок?

— А если она попросит меня взяться за дело. Как сыщика?

— Берись.

— Аванс попросить?

— Попроси.

— И когда мне идти?

— Когда тебе удобно, когда у тебя есть время.

— То есть, по моему усмотрению?

— Конечно. Но сделать это нужно немедленно. Немедленно, понимаешь. Дорога каждая секунда.

— Ну тогда я полетел.

— С Богом, дорогой. И без победы не возвращайся!

Легко сказать. Если дамочка замешана каким-то боком, она ни за что не признается. Придется прижать ее к стенке. В переносном смысле, а вы что подумали? Неужели невесть что? Имейте совесть…

Хозяйка дома оказалась недурна собой. Лет под… впрочем, неважно, женщину оценивают не по паспорту, и не… Ну, вы понимаете, не в смысле объема и размера. Пышные волосы. Карие глаза. Формы, не скрывающие платья. Моих лет. Хотя сколько мне моих лет, я понятия не имею по известным вам причинам.

— Господин…

— Шимми. Просто Шимми.

— Так, о чем вы хотели меня спросить, сыщик Шимми?

— А как вы догадались, что я сыщик?

— По походке и по костюму.

— А-а-а… Меня все узнают по походке.

— Я должна сказать вам, что возмущена.

— Понятно. Вы работаете или учитесь?

— Я возмущена!

— Возмущены? И чем же, интересно?

— Вашим поведением, молодой человек.

— Моим поведением?

— Да, сударь. Ворваться в мой дом без спроса, провести допрос дочери, довести ее до истерики. Да как вы посмели!

— Послушайте… И в мыслях не было врываться. Так вышло. А с дочерью вашей была проведена профилактическая беседа, за что вы должны быть мне благодарны.

— Как же, благодарна. Вы издеваетесь? Выпьете?

— Виски.

— Black Jack.

— Именно. То есть, нет. Представьте, не сегодня-завтра полиция заинтересуется, что за важные улики вы скрываете от следствия, потащит вашу доченьку в участок. Там не будут сюсюкать. В кандалы — и на хлеб с водой. В ваших же интересах рассказать мне все, что вы знаете, что подозрительного заметили. Скажите мне прямо: это ваш муж убил приезжего шахматиста, который внезапно стал женихом вашей единственной дочурки и поэтому его надо было лишить жизни? Вы знали об этом и не проинформировали правоохранительные органы?

— Что вы, что вы, бог с вами… Ни сном, ни духом.

— Ваша дочь не сказала мне ничего дурного, не беспокойтесь. Из нее слова лишнего щипцами для завивки не вытянешь. Сказывается домашнее воспитание. Но попросила меня найти настоящего убийцу, посулила денег, то есть, поступила правильно. А как поступите вы, мадам? Неужели отвергнете дружескую руку помощи, протянутую в трудный час?

— Увы, молодой человек.

— Просто Шимми.

— Увы, Шимми. Этим делом займется наш семейный адвокат.

— Вы доверяете адвокатам? Этим пройдохам? Этим лицемерам и циникам? Которые за тридцать сребреников маму родную продадут с потрохами? Подмигните мне правым глазом, если вы считаете, что все адвокаты пройдохи.

— Нет, ничего такого. Однако, тридцать сребреников не такая уж малая сумма. Но нынешним временам, в переводе с библейских сиклей, порядка шести тысяч долларов.

— Да вы что?

— Можете сами проверить на калькуляторе.

–Обязательно проверю. А в рублях сколько?

— В рублях по курсу Центробанка кругленькая цифра получается, около четырехсот тысяч. На квартиру в новостройках маловато, но на безбедную жизнь на год хватит.

— Так, подождите. О чем мы с вами говорим? Это у вас парик?

— Нет, это натуральный скунс.

— Должен вас предупредить, что я за вами наблюдал. Ничто меня не радует больше, чем слежка за подозреваемым.

— Вы сказали «слежка»? Боже ж мой… Вам лучше знать, что делать, просто Шимми. Это ваша работа, не моя. Что до оплаты, которую вам предложила моя неразумная дочь, я готова дать вам отступных, но не больше того.

— То есть, больше не дадите, на большее я могу не рассчитывать?

— Так.

— Даже на пятьдесят баксов?

— Даже на один доллар.

— Однако ваша дочь совершеннолетняя и вправе распоряжаться своим капиталом, как ей вздумается. Правда, она красотка? Так или не так?

— Нет, не так. Во-первых, капитал семейный и вложен в бизнес. И нанимать частного детектива она по молодости лет и глупости не может.

— Должен вам возразить, любезная госпожа. Из песни слова не выкинешь, а что написано пером, того не вырубишь топором. Мне поручена работа, и я ее выполню, чего бы это мне не стоило. Вернее, вам или вашей дочери. А если не выполню, я кого-нибудь застрелю. Аллес кляр?

— Яснее не скажешь. Какой ужас. Пожалуйста, только не в моем доме. Но учтите, утром стулья — вечером деньги. И мой адвокат будет следить за вашим расследованием и докладывать о каждом вашем шаге. Одно неверное движение — и с вами будет покончено в суде. Как ваш кишечник чувствует себя после виски, в порядке?

— Спасибо, что спросили. Вы меня хотели отравить?

— В переносном смысле. Вы не представляете, в каких растрепанных чувствах я пребываю.

— Если в переносном, ладно. Терпеть не могу, когда на меня катят бочку, не предупредив заранее официально. Я, знаете ли, на государственной службе состою. В некотором роде. Вы же не угрожаете кишечнику государственного служащего, нет?

— Нет, разумеется, я не имела это в виду.

— Вот и чудесно, моя дорогая. Давайте на время останемся добрыми друзьями.

— Как угодно, милостивый государь.

— Мне угодно. Засим ненадолго прощаюсь. Я обязательно к вам вернусь. И мы подпишем все бумаги.

— Какие еще бумаги?

— Пусть это останется нашим маленьким секретом. Честь имею кланяться. Тут у меня есть еще кое-что, одно дельце надо обделать… Кто будет нести гроб на похоронах с этим почившим в бозе чудесным человеком, многообещающим шахматистом? Не знаете, случайно? Это важно. Покойнику нельзя волноваться по пустякам, а я соболезную ему и вам от всей души. Возможно, я бы к нему, к покойнику, даже присоединился на похоронах, если бы был с ним ближе знаком. Может, даже произнес бы речь на его могиле. Что-то вроде: когда-то ты был живым, пил, ел и играл в покер в казино в свое удовольствие, наслаждаясь обществом несовершеннолетних девушек, но один глоток колы свел тебя в могилу. Кто бы мог подумать, что такое возможно в наше время! Но поверь, это не самое худшее, что бывает в жизни, не самая худшая смерть. Не переживай, дружище, мы с тобой рано или поздно встретимся, организуем сеанс игры вслепую, но уже на восьмидесяти четырех досках…

— Да убирайтесь вы уже, несносный ковбой… Вы мне смертельно надоели.

— И вам хорошего дня, мадам! Сегодня чудесная погода для похорон…