Горчаков. Канцлер

Валерий Пылаев, 2023

1967 год. Мир, которым правит магия аристократов. Где рок-н-ролл звучит даже во дворце ее Императорского величества, а отечественные «Волги» успешно сражаются на ночных улицах с американскими «Понтиаками». Очередная бешеная гонка по Санкт-Петербургу заканчивается трагедией. Врачи и целители, уже приговорившие юного князя Горчакова к смерти, списывают чудесное спасение на внезапно проснувшийся Дар. Но даже родовая магия не в силах объяснить, почему у парня полностью изменились привычки и вкусы… И откуда берутся странные сны о местах, в которых ему еще не приходилось бывать.

Глава 8

— Проклятье… Да кто ты вообще такой?

Когда дверь с грохотом слетела с петель, я подумал было, что опоздал и дон Версетти уже успел убраться, оставив в кабинете кого-то из своих громил. После разговора с Кеннеди я представлял себе этакого стареющего гангстера из фильмов тридцатых-сороковых годов, еще черно-белых: невысокого, с изрядным брюшком, которое уже не мог скрыть даже дорогой костюм. Поседевшего, с тоненькими усиками, залысинами и громадным перстнем на пальце.

Реальность же оказалась куда занятнее. Перстень действительно имелся, а вот все остальное… Дон Версетти выглядел лет на тридцать пять — сорок. Не самого высокого роста и могучего сложения, но поджарый и, похоже, весьма крепкий. Шевелюра на его макушке уже успела поредеть, зато среди волос не было ни одного седого.

Но больше всего меня удивила одежда. Все до единого головорезы в «Мальтийском соколе» носили костюмы — черные, темно-коричневые или всех на свете оттенков серого. А их босс почему-то предпочел самые обычные джинсы и цветастую рубашку с коротким рукавом, да еще и расстегнутую чуть ли не до пупа. Массивный золотой крест на заросшей волосами груди делал его похожим то ли на цыганского барона откуда-нибудь из Псковской губернии, то ли вообще черт знает на кого.

И все же это определенного был именно дон Версетти — вряд ли кто-то другой стал бы так хозяйничать в кабинете. Он уже успел открыть сейф и наполнить пачками долларов здоровенную сумку на столе. Изрядный ворох зеленоватых купюр он держал в руках — а вот на безопасность почему-то наплевал: здоровенный хромированный револьвер валялся в кресле в нескольких шагах, и никакого другого оружия вокруг, похоже, не было. Дон то ли надеялся, что его головорезы продержатся чуть дольше…

То ли рассчитывал на собственную силу.

Версетти оказался Одаренным. Причем не стихийным, как бабуся-Кеннеди, а очень даже полноценным. Или еще на родине, или уже здесь, в Штатах, кто-то потратил немало времени на его обучение, да и врожденный талант оказался не из чахлых. Конечно, для Петербурга девятый или даже восьмой магический класс не представляли ничего особенного, и в схватке один на один дон наверняка проиграл бы и самому бестолковому выпускнику юнкерского училища, однако в Нью-Йорке подобного хватало с лихвой. Дар поднял предприимчивого выходца с Сицилии над простыми смертными — и вознес на самую вершину криминальной империи.

— Бросай свои бумажки. — Я на всякий случай огляделся по сторонам. — Надо поговорить.

— Вот как? А не пойти бы тебе к черту, сопляк?

На кончиках пальцев Версетти зажглось пламя. Даже не полноценный Горыныч, а что-то послабее и попроще, явно рассчитанное запугивать людей, а не поджаривать их до хрустящей корочки. Дон сообразил, что до верхнего этажа и кабинета добрался всего один человек — и ничуть меня не боялся.

Зря.

— Прекрати. — Я шевельнул рукой, и колдовской огонь с негромким щелчком погас. — На меня твои фокусы не подействуют.

Выражение лица Версетти тянуло на миллион долларов. Он явно почуял исходящую от меня мощь Дара, понял, откуда и зачем я пожаловал, и теперь отчаянно пытался сообразить, что делать дальше. Я бы на его месте, пожалуй, или начал заговаривать зубы, или попытался добраться до револьвера.

Но дон явно перенервничал: завопил как бешеный, швырнул мне в лицо мятые купюры и бросился к окну. И там не стал возиться с задвижками, а просто вышиб своим телом стекло вместе с рамой — и исчез.

— Чертов псих! — выругался я, запоздало метнувшись следом.

И тут же мысленно прибавил Версетти пару очков: его поспешное бегство лишь выглядело нелепым, но на деле оказалось весьма хитрым — а то и продуманным заранее. С этой стороны окна здания выходили не на улицу, а прямо к соседнему — на этаж или два ниже. И вместо того чтобы переломать все кости об асфальт, дон с грохотом приземлился на крышу, кувыркнулся вперед, вскочил на ноги — и помчался прочь.

Мне же оставалось только следовать за ним — и не без труда. Я уже изрядно выложился во время штурма, а Версетти драпал, как испуганный олень. Может, боевой маг из него и был так себе, зато плетение Хода — или что-то вроде него — вышло на славу. Видимо, им дон пользовался особенно часто, чтобы ускорить себя в перестрелке… или для побега. Я едва не упустил его, пока спускался по пожарной лестнице, и только чудом успел заметить шмыгнувшую за угол цветастую рубашку. Версетти выскочил на соседнюю улицу и помчался в сторону Ист-Ривер. Видимо, рассчитывал оторваться, вливая всю силу Дара в скорость.

Пожалуй, могло бы получится — вздумай он петлять между кирпичными домами по обеим сторонам дороги. Вот только вместо этого дон ломился по прямой — через улицу, под автострадой, мимо разрисованных всякой похабщиной железных опор и дальше — прямо на набережную. Махнул через шлагбаум, отпихнул плечом охранника и загрохотал ботинками по деревянному настилу, будто собирался то ли забраться на одно из пришвартованных к пирсу суденышек, то ли вовсе с разбегу нырнуть в воду и дальше спасаться уже вплавь.

А потом у него «села батарейка».

Версетти сбавил ход — резко, в одно мгновение превратившись из проворного сверхчеловека в самого обычного смертного. Медлительного, неуклюжего и к тому же еще и успевшего выдохнуться. Мне даже не пришлось лупить его магией — дон сам свалился, подвернув ногу, кое-как встал — и заковылял дальше. Похоже, уже из страха или чистого упрямства: впереди осталась только небольшая прямоугольная площадка с лавочками для любителей отдохнуть у воды и ограда, за которой плескалась Ист-Ривер.

Погоня подошла к концу закономерно: Версетти снова свалился, с воем ухватившись за покалеченную ногу. А я замедлился и дальше пошел уже шагом, давая себе отдохнуть, а незадачливому дону — испугаться как следует.

— Стой! — захныкал он, отползая. — Не подходи, слышишь… Ты знаешь, кто я?!

— Головорез, торгаш, аферист и еще черт знает кто. — Я пожал плечами. — Но в первую очередь — идиот, который подослал ко мне наемного убийцу.

— Что?.. Да пошел ты к черту!!!

Вместо ответа я вытянул руку — и Версетти протащило боком по доскам, подбросило в воздух — и через мгновение я крепко схватил его за ворот рубашки и тряхнул так, что лязгнули зубы.

— Кто тебя нанял?!

— Отвали! — прохрипел полузадушенный Версетти. — Я понятия не имею, что ты…

— Так подумай хорошенько, Томми. Твой парень промахнулся — и теперь я очень, очень тобой недоволен.

Я без особых усилий приподнял трепыхавшееся тело и с размаху швырнул вперед, на ограждение, и прежде чем оно успело сползти вниз, снова схватил так, что голова и плечи повисли прямо над водой.

— Ты же не хочешь искупаться? — поинтересовался я. — Ист-Ривер в это время года чертовски холодная.

Версетти к своим годам был матерым мафиози и успел повидать всякое. Ему наверняка не раз угрожали — и полиция, и ФБР, и уже тем более «коллеги» по непростому криминальному бизнесу. Вряд ли такого человека могли всерьез запугать мои кулаки и даже оружие — и я уж точно не ожидал, что вид самой обычной мутно-серой воды буквально сорвет ему крышу. Эффект превзошел все мои ожидания: Версетти побледнел, вытаращился и вцепился в ограду так, что я едва мог сдвинуть его с места.

— Пусти, ублюдок! — завопил он. — Я не умею плавать!!!

— В таком случае сейчас самое время начать говорить. — Я свободной рукой залез в карман плаща и вытащил патрон от винтовки. — Откуда ты взял эту штуковину?

Версетти закашлялся, и я швырнул его на доски — не хватало еще, чтобы болван задохнулся. Или словил сердечный приступ — похоже, перспектива купания в Ист-Ривер нагоняла на него дикий ужас. Такой, что бедняга скорее бы умер, чем начал рассказывать что-то полезное.

— Давай подумаем вместе. — Я сложил руки на груди. — Кто-то приказал тебе следить за домом одного старика. И велел прикончить любого, кто будет ошиваться рядом. Но не обычной пулей, верно?

Версетти втянул голову в плечи, однако не сказал ни слова. Впрочем, взгляда было вполне достаточно — и патрон от винтовки, и, возможно, даже контур плетения он явно видел не в первый раз.

— Тебя отправили охотиться за Одаренным — и наверняка заплатили за это целую кучу денег. — Я шагнул вперед. — Расскажешь, кто это был, или все-таки пойдем искупаемся?

— Нет! Стой! Я расскажу… Фон Браун! — Версетти поспешно отполз назад. — Отто фон Браун. Парень в очках — похоже, головастый… Ученый или что-то в этом роде.

— Фон Браун? — переспросил я. — Немец?

— Откуда мне знать? — Версетти опасливо покосился на реку за оградой. — Я не задавал вопросов. Очкарик платил деньги, а мои парни делали работу — все честно.

— Боюсь, у тебя весьма спорные представления о честном труде, Томми, — вздохнул я. — Но я все-таки спрошу: какую именно работу?

— А ты сам как думаешь, умник? Я что, похож на прачку или кондитера? Слежка, шантаж или… — Версетти указал на патрон в моих пальцах. — Иногда мы перевозили для него грузы — не совсем легальные… В последние недели парень как с цепи сорвался. Кажется, решил вывезти пол-Америки.

— Что именно? — спросил я. — И куда?

— Гребаные ящики. Тяжелые, большие и заколоченные. Я не сую нос не в свое дело.

Версетти отполз еще чуть дальше от края пирса, и гонор понемногу к нему возвращался. К счастью, не настолько, чтобы дон перестал болтать.

— И куда их отправляли? В Антверпен?

— В Антверпен, в Гамбург, в Пуэрто-Рико, в Египет… Какая разница? — усмехнулся Версетти. — Эти парни умеют заметать следы — половина документов на грузы наверняка фальшивые.

Что ж, неплохо. Даже если уже слишком поздно ловить грузовики с секретным оружием рейха, даже если все бумажки из сейфа Версетти окажутся мусором и вытянуть за эти ниточки хоть что-то полезное не получится — у меня хотя бы есть имя. И человек, который его носит. Какой-то немецкий очкарик из плоти и крови.

А значит, его можно поймать.

— Эй… постой, парень! — В голосе Версетти снова послышались панические нотки. — Куда ты меня тащишь?!

— В одно укромное местечко. На тот случай, если мне захочется перекинуться парой слов… Или если ты вспомнишь еще что-нибудь полезное. — Я рывком поднял многострадального дона на ноги и достал из кармана наручники. — Времени за решеткой у тебя будет предостаточно.