Убивают не камни

Валерий Пушной, 2020

В гостинице сначала происходит убийство, затем – похищение вдовы убитого. Все переплетается и запутывается. Даже те, кто изначально совершил преступление, теперь не могут понять, кто же на самом деле «дергает за ниточки» и понуждает всех сцепиться в схватке за обладание алмазным гарнитуром.

2

В тот же день Глеб по телефону разыскал Воброву и поехал в гостиницу для разговора с нею. Ее беспристрастные глаза встретили его все из-за той же стойки. Она кивнула как старому знакомому:

— О чем же мы будем говорить, Глеб? О чем-нибудь новом или все по одной и той же теме? О трупе Павлова в тридцать втором номере, которого ты называешь Шеховым?

— Именно потому и называю, Оксана, что это был Шехов, его опознала его вдова, которую я нигде не могу найти после того, как она побывала в этой гостинице.

— Не передергивай карты, Глеб, — поморщилась она. — Не было у нас никакой вдовы.

— Где бы нам спокойно переговорить? — спросил он.

Она молчком поставила на стойку табличку с надписью «перерыв» и вышла из-за стойки, пригласив Глеба с собой. Под ее нелепой одеждой чувствовалась неплохая фигура. Ноги ровные, но туфли на ногах, вероятно, еще бабушкиного фасона. Волосы густые, короткие, с простенькой прической.

Из холла она провела Глеба по коридору гостиницы в служебный номер. Вежливо пригласила войти.

В номере стоял большой угловой диван, два кресла, стол со стульями и хрустальным графином посередине и шкаф.

Поведя глазами по сторонам, Оксана жестом предложила Глебу располагаться на любом месте, где ему понравится. Сама села на диван, провалившись в его пышность и выставив колени, как бы обращая внимание на то, что она не только администратор, но еще и девушка.

Глеб сел против нее на стул. Она заговорила деловым тоном:

— В нашей гостинице не было никакой Шеховой. Если ты хочешь снова говорить об этом мифе, мне нечего будет сказать в ответ. Нельзя же, в самом деле, серьезно вести разговор о том, чего нет. Она якобы звонила тебе из нашей гостиницы, но это полная белиберда. Твой охранник все проверил. О чем еще можно говорить? — в ее голосе было некоторое раздражение, которое никоим образом не отражалось на ее лице. Она продолжала. — С другой стороны, я не исключаю, что из нашей гостиницы иногда могут исходить звонки от женщин, которые не зарегистрированы у нас. Я не хочу этого скрывать. Мы лояльны к нашим гостям, я в первую очередь имею в виду мужчин, они пользуются иногда услугами женщин определенного поведения, мы не препятствуем этому, но и не отслеживаем этого. Мы не имеем права вмешиваться в частную жизнь людей. Твоя знакомая, она красивая женщина?

Достав из кармана смартфон, Глеб нашел в его памяти фото вдовы. Снял ее, когда та приезжала на опознание. Показал Вобровой. Та внимательно всмотрелась:

— Красивая. Мужчинам такие женщины нравятся.

Внимание Корозова заострилось на том, как Оксана быстро постаралась взять инициативу разговора в свои руки. Он воспринял это спокойно и даже с удовлетворением, ибо знал, что взявший на себя такую инициативу должен много говорить, а когда женщина много говорит, она, определенно, скажет что-то лишнее, и в этом лишнем могут появиться свои плюсы для собеседника. Наклонил голову:

— Красивая, — подтвердил. — Но она не из тех женщин, которые на ночь приходят в номера к мужчинам.

На лице у Вобровой появилось выражение скуки, словно она услышала от Глеба несусветную чушь. Усмешливо парировала, и на глаза наплыла обычная туманность:

— Перестань, Глеб, ты же взрослый человек. Любая женщина придет в номер к мужчине. Для этого нужна самая малость: стимул. У каждой женщины он свой и своя мотивация.

— Хорошо. — Глеб ухватился за ее слова. — Допустим, ты права. В таком случае, ты должна была видеть ее с кем-то из ваших гостей. Она приехала ночью и появилась в этой гостинице ночью. Ваш гость шел с нею по пустому холлу. Они не могли пройти мимо тебя незамеченными.

Оксана отрицательно покрутила головой:

— Вполне могли пройти так, что я их не видела, как, впрочем, и выйти. Ночью мы не сидим на ресепшен безвылазно. Отдыхаем в этом номере. Там есть звонок. Если кто-то приезжает, он звонит. Мы выходим и оформляем, если есть свободные места.

— Предположим, что было так, — согласился Глеб. — Но как они вошла в холл? Ведь двери на ночь закрываются.

— У нас не принято закрывать на ночь двери гостиницы, — ответила она. — Создаем максимум удобства для гостей. К тому же у нас есть охрана на входе.

— Тогда охранник должен был ее видеть! — допытывался Глеб. — Или он тоже отдыхал вместе с тобой в этом номере?

Она посмотрела с упреком, как бы указывая на непозволительную вольность по отношению к ней с его стороны:

— Спроси у охранника, — посоветовала.

— А что ты скажешь на это? — Глеб полез в карман за снимком перстня. — Мой охранник нашел в тридцать втором номере. Откуда это могло появиться, если ты там никого не селила? — протянул Бобровой.

Взяв снимок, та покрутила перед глазами. Ее лицо не изменилось. Без видимого любопытства поинтересовалась:

— Охранник нашел этот снимок?

— Нет, нашел перстень, который на нем! — и Глеб достал из кармана перстень.

Лучи солнца, бьющего из окна, ярко заиграли в бриллиантовой огранке.

Глаза Оксаны расширились, в них появилось изумление, похожее на оторопь, но эта оторопь длилась буквально несколько секунд, после чего глаза снова обрели свой прежний вид.

Перстень лежал на ладони Глеба, не собиравшегося давать его собеседнице.

Поняв это, та отдернула протянутую было руку.

— В прошлый раз твой охранник не говорил, что что-то нашел, — напомнила ему.

— Да, — подтвердил он. — И я ничего не сказал. Потому что решил сначала выяснить, вдове ли принадлежит этот перстень? И выяснил. Да. Это ее перстень. — Корозов намеренно говорил то, о чем точно не знал, но утверждал с одной целью, чтобы загнать Воброву в угол, хотя видел, что сделать это будет непросто.

Держалась она стойко, умело отводила всяческие подозрения от себя. А в ответ на его утверждение неожиданно звонко воскликнула:

— Этого не может быть!

— Что не может быть? — спросил Глеб.

Точно спохватившись, что не сдержалась, Оксана тут же нашлась:

— Не может быть, чтобы он нашел этот перстень в тридцать втором номере. Мы никого туда не селили после Павлова, — минуту подумала. — Впрочем, это с ресепшен никого не направляли в тридцать второй номер, но дежурные на этаже могли давать какой-нибудь паре ключ на часок-другой для уединения. Такие желающие часто появляются. Но все это неофициально. Ни одна дежурная на этаже в этом не признается, потому что за подобное можно потерять работу. Как видишь, дежурному администратору не все бывает известно. — Воброва умело переводила стрелку на дежурных на этаже, но при этом вполне определенно давала понять, что получить признание от дежурных будет невозможно. Проверить можно было только официальные данные, а все остальное без свидетелей ровным счетом ничего не стоило.

Сжав ладонь в кулак, пряча в нем перстень, Глеб еще некоторое время подержал руку перед глазами девушки. И убрал украшение во внутренний карман пиджака.

Ее взгляд проводила его руку.

Он проглотил усмешку. Хитра, хитра, бестия, а на вид не подумаешь. Хитра, но не хитрее хитрых. Актерка. Он сделал главное сегодня, что должен был сделать. Показал перстень Вобровой, увидал ее первую реакцию. Таким манером, если перстень имел отношение к произошедшим событиям, Глеб сознательно вызывал огонь на себя. Спрятав его в карман, спросил:

— Кто был охранником в ту ночь?

— Комаров, — назвала фамилию девушка.

— С ним переговорить можно?

— А кто запрещает, Глеб? — Оксана улыбнулась. — Только сегодня я его не видела, возможно, он на выходном. — Пожала плечами.

— Но адрес-то его есть?

— Пошли. Провожу, — поднялась с дивана и шагнула к двери.

Провела в отдел, где за столами сидели две молодые женщины, попросила найти домашний адрес Комарова. Одна из женщин достала карточку и тонким голосом пропела:

— А у нас тут нет адреса. Он же временно у нас. Приехал откуда-то. Кстати, прогуливает уже не первую смену.

Разочарованно вздохнув, Глеб узнал, с какого числа Комаров прогуливает? По ответу, увидел, на работу тот не вышел на следующий день после исчезновения Шеховой. Встретив недовольные глаза Глеба, Воброва развела руки:

— Все, чем могла, я помогла, Глеб, остальное от меня не зависит, пойду работать, — и медленно вышла из отдела.

Попытавшись получить о Комарове еще хотя бы какую-то информацию, он кроме общих фраз: высокий, черный, симпатичный, ничего больше не услышал.

Когда вышел в холл, Оксана уже была на своем рабочем месте и обслуживала гостей.

Из-за стойки напоследок нехотя улыбнулась Глебу и проводила взглядом до двери.

В машине Глеб несколько расслабился, приспустил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и пару раз глубоко вздохнул.

Изредка приглаживая редкие волосы, поглядывая в зеркало заднего вида, ловя в нем лицо Корозова, водитель ждал.

Набрав номер Акламина, Глеб рассказал о посещении гостиницы и сделал заключение:

— Я совсем не уверен, что удастся найти Комарова. Того или вовсе уже нет в живых или отбыл в неизвестном направлении. Все покрыто туманом. Маскировка на высшем уровне, Аристарх. Воброва держит оборону насмерть по всем направлениям. Ее раскачать, пожалуй, только тебе по силам. Но пока нет зацепок, чтобы начать раскачивать. Я вызвал огонь на себя. Если сейчас они примутся за меня, тогда с Вобровой все ясно. Тогда ты можешь раскручивать на всю катушку. За убийство Павла они должны ответить по полной. И еще неизвестно, что произошло с его вдовой. Как бы не пришлось узнать о самом худшем.

Выслушав Глеба, Акламин негромко заговорил:

— Если Комаров исчез и мы его не найдем, значит, мы на верном пути. Заодно надо поискать таксиста, который ночью подвозил Шехову до гостиницы. На чем она еще могла ночью добраться до гостиницы? Только на такси. Скорее всего, она приехала на последнем автобусе. Из их города он прибывает на наш автовокзал около часа ночи. Значит, в гостинице она могла появиться приблизительно через полчаса, плюс-минус.

— Не обязательно на такси, мог частник какой-нибудь подвести, — вставил Глеб.

— Вряд ли, — усомнился Аристарх. — Чтобы среди ночи молодая женщина к кому попало в машину села? Такси надежнее. Но и твой вариант исключать не будем. Поищем. А ты с сегодняшнего дня обеспечь себе охрану. Не болтайся один по городу. Хватит уже приключений на твой век. Если твое предположение сбудется, то перстень должен привести в действие какие-то пока неизвестные нам механизмы. И ты будешь в зоне риска. Это серьезно. Твоему брату даже охрана не помогла. Не забывай об этом.

Зашевелившись на сиденье, Глеб внезапно ощутил дискомфорт. Показалось, что затекли ноги, он вытянул их:

— Мне сдается, Воброва не поверила, что перстень принадлежит вдове. Будто ей известно, чей он на самом деле.

— Тогда еще более странно появление этого перстня в тридцать втором номере гостиницы. Будь предельно осторожным. Пока неизвестны причины событий. Но я все больше склоняюсь к тому, что связь между убийством твоего брата, появлением здесь его вдруг исчезнувшей вдовы и твоей персоной, определенно есть, — и он отключился.

Отложив телефон, Глеб поморщился, сказал водителю, чтобы трогал.

Машина медленно покатилась по дороге.

Связавшись с оперативниками из города, где жила Шехова, Акламин попросил проверить ее квартиру, чтобы исключить предположение, что вдова может оказаться мертвой в своем жилище.

На проверку квартиры оперативники пригласили соседей и домработницу вдовы. С ними же был опер, командированный Аристархом в их город.

Ступив через порог, домработница ахнула от удивления. Все в квартире было перевернуто вверх дном, будто Мамай прошел, причем абсолютно по всем комнатам. Распахнуты двери всех шкафов, выброшены на пол вещи. Раскрыты все ящики и также опустошены. Все валялось под ногами, все перетоптано и помято. Даже в кухне выпотрошен весь кухонный гарнитур. Перевернуты все баночки и скляночки. И только кучей в раковину свалены ложки, вилки, ножи.

Очевидным было, что искали долго и тщательно. Но нашли ли, что искали, неизвестно.

Одно было ясно, самой хозяйки дома не оказалось.

Пройдя вместе с домработницей по квартире, оперативник спросил, могла ли Шехова таким манером собираться в поездку? На что та отчаянно закрутила головой и стала нахваливать хозяйку:

— Что вы? Ни в коем случае! Она очень аккуратная женщина. Мне подчас даже делать бывало нечего. Все содержалось в идеальной чистоте, будто здесь и люди вовсе не жили. Я приходила только пыль стереть, да влажную уборку сделать. Мне нравилось работать здесь.

— А еще какая-нибудь прислуга в доме была?

— В доме нет, — ответила домработница, — а вот на даче у них одно время был человек. Сам Павел Петрович очень увлекался садоводством. У них огромный участок. И Павел Петрович собственными руками на всем участке посадил плодовые деревья и разные культурные растения. Вот и нанимал человека для хозяйственных работ: за садом ухаживать, дровишек для камина наколоть, да мало ли на даче работы.

— Вы его знали?

— Видела один раз. Такой обычной внешности. Средних лет. Слышала, что с ним у Павла Петровича какой-то конфликт случился. Даже не знаю, что произошло, но хозяин потом долго находился в мрачном настроении. Звали этого человека Судоркин Владимир Петрованович. Почему Петрованович, не знаю, но только так его Павел Петрович называл.

— А вы не могли бы точнее обрисовать его внешность?

— Куда уж точнее. Среднего роста. Золотой зуб сбоку. На левой руке, вот тут, на тыльной стороне ладони наколка: Вольдемар. Да я его всего один раз видела. Больше и не запомнила ничего.

— Однако наколку запомнили. И золотой зуб запомнили.

— Так он, когда представлялся мне, то протянул руку, и я увидала эту наколку. Да я бы и не запомнила, но он сам назвал себя Вольдемаром. Вот и запомнилось поэтому. А золотой зуб был хорошо виден, когда Судоркин улыбался.

По тому, как неторопливо скрупулезно была обшарена вся квартира Шеховой и даже вскрыт сейф в стене, стало ясно, что работал профессионал и что надежды на то, что остались где-то отпечатки его пальцев, были эфемерны. Правда, в разных местах несколько собрали, чтобы проверить по картотеке.

Оперативник Акламина после этого намеревался вернуться. Но Аристарх оставил его еще. Поручил навести справки о личности Судоркина. Рассказ домработницы заинтересовал. Конфликт между Вольдемаром и Шеховым мог иметь отношение к убийству Павла и пропаже вдовы.

К этому времени Комарова найти не удалось, зато разыскали таксиста, который подвозил вдову. Тот сообщил, что запомнил ее потому, что она постоянно спрашивала: «За нами никто не едет? Посмотрите, никого сзади не видно?» Вела себя так, будто за нею гнались. И еще говорила, что уже забронировала номер в гостинице. Даже назвала номер, но он забыл. Видел, как она вошла внутрь. Потом уехал.

Из этого можно было сделать вывод, что, если номер был забронирован, стало быть, вдова никак не могла миновать дежурного администратора. Следовательно, Воброва обманывала Корозова и его подозрения были оправданы.

По повесткам Акламин вызвал к себе Боброву и дежурную по этажу.

Оксана вошла в кабинет тихо, плотно затворила за собой двери, тихо села на предложенный стул напротив Аристарха. Легкими щипками пальцев неторопливо расправила на груди свою пеструю широкую кофту, ладонями разгладила мешковатую юбку. Бела себя спокойно, флегматично, как бы отстранившись от всего сущего, выпятила накачанные силиконом губы, плотно сжимая их. По ней видно было, что внутренне она подготовила себя к любым его вопросам.

Он начал издалека и подробно, чтобы не оставить для нее лазеек для ухода от прямых ответов и не выслушивать то, что она втолковывала Корозову:

— Дело об убийстве в гостинице хорошо продвигалось, пока не возникли неожиданные сложности. Я вызвал на беседу вдову убитого, согласовал с нею число, она накануне сообщила мне, что выезжает и в назначенное время должна быть у меня. Но в установленное время она не появилась. Я стал выяснять, почему ее нет. На мои телефонные звонки Шехова не отвечала. А потом мне позвонил Корозов и сообщил, что она приехала и остановилась в вашей гостинице, в тридцать втором номере. Она ему звонила из этого номера за полтора часа до того, как должна была появиться у меня. Хотела перед этим встретиться с ним. У нас есть распечатка этих звонков. Он приехал к ней, но Шеховой в гостинице не оказалось, вы ему сказали, что не видели ее, что она в вашей гостинице не останавливалась. Я направил оперативника по месту ее жительства, но дома ее также не оказалось. В связи с этим у меня возникли к вам некоторые вопросы.

Чуть опустив голову, Боброва сидела и слушала Акламина, но одновременно была где-то далеко отсюда.

Когда он прервался на короткое время, подняла голову, словно отвлеклась от своих мыслей, и посмотрела на Аристарха безучастным взглядом, который говорил: «Спрашивайте, если нужно».

— Как это возможно в вашей гостинице, Оксана Юльевна, — продолжил Аристарх, — чтобы человек поселился на ночь в номере, минуя дежурного администратора?

— Почему вы уверены, что это было в нашей гостинице? — неопределенно отозвалась Оксана.

— Потому что мы нашли таксиста, который привозил ее той ночью именно в вашу гостиницу. И он видел, как она вошла в нее, — пояснил Акламин, наблюдая за ее глазами.

— Но, может быть, она вышла потом? — глаза Бобровой не изменились. — Бидите ли, дело в том, что ночью обычно редко приезжают гости и мы, дежурные администраторы, не сидим постоянно за стойкой. У нас имеется служебный номер, где мы отдыхаем. Охрана знает, что, при необходимости должна сообщить нам, иначе говоря, разбудить. Бот и все. — Она говорила неторопливо, вяло, словно ее только что оторвали ото сна и она, недовольная этим, разжевывала ему порядок своей работы. А по сути, повторяла то, что вдалбливала в гостинице Корозову, и что Акламин уже слышал от Глеба. — В ночь, о которой хотите знать вы, — говорила она дальше, — никто мне не сообщал о том, что прибыл новый гость. Об этом вам может лучше меня рассказать охранник, который дежурил ночью. Его фамилия Комаров. Если Шехова входила в гостиницу, он обязательно должен был видеть ее. Бедь она могла, как войти, так и выйти из гостиницы. — Боброва второй раз сделала ударение на этом, определенно склоняя Аристарха к такой версии.

— И что, по вашему мнению, могло Шехову заставить выйти из гостиницы? Среди ночи, в чужом незнакомом городе, отпустив такси. Не кажется ли это странным?

— Да просто передумала, — со скучающим видом ответила она. — У женщин зачастую все бывает спонтанно.

— Бряд ли, — отверг Акламин. — Передумать Шехова не могла, она сказала таксисту, что у нее забронирован номер в вашей гостинице и даже назвала его.

— Я не видела эту бронь, если бы таковая была, я бы знала о ней, — пожала плечами Боброва.

— В каком временном промежутке можно заказать бронь в вашей гостинице? — поинтересовался Акламин. — И кто занимается бронированием мест?

— Все зависит от того, имеются ли места в гостинице. Если места есть, то от нескольких часов до недели. Вот, например, в настоящий момент места есть, следовательно, бронь может быть принята на более дальний срок. Бронирование производится через дежурных администраторов. Но на Шехову мне по смене бронь не передавали. И еще скажу, селить гостя в гостинице, минуя администратора, запрещено. Правда, иногда случается, что дежурные на этаже нарушают, пускают на ночь без оформления, но утром обязательно все оформляется официально.

Усмешка скользнула по лицу Акламина, да, несмотря на внешнюю флегматичность Вобровой, было видно, что она тертый калач. Как говорил Глеб, оборону держала стойко. Ссылалась на охранника, точно прекрасно знала, что его не найдут. Ясно, что требовались более весомые аргументы для разговора с нею.

После нее в кабинет бочком вошла дежурная на этаже. Прошла к столу, наклонив голову вперед, словно смотрела под ноги, опасаясь на что-либо наткнуться. Однако особой робости в движениях не наблюдалось.

— Присядьте, Галина Ивановна, — пригласил Аристарх, показывая на стул, на котором только что сидела Оксана. — У меня к вам несколько вопросов, — сказал после того, как та взялась за спинку стула и чуть передвинула его. — Первый. Давно ли вы работаете дежурной на этаже и хорошо ли знаете правила, по которым живет гостиница?

— Присяду, почему бы не присесть, — неспокойно проговорила женщина и села на краешек стула. Потом однозначно немногословно ответила: — Работаю давно, правила знаю, — и замолчала.

— Тогда ответьте еще, — попросил Акламин, — каким образом в тридцать второй номер, куда с момента убийства в нем администраторы никого не селили, ночью была поселена Шехова Любовь Станиславовна?

— Ничего подобного не было! — ответила дежурная. — Нам самим страшно туда заходить после убийства, а тем более кого-то селить. Мы как обновили там все, закрыли и больше не заходили.

— В таком случае, объясните, как на кровати под матрацем мог оказаться перстень? — Аристарх достал из стола фото и положил перед нею. — Нашли в вашу смену, — он надеялся ошеломить дежурную, но этого, к сожалению, не произошло.

Та долго рассматривала снимок, затем ответила:

— В мою смену он не мог появиться, а в другие смены — я не знаю.

— Но если в этот номер никого не селили, то каким образом перстень под матрацем мог появиться в другие смены?

— Не знаю, — снова однозначно ответила она.

Было очевидно, что остальные дежурные по этажу будут отвечать примерно так же. Нужны были другие свидетели, чтобы доказать, что вдова была в номере именно в эту смену.

Сегодня Аристарх и не рассчитывал на другие ответы. У него была иная цель. Он хотел растревожить осиное гнездо, если таковое в гостинице имеется. Заставить забеспокоиться, проявить себя. И тогда появится больше определенности, и могут появиться другие результаты.

Придется подождать. Иногда выждать более полезно, нежели метаться по сторонам.