Виртуальная гора. Сборник рассказов

Валерий Мит

…Он громоздил глыбы своих умозаключений, сваливал их наверх горы, они скатывались вниз, расширяя её основание, накрывая всё, что окружало гору, а сама гора росла вверх. Становилась массивной и тяжёлой… И в один из дней среда не выдержала её веса и прогнулась… а гора его умозаключений стала погружаться.Это казалось ему естественным, и он предполагал, что впадина вокруг горы заполнится, что среда уравняет всё, что вершина горы окажется на уровне нуля…И он увидит, что так ничего и не изменилось.

Параллельная реальность

Вечером пятницы он возвращался с работы домой. Ноги сами несли его по давно проверенному маршруту — Малая Посадская улица — Каменноостровский проспект — подземный переход к станции метро. Он ничего не видел и не слышал вокруг и был почти полностью погружён в себя, шёл на автопилоте, позволяя своему телу двигаться самостоятельно. Мрачные мысли полностью захватили его не позволяя вернуться в окружающий его суровый мир.

— Как жить? — шептал он. — Зарплату опять задержали, денег занять не получается, в кармане два жетона метро и сорок три рубля.

До дома добраться хватит, мрачно размышлял он. — От метро можно и пешком. В понедельник на работу тоже доберусь — жетон останется, но что дальше. Как прожить два выходных? — Дома в холодильнике шаром покати, а на сорок три рубля ничего не купишь.

Хорошо хоть курево есть, на неделю хватит — недавно, пока ещё были деньги, купил целый блок — лучше бы и не покупал.

— Суки! — нервно в полголоса воскликнул он. — Утром сказали, что деньги будут, а к вечеру у них снова не срослось.

Купился, как мальчишка, продолжал свою мысль он. — Петрович тоже хорош, бригадир называется — «Не переживай, говорит, сегодня точно будут, был в бухгалтерии, сказали деньги планируются». — Хитрый гад. Выпить, наверное, захотелось, вот и соврал. Помнит, что я ему литр водки должен. И я, как идиот в обед побежал в магазин и на последние деньги её купил — приготовился к вечеру…. Хорошо, что Петрович не видел. — Хрен ему теперь, а не бутылка…. — Когда деньги заплатят, тогда и отдам….

— Или…, — прошептал он, обращаясь к себе. — Выпью её, к чертям…. И будь, что будет. — Настроение такое — хоть в петлю. — Хочется сдохнуть прямо сейчас! — непроизвольно выкрикнул он, возможно, громче, чем следовало. Сам вздрогнул от своего выкрика, вернулся в реальность и поймал на себе пытливый хитрый взгляд старушки, проходящей мимо.

— Нельзя говорить такие вещи милок. Ты ещё молодой — тебе ещё жить и жить. Потерпи, любые проблемы решатся и…

— Да откуда вы можете знать? — возразил он, перебивая её. — Тошно жить! Устал я от проблем! Сдохнуть самое время!

— Как скажешь милок, тебе видней, — ответила она, прекращая разговор.

Ещё раз внимательно взглянула на него…. На мгновение её глаза вспыхнули красным, заставив, его зажмурится…. Развернулась и пошла от него по своим делам.

— Закусывать не забывай, — на ходу крикнула она ему через плечо, — в переходе пирожки вкусные, сама пеку….

— Спасибо, — машинально ответил он, подумав — «какие к чёрту пирожки, если денег нет», и огляделся вокруг.

Оказывается, он не заметил, как оказался перед подземным переходом, ведущим к станции метро. Нормально задумался, но в метро пока рано, решил он. В стороне от перехода увидел тенистую арку, за которой просматривался внутренний двор, и устремился туда.

Двор оказался полностью заасфальтированным каменным колодцем, вход и выход из него был возможен только через арку, в которую он только что вошёл. Все парадные этого двора имели кодовые замки. В дальнем правом углу этого колодца виднелся навес, скрывающий лестницу, ведущую куда-то вниз.

В подвал, догадался он. — Но и там, скорее всего, замок. Всё перекрыли. Нормальному человеку негде водки выпить, подумал он, но к навесу пошёл.

Его догадка оказалась верна. Лестница и правда, вела в подвал, а вот стальная дверь, ведущая в него, была открыта нараспашку. За дверью просматривался сухой и на удивление чистый освещённый коридор, ограниченный бетонными стенами. Метрах в пяти от входа виднелась ещё одна металлическая дверь.

— Эй…, есть кто живой! — вполголоса крикнул он, но никто ему не ответил.

Выждав пару минут, стараясь не шуметь, он переступил порог, решив проверить, что скрывается за второй стальной дверью.

Ему снова повезло. Эта дверь тоже оказалась не заперта. Войдя в неё, он оказался в подсобном помещении.

— Чудеса, да и только, — невольно прошептал он, увидев в помещении стол, несколько стульев вокруг него, кухонную тумбу, на столешнице которой, стояли несколько пустых гранёных стаканов и пустая винная бутылка, лежал недоеденный батон в полиэтиленовом пакете.

У левой стены стояли стальные шкафчики для рабочей одежды. Сразу за дверью у правой стены он увидел штабель из запечатанных картонных коробок с наклейкой на верхних из них «Вентили».

— Совсем охренели местные сантехники, — чуть слышно добавил он, — нажрутся после работы…, двери нараспашку оставили, свет не выключили, хоть иди их и ищи…. Хорошо, что я честный человек…. Другие растащили бы всё за пять минут…

Он уже было направился обратно в коридор с целью поискать сантехников, подумав, что возможно, они и не ушли никуда, а просто работают где-то в подвале, но на его глаза снова попалась столешница с пустыми стаканами. Вспомнив, зачем оказался здесь, он решил никуда не ходить.

Сами придут, решил он. — А я их здесь подожду, покараулю коробки, чтобы не растащили…. Заодно можно и выпить чуть-чуть. А за услугу возьму на закуску немного булки из пакета.

Такое решение показалось ему самым разумным, и к его осуществлению он приступил немедленно. — Выбрал самый чистый стакан, протёр его дополнительно носовым платком. От оставшегося батона случайно отломил половину. Немного расстроился — он хотел взять поменьше, но рассудив, что обратно ничего не приклеишь, упокоился, вспомнил, что с обеда ничего не ел, а время уже подошло к ужину — взял и откусил от отломленной половины приличный кусок.

— На пустой желудок пить вредно, — пережёвывая булку, пытаясь оправдаться, сказал он сам себе.

Достал из заплечной сумки бутылку водки, свинтил пробку, налил половину стакана. Сел за стол. Прикурил сигарету. И приговаривая «Ну, будем здравы бояре!», выпил то, что налил.

Водка оказалась жестковата.

— Мерзкое пойло, — прошептал он, пытаясь удержать водку в себе, занюхивая её булкой, перебивая её отвратительный вкус сигаретным дымом. — Похоже, палёнка, подумал он, застыв на минуту, прислушиваясь к ощущениям.

Но водка благополучно прижилась, ненужные сомнения исчезли, и он налил ещё. Выпил. Покурил. Выпил ещё. Бутылка опустела только на треть, а булка кончилась. Вот и нет у меня больше закуски, но из пакета булку брать нельзя, сантехники могут обидеться, подумал он. — Пора уходить.

Он завинтил бутылку обратно. Убрал её в сумку. Поставил стакан на столешницу и вышел в бетонный коридор, плотно закрыв за собой дверь.

— Эй…, ребята…! — снова вполголоса позвал он сантехников и улыбнулся, чувствуя, что тоска, мучавшая его совсем недавно, куда-то ушла.

Ему никто не ответил.

— А жаль…, могли бы нормально посидеть, водка ещё осталась…, — заключил он.

Вышел во двор. Пересёк его и через арку вышел на улицу, направляясь к подземному переходу.

По пути, как выйду из метро, нужно купить хлеба — оставшихся копеек должно хватить, будет, чем дома водку закусить, решил он и спустился в подземный переход.

В подземном переходе он сразу почувствовал запах пирожков, вспомнил старуху, которая, некоторое время назад эти пирожки рекламировала. Почувствовал, что очень хочет есть.

Это водка пробудила аппетит, понимал он, но от понимания этого легче не стало. — Сейчас бы пару пирожков, да под водочку, мечтательно думал он, продвигаясь вдоль застеклённых прилавков с сувенирами к источнику запаха.

Вот и он. — Большой ящик, покрытый белой бумагой, а на нём, лёжа в деревянном лотке, благоухали несколько десятков разнообразных аппетитных пирожков.

Он невольно остановился, сглатывая слюну, внимательно осмотрел пирожки, чуть поднял глаза и увидел хозяйку этого богатства, сидящую на раскладном стуле, сразу за ящиком — симпатичную женщину лет тридцати, пристально наблюдающую за ним.

— Чем торгуешь хозяюшка? — поинтересовался он.

— Пирожками, сами видите, — ответила она.

У неё оказался довольно приятный голос.

— И с чем они и почём? — поинтересовался он.

— С рисом, капустой и яйцом по сорок рублей. Беляши с мясом — две штуки за сорок три рубля отдам, — ответила она.

Его немного удивил её ответ. Странно как-то совпало, подумал он, за сорок три рубля продаёт, а у меня ровно сорок три рубля и осталось. Но удивлялся он недолго. Он был не вполне трезв, углубляться в этот вопрос ему не захотелось, и он просто спросил:

— Беляши я бы взял, но почему такая странная цена — сорок три на два не делится…? Да и дёшево как-то для таких пирожков?

— Это цена только для вас!

–???

— Так бабушка моя решила. Знала, что вы придёте, описала вашу внешность, сказала продать вам два беляша за сорок три рубля. — Ей перечить нельзя, если она что-то говорит, значит так надо.

— Хорошая бабушка, — усмехнулся он. — И цена меня полностью устраивает. Возьму два беляша.

— С вас сорок три рубля, — сказала она, укладывая беляши в полиэтиленовый пакет.

Он рассчитался, взял пакет и спросил:

— А вы водку пить будете?

— Да, — просто ответила она, — и бабушка тут не причём…

— Только у меня стаканов нет…

— Крышка от термоса подойдёт?

— Лучше и придумать ничего нельзя для конспирации.

— Тогда давайте сюда вашу водку…

Он достал бутылку из сумки и отдал ей. Она сняла с термоса крышку, налила в неё водки под своим импровизированным прилавком и протянула крышку ему. Он достал из пакета беляш, выдохнул, залпом выпил налитое, занюхал беляшом. А когда водка немного улеглась тем же беляшом и закусил.

— Теперь себе, — сказал он, отдавая ей крышку от термоса, — но имейте в виду, водка жестковата.

— Да я практически не пью, разве что с вами чуть-чуть за компанию, — ответила она.

Налила в крышку от термоса на глоток. Выпила. Поморщилась. Он протянул ей беляш, и она закусила.

Дальше они познакомились, разговорились. Чуть позже стали вместе продавать пирожки. Продолжали выпивать. Через некоторое время он оказался сидящим на раскладном стуле, а она на его коленях. После этого люди в переходе у них пирожки покупать перестали, отводили свой взгляд, стараясь поскорее пройти мимо. А им это было уже всё равно, им было очень хорошо вдвоём… и, что бы кто ни подумал, но так было не только от водки…. Они уже не замечали ничего и никого вокруг, включая и странную старуху, пристально наблюдавшую за ними, стоявшую чуть поодаль, прислонившись к противоположной стене перехода.

Это продолжалось достаточно долго, пока он не почувствовал, что ему нехорошо. Поделился своими ощущениями с ней. Она сказала, что чувствует то же самое. И почти одновременно они потеряли сознание…

Очнулись они только под утро в его квартире. — Их разбудила странная старуха, с которой он вчера столкнулся на улице, которая наблюдала за ними в переходе, которая, как вспомнил он, была бабушкой его новой подруги.

Он не помнил, как они оказались здесь…. И тем более не мог вспомнить, как в его квартире оказалась эта пожилая женщина.

— Вы что тут делаете? — стараясь казаться спокойным, спросил он её.

— Тебе милок нужно спрашивать не это, — ответила она. — Стоило бы сначала разобраться, где это «тут».

— А что здесь непонятного? — Я в своей квартире. Но я совершенно не понимаю, зачем здесь вы? Внучку свою пришли навестить?

— Не всё так просто, — усмехнувшись, ответила она. — Водку вчера в переходе пили? Сознание теряли? — А водка, между прочим, палёная была. — Она — старуха кивнула на внучку, на лице которой, читался неприкрытый страх — выпила смертельную дозу, а ты таких доз выпил не одну.

— Что-то я не пойму…, — неуверенно начал он….

— Не ломай голову — тебе это понять сложно. — Скажу по простому. — Вчера, если бы не я, в том переходе вы бы умерли. Я за вами весь вечер наблюдала. Пыталась определить стоит ли вас спасать. — Ты очень чётко изъявил желание покончить счёты с жизнью. Внучка моя тоже недалеко ушла… — нет-нет, да и подумает о том же. Вот я и смотрела. Сначала хотела просто ваши сокровенные желания осуществить. Но потом…. Вижу, нет…, теплится ещё в ваших душонках жизнь…. И подходите вы друг другу идеально. — Внучка моя уже много лет маялась одинокая…. Да и ты неприкаянный. Опять же, пробежала между вами искра, может именно она и зажгла в вас что-то…. А в том мире для вас жизни уже нет, вот я и перекинула вас в параллельный…. — Целиком перекинула, там даже трупов не осталось. — По-другому и никак. — По-другому вы здесь перестали бы быть собой…. Там же вы просто из перехода исчезли…. Ящик, раскладной стул и пирожки остались, но ненадолго. — Бесхозные пирожки вместе с лотком и раскладным стулом уже через пять минут местные бомжи унесли в неизвестном направлении. Ящик по требованию полиции убрали дворники в течение часа. Правда, тебя там будут искать. Решат, что ты пропал без вести. Вернее, будут делать вид, что ищут месяцев шесть, а потом окончательно забудут. Внучку мою никто даже искать не будет. Я заявление о её пропаже писать не буду, а остальным она не нужна.

На этот монолог старухи ни он, ни она ничего не смогли ответить, у них просто не было слов. Они не очень-то верили ей. Как они оказались в его квартире они не помнили совершенно, но они знали прекрасно, что под воздействием алкоголя ещё и не такое бывает. А привязать это событие к бабке, несущей какой-то бред, у них не получалось никак.

— Да…! — воскликнула старуха, обращаясь к нему. — Чуть не забыла! В этой реальности ты зарплату уже получил, теперь при деньгах, проверь карманы. Петровичу проставился, но пить с ним не стал, решил эту привычку бросить. Кстати, он тоже пока эту водку не пил, а она здесь тоже палёная. Хочешь спасти ему жизнь — предупреди. Не хочешь, оставь всё, как есть. — Помрёт, возможно, получишь повышение — займёшь его место…. В остальном, ты как не знал ничего, так и не знаешь, и для тебя здесь всё будет по-прежнему. Для внучки моей тем более. Не забывайте только, что теперь вы вдвоём, старайтесь жить дружно… Ладно, на этом всё…. Как-нибудь проведаю…. Живите пока….

И с этими словами старуха исчезла.

Это оказалось удивительным для обоих.

Они переглянулись, помолчали немного, а потом он сунул руку в карман брюк. С удивлением почувствовал, что в кармане есть деньги. Вынул на свет божий несколько пятитысячных банкнот.

Она, глядя на него, улыбнулась.