Камень молчания. Рассказы и присказки разных лет

Валерий МИТ

Иногда мне кажется, что достаточно поставить обычную точку на чистом листе, и перед ней в обратном порядке развернутся события, которые приведут именно к ней. Просто поставить обычную точку и уйти, а события пусть выстраиваются сами, и будь, что будет. И ведь выстроятся.Возможно, не так, как хотелось бы мне, но это произойдёт.Пустота не может быть не заполнена.

Кузьмич

Началось всё это очень давно. Тысячу лет назад, а быть может и значительно раньше. — В те самые времена, когда были созданы хитрые формулы, позволяющие любому случайно брошенному в подходящий момент слову, обрести невероятную мощь и значение. Этого не помнит почти никто. До наших дней дошли даже не обрывки этих знаний — обрывки воспоминаний о них. Нет больше хранителей, оберегающих эту страшную тайну — сгинули, ушли, покинули нас навсегда, но формулы остались. — Такая вот маленькая подлость оставленная древними магами человечеству. Но, возможно, я напрасно обвиняю их. Ведь чтобы формула, описывающая хитрый закон заработала, нужны особые условия. Множество составляющих должно сойтись в одной точке, а вероятность такого совпадения крайне мала. — Вот маги и не удосужились отменить свои древние законы, оставили свои волшебные формулы, считая, что вряд ли они смогут кому-то навредить.

Суки!

Они-то теперь далеко, а я вот попался.

И виноват в этом только Кузьмич!

Но всё по порядку.

И я буду последователен и начну издалека.

Многие уже, наверное, и не помнят, что было в прошлом веке в конце восьмидесятых годов, но я не забыл. Я до сих пор ясно вижу, как неведомая сила ударила исподтишка сразу по всем направлениям, и в результате рухнуло всё.

Государство — большое, привычное, может быть на чей-то взгляд и неказистое, но родное, казавшееся незыблемым — закачалось, треснуло по всем швам и рассыпалось на тысячи обломков, вывалив наружу то, что было у него внутри.

Неприглядная картина — груда ужасно пахнущих обломков, под которыми те, кто оказался поглазастей и похитрей, смогли разглядеть несметные богатства. — В самый первый момент они оказались ничьи, но мгновение спустя… хозяева уже определились и почти сразу…

Но меня опять куда-то заносит. — Кому интересно слушать про несметные богатства и их хозяев? — Никому. — Лично меня это не касается. — В любом случае мой рассказ не об этом.

Для меня те годы интересны другим.

Они пришли и из магазинов как-то очень быстро исчезли продукты, встали заводы, а само существование поменяло свой смысл.

Миллионы людей растерялись.

Прямая зависимость — работа — деньги — товар, перестала существовать. И хотя работа кое-где ещё оставалась, но денег уже стоила не тех. На те деньги, что за неё платили, стало невозможно ничего купить — они перестали выполнять свою функцию эквивалента. — Продавцы по привычке ещё иногда брали их, но видя, что толку от этого почти нет, судорожно поднимали цены. — Но и это почти не давало результатов. — Смутное время. — Никто ещё не знал тогда, что и как нужно делать — всё было впервые, в диковинку. — Требовалось разобраться. Путаница и неопределённость нарастали. И когда они достигли своего максимума, торговля встала тоже. Наступило время полного экономического штиля. — Остановилось и бездействовало всё.

Многие могут со мной не согласиться и сказать, что это неправда, что никакой такой полной остановки не было и в помине. — Я с ними даже спорить не хочу, пусть помнят, что хотят, а я знаю наверняка. — Остановка была, но была очень короткой — не больше минуты. — Остановка перед началом нового пути. — Всё замерло на старте — перегруппировалось и рвануло вперёд, а люди устремились следом.

Кого-то затоптали, кто-то просто отстал, кто-то, как я — остался стоять на месте и вовсе никуда не побежал — таких было подавляющее большинство.

Мы стояли и смотрели, разинув от удивления рты, как наш привычный, любимый нами мир, уносится от нас куда-то…, оставляя нас на произвол судьбы.

Пытаться догнать? — Не получится.

Стоять на месте столбом? — Нет никакого смысла.

И я потихонечку пошёл.

Шаг, другой, третий. Неуверенно, затем всё смелее и смелей. — Не глядя по сторонам, не ища поддержки. Я просто не знал где её искать в новых обстоятельствах.

Но это аллегория, а если говорить по-простому, всё получилось случайно. — Я как-то раз, вышел на лестницу покурить и нос к носу столкнулся с соседкой из соседней квартиры.

— Что, всё куришь? — спросила она.

— А что ещё остаётся? — Только курить, делать всё равно нечего.

Надо сказать, что за несколько дней до этого, я потерял работу. Контора, где я занимал должность инженера — закрылась, и я совершенно не знал, как жить дальше.

— Делом надо заниматься, — сказала она.

— Да какие сейчас дела? — Работы нет, а где есть — не платят, а где платят — всё равно толку нет — заработаешь копейки, на которые ничего невозможно купить.

— А ты заработай не копейки, а рубли, глядишь и полегче станет.

— Это как? — спросил я.

— Зарабатывать нужно много, — добавила она.

— Интересно! А где-то есть такие возможности?

— А вот пошли завтра со мной, сам и увидишь.

Это было похоже на чудо и в это верилось с трудом, но что мне было терять? — Естественно, я согласился. — Согласился и пошёл вместе с ней, надеясь в глубине души, что есть место, где существует то, на что она намекала.

*

Мы спустились в метро, и приехали на станцию «Гостиный двор». По подземному переходу прошли к эскалатору, и вышли на поверхность у канала Грибоедова. Прошли несколько десятков метров по набережной и оказались у парадного подъезда внушительного пятиэтажного здания.

Я чувствовал себя не в своей тарелке. — Офисное здание в самом центре Санкт-Петербурга, в двадцати метрах от Невского проспекта — я уже начал догадываться, куда и к кому мы пришли.

— Да, не дёргайся ты так, — сказала Лена, видя моё состояние. — Всё будет хорошо. Организация солидная и люди, которым она принадлежит очень серьёзные, но там всё по-простому, главное держись естественно.

— А что за организация?

— А…, так вот, что тебя беспокоит? — Не волнуйся, криминал никто тебе предлагать не станет.

С этими словами она открыла дверь, и мы вошли.

Охранник в камуфляже лет сорока, оказавшийся за входной дверью, отдал моей спутнице честь.

— Знакомься Кузьмич, — сказала она. — Это Володя и, скорее всего, он будет работать у нас. — Прошу любить и жаловать.

— Принято, Елена Николаевна, — ответил он. Осмотрел меня с ног до головы и отдал честь и мне.

Так я в первый раз встретился с этим человеком.

В тот момент я скользнул по нему взглядом и отвернулся. — Мне не был интересен охранник на входе. — Такой же неудачник, как и я сам. — Мне следовало держаться от таких людей подальше, ведь я мечтал перейти в другую категорию.

Мы поднялись на пятый — последний этаж. Прошли по коридору и остановились у двери с золотой табличкой «Заместитель Директора по работе с кадрами».

— Минутку подожди, — сказала Лена и скрылась за дверью.

Действительно прошло не больше минуты, как она вышла обратно.

— Ну что, готов?

Я пожал плечами.

— Если готов — пошли.

Кабинет заместителя директора был огромен и сиял неброской роскошью. Всё в нём казалось новым и дорогим. Несколько шкафов вдоль стен с аккуратными корешками папок, хранящих наиважнейшие документы, чёрный кожаный диван, стол для заседаний из натурального дерева, упирающийся в письменный стол ему под стать. Даже паркет, на который мы ступили, робко перешагнув порог двери, казался исключительным, ходить по нему было неловко.

Мы стояли у входа — перемещаться в этом кабинете без особых причин не следовало.

— Ну что застыли, как не родные? — услышал я голос, доносящийся из глубины кресла, стоящего за письменным столом.

Самого человека я в первый момент даже не заметил. Во-первых, было далеко, а во-вторых, он в своём чёрном костюме, почти сливался с окружающей его обстановкой.

— Подходите ближе, присаживайтесь.

Мы так и сделали, усевшись за стол для заседаний на значительном отдалении от хозяина кабинета.

— Вот, Фёдор Денисович, привела, как вы и просили, — сказала Лена. — Молодой перспективный, без излишних амбиций, инженер. Специальность как раз по профилю — строитель.

— Ну, это мы ещё посмотрим, что он за инженер и что он за строитель, — обратился человек к моей спутнице.

— А вот скажите, что такое «ростверк»? — обратился он уже ко мне.

— Верхняя часть свайного или столбчатого фундамента, объединяющая его в единую конструкцию, как правило, подразумевается, что он из монолитного железобетона, но это понятие несколько шире, — ни секунды не задумываясь, ответил я.

— Неплохо. А что такое «фахверк»?

— Если говорить о металлоконструкциях, то это ограждающие конструкции, встроенные в несущий каркас. Являются основой для монтажа, например, стеновых панелей, если говорить о деревянных конструкциях, то…

— Достаточно, — оборвал меня человек из кресла. — Вижу, что кое-что вы знаете и это хорошо. Можно сказать, что это необходимо, но для моих целей не главное. — Вы бизнесом когда-нибудь занимались? — совершенно неожиданно, без перехода, спросил он меня.

Конец ознакомительного фрагмента.