Позывной «Ярила»

Валерий Лобков

Уважаемый читатель! Обязан Вас предупредить: этот роман не рассчитан на любителей «бах-бах» стрелялок, хотя, в какой-то мере и это присутствует. Этот роман о тяжелых и героических буднях службы бойцов подразделений специального назначения. О нелегкой борьбе с иностранными разведками военной контрразведки в ходе второй Чеченской войны. О человеческих слабостях, предательствах, настоящей мужской дружбе и конечно о любви. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 5

Некоторое время молча пускали дым в небо. Вадим докурил сигарету первым:

— И где ты этого шпиона надыбал?

— В самом удобном и прогнозированном месте — в люстре. Особо и не искал. Я еще вчера, при вселении, обратил внимание на песок, что оставили на сидении стула. Мне сразу стало интересно: кому и зачем понадобилось становиться на стул в грязных берцах в нежилом отсеке?

Ответ «зачем» нашелся сразу: эта штучка покоилась рядом с лампочкой, в плафоне. Её замаскировать даже и не пытались. А зачем? Кому придет в голову, лезть под самый потолок и осматривать источник света? Вот «они», или «он» — не стали особо заморачиваться: пристроили «жучка» в плафон и на этом успокоились. Или дилетанты, или лентяи. Либо инструктаж исполнителей, перед установкой «уха» был не к черту!

Закладка свежая. Жука ставили совсем недавно. От одного до трех дней назад. Пыль не успела сесть на следы, после их работы. Причем работали в перчатках: «пальчиков» нам не оставили. — Вадим с интересом рассматривал атрибут шпионских игр:

— Это серьезный аппарат?

— Так себе. Не супер, но и не театральный реквизит. В радиусе сотни метров, сиди в машине или в модуле, приложив к уху штатный приемник, и слушай или пиши на носитель все, о чем говорят в этом номере. Качество звука — как будто ты находишься в отсеке. Такие игрушки можно свободно купить на Ростовской барахолке, баксов за тридцать — пятьдесят. Как сможешь договориться. Китайская «лицензионная» штамповка: работает недолго, но качественно. — Вадим с уважение поглядел на Левочкина:

— Лихо ты все это провернул! Вот бы еще найти, кто его устанавливал, или того, кто нас собирался слушать. — Кирилл поскреб ногтем небритый подбородок:

— Бум стараться в этом направлении! А сейчас, понесли его обратно. Включим — и на старое место. Пусть себе жужжит дальше! Но с этой минуты — ни одного неосторожного слова в разговоре. Ведем себя так, как — будто ничего о его присутствии мы не знаем. Прежде чем фразу молвить — семь раз думаем, в уме её смысл на вкус пробуем, а затем уж произносим! А чтобы не ошибиться и в дерьмо не вляпаться — будем стараться, как можно меньше в нашем VIP номере находиться, а значит и разговаривать на микрофон. Береженого — бог бережет!

А я сегодня человека одного в гости приглашу. Пусть он в наше отсутствие, хитрым прибором порыскает. Вдруг в нашей шикарной комнате, еще и другие сюрпризы имеются!

Да, звонили из столовой, на завтрак приглашали. Так — что давай братан поспешать: война — войной, а завтрак, сам знаешь — по распорядку!

На предложение Вадима составить ему компанию посетить стрелковый тир, или как именовали его сами участники КТО — пулевое стрельбище, Кирилл согласился без колебаний, правда, с условием, что к обеду они вернутся на место: после обеда он должен присутствовать в особом отделе КТО на совещании. Чувствовалось, что посмотреть на боевую работу снайпера, уже ставшего «живой легендой», ему очень хотелось.

Пулевое стрельбище находилось в двух километрах от лагеря, за бетонкой ВПП. Это если идти строго по прямой. На деле все выглядело несколько сложнее: появление на аэродроме посторонних лиц, без специального разрешения, было строжайше запрещено и добраться до тира можно было только окружным путем. А это уже не два километра, а вдвое больше!

Конечно, Вадим мог обратиться к начальнику штаба и он бы, вероятно, не отказал ему в транспорте, но он этого делать не стал. Судя по всему, его комфортной жизни, в скором времени придет конец, а значит надо восстанавливать необходимую для спецназовца форму. Козе понятно, что поход на стрельбище её не восстановит, но возникшие проблемы высветит.

В оружейной комнате первого модуля, в котором жила нынешняя смена спецназа, он получил оружие, которое он запланировал пристрелять лично для себя: снайперские винтовки ВСС (в привычном названии — винторез) и СВДС. Подумал и добавил к ним родного брата ВСС — автомат специальный «Вал».

Прапорщик — оружейник, очевидно извещенный о визите Вадима, молчаливо выдал выбранное оружие и боеприпасы к нему, предварительно дав ему расписаться в нужной книге. Загрузив на себя винторез и СВДС, и доверив «Вал» Левочкину, Вадим строгим тоном объявил:

— До стрельбища движемся ускоренным темпом, то есть — бегом. Темп — средний! Будешь отставать, контрразведка, я тебя ждать не буду: мне свои ноги и легкие проверить надо. Как только выйдем за пределы лагеря — стартуем. На меня не равняйся и за мной не тянись. Если станет невмоготу — остановись, отдышись: умирать тебе без надобности, да и рано!

К вящему удивлению Вадима, Кирилл во время кросса держался молодцом. Почти половину пути он слышал за спиной его сопение, но потом он стал отставать. Желание полнее проверить свои возможности, заставило Вадима увеличить темп. Достигнув горловины пулевого стрельбища, он обернулся. Левочкин отставал метров на двести, но не сдавался, хотя даже с такого расстояния было видно, как ему тяжело даются последние метры марш — броска. Сила воли у старшего лейтенанта присутствовала, а это вызывало искреннее уважение.

«Хозяин» стрельбища, пожилой, усатый, старший прапорщик, очевидно заранее тоже предупрежденный кем — то из руководства отряда, споро укрепил несколько мишеней, на торцах горизонтально уложенных бревен. По просьбе Вадима он постелил стрелковые коврики, роль которых выполняли обычные солдатские плащ — палатки, на трех дистанциях: шестьсот, четыреста и триста метров от мишеней. Покончив с подготовкой к стрельбе, старший прапорщик занял место у подзорной трубы, установленной на высоком штативе.

Стрелял Вадим быстро. Казалось, он не целится, а просто проверяет каждое оружие на способность воспламенить порох в патроне: по два щелчка из ВСС с малых дистанций и два выстрела из СВДС с шестисот метров.

На всех видах оружия, из которых Вадим стрелял, имелись оптические прицелы. Тем не менее, результаты его стрельбы комментировал усатый хозяин стрельбища: девятка на пол — пятого, десятка! Десятка, десятка! Восьмерка на пол — второго, девятка на пол — третьего.

Вадим, находясь на рубеже шестьсот метров, хмыкнул, пару секунд поколдовал над прицелом СВДС и тут же, почти слившись в один, прогрохотали еще два выстрела. Прапорщик оторвался от тубы подзорной трубы и восхищенно крякнул:

— Снайпер — он и в Африке снайпер! Почти одна в одну: и обе в яблочко. Классно работаешь, сынок. Почти, как я в молодости! — Под пшеничными усами расцвела добрая улыбка. Кирилл не остался в стороне: ткнул ногой Вадима по плечу и скопировал его недавнюю похвалу:

— Лихо ты все это провернул! Я о такой стрельбе от знакомых слышал, а наблюдать лично — не приходилось. Представляю, какой ты ущерб государству Российскому нанес: чтобы так научиться пулять — вагон патронов сжечь надо! — И весело рассмеялся. Вадим шутку понял, но не стал комментировать. Поднялся с коврика и протянул Левочкину «Вал», пустой магазин и початую коробку с патронами:

— Чем лютую зависть смехом прикрывать, лучше сам попробуй. Если хоть раз в мишень попадешь — собственная гордыня мои успехи медным тазом накроет! Лупи с двухсот, но только одиночными. Помни: боеприпасы дефицитные и каждый выстрел бешеных денег стоит. Если за промахи рублем наказывать — зарплаты не хватит расплатиться!

И не забудь после стрельбы гильзы стрелянные собрать. Мои тоже. Должно быть ровно двадцать штук. Мне за каждый выстрел перед оружейниками отчитываться надо.

Обратный путь в лагерь они проделали обычным, походным шагом. Возбужденный недавней стрельбой (из шестнадцати выпущенных пуль, в мишени отметились двенадцать!), Кирилл говорил не умолкая, на все лады нахваливая новое для него оружие. А иначе не могло быть: автомат специальный (АС) «Вал» в войска не поступал. Им вооружали исключительно подразделения специального назначения.

Слушая его разглагольствования, Вадим улыбался. Походом в тир он тоже был доволен: стрелковые навыки не утеряны, а шероховатости в физической подготовке, можно устранить за неделю. Утром и вечером по десять километров и все станет на места.

Уже при подходе к лагерю, по ушам ударил грохот артиллерийского залпа. Через пол — минуты еще залп, и еще один. Вадим на слух определил, что скорее всего это бьет САУ «Гвоздика» и огонь ведут не менее трех установок. В какую сторону улетели 122мм снаряды, понять было невозможно. Да и зачем? У каждого свои задачи. Жизнь продолжается!

Августовское солнце припекало не на шутку. Возле входа в их модуль сидел рыжий воин лет тридцати в камуфляжной, летней майке. Лежащая на ступеньке, аккуратно свернутая куртка скрывала что — то выпуклое, своими контурами напоминающее противотанковую гранату или бутылку. При их приближении, рыжий лениво поднялся и представился:

: — Прапорщик Бородаенко! Пришел поинтересоваться, как у вас с продуктами? Если закончились, или еще чего желаете — могу поднести. Я за ваш продовольственный паёк в ответе, так — что не стесняйтесь! — От рыжего прапорщика явственно попахивало свежим спиртным духом. Скорее всего — пивом. Губы Кирилла растянулись в улыбке:

— Интересно: кто же это перепутал нас с космонавтами? Или даже с астронавтами? Такой паек только в космосе и только им положен. Хотя нет. «Гжелка» в том пайке точно не значится! А вот пиво? Пусть и местного производства и не охлажденное до зубной боли? Сойдет и комнатной температуры!