Закон тайги

Валерий Кузенков, 2020

Это сборник лучших рассказов профессионального охотника, журналиста, писателя, главного редактора журнала «Охота» Валерия Кузенкова. Захватывающие, порой трагичные истории, происходившие с автором и его друзьями за многолетнюю практику биолога-охотоведа, переработанные из дневниковых записей в художественные произведения, не оставят читателя равнодушным. Простые люди с непростыми судьбами – главные герои книги – помогут взглянуть на мир иначе, задуматься о ценности жизни, об отношении к природе, о том, что человек в тайге – лишь гость…

Рагу по-охотничьи

Старенький институтский пазик медленно тащился по размытой дождями дороге, проваливаясь в глубокие лужи и разбрызгивая грязную коричневую воду. Капли дождя, попадая на автобусные стёкла, ненадолго задерживались, потом, соединившись с соседними каплями, тоненькими струйками стекали вниз, отчего картофельные поля за окнами видны были нечётко, расплывчато. На некоторых картофель уже был собран, на других сейчас работали машины и люди.

Первым из сидевших в автобусе студентов, с молчаливой грустью смотревших в окна, заговорил белобрысый коренастый парень.

— Когда же это закончится? — обратился он и к своим товарищам, и к преподавателю, назначенному старшим группы. — Из года в год одно и то же. Как осень, так нас трудовым десантом на поля бросают. В прошлом году овёс по снегу стоговали, сейчас картошку из глины выкапывай! А глина-то здесь, сами знаете, такая, что ни от картошки, ни от сапог, ни от одежды не отскрёбывается.

Он замолчал, но в автобусе тут же возник гул голосов, поддерживающих парня.

— Вечно ты, Михаил, недоволен, — громче других сказал преподаватель, строго поглядев на студентов.

— А чему тут радоваться? — тут же встрепенулся белобрысый. — Я, может, в институт учиться приехал, а не картошку собирать. Ладно бы еще на мясокомбинат послали, как на первом курсе. Вот там лафа была. Там мы отъелись…

Мишка закрыл глаза, вспоминая, как он каждый день, прежде чем уйти домой с мясокомбината, опоясывал тело, словно пулемётными лентами, гирляндой сосисок, скрывая их под брезентовой курткой-штормовкой, чтобы не поймали на проходной. Сейчас он был одет в ту же куртку, на спине которой было написано красной краской: «Нам жить в двухтысячном году».

— У него тогда даже глаза жиром заплыли, в щелочки превратились. — Сидевший рядом с Михаилом его друг Володька, живший с ним в общежитии в одной комнате, толкнул того в бок: — Правда, Миш?

— Ну вот, всё испортил, — открыл глаза Мишка. — Только о хорошем подумал, и на тебе!

В это время автобус притормозил и, аккуратно съехав на обочину, остановился возле трактора, к которому был прицеплен картофелеуборочный агрегат. Второй трактор с огромной, заляпанной грязью телегой стоял неподалёку.

— Выходите, демагоги, приехали! — скомандовал преподаватель и первым покинул автобус.

Ребята по очереди стали спрыгивать с подножки на землю. Преподаватель, поговорив с трактористом, объявил:

— Здесь, на этом поле, нам предстоит работать два дня. А дальше видно будет. Так что сейчас делитесь на две группы. Одни будут идти за картофелекопалкой и собирать картошку в мешки, другие — грузить мешки на телегу. Работать будем без обеда, чтобы пораньше освободиться. Согласны?

Студенты согласились. Через минуту трактор, взревев двигателем, медленно потащил за собой картофелекопалку, оставляя на мокрой земле следы колёс и вывернутые картофелины. Ребята двинули следом, наблюдая, как картошка, протрясясь по грохочущему транспортёру, отделялась от земляных комков и сыпалась в бункер. Оставшиеся на земле картофелины приходилось складывать в вёдра, которые по мере наполнения пересыпали в мешки — по пять в каждый.

Работали с неохотой. На обувь ребят налипла глина, которая счищалась с большим трудом. Все часто останавливались, трясли ногами. Чем дальше, тем лица ребят становились все недовольнее. И только старший группы с умным видом стоял на площадке возле транспортёра, следя, чтобы на него не попало ничего лишнего.

— Слышь, Володь, ну сколько можно! — начал возмущаться Мишка. — Уже два часа глину месим без перекура. Нам ведь ордена не нужны. Подай-ка вон тот булыжник, я его на транспортер подложу. Может, тогда эта штука остановится. — И он положил на транспортерную ленту довольно тяжелый камень.

— Надо же, какой булыжник вывернуло! — удивился преподаватель, беря в руки камень и отбрасывая его в сторону.

— Заметил наш Зоркий Сокол! — ухмыльнулся Мишка. — Ладно, повторим операцию.

Он поднял с земли только что выброшенный камень и вновь незаметно сунул его на транспортёр.

— Булыжник. Точно такой же, как и первый! — Преподаватель во второй раз выбросил камень.

— Может, теперь не заметит! — Мишка в третий раз положил злополучный булыжник на транспортёр.

Ребята, забыв о картошке, следили, что будет дальше. Камень доехал до площадки, где стоял преподаватель. На этот раз, увидев булыжник, как две капли воды похожий на первые два, тот от удивления снял очки и, близоруко сощурив глаза, довольно долго его рассматривал.

— Ничего не понимаю! На этом поле камни какие-то одинаковые попадаются.

Он размахнулся, чтобы отбросить его подальше, но, на секунду задумавшись, опустил руку и положил камень рядом с собой. После этого он подозрительно посмотрел на ребят, которые, как ни в чём не бывало, шли за трактором. Тут трактор остановился. Ребята собрались в кружок, закурили.

— Что, мужики, такие кислые? — спросил у них вылезший из кабины тракторист и, не дождавшись ответа, задал ещё один вопрос: — А охотников среди вас, случайно, нет?

— Тут все охотники, — ответил Володька. — А в чем дело?

— Дело в том, что вон на той опушке леса уже который день волк крутится, — показал тракторист на край леса. — Я его несколько раз видел. Причём в одно и то же время — аккурат после обеда.

— Где, где ходит? Что он там делает? — посыпались вопросы.

Мишка же недолго думая забрался на крышу трактора.

— Ничего не вижу, — сказал он, но, приглядевшись, добавил: — Хотя что-то есть. Точно, пацаны, что-то серое на опушке мелькает. Может, и правда, волк?

— Точно, там волк, — улыбнулся тракторист. — В прошлый раз я к нему на тракторе вплотную подъехал. Он мышей ловит и на трактор внимания не обращает, чуть его не задавил, а он в самый последний момент из-под колёс отпрыгнул, оскалился и в лес удрал. А на следующий день смотрю — опять на прежнем месте мышей ловит.

— Давай подъедем, посмотрим, — стал просить Мишка. — Случай-то уникальный — волк на поле днём выходит и не боится никого. А вдруг он бешеный?

— Чего зря зверя пугать? Если вы все здесь охотники, так привозите завтра ружьё. Повезет — добудем зверюгу! Вот тогда и посмотрим, больной он или какой. А сейчас давайте работать: для вас картошка — развлечение, а у меня план горит.

— Правильно товарищ говорит, — поддержал тракториста преподаватель. — Завтра будет день, будет и охота. Разрешаю одному из вас взять с собой ружьё и патроны с картечью. Пусть это будет… Михаил.

Вечером в общежитии вся группа собралась в комнате, где жил Мишка. Обсуждали, как лучше добыть волка: с подхода, скрадом, на засидке. Кто-то предложил поставить на волчьей тропе капкан или петлю. В конечном итоге согласились с предложением тракториста — стрелять волка с подъезда.

— Не промажешь? — строго спросил Мишку Володька.

— Ребята, вы же меня знаете, — обиделся тот.

— Да пусть стреляет, не промахнётся, — поддержали Мишку друзья.

— Главное, чтобы наш препод не подхватил инициативу. А то еще притащит свой карабин, и начнётся, — сказал Володька. — Помнишь, Миш, как однажды мы ему за его «Барсёнка» по шее накостыляли?

— Когда накостыляли? — спросил кто-то. — Расскажите.

— Да на прошлой осенней практике, — стал рассказывать Мишка. — Сидим мы в охотничьей избе, в девятнадцатом квартале. Я, Володька и Серёга. Только что супа поели, сидим, чай пьем. Вдруг на улице выстрел. Пуля пробивает дверь, пролетает между нами и входит в стену. Нас какое-то чудо спасло. Ну мы по-военному падаем на пол, лежим, ждём. Тут второй выстрел, за ним третий. Пули только в стену шлёпают. Четвёртый, пятый. Удовольствие, я вам скажу, не из приятных. Потом тишина наступила, но мы всё равно с пола не встаём. Потом слышим шаги. Дверь открывается, и на пороге появляется наш препод. Смотрит этот снайпер на наши задницы и говорит:

— Ой, ребята, вы здесь? А я-то думал, изба пустая. Решил вот своего «Барсёнка» пристрелять…

Мишка прервал рассказ, взял чайник, налил в стакан кипятка и стал сыпать туда заварку. Сидевшие по кроватям ребята смотрели за его действиями, ожидая продолжения.

— Дальше-то что было? — не выдержал кто-то.

Мишка сделал небольшой глоток.

— Что дальше? Догнали мы его и надавали по шее за такие дела. Карабин отобрали… Правда, потом вернули. Мужик он неплохой, с кем не бывает…

Утром каждый посчитал своим долгом зайти к Мишке в комнату. Напоминали, чтобы не забыл ружьё, патроны, давали советы. Последним, кто поинтересовался о ружье, был преподаватель, встретивший Мишку у пазика. Вместо ответа Мишка повернулся к нему спиной, демонстрируя висевший на плече чехол с ружьём.

— Картечь в кармане, — похлопал он себя по куртке и запрыгнул в автобус.

— Мишка, этот хлюст всё же припёр своего «Барсёнка», — сказал подсевший к другу Володька. — Я его спросил зачем, а он говорит, что, мол, для страховки. Но ты не волнуйся. Раз решили, что тебе стрелять, значит, так оно и будет.

Тракторист встретил ребят с улыбкой:

— Ружьё привезли?

— Даже два, — буркнул кто-то.

— Ну и хорошо. Сейчас начнём работать, а когда зверь появится, постараемся к нему подобраться.

— Как?

— С трактора, как же ещё! Стрелок пусть сядет ко мне в кабину. Мы потихоньку подъедем к волчаре. Ты, паря, — тракторист посмотрел на Мишку, — прямо сейчас ружьё в кабину положи.

Мишка так и сделал. Трактор завёлся, картофелекопалка загрохотала, ребята начали собирать картофель, и глина сразу налипла на их сапоги и одежду. Работа шла вяло. Дождик, моросивший с самого утра, к обеду закончился, но тучи по-прежнему висели над землёй одним черно-серым слоем.

Наконец, к радости ребят, тракторист остановил свой агрегат и отцепил картофелекопалку. Мишка забрался в кабину, открыл окно, быстро собрал и зарядил ружьё.

— Всё, теперь спокойнее, — сказал тракторист и медленно поехал поперёк картофельных борозд в сторону леса.

От такой езды Мишку болтало из стороны в сторону, он больно ударялся о какие-то железки и рычаги, но только крепче сжимал ружьё и пристальнее всматривался в лес. Доехав до опушки, трактор двинулся вдоль неё. И вот тракторист толкнул Мишку в бок и кивком показал вперёд. Там был волк.

Мишка видел, как он прыгает, с силой ударяя по земле лапами, таким образом выгоняя из нор мышей. Зверь был удивительно красив. Звуки и вид приближающегося трактора, казалось, совсем его не тревожили.

Пока стрелять по нему было далековато, и Мишка попросил тракториста, чтобы он поехал немного стороной, однако сокращая со зверем расстояние. Высунув ружьё в окно, снял его с предохранителя и приготовился стрелять.

Трактор подъезжал всё ближе и ближе, а волк по-прежнему не обращал на него внимания. Когда расстояние между ними сократилось метров до тридцати пяти, тракторист заглушил мотор. Волк сразу насторожился, выгнул спину дугой и посмотрел прямо на Мишку. Прицелившись в шею, Мишка нажал на спусковой крючок. Волк споткнулся, задев мордой землю, попытался бежать, но Мишка выстрелил второй раз, и зверь упал.

— Готов! — Голос тракториста вернул Мишку к реальности. — Молодец, парень, с полем тебя!

Подбежали ребята, каждый хлопал Мишку по плечу, поздравлял с добычей. Окружив волка, все гладили его по спине, голове, обсуждали отличия дикого зверя от собаки. Подошел преподаватель и тоже сдержанно поздравил Мишку.

— Работы всё равно сегодня больше не будет, — сказал он. — Собирайтесь домой, а завтра сполна отработаем. Михаилу на один день от работы освобождение. Завтра шкуру в заготконтору сдашь и все необходимые документы оформишь. За такого зверя тебе премия положена. Тем более что это волчица. Обдирать здесь будем?

— В общаге лучше. Чего тут в грязи купаться! — ответил за всех Володька. — Нам бы всем и сфотографироваться с трофеем не мешало, ну и, соответственно, «на кровях» по рюмочке пригубить. Традиция!

— Хорошо. Тащите его в автобус. Только чтобы этих самых «на кровях» было в меру. А то я вас знаю!

В автобусе шло бурное обсуждение, почему волк охотился за мышами на картофельном поле, да ещё и днём. Некоторые считали, что он больной, другие доказывали, что раз в пасти нет пены и мех не тусклый, значит, волк самый что ни на есть обыкновенный.

Не доезжая до общежития нескольких кварталов, Мишка вдруг попросил остановить автобус.

— Ты что, нам еще ехать и ехать! — удивился Володька.

— Можно мы волка немного по городу понесём? — посмотрел Мишка на преподавателя. — Пусть люди посмотрят. Для многих это экзотика.

— Хулиганство это, а не экзотика! Дети на улице!

— Да разреши ты им! — остановил автобус водитель. — Всё равно не отстанут. Я тебя до дома довезу — скажешь, что раньше сошёл и ничего не видел.

— Ладно, — немного подумав, сказал преподаватель. — Выходите. Только в случае чего меня не выдавайте.

Ребята мигом выскочили на улицу. Волчицу старались нести по очереди, поэтому часто менялись местами. Прохожие, завидя их группу, изумленно останавливались и показывали в их сторону пальцами.

— Что это вы тащите? — остановил процессию у входа в общежитие вахтёр дядя Паша.

— Волка, нами добытого, — сказал Мишка, который взялся нести трофей самым последним.

— Не положено. Не пушу, — загородил дорогу вахтёр.

— Что не положено? Мы же сейчас праздник на всю общагу устроим, — подмигнул дяде Паше Володька. — И вам поднесём, не забудем!

— Ладно, проходите, — смилостивился тот. — Хороший трофей!

— На кухню тащите. Там и обдирать будем, — посоветовал Володька.

Волка притащили на кухню, положили на длинный кухонный стол. Желающих снимать шкуру нашлось много. Прежде чем приступить к работе, Володька предложил скинуться всем, кто хотел принять участие в празднике, пообещав вернуть деньги, когда за шкуру будет получена премия. Денег он собрал прилично.

— Мне одному не справиться, — сказал Володька. — Нужны помощник и пара сумок, чтобы напитки донести.

Помощник нашёлся сразу, и гонцы поспешили в магазин.

— Закуску купить не забудьте. А то опять одним хлебом закусывать придётся, — крикнули им вдогонку.

Начали снимать шкуру. Прежде всего сделали разрез по внутренней стороне передних лап, начиная со среднего пальца. Затем — разрез по внутренней стороне задних лап — от пятки до заднего прохода. Распороли хвост. Шкуру снимали, осторожно подрезая плёнку. Долго возились, снимая кожу с лап так, чтобы когти остались на шкуре. Чтобы облегчить дальнейшую съёмку, тушу подвесили на крюк. Вскоре на кухню заглянул Володька:

— Молодцы, быстро вы её. А я там в нашей комнате уже стол накрыл. Прошу.

— Тащи сюда, здесь махнём, — сказал Мишка, продолжая обезжиривать шкуру.

Через минуту Володька принёс на кухню бутылку водки, стаканы, луковицу, полбуханки чёрного хлеба и небольшой кусок сала. Выпили. Жуя хлеб, Мишка спросил:

— Как там остальной народ?

— Отмечают. — Володька разлил по стаканам оставшуюся водку. — Ждут, когда вы освободитесь.

— А ты закуску-то купил? — спросил Мишка, глядя на луковицу.

— Взял кое-что. Кефира, например. Чем завтра с утра лечиться будем? А кефир в самый раз. Хлеба ещё купил. Лук и сало у нас в комнате есть. Мясо бы сейчас не помешало, но нет его в магазинах.

— А это чем вам не баран? — сказал Мишка, показывая на висевшую тушу. — Смотрите, как похож, даже жирок на боках имеется!

— Ты что, волка есть собрался? — Володька посмотрел на друга с недоверием.

Ребята, мездрившие шкуру, остановили работу и тоже с интересом посмотрели на Мишку.

— А что? Представьте себе, что вы в тайге от голода погибаете. И тут волка добыть удалось. Не стали бы его есть?

Ребята пожали плечами.

— Еще как съели бы! В жизни с нами, охотоведами, всякое может случиться. Так что необходимо попробовать. — Мишка отрезал от волчьей лопатки небольшой кусок мякоти, внимательно его рассмотрел и даже понюхал. — Мясо как мясо. И псиной совсем не пахнет. Вспомните собаку, которую в прошлом году ели. Эта псина совсем не хуже. А если её по рецептам из «Книги о вкусной и здоровой пище» приготовить, то и вовсе от барана не отличишь. Сейчас я её принесу.

Вскоре Мишка принёс кулинарную книгу и, сев на стул, стал перелистывать страницы и читать вслух:

— «Закуски». Нет, это не то. «Соусы». Не то. «Первые блюда — бульоны и супы». Так… «Бульон из костей, суп из баранины с овощами и рисом…»

— Тебе супчику захотелось? — перебил его Володька.

— Не мешай! Суп нам не потянуть — овощей нет. — Мишка перевернул очередную страницу. — Раздел «Жареное мясо. Ростбиф. Мясо, жаренное в сметане с луком, бефстроганов, бифштекс с картофелем, шашлык». — Мишка снова посмотрел на тушу. — Нет. Нашего «барана» лучше варить, чем жарить.

Он стал зачитывать раздел за разделом. Но каждый раз для приготовления требовалось слишком много компонентов.

— Может, просто наварить мяса в кастрюле? — не выдержал Володька.

— Просто, Володя, только кошки… с крыш падают. А мы народ культурный. Принеси лучше еще одну бутылочку, а я пока еще рецептик поищу.

Когда Володька принёс бутылку и все выпили, Мишка не без гордости сказал:

— Смотри, что я нашёл! «Приготовление блюд в полевых условиях. Рагу по-охотничьи». — И он стал читать: — «Промытую и вымоченную тушку зайца разрезают на куски по сорок — пятьдесят граммов, кладут в котелок или чугунок, заливают водой и добавляют имеющиеся у охотников в наличии специи…»

— Тут заяц, а у нас волк, — сказал Володька, когда рецепт был дочитан до конца.

— Это одно и то же, — возразил Мишка. — Мясо — оно и в Африке мясо. У нас в общаге самые что ни на есть полевые условия. Давай тащи наш котелок и все компоненты захвати: лук, соль и так далее.

Володька опять вышел, а Мишка, слегка пошатываясь, подошел к туше и начал срезать с неё небольшие куски мякоти. А ещё через несколько минут вода в котелке уже кипела, и волчье мясо варилось почти по рецепту, указанному в кулинарной книге. Ребята покинули кухню и присоединились к компании, пировавшей у Мишки в комнате. Произносились тосты за охоту, за институт, за охотничье оружие (при этом тосте водку в стаканы лили через стволы ружья, из которого сегодня стрелял Мишка). Потом начались тосты за дам и жён охотоведов. Кто-то заметил, что неплохо бы пригласить на праздник девчонок с соседнего факультета. Они бы, мол, облагородили компанию. Гонцом вновь стал Володька.

— Дамы скоро обещали быть, — сказал он, вернувшись примерно через час. — Даже отужинать с нами согласились. А как там мясо?

— Когда девушки придут, тогда и мясо сварится. Ты давай наливай! — Мишка стал убирать со стола мусор.

Вскоре пришли девчонки, которых ребята встретили радостными приветствиями. Выпили предложенную водку.

— Что так с закуской бедно? Сказали, так мы бы захватили чего-нибудь.

— Не волнуйтесь. У нас охотничье рагу готово, — заверил их Володька и выбежал из комнаты. Вскоре он принёс котелок и поставил его на подставку посреди стола. — Угощайтесь, пожалуйста!

Сидевшие за столом потянулись за мясом. Володька ухаживал за девчонками. Выпив, стали закусывать.

— Вкусно, — сказал кто-то.

— Из чего рагу? — спросили девчонки.

— Баранину одному из наших родители из дома прислали, — улыбнувшись, сказал Мишка.

Концовку пирушки он помнил плохо. В памяти остались танцы, выпивка и снова танцы. Очнулся он утром у себя в комнате. Лежал на кровати в одежде. Голова раскалывалась. За окном шёл дождь, по небу плыли всё те же серые тучи. Мишка посмотрел на часы. Хорошо, что сегодня на картошку не надо. А вот ребят пора будить, а то опоздают. Но прежде он открыл свою тумбочку, достал бутылку кефира и несколькими большими глотками выпил содержимое. Немного полегчаю. Крикнул:

— Подъём, товарищи! Страна зовёт на подвиги!

Первым глаза открыл Володька. Машинально полез в тумбочку за кефиром. В комнате было слышно, как по коридору бегают студенты. Стояла обычная утренняя суета. Мишка пошёл умываться, а когда вернулся, в комнате уже никого не было. Недолго думая он снова завалился спать.

Проснулся Мишка часа через три. Голова уже не болела, и чувствовал он себя сравнительно бодро. Упаковав шкуру в сумку, Мишка, немного подумав, пошёл на кухню. Волчья туша по-прежнему висела на крючке, и он ножом срезал внутри её несколько небольших кусочков мяса (так называемые ножки диафрагмы). После этого он направился в институт.

— Тебе чего, Михаил? — спросила его заведующая кафедрой зоологии, когда он заглянул в её кабинет.

— Да я тут пришёл, — замялся он, — в общем, мне нужно проверить на заражённость мясо волка.

— Давай проверим. У меня как раз есть немного свободного времени. — Заведующая кафедрой взяла из его рук кусочки мяса и села к микроскопу. — Отлично видны трихинеллы спиралис, — сказала она через некоторое время.

— Что видно? — робко спросил Мишка.

— Трихинеллы. Этот волк при жизни был заражён трихинеллёзом. — Завкафедрой посмотрела на начинающего бледнеть Михаила.

По его спине между лопаток тонкими струйками стал стекать пот. Его даже качнуло, и чётко вспомнились слова профессора на лекции: «Личинки проникают в организм вместе с заражённым мясом. Инкубационный период заболевания равен 10–15 дням. Начало болезни острое: возникает лихорадка, отёчность, появляются мышечные боли. Наиболее часто больных беспокоят боли в глазах, шее, жевательных и икроножных мышцах. Трихинеллёз может осложняться миокардитом, пневмонией и поражением других органов. При интенсивном заражении нередко отмечается летальный исход».

«Вот и поели охотничьего рагу! Всё, конец!» — Мишка сел на стоявший у стены стул. Его вдруг прошиб озноб.

— Расскажи, где это ты волка больного взял? — Завкафедрой в упор посмотрела на Мишку. — Где туша? Её необходимо уничтожить.

Мишка поднялся со стула и молча вышел из кабинета. Как очутился в своей комнате, он не помнил. Сообразил, что делает, только когда нашёл недопитую бутылку водки и выпил одним махом почти полный стакан. Водка обожгла горло, в голове сразу зашумело. Он налил ещё, но пить не стал. Нашёл в тумбочке чью-то пачку сигарет, закурил, глубоко затягиваясь. Курил он очень редко, но теперь…

Через час бутылка была пуста. Испуг притупился, и теперь Мишка чувствовал полное безразличие к жизни. Он лёг на кровать и сразу уснул. Ему приснился преподаватель. Глядя ему в глаза, он говорил:

— Я же тебя лично просил, чтоб в общежитии без проблем. А ты что натворил?

Разбудил его Володька.

— Ты что, пьяный? — удивился тот. — Во даёшь! Вставай, мы приехали. Устали, как собаки, есть хотим. Давай-ка выпьем и мясцом закусим.

— Нельзя мясо, — осипшим голосом сказал Мишка. — Заражено оно трихинеллами. Это смерть. Инкубационный период всего несколько дней, а дальше — хана.

— Что ты мелешь? Какая смерть?

— Мы все умрём. Ты, я, Серёга, девчонки. Кто ел вчерашнее рагу — все умрут. Заведующая кафедрой зоологии определила заражённость нашего волка трихинеллёзом. Она ошибиться не может.

Сообразив, что друг не шутит, Володька испугался. Руки задрожали, и он долго не мог прикурить — спички все время ломались. Наконец получилось.

— Слушай, Миш, а чего ты лежишь? Наверное, в больницу нужно бежать?

— Трихинеллёз неизлечим.

— Что же делать? Лежать и помирать?!

— Делай, что хочешь. Я не знаю…

— Пойду ребятам расскажу, — сказал Володька. — Может, они что-нибудь посоветуют.

Через некоторое время в комнату, один за другим, стали приходить ребята. Растерянные, испуганные. Рассказали, что на верхнем этаже ревут, причитая о себе, как о покойницах, девчонки. Спрашивали у Мишки, что делать.

— Что делать? Напиться нужно напоследок. Всё равно скоро помирать. Кто в магазин пойдёт? А тушу волка проклятого закопать надо…

На следующий день все, кто ел волчье мясо, на уборку картофеля не поехали. Зачем? Всё равно скоро смерть. Сидели по своим комнатам, горевали. Девчонки продолжали реветь.

Весть о случившемся быстро распространилась по институту. Зачинщиков пирушки вызвали в деканат, потом в ректорат. Долго выясняли что да как. Ребята, потупившись, отвечали. Последней инстанцией, где им устроили допрос, была кафедра анатомии сельскохозяйственных животных, куда привели сразу всех. Старенький профессор внимательно оглядел ребят:

— Прошу вас, милейшие, правдиво ответить на мои вопросы. Волчье мясо ели?

— Ели, — буркнул за всех Мишка.

— Водку пили? — Профессор приложил руку к уху, чтобы лучше слушать.

— Пили, — снова за всех ответил Мишка.

— Когда пить начали, до еды? Много ли водочки было?

— Много. А пить начали сразу, как в общежитие вернулись. Мясо ели, уже плохо соображая, зачем мы его едим. Варили его долго… Мы же знаем, что волк может трихинеллёзным оказаться. Учили когда-то. Так получилось, мы не виноваты, — перебивая друг друга, загалдели студенты.

— Так, так, голубчики, — зацокал языком профессор. — Молодость, молодость… Факт, конечно, вопиющий. Наказать вас необходимо! Пусть другим неповадно будет. Однако со здоровьем у вас всё в порядке. Водочку благодарите. Она, родная, вас спасла. Благодарите!

Выйдя из института, ребята не могли поверить в свое счастье. Но последние слова профессора ни у кого не выходили из головы.

— Радость жизни необходимо отметить, — сказал Мишка. — Заодно и водочку поблагодарим.

— А где деньги взять?

— У девчонок в долг просить придётся, — сказал Володька. — Тем более что и им радостную весть сообщить нужно. Они тоже не умрут — водку до еды пить начали. У профессора диагноз точный, и они с такой радости не откажут. А когда за шкуру премию дадут, с долгами и рассчитаемся.

На следующий день на дверях деканата вывесили приказ, в котором пофамильно объявлялся выговор каждому студенту, нарушившему дисциплину и распорядок проживания в общежитии…