На острие времени. Избранные сюжеты из врачебной практики

Валерий Красовский

В книге приведены реальные случаи из жизни врачей, оказывающих скорую медицинскую помощь. Временной период – с начала семидесятых годов прошлого века до настоящего времени.

Соперничество

Раненного в живот подростка сразу же подали в операционную. На передней брюшной стенке возле пупка справа виднелась точечная рана, края ее были черного цвета. Со слов очевидцев он выстрелил себе в живот из малокалиберной винтовки. В приемном отделении осталась ждать плачущая девушка. Она сидела, немного наклонившись вперед, руки были согнуты, локти на коленях, лицо скрыто ладошками. С виду, сопровождавшая подростка, была в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Слез было много и ей приходилось периодически размазывать влагу по всей площади лица или использовать уже набухший от рыданий носовой платок. Я пытался с ней поговорить, чтобы выяснить все подробности, но ничего конкретного не добился. В историю болезни пришлось внести информацию, оставленную врачом скорой помощи. Затем я поспешил на помощь оперирующему хирургу.

Подростку повезло: пуля прошла в двух-трех миллиметрах от аорты, расплющилась, ударившись о позвонок, и хорошо прощупывалась. На своем пути она пробила петлю тонкой кишки в двух местах. Повреждения зашили, пулю извлекли. Подростка отвезли в послеоперационную палату.

Я возвратился в приемное отделение. Девушка уже не плакала.

Увидев меня, она вскочила и, подбежав, быстро затарахтела:

— Скажите, что с ним? Он будет жить? — Опять, завыв: — У-у-у… Он будет жить?

— Да успокойся ты! Все нормально с твоим другом!

— Правда? Вы не обманываете?

— Правда. А если ты все расскажешь, как было, я попрошу, чтобы тебя к нему пустили, примерно, через часик. Сейчас он спит после наркоза.

Брызнув последними слезами, и судорожно всхлипнув на вздохе, она, наконец, успокоилась.

Паспортные данные уже были записаны, поэтому я попросил рассказать ее об обстоятельствах случившегося ранения.

— Ты все видела, что произошло?

— Да.

— Где это было?

— Возле тира в парке.

— Он сам в себя выстрелил?

— Да.

— А где он взял мелкашку? — увидев, что она, то ли не поняла вопрос, то ли засомневалась — отвечать или нет, я спросил еще раз: — Где он взял мелкокалиберную винтовку?

— Ее Андрей, его друг принес. Отец Андрея физкультуру и военную подготовку в школе ведет. А зачем вы все это спрашиваете? Вы же не следователь.

— В историю болезни должно быть все записано.

— Понятно.

— Может он влюбился неудачно?

Тут девушка опять начала всхлипывать.

— Он мне проходу не дает. Такой приставучий! А я не хотела больше с ним встречаться. Он у меня пуговицу в пальто оторвал.

— И давно ты его знаешь.

— Мы вместе еще в детский сад ходили. Теперь он в училище пошел.

— Ну, и какие отношения собираешься строить с ним дальше?

— Он же меня так люби-и-и-и-т! — завыла она.

— В тире вы стреляли по мишеням?

— Да, мальчишки по очереди стреляли.

— А потом пришел Денис…

— Это кто?

— Мальчик с нашего двора. Я с ним тоже дружу. Он отличник и хорошо знает математику. Мне помогает.

— Ну, так это же замечательно.

— В тире Жорка сказал, что если я не перестану с ним встречаться, он убьет Дениса.

— Ты имеешь в виду Жлобина Георгия, которого мы прооперировали?

— Да. Я ему ответила, что пусть лучше убьет меня. И мы с Денисом убежали. А он выстрелил со злости, лежа в тире, сначала в дерево, а потом себе в живот

— Телефон его родителей знаешь?

Она не успела ответить. В дверь приемного отделения ворвались родители пострадавшего — крупная женщина с увесистым, как подкова подбородком и среднего роста жилистый мужчина. Но это уже другая история.