Профессор без штанов

Валерий Гусев, 2005

Не все же Диме и Алешке, братьям-сыщикам, детективные загадки разгадывать, надо иногда и отдохнуть. Например, сходить посмотреть на экзотических животных. Обитатели зоопарка, что и говорить, красивые, но почему-то такие грустные... Но что это? В клетке сидит... попугай Прошкин, недавно пропавший у Алешкиного одноклассника. «Это наш попугай!» – так и заявили братья солидному дяденьке. А тот предложил ребятам... купить птичку. Похоже, всех зверей в этом экзотическом зоопарке украли, чтобы потом вернуть владельцам за вознаграждение. Но как вывести коварных преступников на чистую воду? Испытанный метод «ловли на живца» не должен подвести, и тогда в игру вступает боевая курица, замаскированная под попугая...

Глава IV. ЧАСОВОЙ МЕХАНИЗМ БЕЗ БОМБЫ

На следующий день в администрацию частного зоопарка ЭКЗОО вошла немного заплаканная девочка в сопровождении громадного пса. Пес был так велик, что все администраторы как по команде вскочили на свои столы. Девочка немного удивилась, но вида не показала. И, всхлипывая, поведала печальную историю.

— Эта собака заблудилась. И пришла к нам на дачу. Она потерялась. А вы ведь принимаете бездомных животных.

— П-принимаем, — сказала полная дама, сидя на столе. — Но не таких… диких.

— Он не дикий, — сказала Лена. — Он очень послушный.

Тут дверь растворилась, и вошел Вертинар.

— О боже! — сказал он и чуть не сел на пол.

А пес дружески улыбнулся ему, показав все свои белоснежные зубы размером с тигриные.

Но глаза у всех администраторов все-таки загорелись.

— Это кто? — спросил Вертинар, осторожно подходя поближе. — Это кому?

— Это вам, — сказала девочка. — Приютите его.

— Конечно… Это наш долг… Мы всегда…

Полная дама слезла со стола и сказала сладким голосом:

— Девочка… Как тебя зовут? Леночка? Какое чудное имя. Ты не могла бы, Леночка, хотя бы первое время кормить эту собаку, а? Уж очень она большая.

Что и требовалось.

— Не знаю… У меня очень много двоек за третий класс… Мне столько задачек надо решить…

— Мы тебе! — возопил Вертинар. — Мы тебе, Леночка, решим все задачки! Соглашайся.

— Ну ладно, — «нехотя» согласилась Леночка. — Я вам помогу.

И с этого дня Ленка стала приходить к Норду, которому выделили огромный вольер. Она кормила его, выгуливала, вычесывала и собирала его мягкую шерсть в пакет. А ее дедушка потом вязал из этой шерсти носки от своего радикулита. Или ревматизма.

А Вертинар и полная дама добросовестно решали все задачки, которые Алешке задали на лето.

А Ленка каждый день докладывала нам:

— Ребята! Это жулики! Такие бессовестные! Но я пока все разведать не могу.

Оно так. Весь зоопарк делился на две части. В одной части содержались домашние животные — кошки, собаки, черепашки. В другой — вроде как бы дикие — попугаи, обезьянки, змеи. А Ленка могла наблюдать только домашних. И ее информация носила только половинчатый характер. Хотя и так мы узнали очень много. Но нам этого было мало. Нам нужен был агент и среди диких особей мировой фауны.

Помог случай…

Алешка все не оставлял свою идею забрать Прошкина. Раз уж похищение не удалось. И он, где только мог, добивался справедливости.

И вот мы с ним поехали в нормальный зоопарк. Прямо к директору. Самого директора не было, он отправился получать каких-то диких змей, и с нами разговаривала симпатичная девушка. Она прямо сказала, что ЭКЗОО — это шарлатаны, они просто придумали, как наживаться на любви некоторых людей к некоторым животным. И посоветовала не связываться с ними.

— Мы бы могли, — добавила девушка, — поднять шум и забрать у них всех животных. Но нам и так не хватает помещений для них.

— А Прошкин? — расстроился Алешка. — Как нам его достать?

— Боюсь, что у вас ничего не получится, — огорчила нас девушка. — Как вы докажете, что это ваш попугай?

— А он сам про себя говорит! — возмутился Алешка.

— Это ничего не значит, — девушка покачала головой. — У нас вот тоже есть попугай по кличке Майкл. А он все время кричит: «Я — Гриша!»

— Ему видней, — буркнул Алешка.

Расстроенные, мы послонялись по зоопарку и пошли к выходу. А там, возле касс, почему-то толпился народ. Мы, конечно, тоже протолкались.

Прислонившись спиной к стене, там сидел на корточках какой-то дядька. У него были узенькие-узенькие глазки и круглое лицо, похожее на радостную луну в зимнем небе. Усов у него не было, зато была борода. Три курчавых волоска на голом подбородке.

Но не это главное, почему собрался народ. Главное — возле дядьки сидел очаровательный крохотный белый медвежонок. И они с дядькой по очереди тянули из пластиковой бутылки от минералки какую-то молочную смесь. Это было забавно. И трогательно. Медвежонок, когда наступала его очередь приложиться к бутылке, прижимал ее к груди и громко чавкал.

— Медвежонок! — прошептал Алешка в восторге.

— Умка, однако, — поправил его лунолицый дядька. — Маленький медведь, однако, умка называется. С Севера приехал. А местов, однако, нет.

Выяснилось: дядька привез медвежонка в зоопарк, а его не взяли — некуда пристроить.

По Алешкиному лицу я сразу понял, что он что-то задумал. Или придумал. И не ошибся. Алешка посоветовал дядьке отвезти Умку в Ясенево.

Дядька обрадовался, взял медвежонка на руки и встал.

— Куда ехать однако? Какой сторона света? Правый? Левый?

Алешка мне нашептал:

— Иди, звони дяде Федору, а я за ними присмотрю. Чтобы кто-нибудь их не перехватил.

Я нахально (у Алешки научился) зашел в метро, в пункт охраны метрополитена, и сказал:

— Мой папа ждет звонка. Он — полковник милиции, ваш коллега по борьбе.

— Звони! — сказал мне дежурный лейтенант и придвинул телефонный аппарат. — Привет передавай.

Я набрал номер дяди Федора и сказал:

— Срочно нужна машина. Подать ко входу в Московский зоопарк на Красной Пресне. Вам ясно?

— Так точно! Сверим часы?

— Сверим, — сказал я. — И вам, полковник, личный привет от лейтенанта. Как ваша фамилия? — спросил я дежурного, он ответил. — Вам привет от лейтенанта Козлова. Жду!

По дороге мы поближе познакомились с дядькой, у которого лицо было похоже на полную луну в праздник. Оказалось, его зовут Иван, дядя Ваня.

— Однако, у нас все жители — Иван.

— И тетки тоже? — изо всех сил удивился Алешка.

— Однако, нет. Женщины не называются Иван. Они все называются Татьян.

Он рассказал, что очень давно к ним в стойбище приехали учителя. Мужчину звали Иван, а женщину — Татьяна.

— Однако очень добрый люди. Шибко умный. Иван арифметике учил. Олешек считать. Татьян буквы писать учил. Очень умный люди.

И в память об этих добрых и умных людях всех новых жителей стали называть их именами.

— И все-все у вас Иваны? — восхитился Алешка. — И все шибко умные?

— Шибко умные.

— И вы тоже?

— Самый умный, однако. Умку привез.

Много ума надо, чтобы через всю страну неизвестно куда маленького медвежонка везти.

В Ясеневе медвежонку обрадовались. Еще бы!

Но растерялись. Никто из персонала не знал, как его кормить и содержать. И они стали уговаривать дядю Ваню пожить немного в Москве, пока медвежонок окрепнет. И передать свой опыт по воспитанию маленьких белых медведей, однако.

— Однако, чум строить надо, — задумался дядя Ваня. — Где жить?

Тут у них в глазах появился еще один интерес. Но мы еще не знали, какой.

Вскоре выяснилось. Когда мы опять появились в «Зверинце», там между вагончиками уже стояла остроконечная хижина из рубероида, а возле нее у костра, на котором грелся чайник, сидел довольный дядя Ваня, курил трубку. А рядом, свернувшись в клубок, сладко дремал Умка.

И они оба совершенно не обращали внимания на толпившихся возле них зрителей, восторженно наблюдавших эту картину.

— Здорово придумали, — проворчал Алешка. — Живого человека как экспонат выставили!

Неожиданно объявился Ростик. Ни в каких Америках он не был, бабушка на всякий случай преувеличила. Ростик все это время страдал на даче. И, несмотря на голодовку, здорово поправился.

Мы его обрадовали, свозили в Ясенево, показали Прошкина.

— Он! — воскликнул Ростик. — Мой др-руг! Забир-раем!

Обрадовав Ростика, мы тут же его огорчили, пояснив, какие трудности мы уже преодолели и какие нам преодолеть еще предстоит.

— Ростик, — втолковывал ему Алешка, — папа сказал, что нужны особые приметы. Клюв, хохолок, хвост — это все не годится. Это у каждого попугая есть. И не только у попугая.

— И у коровы, — кивнул Ростик, соглашаясь.

— Что, клюв?

— Хвост. Хохолок тоже бывает. Между рогов.

— Ты в своей Америке, — рассердился Алешка, — совсем дураком стал.

Я еле успел вмешаться. И развел боевых друзей по углам. Они еще посопели, поворчали, но успокоились.

— Какие приметы? — задумался Ростик. — Чай любит. Конфеты таскает и прячет на шкафу, в маминой вазе. А когда пришел к нам сосед Крошкин, на шум жаловаться, мама его тоже чаем угостила.

— Ну и что? Какая же это особая примета?

— Очень даже особая, — обиделся Ростик. — Прошкин ему в чашку…

— Сахар положил? — восхитился Алешка.

— Ага. Положил. Только не сахар.

— Умница! — догадался Алешка. И покачал головой: — Только это тоже не примета.

— Бытовое хулиганство, — добавил я. — Думай дальше.

Ростик добросовестно стал вспоминать.

— Песню поет. Про Катюшу. Только очень коротко.

— Это как? Изобрази.

— «У Катюши р-расцветали гр-руши!»

У Ростика здорово получилось. По-попугайски.

— Это примета, — деловито кивнул Алешка и записал эту фразу. — Только для экспертизы маловато будет.

— Думай еще, — подстегнул я Ростика.

— Он разучился в своей Америке, — начал было опять заводиться Алешка, но я его вовремя придержал.

— Он «Спокойной ночи, малыши» очень любит! — вспомнил Ростик. — А когда его спросишь: «Прошкин, который час?», он начинает тикать, как будильник.

— Что-что? — насторожился Алешка. — Ну-ка покажи.

— Я ж не Прошкин! — попробовал было отмотаться Ростик. Но с Алешкой такое не проходит.

— Тикай! — сказал он. И глаза его почему-то загорелись. Особым огоньком.

Ростик насупился, но «потикал».

— Блеск! — воскликнул Алешка. — Вот это особая примета! Самая особая! Никаких нам больше примет не надо. Никаких экспертиз. Мы твоего Прошкина сами заберем!

— А как? — недоверчиво обрадовался Ростик.

— А так! — очень толково и подробно объяснил Алешка.

— Ну… — протянул я. — Наверное, ты прав…

— Значит, — уточнил Алешка, — чтобы Прошкин «затикал», его надо спросить, который час? Так?

Ростик кивнул. И Алешка изложил свой план. По-моему, великолепный. Как хвост у Прошкина. И главное, мы не только вернем попугая, но и страшно отомстим его похитителям.

— Нужно им письмо написать, — начал развивать свой план Алешка. — С предупреждением. — И схватился за авторучку.

— Нет уж! — возразил я. — Ты напишешь! «Тыща бакссофф»!

Алешка ни капельки не обиделся, сразу согласился:

— Да! Это должно быть взрослое письмо. Пиши, Дим.

— Сейчас! — Я включил телевизор и погонял его по каналам. Зачем? Нетрудно догадаться. Боевики повыхватывал, чтобы убедительно написать. Под настроение.

Потом сел за стол и без всяких черновиков накатал:

«Ты, лох моченый! Развернул, в натуре, свой вонючий зверинец на чужой территории. Бабки хватаешь. Делиться, козел, надо. Завтра для начала твой птичник рванем. Подумай».

И подпись — «Группа братков».

А для большей убедительности я допустил несколько ошибок.

— Молодец! — похвалил меня Алешка. — Сразу видно, чей ты брат!

Так кого же он похвалил? Себя или все-таки меня?

И час настал. Вернее — пробил.

Мы дали дяде Федору папину кожаную куртку и мамину золотую цепочку. Она ее все равно не носила. Это была не цепочка, а «златая цепь на дубе том». На такую цепь не то что кота — тигра можно было посадить. Да и не золотая она была, в натуре. Ее маме тетя Наташа подарила. Выбросить-то жалко.

Но дяде Федору она очень понравилась. Он напялил папину куртку прямо на футболку и повесил на шею цепь.

Подошел к зеркалу. Помолчал. А потом сказал с восторгом:

— А я и не знал, что я такой крутой пацан! Типа того.

Да, в этом прикиде добряка дядю Федора стороной надо обходить.

— Поехал! — решительно сказал он. — Письмо давайте.

Через час с небольшим в вагончик-контору «Зверинца» вошел развязный и грубый, не очень молодой парень. В кожаной куртке, с огромной золотой цепью на голой груди.

— Здорово, мать! — сказал он толстой даме и развалился на стуле. — Где твой шеф, в натуре? Бабки считает? Гони его сюда, типа того.

— Я сейчас охрану вызову, — пролепетала дама.

— Зови, блин! — зевнул дядя Федор. — Погромче! А то моим браткам на входе скучно, по жизни.

— Что вам надо? Это ограбление?

Дядя Федор обиделся.

— Мать, к тебе деловой пацан пришел, а ты пургу гонишь! Шефа давай сюда, базар к нему есть.

— А… А его сейчас нет на месте. — Дама дрожала, как осинка под осенним ветром. Как здоровая сосна, точнее. Под ураганом.

— Блин! — дядя Федор встал, пошарил по карманам, вытащил замызганную бумажку. — Отдай ему эту маляву. Секешь?

— С… секу. Это документ?

— Деловое предложение. Здрава будь, боярыня. — И дядя Федор, открыв ногой дверь, вышел из кабинета.

Дядя Федор благополучно вернулся, скинул папину куртку, с явным сожалением снял с шеи «златую» цепь — уж очень она ему понравилась.

Мы с Алешкой переглянулись.

— Дядя Федор, — проникновенно сказал Алешка. — Вы нам очень помогли.

— Как нам вас благодарить? — проникновенно добавил я. — Денег у нас нет.

— А я их не люблю, — признался дядя Федор. — И они меня тоже. Я вот… такие вот цепочки обожаю. Ради красоты.

— Дарю! — сказал Алешка.

Выбросить-то ее жалко.

— Да что ты! — обрадовался дядя Федор. — Да за такой подарок!.. Дим, пиши еще письма! Куда надо снесу! Хоть цельный год носить буду!

И дядя Федор ушел счастливый.

А вечером мама стала рыться в своих шкатулках, приговаривая:

— И куда она делась? Как не надо, так все время под рукой. И главное, здоровенная такая, а затерялась, как маленькая. Отец, ты не брал?

— Что? — отозвался папа из-за газеты.

— Да цепь эту. Что Наташка подарила.

— Попробуй только надеть ее, — пригрозил папа, — я с тобой сразу разведусь. Только ты меня и видела.

— Да я не себе. У нашей вредной Марьи день рождения. — Вредная Марья — это мамина начальница. — Я хочу ей эту цепь подарить.

Папа вздохнул:

— А я и не догадывался, какая ты жестокая.

— Я и сама не догадывалась, — проворчала мама. — И куда она делась? Алексей! Ты цепочку не брал?

Конец ознакомительного фрагмента.