Профессор без штанов

Валерий Гусев, 2005

Не все же Диме и Алешке, братьям-сыщикам, детективные загадки разгадывать, надо иногда и отдохнуть. Например, сходить посмотреть на экзотических животных. Обитатели зоопарка, что и говорить, красивые, но почему-то такие грустные... Но что это? В клетке сидит... попугай Прошкин, недавно пропавший у Алешкиного одноклассника. «Это наш попугай!» – так и заявили братья солидному дяденьке. А тот предложил ребятам... купить птичку. Похоже, всех зверей в этом экзотическом зоопарке украли, чтобы потом вернуть владельцам за вознаграждение. Но как вывести коварных преступников на чистую воду? Испытанный метод «ловли на живца» не должен подвести, и тогда в игру вступает боевая курица, замаскированная под попугая...

Глава III. КАК УКРАСТЬ ПОПУГАЯ?

Вообще-то мне эта затея не понравилась. Во — первых, не совсем честно. Во-вторых, опасно. В-третьих, трудно.

Алешка отмел все мои возражения одним махом:

— Во-первых, Дим, я и слушать тебя не хочу. Во-вторых, я все придумал. В-третьих, и без тебя обойдусь!

Ну уж нет! Я его одного на это дело не пущу. Без меня он не обойдется. Хотя я и сам не представляю, как украсть попугая. Никогда попугаев не крал. Воздушный шар мы с Алешкой угоняли, экскаватор тоже, поезд однажды украли — целый состав. Но вот попугаи… Как их крадут? Впрочем, не буду я этой проблемой загружаться — все равно Лешка что-нибудь придумает. Если уже не придумал. Сам же сказал: «Я все придумал. И без тебя обойдусь!»

— Дим, — спросил Алешка, — ты со своими девочками в классе дружишь? Они тебя уважают?

— Не знаю, — огрызнулся я, — не спрашивал. А тебе-то что?

На этот вопрос Алешка не ответил. А задумчиво продолжил, будто меня в комнате не было:

— Наверное, все-таки они его уважают… Серьезный человек. Добрый, отзывчивый… Не вредный… Кружком звериным командует… Значит, животных любит. И девочек не обижает. Так! — он шлепнул себя по коленкам и встал. — Идем в гости. На разведку.

— В гости или на разведку? — уточнил я.

— Как будто в гости. А на самом деле — на разведку. Будем игрушки собирать.

— Ка… какие игрушки? Зачем?

— Так надо. Для детского сада. Понял?

— По… понял.

— Так я тебе и поверил! — хмыкнул Лешка. Но объяснять ничего не стал. Достал из-за шкафа нашего семейного Мишку плюшевого и засунул его в пакет. — Это приманка, Дим. Жалобная такая.

У нашего семейного Мишки вид был действительно жалобный. Он нам достался от бабушки. Постепенно. Когда бабушка была маленькая, она клала его с собой в постель. Потом это делала наша мама, в своем детстве. Потом Мишка перешел ко мне. А несколько лет назад он спал с Алешкой. Алешка очень серьезно к нему относился. Бережно укрывал краем одеяла, желал ему спокойной ночи и здоровался с ним по утрам.

За все эти годы Мишка порядком поистрепался, его несколько раз стирали, и выглядел он очень грустно.

Я покорно поплелся за Алешкой. Сначала мы зашли к Ольге Малютиной, она жила в нашем подъезде. И встретила нас очень вежливо.

— Чего приперлись? — спросила, что-то дожевывая. — Мне некогда, мне под душ пора.

Ольга в раннем детстве немного заикалась, и врач посоветовал ей для излечения почаще что-нибудь есть и почаще принимать душ. Поэтому как ни придешь к ней, она либо на кухне, либо в ванной. Либо ест, либо моется.

— Мы по делу, — сказал Алешка. — У нас эта… как ее… акция.

— Какая еще акция? — Ольга проглотила кусок и пошла за другим на кухню.

Мы за ней.

— Мы собираем мягкие игрушки для детского сада, — сказал ей в спину Алешка. — Птичек всяких, собак, вроде попугаев.

— Нет у меня собак вроде попугаев, — сказала Ольга. — Чай будете?

— Будем.

Она налила нам чая и полезла на антресоли. Повозилась там, что-то подвигала и бухнула на пол здоровенную сумку.

— Выбирайте, — сказала она.

Мы распахнули «молнию» и стали копаться в сумке.

— А получше у тебя нет? — недовольно спросил Алешка. — Они у тебя драные все. И никого не узнать. Вот это, по-твоему, кто?

Ольга прожевала, проглотила.

— Заяц, кажется. Или козел.

— У зайца, — со знанием дела сказал юный биолог, — должны быть уши. А у козла еще и рога. А у этого даже хвоста нет.

— А зачем ему хвост?

— Вот вы все так, — пожурил ее Алешка. — Все стараются отдать, что похуже. Жадные все. Вот смотри, что нам дали во втором подъезде, — и он вытащил из пакета нашего жалкого Мишку.

— Какой хороший поросеночек, — проворковала Ольга. И растрогалась: — Ладно, отдам вам свою любимую Леночку. — И она принесла из комнаты красивую большую куклу. — Она глазки закрывает, «мама» пищит. — И отхватила кусок колбасы.

— Жует? — спросил Алешка машинально.

— Кого? — удивилась Ольга. — Это ведь не крокодил.

— А петуха у тебя нет? — спросил Алешка. — Как у нашей бабушки. Она его на чайник надевает. Или попугая, нет?

— Сами не знают, чего хотят, — обиделась Ольга. — Все, мне пора на водные процедуры.

Мы вышли на лестничную площадку. Алешка поскреб затылок, задумчиво так. Потом встрепенулся.

— Пошли дальше.

— Зачем? — завопил я. — На фиг нам эти игрушки?

— Я думал, ты все понял. — Алешка невинно захлопал глазами. Как кукла Леночка. — Объясняю. Помнишь, как Прошкина подманили? Ему показали красивую попугаиху. И он полетел к ней знакомиться.

— Ну а причем здесь куклы, мишки, зайчики?

— Будем ходить по домам. Ко всем твоим девчонкам. Пока не найдем игрушку, похожую на попугая. И подманим Прошкина. Живой-то попугаихи у нас все равно нет.

Ах, вот оно что! Славно придумано, малыш!

— Только давай лучше по твоим одноклассницам ходить, — сказал я.

— Вот еще, — фыркнул Алешка. — Они, во-первых, еще сами в эти игрушки играют — ни за что не отдадут. А во-вторых, больно надо, чтобы меня в классе дураком задразнили.

— А меня, значит, можно?

— Тебя не станут дразнить. Вы уже взрослые.

Объяснил.

В общем, ругайся — не ругайся, а идти пришлось. В каждой квартире мы нахально врали про детский сад, высматривали среди игрушек что-нибудь похожее на попугая марки «какаду», и, наконец, нам повезло: у Зойки Петровой нашлась большая курочка Ряба. Очень похожая на попугая. Только без хохолка. Но с одним хорошим качеством: когда эту несушку дернешь за лапку, она взмахивает крыльями и кудахчет. Но это качество было единственным. Курица была страшна как… черно-бурый орел (это Алешка потом про нее так сказал). Взлохмаченная, ободранная, с какими-то злобными глазами…

— Здорово, — тем не менее сказал Алешка. — В самый раз. Зой, ты пришей ей на голову хохолок.

— Это еще зачем? — удивилась Зоя. — У нее гребешок есть.

— Невидный какой-то, — поморщился Алешка. — Не попугайный.

— Так это же курица!

— Ладно, сойдет, — сказал Алешка. — Мама пришьет. Давай свою несушку.

Мы засунули курицу в пакет и пошли домой.

— Чего добыли? — спросила мама от телевизора.

— Попугая, — сказал Алешка.

Мама вздрогнула. Обернулась.

— Это курица, — сказала она, успокоившись. — Игрушечная.

— Мам, — попросил Алешка, — пришей ей хохолок.

— Зачем?

— Хохлатка будет. Мы ее тебе на день рождения подарим. Или на Восьмое марта.

— Больно надо, — сказала мама. — Некогда мне.

Тогда Алешка взялся мастерить хохолок сам. Что он там такое сделал, я не понял. Но, по-моему, когда Прошкин увидит это хохлатое чудище, он к нему не полетит. Он просто в обморок хлопнется.

— Все! — сказал Алешка, очень довольный своим творением. Полюбовался, поставил на подоконник. — Пусть сохнет. А мы пойдем Прошкина проведаем.

Прошкин был на месте. Никто его еще не купил. Мы присмотрелись к его клетке, прикинули, как поудобнее его подманить нашим хохлатым чудовищем, и помчались домой…

…А дома нас ждал небольшой сюрприз. Мы не зря пошлялись с нашим жалобным Мишкой — слух о сборе игрушек разлетелся по всему нашему микрорайону. И, наверное, многие родители обрадовались такому удобному случаю избавиться от старых игрушек.

Когда мы вошли в свой родной дом, наша мама стояла в прихожей по колено во всяких зайчиках, крокодильчиках, обезьянках… А на руках она держала громадного мишку. Ростом примерно с меня. Да он еще и ворчал как голодный.

А вот попугая среди этого добра так и не нашлось. Ну, ничего — сойдет и курица с хохолком.

В тот же вечер мы пять или десять раз сходили в свой бывший детский сад, перетаскивая туда гору игрушек. И нарушили там весь режим.

Детвора, которой давно уже надоели ее привычные игрушки, так налетела на новые, что мы даже подумали — уж лучше бы эти семейные зайчики и рыбки мирно доживали свой век на своих антресолях в родных домах. А здесь они недолго проживут…

Это был фильм ужасов. Представьте! Один малец хватает зайца и прижимает его к груди и тут же видит у другой груди забавную обезьянку — без глазок и без хвоста. Он тут же бросает зайчика и дергает из других рук ободранную обезьянку. Раздается отчаянный рев. А в это время третий расчетливо подползает и забирает в охапку и зайца с хвостом, и обезьянку без хвоста. Тут же кто-то бацает ему плюшевым мишкой по балбешке. Еще один рев. И этот рев подхватывает отчаянный визг — две девчушки так здорово поделили красивую куклу с голубыми волосами, что одной от этой куклы достались ее ножки, другой — все остальное без ножек, а третьей — весь комплект голубых волос…

Воспитательницы и нянечки метались от одной схватки к другой, успокаивали, мирили, делили, наказывали… А мы с Алешкой потихоньку смылись.

— Плохо мы воспитываем молодежь, — сказал Алешка, когда мы подошли к подъезду.

— Дим, — сказал Алешка, — я голодовку объявлять не собираюсь. Я ее не люблю.

— Я — тоже, — обрадовался я.

— Поэтому, — продолжил Алешка, — я решил забрать Прошкина силой.

— Это как? — насторожился я.

— Это хитростью, — уточнил Алешка. — Я сейчас подумаю, а ты будь готов.

Я всегда готов. Силой, хитростью… Но когда мой младший брат проявляет активность, я становлюсь пассивным исполнителем.

…Алешка предложил осуществить похищение Прошкина по той же программе.

— Понимаешь, Дим, — пояснил он свою мысль, — у Прошкина уже такой опыт есть. Его уже один раз украли.

Опыт есть, а вот машины у нас нет. Единственный человек, который мог бы нам помочь, это дядя Федор из нашего дома. Я про него уже как-то рассказывал. Он очень отзывчивый человек. Всегда всем помогает. Его даже просить не надо. Если, например, увидит дядя Федор, что у кого-нибудь машина не заводится, тут же подойдет — глядь, а уже из-под капота одни ноги торчат.

И самое главное, дядя Федор, если даже его попросить о чем-нибудь необычном, никогда не спросит: «А зачем?» Он поскребет макушку и сделает.

Поэтому мы не стали с ним хитрить, а прямо сказали, в чем дело.

— Сделаем! — сказал дядя Федор, не раздумывая. — Доброе дело. Нам бы только до места доехать.

Да, это проблема. Несмотря на то что дядя Федор очень хороший мастер, его собственная машина ездит очень редко. Она старенькая, вся в ржавых дырках, на спущенных колесах. И завести ее может только дядя Федор, к тому же не каждый раз.

Пока мы подкачивали шины, дядя Федор исчез под капотом. Оттуда доносилось только звяканье ключей, пыхтение и бормотание: «Ах, ты вот как? А мы тебя вот этак! Щас заработаешь!»

И заработала! Сама по себе будто.

В глубине двигателя что-то щелкнуло, чвакнуло, лязгнуло, он взревел, и… машина поехала! С дядей Федором под капотом. Прямо к помойке. Дядя Федор болтал в воздухе ногами, а потом вдруг крикнул:

— Стоять! — И машина послушно остановилась возле самого бака с мусором. — Ишь, — проворчал дядя Федор, — разбежалась. То ее ни за что не уговоришь, а то никак не остановишь.

И он оказался очень прав. Когда мы наладили машину и поехали в Ясенево, прихватив нашу приманку в виде ватной курицы, замаскированной под попугая, машина дяди Федора, как он ни старался, ни разу вовремя не остановилась. Каждый светофор мы пролетали на красный свет под визг чужих тормозов и ругань водителей. И после каждого светофора она «клевала носом» и останавливалась в самый неподходящий момент.

Я сидел бледный, вцепившись в ручку двери, а Лешка и дядя Федор веселились от души.

Наконец нас остановил гаишник. Тоже не сразу. Он и свистел, и жезлом махал, и бежал за нами следом.

Догнал, сердитый и решительный.

— Ваши документы! — сказал он дяде Федору.

— Какие документы? — удивился дядя Федор.

— Как какие? — тоже удивился инспектор и постучал жезлом по капоту, отчего тот чуть не свалился на проезжую часть. — Ну, хотя бы удостоверение на право вождения автомобилем.

— Да рази ж это автомобиль? — еще больше удивился дядя Федор. — Это же развалюха.

— Это я вижу, — строго произнес инспектор. — И куда же вы направляетесь на этой развалюхе?

— На свалку, — сказал Алешка. — Нам участковый велел. Говорит: «Уберите ее с глаз долой со двора». Или, говорит, я за себя не отвечаю.

— Я его понимаю, — вздохнул инспектор. — Езжайте. Только тихонечко. Шагом.

— Так точно! — сказал дядя Федор и поскреб макушку. — Только вы отойдите в сторонку, она вас боится.

Теперь и инспектор с задумчивым видом поскреб затылок, приподняв фуражку.

В общем, мы добрались до Ясенева. И даже нашли удобное местечко для парковки — в пределах видимости Прошкина. И стали ждать.

Наконец, пришел Вертинар с тазиком, в котором лежали бананы и яблоки. И тараканы.

— Приготовились! — прошептал Алешка. — Доставайте приманку.

Я вытащил из сумки курицу, замаскированную под попугаиху, и приподнял ее над головой, готовясь запустить в действие. Дядя Федор обернулся и чуть не шарахнулся в сторону.

— Это кто? — шепотом спросил он. — Не кусается?

— Клюется, — хихикнул Алешка. И схватил меня за руку. — Давай!

Я высунул курицу за окошко и стал дергать ее за лапу. Курица замахала крыльями и затрясла хохолком. Который тут же с нее свалился.

Алешка завопил во все горло:

— Прошкин! Ко мне!

Вместо Прошкина к нам подбежала чья-то хорошо воспитанная собака и села в ожидании дальнейших команд. А вот Прошкин что-то не сработал. Нет, вначале все было правильно. Услышав Алешкин призыв, он выпорхнул в дверную щель и полетел к нам, великолепно расправив свой хвост. Но, не долетев буквально двух шагов, шарахнулся, как дядя Федор, и, развернувшись в воздухе почти на месте, ринулся обратно, забился в клетку и стал топтаться на жердочке, быстро приговаривая:

— Какой ужас! Дур-ра! Стр-рах!

Мы растерялись. А дядя Федор сказал:

— Может, покудахтать ему? По-ихнему.

— А вы умеете? — спросил разочарованный Алешка.

— Ща! Попробую. И ты тоже.

Но попробовать им не пришлось. Не покудахтали.

— Деру даем! — прошептал Алешка. И был прав. Вертинар плотно прикрыл дверь в вольеру и решительно зашагал к нам.

Дядя Федор сообразил, что это нам ни к чему, и так газанул, что мы опомнились только на шоссе.

— Не вышло, — вздохнул Алешка, когда мы успокоились. — И чем она ему не глянулась?

— Мне тоже, — сказал дядя Федор. — Теперь сниться будет. — Он покачал головой и о чем-то грустно задумался.

И думал до тех пор, пока нас снова не остановил знакомый инспектор.

— Обманули? — спросил он. — Не стыдно?

Дядя Федор начал скрести затылок. А Лешка тут же нашелся:

— Мы не обманули. Нас там плохо встретили… Напугали…

— Вас напугаешь, — совершенно справедливо вздохнул инспектор. — Документы!

— Нет, правда, — поспешил Алешка. — Так напугали, что мы тут же удрали.

— И чем это вас напугали?

— Мы не знаем! Оно такое! Вроде страшной дикой птицы! Она на людей бросается! Хищная! Голодная, наверное. Мы еле отбились. Хорошо еще, Димка на нее сумку накинул.

Умеет Алешка врать. Даже я почти поверил. И послушался, когда он сказал:

— Покажи, Дим, только осторожно. Не напугай офицера милиции.

И я выхватил наше страшилище из сумки и дернул его за ногу. Офицер милиции отступил на шаг и, положив руку на кобуру, прошептал:

— Проезжайте…

Ну мы и поехали. Правда, весь оставшийся путь мы ехали на буксире — машина закапризничала.

— Птички испугалась, — предположил дядя Федор.

Водитель «Газели», который нас буксировал, довез нас до нашего поворота и сказал, что дальше нам не по пути.

Денег, чтобы с ним расплатиться, у нас не было. Мы стали для вида рыться в карманах. Алешка для вида деловито полез в сумку и вытащил из нее курицу, дернул за лапу. Сработало.

— Ладно, — сказал водитель, пятясь к машине, — пользуйтесь моей добротой.

Что он о нас подумал, я не знаю. Тем более что машина наша вдруг опять завелась сама собой.

— Отдохнула, — предположил дядя Федор.

А водитель «Газели» высунулся в окошко и погрозил нам кулаком.

Мы въехали в свой двор и заняли свое место у помойки.

— Эх! — сказал дядя Федор. — Не вышло. Ну, до другого раза. Заходите, если что. Подмогну. — И он пошел домой, поскребывая затылок. А мы остались в машине.

— Дим, — сказал Алешка. — Нам нужно, знаешь что? Нам нужно, как папа говорит, внедрить в эту банду свою агентуру.

— А как? И какую?

— Как, я еще не придумал. — Придумает, не сомневаюсь. — А агентура… Вон она, сама идет.

Во двор вошла Алешкина одноклассница Ленка со своим громадным лохматым Нордом.

Это наши надежные друзья. Они уже не раз выручали нас в наших приключениях. Их, как и дядю Федора, просить не надо.

— Привет, — сказала Ленка, а Норд дал нам подержать свою огромную лапу. — Какие проблемы?