Жили старик со старухой. Сборник

Валерий Викторович Бронников, 2017

Герои рассказов из настоящего сборника обыкновенные сельские жители и не только сельские, но и коренные горожане, перебравшиеся жить в деревню, покинувшие по разным причинам город и ставшие обыкновенными сельскими жителями. Прототипы многих героев живут и ныне, не подозревая, что стали настоящими героями, о которых пишут книги. С уважением к читателям, Валерий Бронников Содержит нецензурную брань.

ЖИТЕЛЯ

Кто называл её Жителя, кто Жители, а некоторые звали и по-другому, но на изменения одной буковки в названии жители деревни внимания никакого не обращали. Никто уже не помнит, когда и как образовалась эта деревня, но затерялась она в Мезенской тайге, в Лешуконском краю далеко от основной водной магистрали — реки Мезень.

Деревня стояла на одном из водных её притоков в сорока километрах от устья маленькой мелководной речки. Летом через Мезень можно пройти пешком, а уж что говорить про малые речки! Весной они глубокие и бурливые, а летом, несведущий человек может подумать, что это просто мелководный ручей.

Вообще-то известно, кто образовал деревню. Почти все Мезенские деревни образовались от беглых новгородцев, искавших лучшей жизни в этих краях, а, как и когда это было, даже историки иногда путаются в точной дате рождения. Вот и Жителя когда-то приютились в таёжном краю. Сначала деревня росла и расширялась. Люди обрабатывали землю, строили дома, занимались промыслом, растили хлеб, благо их редко беспокоили сборщики податей из-за непроходимых и непроезжих мест. Добраться сюда мог только знающий человек, причём не в любое время года. Да и кому это надо — искать приключения за тридевять земель, не зная, как там встретят и обласкают!

А люди обрастали потомством, возводили новые постройки, распахивали землю, выкорчёвывая многочисленные пни на местах, где росли вековые деревья. Всё было своё. У местных купцов брали только самое необходимое: соль, спички, сахар да некоторые боеприпасы для промысла. А рыбу ловили сообща, перегораживая реку Мезень в путину самодельными сетями, причём перегораживали так, чтобы сеть была от берега до берега. Два раза закинут снасти и обеспечат себя рыбой на долгие месяцы. Вот только улов делили не поровну, поскольку главный невод сшивали из отдельных кусков, которые приносили из каждого хозяйства. По величине этих кусков и распределялся улов. Основной добычей считалась сёмга, а другую рыбу ловили около своей деревни, в зависимости от сезона года. Конечно же, баловались и хариусом — этой сильной и вкуснейшей рыбой, которая водится в основном на быстром течении и в чистых речках. Бывает, она попадается и в озёрах, но очень редко. Попадает туда, когда движется вверх по рекам и ручьям в самые верховья, где бьют холодные ключи и летом прохладно.

Так бы и жила деревня, как жила многие десятки лет, но новая жизнь после революции докатилась и до этих отдалённых мест, нарушив привычный уклад и единоличную жизнь.

Создание колхозов коснулось и Жителей. Крестьянские хозяйства объединились и зажили новой колхозной жизнью. Люди продолжали обрабатывать землю, растить скот и заниматься промыслом.

Теперь уже отдалённость деревни являлась не преимуществом, а бедой. За каждой мелочью приходилось на лодках с шестами добираться до села, а потом обратно проделывать ту же дорогу. По Мезени ходили большие пароходы. Между большими населёнными пунктами даже самолёты летали. Там имелись связь, больница, почтамт. Люди стремились к новой жизни, к цивилизации, к образованию, туда, где было более легко и вольготно.

Обитатели деревни и сами не заметили, как численность деревни постепенно стала не увеличиваться, а уменьшаться. Нет-нет, да и уедет какая-нибудь семья в районный центр, заколотив накрепко досками окна в своём родовом доме, оставив его сиротинушкой посреди деревни, где-то в глубине души зная, что вернуться сюда вряд ли придётся.

А Отечественная война и вовсе выкосила полдеревни, в основном мужскую часть населения. Остались бабы, малые дети да немощные старики. Вот тут-то и хлебнули они вволю горя, пытаясь как-то выжить. От уплаты налогов никто не освобождал. Практически всё, что зарабатывали, отправляли на фронт, в общую копилку для скорейшей победы. Себе оставался только подножный корм.

Конец ознакомительного фрагмента.