Хоровод

Валерий Антипин

И всё повторится и повторяется, а шестеренки времени шелестят и вращаются от рождения до смерти. Так и хочется иногда спросить, а там ли живёшь, с теми и то ли делаешь. Что вокруг происходит, зачем и почему.

4

Ключ повернулся. Замок щёлкнул. Михаил толкнул дверь, она приоткрылась и своим широким полотном, указала путь в полумрак. Коврик, прихожая и тишина. Он шагнул в коридор и небрежно закрыл дверь за собой.

«Ну, вот и всё, — подумал Миша. — Приплыли. Ушёл бы, да идти некуда. Можно рассуждать философски, но мне сейчас не до неё. Кому нужны все эти рассуждения. Жизнь так и не меняется. С ней что-то не так, а вернее со мной что-то не так. Не так. А что…? Пропал огонёк, какая-то жажда, голод, интерес к происходящему. Устал… Было бы от чего уставать. Это не усталость».

Не раздеваясь, Миша прошёл в комнату и плюхнулся на диван.

— Всё! — шепнул он.

Тот скрипнул, ухнул и как что-то единственное и ждущее его, притих. Мягкий плед защекотал щеку. Закрыв глаза, Миша глубоко вдохнул, и будто освобождаясь от тяжёлого бремени, выдохнул, проведя ладонью по ворсу пледа. Перевернувшись на спину и раскинув руки, он попытался проанализировать ситуацию. Что же с ним такое происходит и что вообще творится.

Поводов для расстройства нет. Вопросы есть, но такие вопросы повседневность и только. День за днём протекают так, как будто их кто-то заранее планировал. И кто же это может быть? Он сам и планировал, сам хотел, стремился к этому, оказывается ничем не примечательному течению лет. Только лишь на первый взгляд. Молодой и амбициозный паренёк чего-то достиг, но только вот чего. Никакого куража и азарта в душе. Со временем угасаешь и ничего вдохновляющего. Какой-то тупик, парадокс, к которому сам себя и приводишь, а потом ещё и спрашиваешь, что же происходит, а что же дальше и как же быть.

«Это всё к чему ты шёл? И это всё? Желания исполнены, а радости нет. Пора бы успокоиться, но всё ещё что-то мучает. На счёт других не знаю, может и так, а меня уже замучило такое состояние», — играл мыслями он.

Миша приподнялся, снял плащ и откинул в сторону, тот упал на пол. Расстегнул ремень, посмотрел на туфли. Скинул один, затем и второй. До брюк дело не дошло. Пробежал взглядом по окну, стенам, ковру.

«Какой ты бедненький и одинокий. Ещё всплакнуть и легче станет. Чего тебе не достаёт? Всё что хотел, получил сполна и всё же. Куда-то мчусь, не зная за чем, для чего. Кто-то мелькает, что-то происходит, но мне, мне чаще приходит на ум, что это только разминка, подготовка для следующего шага о котором и не задумываешься. И куда же тебя занесёт, что случится завтра? Вопрос за жизнь, вопрос о будущем, которого не знаешь, поэтому и страхуюсь. Плюнуть на всё и начать что-то новое. А дальше? Когда-нибудь так же приду и, упав на диван, буду пускать пузыри. И что?».

Меж тем светало. Привычная занятость не помогала, а порой как это и бывает надоедала. Перспективы Михаила теперь не манили. Квартира, в которой он когда-то всё так тщательно и славно сделал, казалась ему теперь чужой, а потраченное на это время от чего-то бестолковым. Много всего и ненужного. Были вещи, которыми он совсем не пользовался. Гостей приходило меньше и меньше, а в последнее время они только и делали что названивали. Михаил особо не переживал, понимая, что из всех прошенных и нежелательных гостей его не забудет, будет помнить только один, может и больше. Он загнул пальцы, подсчитав в уме — пятеро.

«Почему вечеринки назвали вечеринками? — задался он вопросом. — Не совсем удачное название, подошло бы ночники».

Вечеринки, тусовки, корпоративы Михаила раздражали, но на некоторых из них приходилось присутствовать. Никак не отвертеться, часть общественной занятости. Вот и вчера перелилось в сегодня согласно утверждённой программе. Повеселились. Его пытались споить, особенно одна назойливая девица. Ничего у неё не вышло. Она злилась, хотя тщательно скрывала свои эмоции. Михаила не обмануть, не такой он и профан. Проснутся в чужой квартире и пастели, в его планы не входило и не входит.

Офисный детектив бдительности не терял, собирая в архив сплетни и интрижки. Прозвали его Ада. Она на прозвище не обиделась, а даже им гордилась. Какой в этом смысл — интересоваться слухами и сплетнями Миша не задумывался. Оригинальный коллекционер и только, кайфующий от чьих-то чёрных шашней.

Ада что-то разыскивала и кого-то подозревала, а на вечеринках не танцевала. Забьётся в уголок и оттуда старательно наблюдает, как резвятся коллеги. Вычисляет будущего мужа, но подобрать пока никак не может. Об этом знают все, но открыто сказать ей не решаются по этическим соображениям. Боятся затронуть её самолюбие и рассеять розовый цвет, за которым грубая реальность.

«Да, что я сам знаю об этой реальности! — подумал Миша. — Вокруг меня люди и у каждого, каждого она разная, своя. Взять, например, меня и Гену. Существуем в параллельных измерениях, хотя друзья детства и живём в одном и том же городе».

Михаил два дня назад отослал Гене пригласительный, но он не пришёл. Заходил к нему домой, звонил, но не удачно. Обидеться Гена не мог, если только на себя. Он не из «обидчивых», шутки от серьёзных предложений различает, да и сам шутник, а поговорок как припасов в бункере на случай катаклизмов.

Ада задала Мише какой-то скользкий вопрос. Он ей ответил также расплывчато и скользко. Они друг друга поняли. Поинтересовалась девицей, которая подсовывала рюмки, и пришлось посоветовать поискать провожатого за соседним столом. Он не прочь погулять, завязать знакомство, но у него есть свои принципы. Скажи Аде, что зрелая свобода наскучила, как вечеринки и офисы, она бы воспользовалась, ослабив влияние конкуренток. Не зря же её так прозвали. А что же такое свобода он никак не брал в толк — бегство в тихую гавань, где нет забот?

— Обманываю сам себя, — произнёс Миша.

В каком-то он не устойчивом состоянии, очевидно, созрел и для житейских дел, семейной суеты. Подходит к ним со всей ответственностью и моралью. Он щёлкнул языком. Миша не моралист и чего-то в жизни ему явно не хватает.

«Человеку всегда чего-то не достаёт, — зевнул он. — И веселья, шубы, носков и скуки».

Миша засыпал, но он напомнил себе, что надо встать, умыться, почистить зубы и после этих нехитрых приготовлений нырнуть в постель. А как не хочется вставать! Шевельнулся и то с трудом, так бы и лежал, и лежал. Есть всё-таки плюсы, что он один. Никто не упрекнёт, оправдываться не перед кем не нужно и объяснять чем ты был занят, например, ночью. Кому, какое дело!

Куда же пропал Гена? С ним что-то не так. С ним всегда было что-то не так. Он весенней ласточкой появится, пощебечет и пропадёт на месяцы, а в этот раз уже на год. Долго. Слишком долго. Идеями кидался как шелухой от семечек.

Людей, способных оценить, увидеть в них развитие, процветание и интеграцию с чем-либо, находилось не очень много.

Миша когда-то и сам воспользовался, казалось бы, смешной идейкой, которая проросла и превратилась в подсолнечник. Из него потянулось множество нитей, а с ними и перспективы, деньги. Никто и не помышлял, что так получится. Миша тоже сомневался, перед тем как сделать важный шаг, но решился.

Появляются же одарённые юноши. Что не мысль то самоцвет, что не слово так изумруд. Специалистов своего дела ещё поискать, но будь те и другие без финансов, даже супер идея так и останется неразвитым зародышем.

— Эх! — печально повздыхал Миша. — Были бы они у них тогда, не ходил бы он и не выслушивал дурацких советов. Сколько же Гена с того времени сменил офисов! Что-нибудь подкинет и прощайте.

Михаил предлагал ему отличное место, но он отказался. Хотел сам организовать конторку, маленькую и свою. Не получилось.

Фирма вот-вот распадётся на несколько ветвей. То самое время отрубить одну и забрать причитающуюся долю, а Гена потерялся.

«Куда же он пропал? — спрашивал себя Миша. — Может, он уехал. А что, вполне возможно. Жизнь идёт, он не молод и с каждым годом шансы уменьшаются. Судьба его не так уж и часто балует. Да! Гену несправедливо обошла, приберегла для чего-то особенного».

По мнению Миши особенное наступило или, по крайней мере, скоро наступит, а его рядом нет. И почему он подумал о нём? Есть другие кандидаты. Другие есть, но с Геной ни одному из них не сравниться. Это он на вид как тюфяк, а подогрей, зажги идеей, заинтересуй и перья полетят. Всё закрутится, забрякает. Зажми, так и слова не вымолвит, в какое-то бездумье попадёт и не концепций, фонтанов озарения.

Дома не появлялся, с работы уволили за прогулы, подруга год не видела. И где его искать?

— Ну, появись же ты! — прошептал Миша. — Появись, а лучше сегодня, завтра. В любое время и ближайшее. Появись!

Они часто пересекались в какой-то жизненной точки, потом расходились. После таких пересечений у Миши менялось окружение, и появлялась новизна, просвет, а у Гены довлело противоположное.

«Бывает же такое. И никто не объяснит почему», — подумал он.

Ухаживали в юности за одной девицей, а она их обманула. Миша разбирал эту тему, но к определённым выводам так и не пришёл. Наверно, что задумано, так тому и быть. Иначе как же объяснить разногласия. Какой-нибудь пройдоха со связями и деньгами пролезет и не поранится, а увлечённый человек так и пробежит по канаве, запинаясь и падая. Единицы из тысяч. Такова уж жизнь.

«В запасе два с половиной, три часа. Надо успокоиться, вздремнуть. Пошло оно всё, побери их холера!», — зевнул Михаил.

Он заложил руки за голову и закрыл глаза.

«Без него ломоть удержать будет сложно», — засыпал с этой мыслью Миша.