Спеши прислушаться к дождю

Валери Кориц, 2023

Что если любовь – единственный способ дожить до благородной старости? Что если есть законы, регулирующие подобного рода отношения, а работа сердца напрямую связанна с эмоциями, и оно может в прямом смысле разорваться от предательства, оставив кровь на рубашке, или, наоборот, питать жизненной силой, помогая просыпаться по утрам?Аврора никогда не состояла в серьезных отношениях. Так уж вышло, что ни в школе, ни в университете, ни во взрослой жизни достойный молодой человек ей так и не встретился. Она жила только благодаря любви родителей, а тем временем близилось двадцатишестилетие, совсем скоро должен начаться отсчет. Ведь именно до этого возраста дается шанс обрести свое счастье.

Глава 5.

Обладатель награды «Лучший игрок серии матчей до 19 лет», а также «Игрок года по крикету среди мужчин». Бывший капитан команды старшей школы Северного острова, а затем и Оклендского технологического университета. Человек, поднявший свою последнюю команду до тестового крикета — высшей формы состязания, проводимой между сборными стран.

Тот, про которого мне рассказывает по утрам папа, попивая свой кофе с коричневым сахаром.

Уильям Джонс. Местная знаменитость, неожиданно бросившая спорт и ушедшая с головой в бизнес. Бывший игрок в крикет, рекламирующий школьные тетрадки. Точнее спортивные ежедневники. Вот он, прямо передо мной. Хорошо сложен, нагл и красив — что еще нужно девушкам для счастья?

Я улыбнулась. Реакция Уильяма показалась вдруг забавной. Никогда не была поклонницей спорта, а уж тем более не восхваляла игроков. Он уверен, что после ухода от Рины и других людей, я брошусь ему на шею. Как же мне хочется посмотреть на его лицо, когда этого не произойдет.

— Обычно знакомство наставников представляет собой личную встречу, — Рина положила перед нами соглашения. — Но иногда, когда одного из них нет в городе, мы проводим встречи так. Распишитесь здесь и здесь. Это согласие на использование персональных данных. Я буду изредка наблюдать за вашими переписками, чтобы быть начеку. Иногда один наставник ведет себя неадекватно, а другой боится это сказать. Жаловаться мне не стоит — пока я сама лично не увижу весомой причины — наставника я вам не поменяю.

Я взяла протянутую ручку с красным стержнем и расписалась напротив своего имени. Уильям покорно ждал своей очереди, пока я не прочла всё, что было написано в соглашении. Согласна, глупая привычка читать после того, как уже поставил подпись, но ничего не могу с ней поделать.

— Настало вам время объясниться, Уильям, — сказала Рина, получив от нас подписи.

— Как я докатился до жизни такой? — бросил шутку он, но, кажется, до наблюдателя она не долетела.

— Почему вы не смогли присутствовать при процедуре лично.

— Я в Канаде, в поселке Уистлер. Воспользовался вашим же советом, зализываю раны. Могу здесь задержаться на неопределенный срок.

— Не можете, — Рина смерила его строгим взглядом. — Вы возвращаетесь через две недели. Больше вам дано не будет. Для вас нашли наставника. Если сейчас откажетесь — отправлю за вами уже завтра. На этом всё. Можете расходиться по своим делам. Через пару часов вас включат в личный чат мессенджера, во всех соц.сетях добавят друг другу в друзья, в ваших контактах на телефонах появятся номера — вашего наблюдателя и наставника. Удачи.

У меня были смешанные чувства, когда я покинула четвертое крыло. Шок немного отступил, однако веры в происходящее не прибавилось. Мне стоило бы относиться к Уильяму Джонсу как к обычному человеку, которому повезло в той же степени, что и мне, но пока перспектива удивить папу и остальных мне нравилась больше.

Интересно, что произошло? У него наверняка много поклонниц, как же не нашлась та единственная? Хотя так обычно и бывает. Толпа обожательниц, любящая лишь твои успехи и смазливую внешность, не может долго идти с тобою рядом. Обязательно найдется кто — то еще. Кумиры взаимозаменяемы.

Мне вдруг стало его жаль. Слава не так сладка, как кажется. Ух, сколько сразу выводов, я ведь его даже не знаю! Нельзя же судить человека только по тому, что о нем говорят. В любом случае, искать ему пару будет сложно. Любая девушка захочет себе в коллекцию свидание с ним. Нужен план. Как заставить забыть обложку, чтобы люди смогли копнуть глубже?

Кто — то подлетел ко мне сзади и обхватил за талию, приподняв над землей. Я с писком захватила воздух и стала вырываться.

— Попрошу не дергаться, мисс, — предупредил мужской голос. — Вы задерживаетесь до выяснения обстоятельств. Прошу оставить мою личность в секрете, ибо вопросы здесь задаю я.

Я облегченно выдохнула, позволила поставить себя на место и повернулась.

— У тебя совесть есть так меня пугать? Ведь не девочка уже.

Оливер рассмеялся.

— Не принижайся так. Увидел твоего металлического коня, решил подождать. И это ты мне говоришь о совести? Когда мы списывались в последний раз?

— Извини, — я обняла его и уткнулась носом в его футболку. — Тут столько всего произошло.

Его появление меня невероятно обрадовало. Поток энергии тут же окатил с ног до головы. Оливер был мне больше, чем другом. Он был мне братом. Этот чудаковатый парень приглянулся мне сразу, на первой встрече у побережья Тихого океана. Пикник получился просто потрясающий, не считая того, что дикие животные утащили всю нашу еду, пока мы играли в бадминтон.

Оливер предложил подвести меня до дома, и я согласилась. Не хотела сейчас садиться за руль. Он закинул скутер в кузов своего серебристого пикапа, и мы направились к выезду из города.

На нем сегодня была розовая футболка, заполненная белыми вытянутыми цветками, и горчичные брюки. Он любил ярко одеваться, но его образы никогда не казались глупыми и не подходящими. Темно-русые волосы спадали с двух сторон на лоб до густых бровей, подсвечиваясь солнцем.

— Ничего себе, повезло, — присвистнул Оливер, когда мой рассказ подошел к концу. — Сам Уильям Джонс? Какая ирония. Человек, ежедневно разбивающий около десятка сердец, оказался в четвертом крыле.

— Что в этом такого? — я откинулась на сиденье и скрестила руки на груди. — Мы с тобой, на минуточку, такие же везунчики. Да и он не обязательно должен быть бабником. Неужели не бывает спортсменов, не пользующихся своей славой? Может, он просто учился и играл в крикет.

— Ты себя слышишь, подруга? — усмехнулся Оливер. — Не стоит его оправдывать. Частые интрижки помогали ему заменить серьезные отношения, поэтому он и забил на Поиск. Странно, учитывая то, что ему уже двадцать девять лет.

Я округлила глаза, глядя на кивающую головой панду на панели, но не её забавность удивила меня.

— Сколько ему? Разве такое позднее Рапу возможно? Если ли у него вообще хоть какой — то шанс?

Этой цифрой нас пугали с самого раннего возраста. Двадцать семь лет. Именно до такого срока ты мог вступить в отношения. Рапу назначается тем, кто подходит к этому возрасту и не имеет положительных результатов.

— Боюсь, что да. Встречи на одну ночь закончились, которыми он пускал всем пыль в глаза. Девушки перестали им интересоваться — Уилл всё — таки уже не игрок. Про него начинают забывать, и это нормально. А к проблемам ему не привыкать — его сбережений хватит, чтобы проходить Поиск до пенсии.

— Перестань, — вздохнула я. — Не люблю, когда ты начинаешь говорить гадости о людях, с которыми даже не разговаривал.

— Извини. Я просто предполагаю. Но то, что задачка тебе попалась сложная — это точно.

— Ничего, главное знать, с чего начать. Мне остался год, в отличие от твоих двух лет, так что нужно выложиться по полной. Как твои успехи?

Давненько я так поздно не возвращалась домой. О том, что пошел девятый час, говорила только жуткая усталость. Я припала щекой к полуоткрытому окну и стала вглядываться в проносящиеся мимо белые полевые цветы.

Оливер пожал плечами.

— Без дела не сижу, общаюсь много, но пока ничего серьезного не наклевывается. Я вообще предпочитаю пускать такие ситуации на самотек, приглядываюсь к окружению. Мы ведь обычно упускаем именно то, что находится рядом.

— А что насчет Дины?

— Дочки моей начальницы то? Ох, там всё сложно. Инна пытается нас свести, но, знаешь, чем больше в твою личную жизнь лезут, тем меньше хочется её строить.

Автомобиль плавно скользил по дороге. Тишина и легкое покачивание невероятно убаюкивали. Как никогда захотелось горячей еды и любимого кино.

Я уже мысленно представляла мягкость своего клетчатого пледа, наслаждаясь негромким голосом Оливера, как вдруг заметила впереди людей. Их было четверо, у обочины дороги. Справа, по полю, пробирался еще один человек. Спустя секунды я узнала в них девушек.

Они были легко одеты. Нет, слишком открыто. Волосы собраны в непонятные прически, в руках — яркие маленькие сумки под цвет туфлей. Макияжа практически нет или, наоборот, его слишком много.

Сонливость тут же ушла. Я посмотрела на Оливера, который замедлил свой рассказ, а потом и вовсе прервал.

— Так, только без истерик, ладно? Я хочу спокойно добраться до дома. Оливер? Ты слышишь меня? — проговорила я, переводя взгляд с него на обгоняющего нас водителя.

— Зря я предложил тебя подвезти. Сейчас их время.

Мужчина на черном внедорожнике стал приближаться к тем девушкам. Оливер сбавил скорость и сжал руль до треска.

— Эй, перестань! Не надо! Тебе станет легче от этого, Оливер? — не унималась я. — Давай просто проедим мимо!

В висках застучало. Я прикусила губу, не зная, как поступить. В прошлый раз было проще — я была за рулем. А что теперь? Что я могу?

Вся ненависть идет с детства. Его ненависть не стала исключением. Одна из подобных девушек увела его отца. Оливеру было тогда около пяти лет. Он до сих пор не может смириться с этим, жутко злится, когда видит мужчин, которые целенаправленно едут к ночным красоткам. И как я могла забыть, что они теперь обосновались здесь?

— А вдруг его дома ждет жена? — процедил сквозь зубы Оливер. — Вдруг трое детей постоянно подходят к двери и думают: «Когда же придет мой папочка?». А этот отброс едет сюда, чтобы подцепить кого — нибудь и полночи развлекаться, чтобы потом сказать, что задержался в офисе.

— Оливер, ты не знаешь правды, еще раз говорю, — я схватила его за руку. — Да и если всё так. Думаешь, ему нужны твои проповеди?! Что ты сделаешь? Подъедешь сейчас, и что? Ударишь его?

— Лучше — вставлю ему пальцы в глаза и открою их пошире, чтобы он осознал, что творит.

— Может, он в разводе. Дети взрослые и не поддерживают с ним связь. Это единственный способ не умереть. Пусть любовь длится всего час — два, у него появляется неделя за одну такую встречу. Тебе может это не нравиться, но такой метод — официальный. Их работа легальна. Прошу, успокойся.

Парень какое — то время смотрел на меня, затем, молча, кивнул, и мы всё же проехали мимо, ни во что не ввязавшись. Я понимала, как ему тяжело, но не могла позволить натворить глупостей на эмоциях. Столько лет прошло, а он всё не может погасить этот огонь. Конечно, ему не хватало отца. Удивительно, но он помнил его так же хорошо, как проблемы, с которыми им с мамой затем пришлось столкнуться.

— Прости, — прошептал Оливер, когда асфальт сменился гравием и песком. — Мы с тобой давно не виделись, так мило беседовали, а я всё испортил. Надо же было мне их увидеть! Но моя жизнь свернула не туда из — за таких, как они. Я бросил школу, чтобы пойти работать в мамино кафе и быть с ней рядом, когда она почти каждые десять минут прерывалась на слезы.

— Знаю, — вздохнула я. — Но это не повод бросаться на всех. И я бы не сказала, что твоя жизнь какая — то не такая. У тебя прекрасная мама, есть друзья. Работа непыльная, творческая, почти со свободным графиком. Ты учишься заочно, восстанавливаешь пробелы. И готовишь, между прочим, самый вкусный капучино с шоколадным сиропом и мускатным орехом!

Оливер, наконец, рассмеялся, прогнав неприятное чувство. Он ненадолго поддался воспоминаниям и вернулся ко мне.

— Ты права. Стоит ценить своё прошлое. Даже только из — за того, что теперь я умею готовить твоё любимое капучино с шоколадным сиропом и мускатным орехом.

Это было так мило, просто не находится слов. Я глупо улыбалась всю дорогу, перехватив темы на себя, пока мы не остановились около родительской юрты. Оливер всегда был добр ко мне и ко всем остальным. Это его особенность — быть весельчаком, не смотря ни на что. Только я могла поймать моменты, когда он снимал с лица улыбку. Как сегодня.

— Всё — таки здорово, что ты остановила меня. И тогда, и сейчас. Я — дурак, что поддаюсь на собственные провокации. Пытаюсь с ним бороться, но пока не выходит, — Оливер заглушил мотор и перевел взгляд на меня. — Здорово, что ты не утрачиваешь веру в людей. Не судишь их по внешности, статусу. Как этого Уилла, например.

Как только он произнес это имя, экран моего смартфона загорелся. От моего наставника пришло смс в мессенджере. Легок на помине.

Навстречу нам с Оливером вышли родители. Они горячо поздоровались и, по традиции, пригласили его в дом на ужин, а Оливер, по традиции, согласился. Он частенько навещал нас в такое время. С папой у них были прекрасные отношения. О нашем винограднике они могли говорить бесконечно. Как и о крикете.

Я обняла мама и поплелась за всеми в юрту, на ходу открывая смс.

«Добрый вечер, Аврора Стефф. Сегодня вы стали для меня наставником, и я хочу пояснить свою точку зрения по этому поводу в следующей форме: я этому не рад и помогать вам не стану. Прошу меня понять. Вы здесь не при чем. Это сообщение ожидало любую девушку, которую бы мне назначили. Мне жаль»

Я принялась печатать ответ, ненадолго задержавшись у крыльца. Во мне тут же вскипел чан злости. Моя жизнь теперь зависит от Рапу, а он просто хочет кинуть меня?

«А как же проверки?»

«Пока наблюдателя нет в беседе. Когда она появится, прошу сохранить это при себе»

Мегаполисы моих надежд рушились у меня на глазах, а я просто стояла и смотрела, представляя, как потом буду собирать от них осколки.

«Уильям, вы понимаете что стоит на кону? Если вам безразлична ваша судьба, я не хочу считать безнадежной свою»

«Ваш вопрос вполне допустим. Я уверен, что у вас всё получится без моего вмешательства. Подумайте, нам не помог Поиск. Неужели вы думаете, что какой — то левый, прошу прощение за выражение, человек сможет отыскать чужую родственную душу?»

«Вы считаете, что мне нужно смириться»

«Нет, не считаю. Ваша надежда — это пока всё, что у вас есть. Прошу меня простить за повторение, но у вас всё получится. И мне не нужно прикладывать лишних усилий. Для вида я буду сбрасывать сюда анкеты, но разбираться в них придется вам. Без моей помощи. Звонить мне не стоит, писать — как можно реже. Надеюсь, я четко вам разъяснил ситуацию?»

«Боюсь, вы не слушали Наблюдателя»

«Откажитесь от меня. Любая причина может стать моим спасением, пусть она и будет представлена черным списком. Я давно жду повода быть туда занесенным»

«И многих вы так? Бросили. Или нет, подставили! Я не понимаю сего детского сада»

«Всех. И ты не станешь исключением»

Ступор длился всего мгновение. Кнопка с крестиком в центре так и манила меня, но вместо того, чтобы выйти из чата, я снова принялась печатать.

«С каких пор мы перешли на «ты»? Хотя ладно, пусть так, это сейчас не самое грустное»

« А что же?»

«Ты был любимым игроком моего папы»

«Польщен. А почему был?»

«Вряд ли он обрадуется, узнав о том, что сам Уильям Джонс бросил его дочь в таком жизненно важном деле»

«Бита с автографом подойдет?»

«Ты всех покупаешь?»

«По возможности»

«Мой папа не занимается такой ерундой, по типу коллекционирования автографов или личных вещей местных звезд»

«Какая незадача. Я подумаю, как ее исправить, а пока мне пора идти. Отлично поболтали. Надеюсь, что в последний раз. Помни, у тебя есть сутки, пока все бумаги до конца не оформились. Поторопись, наблюдатель тебе не всё сказала. Изменить Наставника еще можно. Советую не затягивать»

Больше я не стала ему отвечать. Написанное итак выбило меня из колеи. Я вернулась к семье и Оливеру, но весь вечер была где — то далеко в своих мыслях.