Любовь на выходные

Анна Валентинова, 2015

Журналистка глянца Варвара Карамышева думала, что проведет со своим кавалером веселые и необременительные выходные. Однако хозяин дома, где планировался уик-энд, кажется, считает иначе. Что выйдет из этого скоропалительного и страстного романа не знает ни он, ни она.

Глава 2. Ревность

У Вари потемнело в глазах. Этого не может быть! Что делает ее мимолетный воскресный любовник здесь, на рабочем совещании сотрудников журнала? Вариант, что воспылавший страстью Макс разыскал ее в разгар рабочего дня, она отмела сразу. Стоп. Ксения сказала, что сейчас придет хозяин издательского дома. А если кроме него никого нет, и Завьялова цветет как майская роза, значит это Макс Еремин и есть!

Первой ее мыслью было, что она убьет лучшую подругу. Мгновенно сложились в голове ее желание затащить Варю на загородную вечеринку, реплика «так даже интереснее» на вопрос, кто такой Макс, ну, и, конечно же, подозрительное появление мужчины поздно вечером в каюте яхты, когда по идее за ней должны были прийти Вадим или Яна. От собственных догадок девушке легче не стало. Она вляпалась в очень некрасивую ситуацию, переспав с «большим боссом».

Пока она лихорадочно размышляла, Макс взял инициативу в свои руки:

— Ксения Олеговна, я вижу, у вас появились новенькие, познакомьте нас, пожалуйста.

Лицемер, сейчас устроит спектакль со знакомством, — лихорадочно думала Варя, очень стараясь не смотреть на Макса во все глаза. Получалось плохо. Она-то не смотрела, но краем глаза прямо таки ощущала внимательный направленный взгляд. Что же делать? И как поступит сейчас он? Во всеуслышание заявит, что они уже знакомы, или промолчит и сделает вид, что первый раз ее видит?

— Максим Леонидович, познакомьтесь пожалуйста, это наши перспективные журналисты, которые очень хорошо работают с нашим журналом уже полгода и отлично вписались в наш дружный коллектив. Это наш специалист по садово-огородным работам, очень интересно пишет про сады, клумбы и грядки, летом это читается на ура — Элла Львовна Безбородько.

Ксения представила женщину внушительных размеров с преобладанием ярких разноцветных красок, как во внешности, так и в одежде. Глаза у Эллы были подведены ярко-синим, прическа каре была ярко-рыжего цвета, а большая хламида, сшитая как будто из двуспальной простыни, — пронзительного цвета спелого баклажана.

— А это Варвара Николаевна Карамышева. Она специализируется на культурной жизни нашего города. Варвара год сотрудничала с электронным изданием нашего журнала, а потом стала писать и для печатной версии. И уже полгода состоит в штате нашей редакции, что для лета, когда все уходят в отпуск, очень актуально. Премьеры, выставки, вернисажи, анонсы фильмов и спектаклей, туристические новинки — все это ее сфера. Ну и темы, касающиеся актуальных женских проблем, тоже получаются у нее очень хорошо.

Например, про нижнее белье — не вовремя вспомнила Варя. На фоне внушительной Эллы она смотрелась немного потерянно. С наспех нанесенным макияжем и слегка опухшим лицом после рыданий в туалете, девушка опять чувствовала себя Золушкой. Чтобы побороть в себе это неприятное чувство она заставила себя посмотреть Максу в глаза. Этот наглец смотрел на нее и улыбался. Той самой улыбкой, которая заставляла учащенно биться сердце и краснеть. Варя не выдержала битвы взглядов и смущенно уставилась в стол.

— Очень приятно, Варвара Николаевна. Надеюсь, наше с вами сотрудничество будет долгим, очень продуктивным и приятным, — сказал Макс левой щеке Вари, которая предательски заалела в ответ.

Он наслаждался ситуацией. Почти все утро он представлял, как на него посмотрит Варвара, когда он вдруг неожиданно нагрянет к ней в офис. То, что она будет на утренней планерке, он не сомневался. И фразу намеренно сказал почти двусмысленную, чтобы посмотреть на ее реакцию. Она не замедлила появиться — Варя еще больше покраснела и уткнулась в свой блокнот.

Как он понимал ее напряженное молчание в машине, когда девушка не знала, что сказать и как, по ее мнению могут дальше развиваться события. Но шальное, почти детское удовольствие, которое он планировал получить от ее искреннего удивления, перевесило всю возникшую, было, жалость. Теперь она на него не смотрит и старательно делает вид, что ей все равно.

От дальнейшей беседы девушка отключилась. Она смотрела на сотовый и считала минуты до конца планерки, — так невыносимо ей было сидеть под давящим взглядом Макса. Ей казалось, что все коллеги поняли, что означали двусмысленные слова босса и сейчас сидят и усмехаются над ней. На самом деле это все было глупостью. Все, открыв рот, слушали быструю беседу-перепалку между Ксенией и Максом. Где Ксения подавала свои предложения, а Макс молниеносно их оценивал и либо отбрасывал, либо видоизменял до неузнаваемости. Главный редактор лихорадочно записывала в свой блокнот ценные указания.

От отчаяния Варя даже решилась на поступок, который не хотела и не должна была совершать. Еще в воскресенье она твердо пообещала себе, что не будет оправдываться и унижаться перед Вадимом. Она выбрала другого мужчину, пусть даже под влиянием страсти и выпивки, и сама будет за это отвечать. Тем более, желание порвать с ним назревало уже давно.

Сейчас, движимая стыдом и раскаянием, Варя быстро набрала СМС «Извини, я не хотела тебя обижать» и отправила Вадиму. Ответа не последовало, но все равно ей стало легче. Поступать так человеком, пусть даже с нелюбимым, но хорошим, не следовало ни при каких обстоятельствах. Но, что сделано, то сделано.

Краем уха она уловила, что совещание подходит к концу и стала быстро собираться, чтобы выскочить из зала раньше всех. Маневр не прошел. После слов Ксении «наша планерка окончена, спасибо всем за внимание» Варя рванула было к дверям, но практически у самого выхода была остановлена.

— Варвара Николаевна, задержитесь на пару минут! — раздался негромкий, но очень уверенный голос Макса, уверенный, что ему не откажут. Так и было. Ноги у девушки подкосились, и она без сил упала на ближайший к дверям стул.

Вот ты, матушка, и попала! — невесело подумала Варвара, пока остальные сотрудники прощались с Максом и пытались скрыть удивление. Наконец, они остались вдвоем.

Варя молчала и демонстративно смотрела прямо перед собой. Молчал и Макс.

— Привет, — сказал он после долгой паузы.

— Виделись уже, — спокойно, как ей самой показалось, ответила девушка.

Мужчина улыбнулся. Она мгновенно разозлилась. Что за Макс Еремин появился в ее жизни, когда от одной его улыбки она, то встает на дыбы, то мурлычет как кошка в руках хозяина?

— Ты улыбаешься? Тебе смешно? Тебе, наверное, было очень смешно все эти три дня??? — не своим, а каким-то низким и хриплым голосом прокаркала она. — Ты наслаждался глупой бабой, которая даже не знала к кому она приехала и на кого работает? Это было очень смешно?

Надо отдать должное, улыбку он с лица убрал.

— Ну что ты, Варюш. Сначала мне это показалось очень забавным, а потом… а потом ты оказалась фантастической девушкой, с которой у нас получились замечательные выходные. Я уже и думать забыл, что ты работаешь в моем журнале. А сегодня я решил немного пошутить. Ты все утро была такая напряженная, и я подумал, что немного юмора не помешает.

— Юмора??? Юмора! — Варя от возмущения не могла найти подходящих слов. — Я мучилась, решала моральную дилемму, хотела просить у тебя телефон!

Варя почувствовала, что еще немного и предательские слезы брызнут из глаз.

Макс пересек пространство между ними одним движением и присел перед ней на корточки.

— Варь, ну прости, я просто не могу удержаться от искушения. У тебя глаза таким огнем загораются, в ответ на мою самую безобидную реплику, что так и хочется тебя подначивать. Это плохо, конечно. Но увидеть твое удивленное лицо было настолько приятно и ново, что я не смог отказаться от своего плана. Ты загораешься на любое мое слово и прикосновение, — он взял ее за руки и уткнулся в них лицом.

Лучше бы он этого не делал. Варя мгновенно вспомнила все его ласки и объятья, и ее тут же охватил жар и стыд. Как она могла отдаться совершенно незнакомому человеку, да еще и оказавшемуся потом ее боссом? Она потерянно смотрела на его затылок и не могла выцепить в своей голове ни одной разумной мысли. Большой босс стоит перед на коленях… Хорошо, пускай не на коленях, но все равно извиняется и чувствует себя виноватым. Ей стало жалко и его и себя. Их обоих, попавших в такую дурацкую ситуацию.

Ей страстно, почти до боли захотелось схватить его за голову, взлохматить шевелюру и не отпускать до конца дней своих.

Макс даром времени не терял. Видя, что девушка его не отталкивает, он стал целовать ее безвольные руки, начиная от пальцев, и как-то незаметно и очень быстро добрался до лица. Когда Варя увидела его глаза, она успела только пискнуть и тут же они поцеловались. Поцелуй был тот — из оранжевого-алого закатного вечера, ласковый, просящий и влюбленный. Умоляющий. Девушка опять растворилась в нем и почти забыла все свои обиды. Почти.

С такого же поцелуя, только страстного и жесткого, началось ее падение в пропасть. Этот путь шел в никуда, и, сделав над собой усилие, она сама прервала поцелуй и сказала:

— Извинения принимаются, Максим Леонидович, с этой минуты наши отношения будут оставаться сугубо деловыми.

Стряхнула его руки, поднялась и вышла, высоко держа голову, чтобы сдержать слезы, подступившие к глазам.

* * *

Только не плакать! Соберись, соберись. Ты сможешь!

Варя неслась по редакционному коридору, не замечая проходящих мимо людей. Только бы не расплакаться на людях! Обратно в свой кабинет она решила не заходить, сегодня ей надо было написать пару статей, что она прекрасно сделает и дома. Заодно и обдумает все свалившееся на нее без посторонних глаз. Точнее, скорее всего, проплачет весь остаток дня, обнимаясь с подушкой, но это уже не важно.

Выбежав из офиса, она услышала звонок на сотовый, но отвечать не стала. Кто бы там ни был, это подождет. Варин дом был рядом, буквально в паре кварталов от работы. Несмотря на то, что это был самый, что ни на есть исторический центр города, Варя с родителями жили в обыкновенной пятиэтажке, с бестолковой планировкой комнат и вечными комарами от сырого подвала. Она поздоровалась с бабушками, всегда сидевшими на скамеечке у подъезда, поднялась на свой второй этаж, открыла недавно поставленную тяжелую железную дверь, вошла в квартиру, заперла дверь на оба замка и только тогда позволила себе заплакать, съежившись на полу в коридоре, рядом с разношенными тапками и босоножками всех мастей.

Через полчаса, когда слезы у Вари кончились, и она просто сидела, тупо уставившись на противоположную стену коридора, опять позвонил сотовый. Это была Яна.

Вот кто во все виноват, неожиданно решила девушка и ответила на звонок.

— Да, — рявкнула она сиплым от слез голосом. Многолетняя боевая подруга сразу все поняла.

— Рыдаешь?

— А тебе какое дело? — огрызнулась Варя, — Ты свою миссию выполнила, можешь радоваться!

— И чему я должна радоваться, скажи, пожалуйста? — голос подруги на том конце трубки был неожиданно мягким и участливым.

— Как хорошо меня подставила с Максом и одновременно моим большим боссом, — зло прокричала Варя в трубку.

— Он что, сделал вид, что не знает тебя и прошел мимо, даже не поздоровавшись? — помолчав, спросила Яна.

— Наоборот. Сказал, что все было отлично, и он решил немного подшутить надо мной.

— Тогда все замечательно, я сейчас к тебе приеду, — быстро проговорила Янка, и, не дожидаясь Вариного решительного «нет», отключилась. Это была ее любимая фишка — не слушая возражений, поступать как хочется.

Янка, при всей ее любви к вечеринкам и нарядам, была финансовым аналитиком в банке. Поэтому теоретически не могла сорваться с рабочего места в середине дня. Но на практике ей редко кто мог отказать в чем-либо. Через полчаса она уже была у Вари.

А Варя принципиально сидела на полу в коридоре и не собиралась вставать, о чем она тут же сообщила появившейся подруге.

— Ну и отлично, — ответила та, и пошла на кухню ставить чайник. В квартире Вари она ориентировалась как у себя дома — немало дней и ночей они провели вместе, готовясь к школьным экзаменам и дискотекам. А потом были сессии, вечеринки, долгие ночные разговоры, эксперименты с цветом волос и косметикой, совместные посиделки в интернете и тонны пролитых слез, в основном Вариных, конечно. Поэтому сейчас Яна уверенно вскипятила воду, достала две чашки, сахарницу, нашла шоколадку в холодильнике и приготовилась к долгому разбору полетов.

Долгого разбора не получалось. Не получалось и короткого. Никакого разговора Варя начинать не собиралась, обижаясь на подругу за такое вероломное знакомство. Она угрюмо размешивала сахар в чашке и не смотрела на подругу. Та молчала.

И все-таки первой не выдержала Варя.

— Вот скажи, ты специально это все подстроила? Тебе развлечений не хватало, что ли?

— Да ты что, Варя! — Яна так удивилась, что даже поставила чашку на стол. — Это тебе не хватало развлечений, милая моя! Июнь, пора жарких объятий и страстных поцелуев, гуляний по ночному городу и всяческих других глупостей! А когда вы с твоим Вадимом в последний раз гуляли по городу? Когда целовались на остановке, не в силах оторваться друг от друга? А страстный и невозможно прекрасный секс, когда у вас был в последний раз?

Варя настолько опешила от пламенного монолога подруги, что даже честно ответила на последний вопрос Янки:

— У нас вообще не было страстного секса. Он был обычный такой, не особо страстный.

— Ну вот, дорогая моя, а секс и все остальное не должно быть обычным. Все должно гореть и плавиться, по крайней мере, в первые полгода! У тебя хоть оргазм то был с этой неповоротливой пандой?

В словах подруги был своя сермяжная девичья правда. Тема ее оргазма и вообще удовольствия от секса была сложная и запутанная, и у Вари не находилось никаких контраргументов.

— Но ты понимаешь, что надежного и понимающего Вадима я обменяла на три дня удовольствия с жеребцом и бабником! И все! Разве это стоило того?

— Ну, во-первых, он не бабник. Новая девушка каждые полгода — это далеко не предел, и наш Максим Леонидович тут даже достаточно консервативен. А уж насчет жеребца — тут тебе виднее. Что, он и правду так хорош?

Варя покраснела. Ей не хотелось рассказывать подробности, но и соврать подруге она не смогла.

— У меня никогда ни с кем не было, так как с ним.

— Ну, вот видишь! — обрадовалась Яна. — Что еще нужно умной, красивой и романтичной девушке зрелого возраста? Ты думаешь, хорошие любовники сплошь и рядом валяются под ногами, умоляя их взять? Да их днем с огнем не сыщешь, Варя.

Яна воодушевилась, видно было, что наступили на ее любимую мозоль. В стремлении все довести до совершенства, в том числе и личную жизнь подруги, ей не было равных.

— Смотришь — нормальный юморной парень, все при нем, язык подвешен, не жадный. А в постели — одна-две позиции, пять минут и храп на всю ночь. Что это такое? Какое значение имеют все эти букеты-конфеты, когда нет главного — феерического секса! Даже мне с Лешиком, дорогая моя, пришлось изрядно попотеть, прежде чем до него дошло, что мне нужно, где, сколько и какой продолжительности! А он у меня почти идеален во всем!

Варю настолько ошарашили все эти постельные откровения, что она могла только молча слушать. В ее крайне немногочисленных романах инициатива в постели всегда исходила только от мужчин. Да и невозможно было представить, с ее стеснительностью и воспитанием, как можно было озвучивать свои желания вслух!

— И даже если через месяц ты опять будешь здесь рыдать с разбитым сердцем и говорить что все мужики — сволочи, поверь мне, это стоит того! — гнула свою линию Яна.

— Тебе легко говорить, ты не рискуешь своим сердцем.

— Ну, ты же не влюбилась в него до потери пульса?

Варя задумалась. Потеря пульса у нее была, и даже неоднократно, но по сугубо… хм, физиологическим причинам. Означает ли это, что она влюблена? Кажется ли ей Макс прекрасным, замечательным и самым лучшим? Нет! Он хам, собственник и сексист. А еще брутальный эгоистичный мужлан. Она немного успокоилась.

— Может ты и права. Может, действительно мне нужна настоящая неподдельная страсть, но где гарантия, что через месяц или два он не бросит меня ради какой-нибудь очередной модели? Да и вообще, он помирится со своей Илоной завтра же, а я останусь приятным уик-эндом в прошлом?

— Гарантий никаких, тут ты права. Но в любви никто никаких гарантий тебе никогда не обещает. Если обещают — значит врут. Сердце, а главное, физиология не подчиняется никаким законам. И лучше жалеть о том, что сделала, чем о том, что так и не собралась сделать.

Выдав эту банальную сентенцию, оказавшуюся как никогда кстати, Яна с довольным видом откусила шоколадку.

— Осталась одна маленькая мелочь, — добавила Варя ехидным голосом. — Он мой босс.

— Ой, не смешите меня, босс. Ты его хоть раз видела за эти полгода, что работаешь в журнале?

— Нет, точнее не помню, может и видела, но не придала значения.

— Уверяю тебя, на него работает больше тысячи человек, кроме газет и журналов у него рекламное агентство, типография, газетные киоски, оптовые точки и по мелочи всякого добра. Ты в редакции его будешь видеть раз в месяц, если повезет. Так что не заморачивайся по поводу ваших рабочих взаимоотношений, между ним и тобой слишком много ступенек, и он слишком умный мужик, чтобы как-то влиять на твою работу через вашу постель. А ты девушка скромная, сама ничего просить не будешь, я права?

Янка недаром ела свой хлеб в банке. Про потенциального любовника подруги она узнала все досконально.

— Он еще и богатый миллионер! — с ужасом застонала Варя, и опять расстроилась. Ей зримо представилась гора денег, на которой восседал недоступный Макс Еремин, и она, бедная журналистка-самоучка у подножия этой горы.

Яна вздохнула.

— Скажи, если бы он оказался, ну, допустим, твоим коллегой журналистом, но таким же сексуальным красавчиком, с чувством юмора, ты бы стала с ним встречаться?

Варя задумалась и выдала:

— Наверное, да.

— Ну вот, — обрадовалась Яна, — вот и договорились! О его больших деньгах ты не знала, тебя пленила его неземная красота и чудеса в постели. Поэтому ты смело можешь крутить с ним роман!

— Ну да, а мои коллеги? Не сегодня — завтра все узнают и начнутся шепотки и перемигивания, а я так этого не люблю.

— Не нежная фиалка, потерпишь! Такой мужик! Конечно, все будут тебе завидовать, и в первую очередь я бы обратила внимания на редакторшу твою — Ксению Завьялову. По-моему, она давно на Макса поглядывает и только и мечтает о том, чтобы прибрать его к рукам. Будем надеяться, что она баба профессиональная, прежде всего, и разум у нее победит над эмоциями!

— У тебя так гладко все складывается, а я, между прочим, заявила Еремину, что наши отношения теперь будут сугубо деловыми.

— И молодец! Ошарашила мужика, заинтересовала. Правильно, не все спелыми персиками в его объятья падают. Есть и гордые девушки! Вот пусть и добивается.

Если будет добиваться, — подумала Варя. А если пожмет плечами и забудет? И еще вопрос — она сама что хочет? Чтобы он забыл свою взбаломошную журналистку и не вспоминал о ней? Или чтобы добивался внимания всеми доступными способами? Ответ был очевиден — девушка не привыкла врать самой себе.

* * *

После ухода Яны она взялась за дело. Сначала посидела в интернете часика два, посмотрела все новости в фейсбуке и контакте, и только после красноречивого е-мейла из редакции с восклицательным знаком принялась за статью. Написать надо было десять советов девушке, желающей найти парня. Кратенько, в двух словах.

Как насмешка какая-то, — подумала Варя. И неожиданно, вместо привычных советов по макияжу, одежде и постоянных поддакивания и ободрений любой особи мужского пола, написала прямо противоположное: быть собой, заниматься тем, что интересно самой, говорить по возможности правду, одеваться как нравится и избегать туфель на высоких каблуках, если ты не умеешь в них ходить. Потом подумала и добавила: разговаривать с любым парнем, который заговорить с тобой. Хотя бы для практики.

В общем, статья получилась настолько неоднозначная, что выпускающий редактор даже перезвонила Варе и спросила, какая муха ее укусила. И что она, конечно, это напечатает, но таким образом девушка себе парня не найдет точно. На что Варя ответила, что искать надо человека подходящего именно тебе, а не сферического коня в вакууме.

Редактор после недолгого молчания согласилась, и Варя пока оказалась совершенно свободной. Во вторник журнал выходил в печать. И уже во вторник нужно было получать редакционное задание на следующий номер. Что делать со свободным днем — Варя не знала. Еще неделю назад она позвонила бы Вадиму и после его работы они бы пошли в кафе, а потом к нему и провели бы одну из тех скучных однообразных ночей, которые были у них последние полгода.

Варя не соврала. Страстного секса у них не было. Точнее, девушка не подозревала, что секс бывает каким-то другим, а кино и книги, показывающие иную картину бытия, считала выдумкой. Опять же до выходных с Максом она думала, что пять минут на предварительные ласки это очень мало. И, например, с Вадимом она всегда хотела продлить это период, а иногда и вовсе, ограничиться только поцелуями и объятьями, не переходя к обязательной программе.

От ласк Вадима она не успевала почувствовать то возбуждение, которое было необходимо для ее удовольствия. Но, видимо, все-таки, дело было в самих ласках, или мужчине, который ласкает. При воспоминаниях о выходных, Варю опять бросило в жар.

Позвонила мама. Она с отцом с апреля по октябрь жили на даче в деревне, и не теряли надежды, что дочка без их пристального внимания все-таки устроит свою личную жизнь. Вадим им очень нравился. Макс, как предчувствовала Варя, мог и проиграть ему в глазах мамы. Красивых мужиков она не любила, говорила «Красивый муж — чужой муж» и внушала Варе, что главное в мужчине надежность и обстоятельность. Она соглашалась, но с тоской в сердце.

— Приезжайте к нам с Вадимом на следующие выходные, — как будто подслушав ее мысли, предложила мама.

Внутренне застонав, Варя решилась:

— Мам, кажется, мы с Вадимом расстаемся.

— С ума сошла, — тут же отреагировала мама. — Почему? Что случилось?

— Долгая история.

Не рассказывать же правду родной маме, что она, познакомившись с одним парнем, тут же ним переспала, буквально на глазах у своего любовника!

— Варечка, размолвки случаются у всех, не пори горячку, все обдумай. Он такой славный молодой человека, так нам с папой нравится, хорошо зарабатывает, своя квартира, что тебе еще нужно? — взволнованно зачастила мама.

Слушая все это, Варя ощущала себя неблагодарной сволочью. Что ей нужно? Да уж, вестимо, не квартира и не его деньги. Любви ей хочется, любви и сумасшедшей страсти, хотя бы ненадолго. Ее подруга Янка права.

— Мамочка дорогая, я тебя очень люблю, и сама разберусь с Вадимом, хорошо?

На том конце провода тяжело вздохнули:

— Как знаешь.

Пообещав маме разобраться, Варя совсем не имела ввиду длинный и муторный монолог из СМС-ок, который последовал практически сразу уже от Вадима. Сначала высокомерное «Я тебя не прощаю». Потом патетическое «Как ты могла?». Потом самое разное оскорбительное «я не знал что ты такая…» «никогда не думал, что ты можешь так поступить со мной». Потом вообще пошло что-то бессвязное и Варя наконец догадалась, что ее бывший топит горе в вине и весьма успешно. На что она послала ему СМС «ты пьян, иди в пень» и уснула с чувством честно выполненного долга.

Во вторник с утра Варю разбудил звонок из сети кинозалов их крупнейшего городского торгового центра. Ей напомнили, что «билетик, как всегда вас ждет в кассе, не забудьте, пожалуйста». Точно, у нее совсем вылетело из головы, что писать рецензии на только что вышедшие на экран фильмы ее прямая обязанность. И не просто рецензии. Написать, что фильм отстой и понравится только прыщавым безмозглым шестиклассникам она не имела права. Хотя иногда так хотелось!

Нет. Она должна обязательно отметить все положительные стороны картины и в конце, так и быть, написать пару замечаний. Причем такого плана: «этот фильм буквально накачен адреналином и насилием, поэтому если вы пришли в кино заодно со своим парнем, не стоит ожидать феерических ощущений. Но посмотрев, как бурно реагирует ваша вторая половинка на сплошные взрывы и стрельбу, вы можете понять его чуть-чуть лучше».

Все эти тексты Варя могла написать с закрытыми глазами, и не выходя из дома. Но будучи человеком добросовестным, она старательно отсматривала все новинки экрана и очень часто с чугунной головой плелась домой ваять очередной шедевр. Изредка попадались интересные картины. Вот и сейчас ей оставляли билет на французскую мелодраму с достаточно манящей афишей — парочка переплеталась в тесных объятьях в полумраке мистического сада.

Самое то, решила Варя. Но Яна, всегда охотно отзывавшаяся на предложения подруги, пойти вместе в кино, сегодня почему-то отказалась и она уже приготовилась лицезреть шедевр французской кинематографии одна. А еще ближе к вечеру позвонил Макс.

— Привет! — как ни в чем, ни бывало, сказал он.

— Как ты узнал мой номер телефона? — даже не поздоровалась Варя. — Ах да, ты же у нас большой босс. Точнее — вы. «Вы» она выделила специально. — Вы у нас большой босс.

— Да, мы у вас большой босс, и мы большой босс узнали о киношке.

— О моем редакционном задании? — уточнила Варя.

— Ну да, о твоем серьезном журналистском расследовании — киношке, — подразнил девушку Макс. — Так вот, — продолжил он, — Я решил поддержать молодого перспективного журналиста моей редакции Варвару Карамышеву в ее стремлении поднять культурный уровень жителей нашего города до недосягаемых высот.

Вот завернул, — подумала Варя и коротко ответила:

— Нет, спасибо, я как-нибудь сама, — и отключилась.

А потом и вовсе выключила телефон от греха подальше. К разговору с Максом, а тем более к встрече, она была совершенно не готова. Одно дело было рассуждать с задушевной подругой за чашкой чая о страстной любви на один день, а другое дело — общаться с этой самой любовью так, как будто бы не было этой чудовищной сцены в редакции! Варя элементарно струсила. И пару часов, не меньше, решала, что она наденет на вечер. Так, на всякий случай.

Остановившись на легком шелковом платье и босоножках на низком каблуке, она захватила летний пиджак, снова включила телефон и отправилась в кино. Торговый центр был в пяти кварталах от Вариного дома, и она с удовольствием прогулялась по летним улочкам родного города, которые благодаря июньскому теплу и белым ночам были многолюдными. Разнообразные летние кафе были заполнены веселыми кампаниями, на площадях катались велосипедисты и роллеры, на лавочках, скамейках и кое-где просто на траве сидели многочисленные парочки.

Всеобщая эйфория летнего отдыха захватила и Варю, и она опять начала сомневаться в своем отношении к Максу. За размышлениями она чуть не опоздала на сеанс, не стала ждать лифта и взлетела на третий этаж комплекса, где располагались многочисленные залы кинотеатра, по лестнице. Молоденькая девочка кассир, выдавая билет, улыбнулась ей:

— А мы вас уже ждем, у вас третий зал, зона «V», четвертое место.

Мельком удивившись вип-зоне, а именно это означала буква «V», куда ей еще не давали дармовых билетов, Варя бросила взгляд на зеркало, открыла тяжелую дверь и стала осторожно пробираться к своему месту, потому что свет в зале уже погас и только ступеньки под ногами были слабо освещены маленькими встроенными лампочками.

Поэтому Варя почти испугалась, когда приземлившись на неимоверно мягкий диван, она услышала этот невыносимый, но ставший вдруг внезапно родным, голос:

— Наконец-то. Я думал, ты не придешь.

Варя в онемении уставилась на Макса.

— Я вижу, ты слов «нет» не понимаешь?

— Варюш, если бы я понимал слово «нет», я не смог бы заработать даже своего первого миллиона. Шампанского?

— Вообще-то я сюда работать пришла, — раздраженно ответила она и демонстративно достала планшет. Однако предательский диван свел на нет все ее усилия в независимости. Как нарочно, от любого движения все сидевшие на нем проваливались в одну ямку и вынуждены были жаться вплотную друг к другу.

Может, он специально так сконструирован, подумала девушка, как комфортное место для поцелуев? Не дождетесь. И противореча сама себе, вдруг остро пожалела, что надела платье с летящей юбкой и мало того, не надела колготок, что казалось естественным с босоножками!

— Конечно, работать! — Макс смотрел на нее с улыбкой и наслаждался ситуацией так искренно, что очень хотелось улыбнуться ему в ответ! Но Варя держалась.

— Ты не ерзай. Я тебя не съем. На ужин я предпочитаю более питательную пищу, нежели молоденькие хорошенькие девушки.

Варя за словом в карман не полезла:

— Знаю, кого ты предпочитаешь на ужин. Как там поживает Илона? Успел загладить свою вину?

Вот так. Ляпнула и тут же мысленно дернула себя за язык. Какое ей дело до Илоны, если она не собирается крутить роман с Ереминым?

Максим, судя по всему, подумал о том же, улыбнулся и ответил:

— Кстати, об Илоне. И суток не прошло, как девушка нашла себе другого кавалера и утешилась в его могучих объятьях.

— Мне очень жаль, — помолчав, сказала Варя.

— А мне нет. Так ты будешь шампанское?

— Нет, у меня от шампанского мысли путаются и ничего связного про фильм я написать уже не смогу.

— Жаль, я бы не прочь еще раз посмотреть, как у тебя путаются мысли.

Это он намекает на первый вечер? Когда она была в легком подпитии и поэтому не могла сопротивляться его обаянию? Варя надеялась, что в темноте зала не видно, как она краснеет.

Надеялась, видимо, зря, потому что Макс придвинулся к ней вплотную, обнял за талию, прижал к себе и прошептал на ухо:

— Успокойся, Варюш, я постараюсь не напоминать тебе наш шикарный секс, если тебе это так неприятно.

У Вари все волоски на шее встали дыбом. Этот интимный шепот, его руки, эти тесные объятья, темнота кинозала — все создавало совсем не рабочую атмосферу.

— Давай просто посмотрим кино, — добавил он.

Он что, издевается? Какое — просто? Она даже дышать перестала, вся напряженная, ожидая, что он опять полезет целоваться, или еще что похуже (или получше). Но Макс совершенно спокойно смотрел на экран, откинувшись на спинку дивана, и девушка постепенно расслабилась. Сидеть на мягком диване, в объятьях человека, с которым у тебя был сумасшедший секс, — занятие удивительно приятное и умиротворяющее. Пока он вдруг не сказал:

— Ты удивительно вкусно пахнешь, — и медленно провел носом в паре сантиметров от шеи.

Боже мой. У нее сразу загорелась кожа, там, где он едва не коснулся ее. Она хотела что-то ответить, но голос не послушался, и на выходе получилось нечто вроде тихого кашля.

— Совсем как в тот первый вечер на балконе. Тогда ты тоже пахла обалденно! — не унимался Макс.

— Мы же договорились не упоминать наши спонтанные выходные? — наконец выговорила девушка.

— Извини, не удержался.

Сосредоточься, приказала себе Варя. Он опытный ловелас, не поддавайся на его провокации. Но как можно было не поддаваться, когда его левая рука, обнимавшая ее за талию, вдруг стала медленно, почти невесомо гладить ее руку. Это было так приятно, что Варя на секунду зарыла глаза. Дай мне сил пережить это кино и клянусь, я никогда больше не буду ездить за город к незнакомым мужчинам, — обратилась она неизвестно к кому.

Сил уже почти не оставалось. Кажется, Макс всерьез заинтересовался вырезом ее платья, который был не таким уж и большим. Совсем скромным был вырез, обнажавший немного ключицы и полностью скрывавший грудь. Однако Максим так невесомо гладил пальцами кожу у самого края выреза, что Варе казалось, платье на ней испарилось почти до пояса.

— Прекрати, — прошипела она в отчаянии.

— Что прекратить, радость моя?

— Прекрати меня лапать!

— Ну что ты! Лапают вот так, — и Макс вдруг быстро, но очень осторожно сжал ее грудь и тут же убрал руку, — А я всего лишь наслаждаюсь твоей красотой.

— Моя красота особенно заметна в темноте кинотеатра, — съязвила Варя, решив не реагировать на его выходку.

— Твоя красота, вкупе с твоим обаянием заметна каждому нормальному человеку. Я человек более чем нормальный.

— Слушай, нормальный человек, дай посмотреть кино, а? Мне ведь еще рецензию писать, — предприняла последнюю попытку разжалобить босса Варя.

На что Макс ответил просто и в своем духе. Он повернул ее голову к себе, коротко сказал «извини» и поцеловал ее. И опять поцелуй стал неожиданным и ошеломляющим. И Варя опять поддалась на это безумие, вначале ласковое и нежное, а потом страстное и нетерпеливое. Когда поцелуй стал практически невыносимым, и она оказалась почти на его коленях, и он прервался первый. Помотав головой, как будто отгоняя морок, он проговорил:

— Стоп, так мы до конца сеанса не дотерпим. Давай закажем мороженое.

Это было самый лучший Варин киносеанс! Они кормили друг друга мороженым с ложки и целовались. И этот контраст горячих губ и холодных языков вызывал ошеломляющее ощущение. Макс все-таки усадил Варю себе на колени, и теперь она все более явственно чувствовала степень его возбуждения. В свою очередь, он уже не скрываясь, гладил ее голые ноги, не стесняясь забираться все выше и дальше, благо фасон ее платья совершенно не мешал таким действиям.

Где-то на периферии сознания Варя вспоминала, что хотела надеть колготки и тут же забывала об этом, поглощенная страстными поцелуями. Кино было забыто напрочь. Вип-зона, наглухо отделенная стенками от соседей, позволяла делать все, что угодно. Но когда Максим в своих ласках уже расстегнул и спустил с плеч платье, Варя очнулась.

— Остановись, мы так очень далеко зайдем, — прошептала она Максиму.

Он, как будто очнувшись, посмотрел на нее и согласился.

— Да, мы сошли с ума. Как будто подростки на первом свидании. Пойдем!

— А кино? — пискнула Варя.

— А кино очень хорошее, так и напишешь.

Выйдя из кинотеатра, она зажмурилась от неярких вечерних лучей солнца. Макс взял ее за руку, и она автоматически поискала глазами его джип, ожидая, что они сейчас сядут в него. А вот куда поедут, она еще не придумала. Но Макс опять ее удивил. Он вдруг просто сказал:

— А пойдем чего-нибудь перекусим? У меня от этого мороженого только аппетит разыгрался.

— Да, у меня тоже, — эхом откликнулась Варя.

— Что, тоже? — он повернулся и посмотрел на нее.

— Аппетит разыгрался. А ты что подумал? — она улыбнулась, и первый раз после всего случившегося вчера утром в редакции смело посмотрела ему в глаза.

— А я все, что надо подумал, — улыбнулся в ответ мужчина. — Тут недалеко есть милый ресторанчик с открытой верандой. Идем?

Действительно, ресторан был недалеко — в паре кварталов от кинотеатра, которые Варя совершенно не заметила. Она вдруг ощутила, какое это счастье идти с Максом просто так, держась за руку, болтая ни о чем, позволить себе расслабиться, не ожидая очередного сексуального подвоха.

На веранде было мило и уютно. После салатов, которые они умяли с большим аппетитом, им подали вкуснейшее горячее в горшочках. А потом был десерт — нежное шоколадное суфле с сливками и вишней. Иногда девушка ловила себя на том, что ей хочется продлить этот поздний ужин как можно дольше. Ей так не хватало обычной человеческой беседы со своим возлюбленным во время уик-энда.

— Знаешь, — вдруг на полуслове прервался Макс. — Мы с тобой начали немного не правильно.

— Что? — Варя так поразилась совпадению своих мыслей с его словами, что даже не сразу отреагировала.

— Я сказал, что обычные влюбленные пары сначала долго гуляют — ходят в кино, рестораны, сидят на лавочках. А потом уже приступают к основному. У нас с тобой все началось спонтанно.

— И не совсем осознанно, — улыбаясь, перебила его девушка.

— Это у тебя неосознанно. Я все понимал и последствия осознавал. Не перебивай меня, пожалуйста, Варюш, — он взял руку девушки. — Поэтому нам надо все отмотать назад.

— Что, забыть про наш секс? — в притворном ужасе раскрыла глаза Варя. Ее душил смех.

Макс досадливо поморщился.

— Нет. Добавить к нашим отношениям кино и рестораны.

— А у нас с тобой отношения? — она вычленила главное для себя.

Он сразу стал серьезным.

— Да.

Для нее это было так важно, что она не нашла что сказать в ответ. Я подумаю про это потом, — решила она.

— Тогда давай искать лавочку, — не придумав ничего лучшего, ответила она.

— Какую лавочку? Ты о чем?

— Ну, ты только что сказал, что нам не хватает лавочки.

— Но я в переносном смысле!

— А я — в прямом! Рассчитывайся побыстрей, я в дамскую комнату и встретимся на крыльце.

В туалете Варя внимательно посмотрела на себя в зеркало. Там отражалась довольная жизнью девица, с ожиданием счастья в глазах.

— Ох, смотри, матушка, не плачь потом, — с интонациями подруги сказала она сама себе.

* * *

Она знала, куда поведет сейчас Макса. Это было ее заветное место — в парке около дома. Как-то в летнюю сессию, совершенно одуревшая от зубрежки бесконечных билетов, она вышла ночью из дома и ушла в парк. Нашла пустующую скамейку (летом в городском парке было совсем не безлюдно и поэтому не страшно — прогуливались парочки, проходили полуночники, гуляли люди с собаками) и застыла от удивления. Пели соловьи!

Ну, или так хотелось ей тогда думать, что это были соловьи. Как в тех старинных рыцарских балладах, которыми она зачитывалась на первом курсе филологического факультета. Тогда она просидела на лавочке больше часа, наслаждаясь звуками, потом пошла домой, спокойно уснула, а утром сдала все на пять.

Вот и сейчас ей захотелось отвести туда Макса. Поймет он про соловьев или нет? Сумеет ли она объяснить ему свои чувства, или объяснений не потребуется? Разрешить ее сомнения могли только ее действия. Когда она вышла на крыльцо, Макс уже ждал, улыбаясь ее нетерпению.

— Пошли, — потянула она его за рукав.

Конец ознакомительного фрагмента.