Золотая богиня

Андрей Валентинов, 1984

Читателям – от комиссара Фухе: Вольному – воля, а тому, кто попал ко мне в руки, – если не рай, то уж ад точно обеспечен! Надеюсь, читатель, нервы у тебя покрепче, чем черепа у моих подследственных. Впрочем, и это не спасает. А пока – читайте, завидуйте. До встречи! Ф.Фухе, комиссар Поголовной полиции, Национальный герой

4. Парагвайские страсти

Не прошло и суток, как Фухе уже сидел в салоне первого класса «Боинга-737», летевшего в Асунсьон с промежуточной посадкой на Гавайских островах. Пассажиров было немного. Рядом с комиссаром сидел низенький толстяк в сомбреро и читал газету на испанском языке. Фухе время от времени поглядывал в текст, но кроме нескольких знакомых букв ничего не мог понять. Внимание его, однако, привлекла цветная фотография, на которой красовалась груда трупов в собственном соку. Сосед заметил потуги Фухе.

— Это опять люди Америго Висбана балуются, — любезно пояснил он.

— Ага, — сказал Фухе, так ничего и не поняв.

Самолет уже подлетал к Асунсьону, когда мирное гудение моторов было прервано. «Боинг» закачало. Свет потух, затем салон тускло осветился лампами аварийного освещения. По проходу забегали стюардессы.

— Ого! — заметил сосед комиссара, поглядывая в иллюминатор. — Нас атакуют!

Фухе всмотрелся. Рядом с их самолетом шнырял небольшой реактивный истребитель без опознавательных знаков, время от времени постреливая в сторону пилотской кабины.

— Война? — спросил комиссар, на всякий случай готовя пресс-папье.

— Нет, сеньор, — опроверг его предположение сосед. — Это опять люди Америго Висбана. Хорошо, что они всегда пьяны, а то ведь могли бы и попасть.

Вскоре истребитель отстал, самолет лег на курс и через полчаса благополучно приземлился в столичном аэропорту. Пассажиры засуетились, но дверь не открывалась.

— Подождите, сеньоры, — попросила стюардесса, — маленькая техническая неполадка.

Фухе и сам это понял, различив тренированным ухом звуки автоматных очередей, доносившихся со стороны аэровокзала.

— Что, опять люди Америго Висбана? — небрежно спросил он у стюардессы.

— Увы, сеньор, — ответила та. — Это у нас почти каждый день…

Через час стрельба стихла, и пассажиры, миновав горящие руины аэровокзала, смогли, наконец, попасть в Асунсьон.

Фухе бодрым шагом направился по самой привлекателной на его взгляд улице, решив для начала посмотреть город, чтобы вжиться в обстановку. Краем глаза он заметил, что следом за ним деловито топают двое верзил с оттопыренными карманами.

Город Фухе в целом понравился, но он отметил два явных недостатка здешней жизни: не было пива, и чересчур часто стреляли. Даже привыкший к трупам бравый комиссар решил, что десять-пятнадцать мертвецов на каждой улице — это все-таки перебор. Со всех сторон доносилось имя Америго Висбана — очевидно, инициатора всех этих безобразий. Погуляв часок-другой, комиссар решил направиться к полицейскому управлению. Подождав за углом своих соглядатаев, добросовестно бродивших за ним все это время, он вытащил из кармана пресс-папье. Помня наказ Конга, он нежно погладил своим оружием первого верзилу по виску.

— Пожалуй, слишком сильно, — решил Фухе, заметив растекающуюся по асфальту кровавую лужу. Поэтому он не стал применять пресс-папье и дальше, а лишь слегка взял второго соглядатая за горло. Тот захрипел.

— На кого работаешь, лапушка? — спросил Фухе. — На полицию или на Америго Висбана?

— На Ам-мериго Висбана… — просипел детина.

— А зачем за мной ходили?

— За всеми ходим.

— А все же, голуба?

— Походим, походим — и в расход отправляем. Нам так сам Америго Висбан приказал.

— А скажи-ка мне, — поинтересовался Фухе, — где тут у вас полицейское управление?

— Прямо, вторая улица налево, — сообщил человек Америго Висбана, с тоской поглядывая на взметнувшееся над ним пресс-папье.

— С почином! — решил Фухе и бодро зашагал в указанном бедолагой направлении.