Девять Жизней. Пятница тринадцатое

Валентина Спирина

Название сборника «Девять Жизней. Пятница тринадцатое», наверняка, говорит само за себя. Подборка рассказов и повестей в жанрах: мистика, ужасы, фэнтези. Уверена, что найдутся любители и для такой острой кухни, от которой волосы встают дыбом от страха, по телу бежит противная дрожь, а ты боишься выглянуть в окно, за которым темно и кто-то стонет…

Матильда Иванова

Планета Земляhttps://vk.com/id327692817

Проводник

Бром с утра как заведённый: не усидит на месте, мечется туда-сюда, иногда взлетая над полом на вершок. У меня в глазах уже мельтешит от трепыханья его крыльев. И чего, спрашивается, так переживать? Не последний ведь клиент.

— Так, Джек, — командует шеф и по совместительству учитель, зависнув перед моим столом, — сбегай в порт, поспрошай, кого ждут…

— А зачем? Мимо нас же не пройдут.

Не хочу я бежать в порт. Опять ищи дорогу полдня, а потом еще назад… Нет, ну его. Вон у нас вывеска какая — «Услуги проводника. Фейское качество» — дорогущая, плотник за нее целое состояние запросил.

— Давай, не ленись. Такой молодой, а уже ведешь себя, как старик. Взгляни на меня, — он пристально смотрит мне в глаза. Я не выдерживаю взгляда серебристых ярких глаз и соскальзываю вниз, к разорванным крыльям носа. Бром никогда не рассказывал, кто его так изуродовал. — Мне двести шестьдесят лет, а в какой форме, а?

— В отличной, — бурчу, выползая из-за стола. Если сейчас не уйти, придется слушать лекцию еще с час, не меньше. — На обед взять что?

— Захвати пирожков у Крисси! — доносится в спину.

На улице собирается дождь, а мы — вот не повезло! — переместились к самому краю города: за крышами виднеется лес и белые колпаки гор. Я, конечно, не уважаемый Бромииль Юнт по кличке Картограф, но тоже чего-то стою. Чутье нельзя отключить, но можно ослабить или усилить; сейчас я, наверное, похож на принюхивающегося пса: глаза закрыты, голова запрокинута в небо, ноздри трепещут. Слева тянет морем — значит, мне туда.

Аркадия — город не для всех. Работы у нас мало, развлечений и того меньше, а проблем хватает. Чего стоит проклятие, из-за которого дома и целые квартала то и дело меняют свое расположение. Выйдешь с утра на работу, а вечером вернуться не можешь — не узнаёшь ни дорогу, ни округу. Не, местные, те, что живут тут с прадедов, чуют дом, но не больше. А приезжим приходится туго.

Влага, рассеявшаяся в воздухе, оседает на плечи, пропитывает одежду неприятной мокрядью, застит глаза, а я спешу, потому что чую — скоро дороги переменятся.

Ратуша сегодня высится в окружении ветхих пансионов, в которых ютятся пропойцы, призраки и потерянные души. Насчет душ я не шучу: эти люди не нужны никому, в первую очередь самим себе, тем и пугают. От них надо держаться подальше, если не хочешь подцепить лень и равнодушие.

Я огибаю библиотеку и за ее углом натыкаюсь на здание порта. Внутри оживленно: в гавани виднеется несколько кораблей — им надо управиться за шесть часов. Отчего-то на воде проклятие действует с четкостью хронометра.

— Ну как жизнь, Вал? Есть что-то интересное?

Клерк, Толстяк Вал, любит сплетни почти так же сильно, как и поесть.

— Не хотелось бы говорить, но…

Я склоняюсь ниже:

— Что?

— Я слышал, что неподалеку видели пиратов! — шепчет он. Голос дрожит то ли от страха, то ли от возбуждения.

— Да не может быть!

И впрямь, что они у нас забыли? Ни добычи, ни укрытия.

— Вот и я не поверил, а Хромоног…

Когда я вырвался из цепких лап сплетника, солнце подобралось к зениту — обед совсем скоро, и если Бром не получит свои пироги, он съест меня.

Постоялый двор у нас был всего один, там же и столовались те, у кого были лишние деньги или не было выбора. Крисси, владелица двухэтажного здания с красной — издалека видно — крышей, летом натягивала вдоль стены навес, чтобы гости могли дышать воздухом. Бром сделал ей связку амулетов: ключи всегда приводили клиентов к номеру. Я так не умею — вкладывать дар в предметы, — поэтому обычно провожаю клиентов лично, по пути исполняя роль гида и носильщика.

Крисси трудилась в зале: выставляла на стол, за которым сидел высоченный незнакомец, печеную курицу, печеные овощи и печеные же лепешки. Запах стоял такой, что я облизнулся и побыстрее шагнул за порог.

— Привет, Крисси!

— А, Джек. Тебе как всегда? Подожди секундочку, — улыбнулась Крисси и спросила у громилы: — Что будете пить?

Незнакомец обернулся и уставился на меня. Я ответил той же любезностью: прошелся взглядом сверху донизу, отметив богатый, но изношенный наряд, длинную бороду и загар до черноты.

— Джек, да? Садись-ка, дружок, угощайся, — загудел громила бочкой. — Красавица, нам пива.

Я б отказался, честно, но от стола так вкусно пахло, а я так проголодался… Да и Бром никуда не денется, подождет.

— Хорошо, сейчас принесу.

Проводив Крисси долгим взглядом, громила отломил куриную ножку и зачавкал. Я, вспомнив мамины уроки, решил блеснуть манерами и потянулся за вилкой.

— Ты смотри — какой господинчик. А я не люблю такого, вот этих всех штучек: ложечки, вилочки, будьте любезны… Время зря тратить. Так себе и говорю: Лу, не старайся зазря, ты человек простой. А ты?

— А?.. Да, я тоже простой, — оторвался я от еды.

Взмахнув обглоданной и местами изгрызенной костью, Лу продолжил есть и говорить:

— Ну оно и верно: зачем нам на корыте фигурять? перед кем? Как рыбы в бочке сидим, знаем друг дружку как облупленных.

На моряка Лу не походил. Все знакомые мне моряки были куда молчаливее и… спокойнее. От нового знакомого, несмотря на добродушный вид, веяло скрытой тревогой.

Отхлебнув пива, принесенного Крисси, я откинулся на спинку стула и представил, как сейчас Бром томится в духоте, в небольшой комнате, где места хватает двум столам, паре стульев и шкафу. Посетители обычно не задерживаются, вот и сидеть им незачем, считает шеф.

–…хорошо? — спросил Лу и уставился на меня.

— Извините, я не услышал.

— Говорю, что ищу кое-кого. Может, знаешь его? — У Лу были чёрные глаза, в которых я отражался карикатурой: длинное лицо, встрепанные волосы, руки-палочки.

— Может и знаю.

— Город небольшой же, вряд ли тут много иноземцев…

— Ну почему? — вступился я за честь Аркадии. — У нас хватает народу: и эльфы есть, и орки…

— А пикси? — Сжал руку в кулак Лу. На пальцах красовался перстень с черным камнем и татуировка — крошечная роза ветров. Лу подался вперед, ожидая моего ответа, мне даже показалось, что он задержал дыхание.

— Есть. Целая община.

Лу выпил пива и спросил:

— А нет там одного?.. Высокий такой, рослый… в шрамах, байки травить любитель.

Я подвигал бровями, изображая усиленную работу памяти. В животе, там, где обычно ощущался источник магии, появилось нехорошее предчувствие.

— Да я не знаю даже…

К столу подошла Крисси, неся в руках сверток с пирожками.

— Держи, Джек. Как там Бром…

Я прервал ее на полуслове, вскочив на ноги и выхватив пирожки.

— Спасибо, Крисси! Вот, держи деньги. Рад был знакомству, Лу, бывай. Побегу я.

— Еще увидимся! — донеслось мне вслед.

Дорога назад много времени не заняла: я несся вперед, не обращая внимания ни на кивки знакомых, ни на в очередной раз сменившиеся улицы. Оказалось, в моменты тревоги я нахожу дорогу не хуже Брома.

Случайная встреча, сплетни Толстяка — все это смешалось воедино, превратившись в невероятную историю. Мог ли Лу быть пиратом? А его интерес? Он ищет Брома? Того самого, о прошлом которого никто не знает правды, ведь каждому любопытствующему он рассказывает новую историю? Брома, что любит поучать меня по поводу и без; ворчит и ругается беззлобно при каждом моём промахе; не прячет от взглядов рассеченные, разорванные, изуродованные ноздри и уши?

Чем ближе я подходил к нашей лавке, чем дольше вспоминал Лу, его татуировку, слова и образ, тем больше убеждался в своей правоте.

— Ты где был столько времени? Сам пирожки пек? — встретил меня Бром.

Я выложил на стол промасленный сверток, из которого выглядывала румяная теплая выпечка, и спросил прямо:

— Бром, ты был пиратом?

Пикси вздернул брови, достал пирожок и впился в него зубами. Ел он так аппетитно, что я и сам потянулся за пирожком.

— Конечно, — наконец ответил Бром. Он вспорхнул вверх и достал с верхней полки бутылку вина. Налил стаканчик, не заметив моего жаждущего взгляда, и сказал: — Ходил по южным морям, искал сокровища. Эх, молодость.

Вот и пойми его: врет или правду говорит? Я вытер руку о штаны и потянулся за стаканом. Бром шлепнул меня по пальцам.

— А грабил кого-нибудь?

— Грабил?.. Ну какой же ты тогда пират, если никого не грабишь? Так, путешественник. Морской пикси, не умеющий ни летать, ни плавать. Совершенно бесполезная животинка, если б не магия.

Конец ознакомительного фрагмента.