Стрелкотня

Валентина Осколкова, 2021

Их шестеро, у них куча патронов, пистолеты, страхи, полбутылки воды и два «твикса». Они оказались заперты под землёй – без связи, без понятия, что происходит, без надежды легко выбраться.Один – лидер, второй – тихий омут, третья пытается быть идеальной, четвёртый – юный милитарист, пятая – маленькая мисс язва. Ну и на сладкое – их стрелковый инструктор, сам не сильно старше подопечных.Что случится, если во тьме подземелья они окажутся не одни?Что случится… когда прогремит первый выстрел?Рукопись вошла в лонг-лист конкурса «Книгуру-2020».

Под прицелом. Кир

Мать-мать-мать.

Это, в общем, всё, что Кир имеет сказать о ситуации. Но не говорит.

Потому что он — инструктор, а вокруг — ученики. Дети. Да, кое-кто из «детей», не будем тыкать в Андрея пальцем, уже на полголовы выше, но это не отменяет статуса. Они — дети, он — инструктор.

Быть взрослым — это не только раздавать указания. Это подавать пример, нести ответственность и быть готовым ради своих подопечных… да в общем-то на всё!

О последнем Кир раньше не задумывался. Как-то не приходило в голову, что «дети» могут оказаться в опасности… посреди набитого оружием тира в бывшем бомбоубежище. Опасность тут исходила разве что от самих юных апологетов практической стрельбы. Любой маньяк трижды пожалеет о задуманном, когда ему в лоб упрётся ствол калибра 9 мм в руках улыбчивого русоголового юноши, у которого всё в жизни потрясающе просто. Почти что ещё одна игра вдобавок к тем, в которые он с компа или телефона режется.

…Да даже «мелких».22 из рук белобрысой девчоночки в милой футболке со скелетиком ему мало не покажется!

Короче, в подобном столкновении Кир заранее соболезновал маньяку. Ну и себе, потому что в тюрьму сядет за такое именно он. Жизнь инструктора молодёжной секции, перефразируя известный прикол, — почти как научный журнал. Снаружи красивая картинка, а внутри статья, статья, статья…

Нельзя сказать, что Кир не знал, на что подписывается, когда Юрич с Глебкиным отцом брали его на работу: в конце концов, практическая стрельба — это не просто экстремально-спортивное хобби для «золотого мальчика», и стрелковая секция — не просто «демократичный» круг общения за пределами элитной гимназии.

Нет, Кир знал…

Но уж точно не на то, чтобы оказаться запертым в этом чёртовом бомбоубежище вместе со своими курсантами — и несколькими «авантюристами», грабанувшими оружейку тира!

«В замкнутом пространстве. Связи нет, света нет, уйти нельзя, зато оружие в руках. А в темноте впереди есть… другие люди. Тоже вооружённые. И они знают о вас — и договориться с ними не выйдет».

Накаркал, блин, Макаренко-младший, великий, твою мать, педагог! Всё прям как заказывал, даже грёбаная темнота в наличии!

И в этой самой темноте ты топаешь по коридору, подсвечивая карманным фонариком в левой руке, пока правой то подгоняешь тычками парней, то мимолётно касаешься браунинга в кобуре. И коридор этот, зараза, такой короткий ещё полчаса назад, тянется целую бесконечность. И ещё одну. И ещё…

И каждая мышца, каждый нерв орут, умоляют: беги! Ну беги же! Но бежать нельзя. Надо ступать мягко-мягко, тихо-тихо, потому что сзади, где-то за твоей спиной — враг.

И весь мир, все великие цели в жизни сжимаются до одного простого желания: уберечь подопечных.

«Да когда я сам-то успел взрослым стать?! Хуже того, ЕДИНСТВЕННЫМ взрослым здесь и сейчас! Эй, мироздание, это нечестно!»

Когда справа впереди показывается ещё один фонарик, Кир замирает, пытаясь понять, галлюцинация это, противник или…

— Кир!

Облегчение затапливает Кира так, что аж ноги подгибаются на мгновенье.

Оттого, что вырвался из этого бесконечного кошмара «на цыпочках по тёмному коридору».

Оттого, что хотя бы здесь всё в порядке.

Оттого… Так, Макаренко, соберись! Нихрена ещё не закончилось, кошмар только начинается!

— Нато… — выдыхает Кир. Но тут же берёт себя в руки: — А ну марш внутрь.

— Да блин, слепите! — возмущается шагнувший в тир Слава.

Первым делом Кир судорожно подсчитывает лучи фонариков. Раз, два, три… четвёртый — Глебкин, широкий и мощный, это вам не телефонная вспышка. Так, а где?!

Кир не успевает поседеть (если, конечно, осталось, чему седеть, после забега по коридору!), как Слава зажигает-таки свой.

И шестой — у самого Кира.

Все на месте. Всё в порядке… пока что. Пока те, в коридоре, не увидели здесь свет и не услышали голоса.

От мысли, что кто-то там, в коридоре, может точно так же, как и сам Кир пару минут назад, вслушиваться и всматриваться, укрытый полумраком, — Кира прошибает холодный пот.

Поспешно закрыв дверь, Кир поворачивается к курсантам и делает глубокий вдох, как перед нырком.

— Всем тихо!

Что ж, Макаренко-младший, опять ищи ТЕ САМЫЕ слова, которые убедят твоих подопечных!

…Но монолог оказывается прерван Глебкой, так и не начавшись.

— Ребят, нас ща убивать будут!

Кир сначала выписывает Глебке звонкий подзатыльник, так, что стрелковые очки у мальчишки слетают с одного уха, а потом уже вспоминает, что Глеб у них тот самый «золотой мальчик», за которого Юрич переживает как за родного. Ещё бы, единственный сын лучшего друга и спонсора!..

Ага, а Кир его сейчас с собой на «прогулку» по тёмным коридорам таскал.

Совесть слабо вякает, что Кир не знал, на кого они там наткнутся, но звучит это довольно жалко. Юричу такое точно не скажешь.

Так, лирику в сторону.

Произнести психологически грамотную речь, плавно подводя слушателей к мысли о — уже не выйдет.

Импровизируем, товарищ великий педагог!

— В следующий раз, если откроешь рот без команды, выстрелю в ногу.

— А в ногу зачем?! — таращит глаза Глебка, торопливо поправляя очки, но во взгляде мелькает опаска. Кажется, верит.

— Так тебе точно не до разговоров станет. Короче! У нас проблемы.

Главное — не ловить взгляд Нато. Это очень неприятно, когда надежда в чужих глазах сменяется страхом.

Тем более — в глазах девушки.

«Боже, Нато, да я б полжизни сейчас отдал, чтобы избавить тебя, Пикачу и вообще всех вас от этого кошмара!»

— Гермозатвор закрыт наглухо. И… короче, мы здесь не одни.

— Но ведь в нижнем тире тоже кто-то есть? — деловито уточняет Андрей. — Ну, и в оружейке точно!

Эх, если бы.

— Нет, Андрей, внизу никого. Это, конечно, против ТБ, но Семёныч думал быстро обернуться — отвезти Колю к жене в больницу и сразу назад. Не успел, короче.

— А… тогда кто же тут? — хмурится Андрей.

— Не знаю, — вздыхает Кир, почти физически ощущая, как истекает время на принятие решения. — Но у них оружие и… не самые добрые намерения. По счастью, ПОКА они о нас не знают.

— Так и у нас… оружие! — тут же подскакивает на месте Глебка.

А Кир бросает взгляд на столы, где валяются пистолетные магазины, и, холодея, внезапно осознаёт, какой же он долбодятел.

Разрядить оружие он, конечно, приказал в соответствии с инструкциями и правилами — а потом свалил из тира… оставив трёх несовершеннолетних стрелков наедине с пистолетами, магазинами и совестью!

Вот уж что-что, а загонять магазин обратно в оружие эти «деточки» умеют хоть с завязанными глазами!

Чувствовать себя ещё бо́льшим дебилом, чем собственные курсанты, на редкость неприятно… но встряхивает и заставляет наконец-то включить мозг.

Времени-то на воспитательную беседу сейчас нету! Совершенно нету.

«Что означает слово “летописец”? Лето кончилось. Совсем…»

Грабители собираются искать запасной выход. А он — на нижнем ярусе. А лестница тут одна — в конце коридора, аккурат рядом с дверью «детского» тира!

Ну, не считая технического лаза за пулеуловителем.

Так что незваные гости прямо сейчас припрутся сюда. И когда они обнаружат секцию… Останется только забаррикадироваться и отстреливаться до последнего патрона. Ну, или сразу самому застрелиться.

— Так! Короче. Магазин в пистолет, патрон в ствол, пистолет на предохранитель и в кобуру!

Он сам не верит, что говорит это, но слова привычных команд срываются с языка одно за другим, и некому Кира сейчас осудить за очередное вопиющее нарушение техники безопасности и прочих умных правил.

Тем более что пока он ничего не нарушает! Только собирается.

«…забаррикадироваться и отстреливаться до последнего патрона…»

Ну а что, в «02» же не позвонить. Хотя бы потому, что связи тут нет… а жить хочется.

«А жить так хоче-е-ется, ребя-ата!»

Кир бросает нервный взгляд на дверь — что за ней, кто за ней?! — и вдруг с облегчением выдыхает. Точно же, забаррикадироваться!

Обычная железная дверь тира, конечно, тут не сильно поможет — хрен знает, чем там вооружён враг… Вот только у бывшего бомбоубежища есть свои неоспоримые преимущества.

Например, встречающиеся кое-где тяжёлые стальные двери, способные выдержать даже небольшой направленный взрыв.

Только бы закрылась!