Наречённый для ведьмы

Валентина Георгиевна Панина, 2021

Ничего не предвещало проблем, пока бабушка Таисии, бывшая Ведьмой, не задумала помирать. Призвав внучку к смертному одру, она взяла с неё обещание: когда помрёт, Таисия будет жить в её избушке. Таисия опрометчиво поступив, дала обещание, чтобы бабушка могла спокойно отойти в мир иной. И вот теперь, проклиная себя за слабохарактерность, она живёт в бабушкиной избушке, а кот Виконт и домовой Гриня пытаются её воспитывать. А тут ещё на её голову свалился боярский потомок из параллельного мира.

Глава

I

События, описанные в романе, к историческим фактам не относятся и не претендуют на достоверность.

Фантастическая история произошла в далекой, почти сказочной Руси, после Крещения, когда сказка вполне мирно сосуществовала с повседневной жизнью, а колдовство и чародейство было обычным, почти повседневным делом. Колдуны и ведьмы преследовались инквизицией и сжигались на костре.

***

Светозар, в будущем Санька — сын боярина, наследник большого имения и огромных земельных угодий. Мятежный послушник Новгородского мужского монастыря, рельефную мускулатуру унаследовал от средневекового воина, родоначальника их семейства боярина Мстислава Славного, всю жизнь состоявшего в дружине князя. Светозар был высок, строен и с благородной осанкой. Восставший, против беспредела монахов, и обидевшийся на Спасителя нашего, сбежал из монастыря и случайно, через открывшийся портал, попал в параллельный мир и оказался в нашем времени.

Добромысл — статный седой мужчина лет восьмидесяти, живёт в лесу, в тишине и спокойствии. Для кого колдун, для кого ведьмак, кому как нравится, а ему без разницы, как его называют, лишь бы не лезли в его жизнь. Он не афишировал свои способности, потому что ему не особо хотелось попасть на костёр, как ведьмаку. Люди его способностей обществом не приветствовались и инквизицией преследовались, так как все случавшиеся беды приписывались ведьмам и ведьмакам.

Бажен — старый монах, наставник и учитель Светозара, добрейшей души человек, с тоской вспоминает былые времена, когда он ещё мог изменить свою жизнь, а теперь вдруг осознавший, что жизнь прошла мимо него. Не пожалел его Господь, не подсказал, не наставил на путь истинный, вот и не оставил Бажен на этой земле потомства. А жаль! Хороший человек, старый монах, душевный.

Таисия Безбрачная — конечно же, перед нами начинающая молодая ведьма мечтающая выйти замуж, правда, пока ещё не определилась, каким должен быть муж, каждый день он представлялся ей в ином обличии. Когда переехала жить в бабушкину избушку, слово «покой» начисто исчезло из её лексикона. Ну, а про замужество и говорить нечего, где в лесу найдёшь, хотя бы завалящего жениха? Проблема… Хотя… Судьба ей подкинула одного малахольного боярского потомка.

Полифем — спасённый Таисией от смерти отшельник, изгнанный из своего жилища и заговорённый злобной колдуньей на смерть. Сплошная гора мышц, а морда только детей пугать, но это только на первый взгляд, а вообще он спокойный и работящий.

Кот Виконт — ну этот кот всем котам кот. Говорящий, переживший не одну хозяйку, научившийся кое-какому волшебству, мечтающий превратиться в мужчину и жениться на Таисии. Пока превращение не получается, но он оптимист и не теряет надежды.

Домовой Гриня — беззлобное существо, следившее за порядком в доме и защищающий дом от всякой нечисти и злых людей. Живёт в доме не один век и лаптей стёр несчётное количество. Леший уже начинает роптать, надоело ему плести Грине лапти, предлагает поменьше бегать по дому, в крайнем случае, можно ведь и босиком.

Джеффри — Демон, Властелин огненного мира, пробираясь через портал в параллельный мистический мир, получает ранение от воина-охранника портала и что-то там происходит с порталом, толи искривление пространства, толи в сфере какое-то преломление неправильное произошло и попадает он к Таисии. Влюбляется в Ведьму и решает забрать её с собой в свой мир, но к этому времени у Таисии уже появился постоялец, боярин Светозар, вернее, теперь уже Санька, и Таисия грозится уничтожить Демона, если он не откажется от своих притязаний на неё. Демон начинает преследовать Саньку.

Чёрт Франя — спутник Светозара (Саньки) в путешествии в параллельный мир. Слишком много набедокурила эта нечисть рогатая в своей жизни, и теперь чёрт мечтал найти, если не портал, так хоть малюсенькую дырочку в параллельный мир, чтобы исчезнуть и избежать наказания за свои проделки.

Шер — прирученный Таисией белый волк-оборотень, появляющийся неожиданно, но всегда там, где нужна кому-то его помощь.

***

Новгород делился Волховом на Торговую и Софийскую стороны. На Торговой части находился рынок, где происходили торги, там же на этой стороне был помост, с которого обращались с речами на вече. Около помоста была башня с вечевым колоколом. Софийская сторона называлась так, из-за находящегося там Софийского собора. Город был разделён на пять концов (районов). За каждым концом была закреплена земля (пятина). Кроме пятин существовали более отдалённые владения — волости.

Весна с каждым днём всё быстрее шагала по земле, всё настойчивее заявляя о своих правах. Снега оставалось с каждым днём всё меньше. Хрустальные сосульки, срываясь с резных крыш со звоном падали, разбиваясь в мелкие кусочки и на солнышке, быстро таяли. Их маленькие лужицы, соединяясь друг с другом, превращались в ручейки и бежали по улице, вливаясь в грязный весенний поток, который уносился в овраги. Птицы оглушительно кричали, радуясь весне и строя себе гнёзда на ещё голых деревьях. Воробьи купались в лужах, поторапливая весну.

Мужики с возами, увязая в снежной каше, по распутице, спешили по последнему санному пути привезти меха, соль, красную рыбу на рынок в Торговую часть Новгорода. Из ближних и дальних погостов боярские дружины везли воск, мед, кур, солод, хмель, бочки с пивом, масло, лен и шерсть.

Со всей великой земли русской собирались гости на торги по последнему санному пути в Новгород. В торговой части города было шумно и суетно.

Старики всё чаще выходили из своей избы погреться на весеннем солнышке, снимали шапки, вдыхали весенний особенный воздух, пахнущий подтаявшим снегом, сырой землёй и набухшими почками. Почёсывая головы, гадали, какая будет нынче весна. Даст ли Бог урожай, не погорят ли травы и достаточно ли густыми будут, чтобы заготовить сено на зиму. Мальчишки взапуски бегали по лужам, брызгались, кричали громче воробьев. Девки, радуясь весне, в предвкушении праздника Ивана Купалы, звенящими голосами запевали вечерами по дворам…

Князь Святослав Любомудрый, расстегнувшись и заломив соболью шапку, стоял на ветру, на высоком берегу Волхова, и жадно вдыхал весенний запах тающего снега и разогретой смолы, которой мужики промазывали корабли и ладейки. Вот-вот тронется лед. Вот оно, счастье! Эх, удаль молодецкая!

***

Боярин Мстислав Славный, имел в своём владении сельцо и обширные земельные владения, пожалованные когда-то князем его отцу, Любомиру Славному. Сыновья дружинников обыкновенно становились такими же верными слугами князя или его преемника, как их отцы. Земли, так же как и служба у князя переходила от отца к сыну. Половники, сидевшие на землях Мстислава, снимали угодья на льготных условиях — из третьего снопа. Как и все бояре, он служил в дружине. В Новгороде ведущую роль в управлении городом играло вече — собрание горожан. Они выбирали князя и посадника, устанавливали размеры податей и размеры дани князю и решали вопросы войны и мира. На вече, по предложению князя Святослава Любомудрого, посадским был назначен Мстислав Славный. По состоянию здоровья и в связи с новым назначением, в набегах на соседние волости, Мстислав уже не принимал участие. Он женился на красавице Любославе, привезённой из соседней волости после набега. Теперь его счастью не было предела. Мстислав с большим нетерпением дожидался наступления темноты, чтобы подхватить свою жену-красавицу сильными руками и унести в опочивальню. Там Любослава медленно развязывала повойник, вынимала серьги из ушей, распускала опояску…, зардевшись, как маков цвет, она медлила. Мстиславу не хватало терпения дождаться, когда жена скинет с себя одежды, он подходил к ней, чтобы помочь.

— Подожди! — шептала, смущаясь, Любослава, — стесняюсь я.

Дрожащими руками Мстислав нетерпеливо срывал с неё рубаху, она не противилась, обнимала его за шею полными руками, зарываясь лицом в бороду. Он нёс её на постель, ложился рядом, прижимаясь своим сильным горячим телом к ней, такой родной и желанной. Она чувствовала его всего, и его желание приводило её в трепет. Её охватывала жаркая волна, которая быстро опускалась вниз живота и разливалась там, вызывая томление, и она с нетерпением ждала его… а, Мстислав гладил её груди, целовал в шею, в сочные горячие губы, чувствуя её трепет и жар, накрывал её своим сильным горячим телом и счастливо улыбался, услышав её счастливый стон.

Отдыхая, Мстислав лежал, прижимая её к себе. Любослава, прильнув, ласкалась, гладила по груди, накручивая завитки волос на пальчик. Он, полузакрыв глаза, наслаждался, бережно, натягивая на неё сбитое в ноги шубное одеяло. Она шептала:

— Ладо, родной!

Он гладил её грудь, медленно проводил рукой по животу и останавливался на таинственном треугольнике, чувствуя, как тает под его рукой, приникая к нему, пышное горячее тело жены.

— Моя…, — он приникал к её губам страстным поцелуем.

Спустя положенное время, Любослава подарила Мстиславу наследника, сына Светозара.

Шли годы, боярский сын рос и радовал сердца родителей. Он стал красив, статен и высок для своих лет, крепкий, веселый и добрый. Лицом походил на мать, голубоглазую боярыню Любославу, и очень любил её. В новолуние, месяца листопада Светозару исполнилось четырнадцать лет, и жизнь его резко изменилась. Он был единственным ребёнком бывшего дружинника, боярина Мстислава Славного. С годами раны, полученные в боях с врагами князя Святослава Любомудрого, всё чаще стали давать о себе знать и уже никакие припарки, примочки и мази не помогали Мстиславу. Травницы, пользовавшие его своими зельями, на три метра в стороны разводили руками в недоумении, признавая свою несостоятельность.

Светозару пошел пятнадцатый год, ему отвели другую клеть, подальше от родительской опочивальни и приставили к нему вместо няни Миролюбы дядьку-воспитателя, бывшего дружинника, Верислава. Теперь большая часть дня проходила у Светозара в занятиях. Его деревянный меч сменился настоящим, стальным и тяжёлым. Теперь, то, что раньше было интересной и увлекательной игрой, стало наукой. Верислав взялся за воспитание боярского наследника со всей ответственностью. Здоров был бугай, одной рукой у соседа телегу, поставленную на дороге, перевернул, так сосед обиделся и пообещал ему, что в следующий раз соберёт братьев и наденет эту телегу Вериславу на голову. Методы у бывшего дружинника, конечно, не всегда конституционные, энтузиазма через край, но если результат положительный… Словом, правдолюб, и порядок любил. Правду всегда говорил прямо в глаза, если до кого-то не доходило, то кулаком в лоб и сразу всё становилось понятным и неоспоримым.

Всё дальше уходило лето, по утрам трава покрывалась изморозью, с каждым днём становилось всё холоднее, а вскоре и снег повалил, наступила зима. Боярин Мстислав с каждым днём всё больше недомогал, исхудал, пожелтел, кожа на лице и руках стала как пергамент. К Рождеству слёг совсем. Старые раны давали о себе знать. Не дожив до весны, Мстислав скончался. Теперь Любослава лёжа одна в холодной постели вспоминала о его объятиях, о том, как замечательно он целовал её, как она таяла под его умелыми руками, как сладко ныла грудь под его ласкающими пальцами. Она вспоминала, каким он был ненасытным и жадным, напористым и требовательным. Ей очень его не хватало, она тосковала, иногда целыми ночами не могла уснуть, грудь наливалась и ныла от сладкой боли, томясь ожиданием его прикосновений, которых отныне была лишена. Любослава плакала, вставала и долго ходила по опочивальне, кутаясь в шаль.

Вскоре Любослава занемогла. Лекари говорили: дотянет до тепла — выживет, только надо бы её каждый день выводить в бор подышать сосновым воздухом. Не пережив потери мужа, она стала угасать с каждым днём всё больше и больше. Вскоре она перестала вставать с постели, отказывалась от еды. Однажды утром Любослава попросила нянечку Миролюбу привести к ней Светозара. Она долго держала его за руку и молча смотрела на сына, не обращая внимания на крупные слёзы, которые скатывались из глаз к вискам и терялись в её густых волосах. Попрощавшись с сыном, и не пережив этого дня Любослава тихо скончалась на вечерней зорьке. Подросток не сразу осознал важность и необратимость перемены беспечального прошлого на горестное настоящее. Верислав, прекратив занятия со Светозаром, ушёл из поместья и нанялся на работу подручным к гончару. Нянечка Миролюба уповала на помощь князя Святослава, что он возьмёт сироту под свою защиту, но её надеждам не суждено было исполниться. Князь был занят набегами и красавицами-рабынями, привезёнными из завоёванных волостей. Дружина у Святослава была многочисленной и сильной. Он много лет со своей дружиной удерживал свои волости и защищал их от набегов. Ему сообщили, что его посадский Мстислав Славный скончался, князь посмурнел лицом, тяжело вздохнул и задумался, кого посадить на место почившего боярина.

Неожиданно началась очередная усобица между волостями. Князь Ярополк совершил набег на волость Святослава, прилегающую к его землям. Князь Святослав кликнул свою дружину, и быстро расправившись с дружиной князя Ярополка, захватил его волость. Князь Ярополк вместе с остатками дружины и своей семьёй бежал из волости. Князь Святослав прибавил к своим землям ещё одну волость. Всех рабов он под охраной отправил в своё имение. Святослав не отделял своих выгод от выгод дружины и делился с ними всем. Волости, которые они воевали, Святослав наказывал не рушить и не жечь, соблюдая свою выгоду. Лишних вир не налагал на людей, но где приходилось взять правую виру, то брал и отдавал дружине на оружие. А дружина этим кормилась. Князь не давал дружине расслабиться. Время от времени слышался звон колокола, созывающий народную думу. Дружину составляли княжие мужи, бояре. Они занимали высшие должности, военные и гражданские, — посадника, тысяцкого, воеводы. Они же были советниками князя и наиболее влиятельной составляющей вече. Что касается благочестия князя Святослава, то оно ограничивалось только внешним исполнением обрядов, а когда дело доходило до удовлетворения страстей, то на заповеди религии и на служителей её он, мягко говоря, не обращал внимания. Натура князя увлекающаяся, где-то самодурствующая, но вполне себе отходчивая.

***

Никогда ещё родительский дом не производил на Светозара такого удручающего впечатления, как после похорон родителей. Большая сводчатая зала, освещаемая узкими стрельчатыми окнами, которые выходили в старый сад с большими яблоневыми деревьями, походил на могильный склеп. Стулья с высокими спинками, тёмные, бархатные портьеры, всё это оказывало на него гнетущее впечатление. Дом — полная чаша. Добра в амбарах полно: шкуры, мёд, вина заморские! Рожь, пшеница, ячмень. Кони в конюшне — любо-дорого посмотреть! Родной дом вдруг стал чужим и холодным.

Вся челядь разбежалась, да и зачем им было оставаться, раз хозяева имения померли. Правда старенькая няня Светозара, Миролюба, не захотела барчука оставлять одного в этом огромном и мрачном доме. Ему было четырнадцать полных лет, до совершеннолетия он не мог управлять имением, челядью и решать вопросы людей, живущих в сельце его родителей.

Светозар сидел за обеденным столом и мысли его витали там, где родители были живы и он был счастлив. Только сейчас он понял, какое это счастье, когда родители рядом, когда можно с ними поговорить, когда можно прижаться к маминой груди, вдыхать её такой родной и любимый запах и почувствовать её ласковые руки, гладящие его вихры. Всхлипнув, он закрыл лицо ладонями, ощущая, как помимо его воли, по щекам бегут горькие слезы, обжигая щёки. Он сдерживался, как мог, старался быть стойким, ему казалось, что он уже взрослый и не должен плакать, но было настолько больно и страшно, что Светозар, обхватив голову и тихо заскулил. Дверь открылась, вошла няня. Она несла Светозару на подносе обед. Накрыв на стол и разложив вышитые птицами салфетки, подошла к подростку, погладила по голове, прижала его голову к своей пышной тёплой груди.

— Покушай, дитятко, тебе надо сил набираться, расти! — она отошла и села за стол рядом со Светозаром, с жалостью и тревогой посмотрела на него и тяжело вздохнула. Она не знала, что ждёт её воспитанника, которого выпестовала с самого рождения, и горе наполняло её сердце.

— Нянечка Миролюба! Я так скучаю по матушке и батюшке, что мне иногда даже просыпаться не хочется.

Нянечка, тяжело вздохнув, наклонила голову Светозара и поцеловала в вихрастую макушку.

— Не кручинься, дитятко, они оттуда, — она подняла глаза к потолку и перекрестилась, — тебя видят и радуются всем твоим успехам. Если ты будешь грустить и плакать, то им там тоже будет плохо.

В дверь раздался громкий стук. Парнишка испуганно посмотрел на нянечку. Слуги все разбежались, и открыть дверь было некому. Старушка тяжело поднялась и пошла к двери.

— Нянечка! Кто это может быть? — прошептал Светозар, — может, матушка с батюшкой вернулись?

— Христос с тобой, дитятко, — она широко перекрестилась, посмотрев на красный угол, где стояли образа, перед которыми горели свечи, — пойду, посмотрю.

Миролюба тяжело ступая и, что-то шепча себе под нос, ушла открывать дверь. За дверью стояли два огромных монаха с хмурыми лицами, прикрытыми капюшонами. Они поклонились старушке.

— Мир вашему дому! Здраве буде, матушка! А что, отрок-то дома? Родичи не забрали его к себе?

— Так никого не осталось, батюшко! — сказала Миролюба, огорчённо поджав губы. — Един, как перст, остался, дитятко малое!

— Войти-то можно, матушка?

— Милости просим, проходите! — нянюшка посторонилась, монахи вошли, перекрестились на красный угол, прошли и без приглашения сели на широкую лавку у окна.

Старушка подошла к Светозару и села рядом с ним. Он почувствовал, что приход монахов ничего хорошего ему не сулит. Светозар положил ложку и испуганно замер, следя за каждым их движением.

— Нас, матушка, игумен прислал за сиротой. Велел забрать его к нам в приют, коли нет у него никого из родни.

— Да как же так, батюшко?! Почему злочинствуете? Дитятко дома будет жить! Я его нянюшка, я его вырастила и никому не отдам! — она обхватила воспитанника двумя руками и прижала к себе, — у него есть крёстная, она его к себе заберёт!

— Ты матушка отойди, не доводи до греха! — сурово сказал монах. — Вишь, как обхватила отрока, задавишь ненароком, налетела, аки орлица на мальца! У его крёстной своих, мал мала меньше по лавкам! А у нас ему будет хорошо, не сумлевайся матушка, отдай парнишку! — монах встал, подошёл, взял Светозара за руку, вытащил из-за стола и повёл к двери. — Ты лучше иди, одёжку какую-нито собери ему. Нам дан игуменом урок, и мы должны его исполнить!

— Не отдам!! — нянюшка подскочила к монаху и обхватила Светозара, своими слабыми натруженными руками, — налетели, аки тати на сироту, не отдам!! Дома будет жить! Со мной!

— Ты, старуха, не лютуй! Всё одно парнишку заберём, так и не мешай нам, а, ежели не согласная, так иди к игумену и падай в ноги! — монах схватил Миролюбу за руку и отшвырнул в сторону.

Нянюшка, отлетела и, ударившись о стену, потихоньку по ней сползла на пол и заплакала. Тяжело поднявшись и обливаясь слезами, зашла в клеть Светозара и дрожащими руками стала складывать в заплечный мешок кое-какие рубашки, штаны и запасную обувь, а сверху положила мешочек с пирогами. Монахи забрали Светозара и увезли с собой. Нянюшку Миролюбу монахи обнаружили мёртвой, когда игумен послал их заняться имением родителей Светозара. Старушка от горя так и не оправилась, умерла.

***

Монастырь стоял на правом берегу реки Волхов, к северу от центра города, на краю волости князя Святослава Любомудрого, слегка углубившись в лес.

Вековые деревья за монастырём возвышались, казалось, до небес. Настоятель монастыря преподобный Алексий в Новгороде был чужаком, но епископ благословил его на создание монастыря. Князь Святослав определил десятину от своих даней, вир и продаж на церкви и монастыри в своих волостях. Эти доходы шли на поддержание и украшение церквей и монастыря, на содержание клира, больниц, богаделен, училищ. Преподобный Алексий на долгие годы оказался в конфликте с князем Святославом в связи с его сребролюбием, сладострастием и прочими пороками. К монахам у настоятеля Алексия тоже были претензии.

Монастырский Устав разрешал посещать баню раз в месяц, поскольку это занятие считалось телесным удовольствием. В великий пост от мытья вообще воздерживались. Монахи часто нарушали Устав, Алексий накладывал епитимью на монахов, которые милуют свое тело, переменяют платье, под предлогом праздников учреждают особую трапезу с пивом и долго сидят за нею. Монахи жили в корпусе, который был построен вдоль монастырских стен, внутри разделён на кельи. Игумен Алексий жил в отдельном доме. Монастырь имел обширное и хорошо организованное хозяйство. Его основу составляло землевладение. Разными путями монастырь приобретал земли. Монахи удерживали при себе имущество всех, кто решался на постриг и имел состояние, которое приносил в дар монастырю движимым и недвижимым имуществом. На полях принадлежащих монастырю работали трудники.

В монастыре был многочисленный отряд монахов-воинов во главе с воеводой. Владычный отряд пополнялся братией. Монахи, избравшие воинскую службу, считали, что нет благороднее поступка, чем претерпеть смерть за Христа и не грех убивать других за Него. Воевода сам набирал воинов в отряд, проверяя их на выносливость. Нередко миряне специально перед битвой принимали монашеский постриг, чтобы погибнуть в иноческом чине. При обороне монастыря даже старцы принимали участие. Монашеская ряса вовсе не мешала с оружием в руках защищать монастырь.

Монастырь был огорожен высоким забором, массивные ворота на ночь закладывались бревном толще, чем могли обхватить мужские ладони. Двор внутри был большой с несколькими постройками, в центре стояла церковь.

Светозара поселили в комнату с пятнадцатью послушниками. У каждого была своя постель, на ночь свечу не тушили и каждую ночь дежурил взрослый монах. Старому монаху Бажену игумен дал урок, присматривать за Светозаром и заняться его обучением. Бажен с послушником очень быстро подружились. Теперь единственной радостью и отдушиной в приютской жизни у Светозара был старенький монах, с которым они по вечерам, после исполнения дневного послушания, долго беседовали на разные темы. Бажен понимал его, и Светозар не боялся, что монах донесёт на него игумену за хулу на монахов, которые часто бесчинствовали и издевались над послушниками.

Старец не пытался поработить волю послушника своей воле, все приказания Светозар выполнял беспрекословно. Бажен чувствовал большую ответственность за послушника перед Богом и своими долгими беседами с ним старался привести его к Богу, чтобы его ученику не пришлось нести тяжесть ответа за свои богопротивные поступки. Светозар был прилежным учеником. Он много читал, задавал вопросы монаху, Бажен на них обстоятельно отвечал. Он учил Светозара творить волю Божию и тем приобщиться Божественной жизни. Однажды, зайдя в келью Светозара, монах застал его в глубокой задумчивости. Бажен обратил внимание, что святая книга у Светозара лежит перевёрнутая вверх ногами. Бажен поинтересовался:

— Это ты так читаешь?

Светозар встрепенулся, посмотрел на книгу.

— Великие книги, как не читай, всё на пользу! — засмеялся он.

Монах молитвою и подвигом своей жизни старался привести послушника к познанию этого пути и воспитать истинную свободу, без которой невозможно спасение. В одну из бесед Бажен сказал Светозару:

— Совершение добрых дел, послушание, стойкость, мужество, нестяжание, смелость и другие добродетели, господствующие в монашеской жизни, делают из неё истинную угодную перед Богом жертву.

— Что значит нестяжание? — поинтересовался Светозар.

— Обет нестяжания обязывает отказываться от всех земных благ. Принявший постриг отказывается от любого пристрастия к вещам, предметам и всему другому, что может отвлечь его от молитвы и благочестивой жизни. Будь смиренным и кротким: у гордого — в сердце дьявол сидит, и божие слово не прильнёт к нему, — наставлял Бажен, — терпи обиды, не плати злом, не убий, не украдь, не лги. В напасти терпи, имея упование на Бога. Ещё Мономах говорил своим детям: «Страх имейте божий в сердце и милостыню творите неоскудную, потому что здесь начало всякому добру. Тремя добрыми делами побеждается враг наш, дьявол: покаянием, слезами и милостынею. Бога ради, не ленитесь, дети мои, не забывайте этих трех дел, они не тяжки: это не одиночество, не голод, которые терпят некоторые добродетельные люди, таким малым делом можете вы получить милость божию… Послушайте меня, если не можете всего исполнить, то хотя половину. Просите Бога о прощении грехов со слезами, и не только в церкви делайте это, но и, ложась спать. Не забывайте ни одну ночь класть поклонов, потому что ночным поклоном и пением человек побеждает дьявола и получает прощение грехов».

Светозар внимательно слушал своего наставника и пытался осознать сказанное. Ему было непонятно, за прощение каких грехов, он должен слёзно просить Бога. Он не знал за собой грехов ни больших, ни малых. Может, сам факт его рождения, тем, что он заставил свою мать страдать является грехом? Решив потом, как-нибудь, поинтересоваться этим у Бажена, он взял книгу, перевернул её и стал читать на заложенной странице. Бажен, чтобы не мешать Светозару, вышел и потихоньку прикрыл за собой дверь.

В монастыре время распределялось между богослужением, уединенной молитвой, душеспасительным чтением и физическим трудом. У Светозара после чтения Священного Писания всегда возникало много вопросов и вечерами они с Баженом долго беседовали. В одну из таких бесед Светозар спросил:

— Бажен! Расскажи мне о послушании.

— Отрок! Я думал, что ты об этом уже всё знаешь!

— А кто меня просветил? Ты же мой наставник, вот и делись знаниями со своим послушником!

— Не дерзи, отрок!

— И в мыслях даже не было! — Светозар с иронией изогнул бровь. В нём иногда давала о себе знать боярская кровь, да и не видел он своей судьбы в монашестве и потому позволял себе иногда пошутить над своим наставником.

— Добро, когда так! Садись и слушай! — сказал примирительно Бажен. — Вступление в таинство послушания — один из трех монашеских обетов — означает вступление в тайну Христа. Два других обета — девство, или целомудрие, и отказ от материальных благ, — в полной мере находятся в великом таинстве послушания. Без него ни священство, ни умная молитва, ни пост, ни бдение не спасают. Через повиновение, послушание инок подражает Христу в Его послушании Отцу, становясь сыном Божиим.

— Ты хочешь сказать, — прервал его Светозар, — когда пройдёт мой постриг, я должен буду отказаться от своего сельца с крестьянами и от своего дома?

— Светозарушка… боюсь, что тебе уже не от чего отказываться… — пряча глаза, прошептал монах.

— Это как? А мой дом?

— Твой дом, земли и сельцо, скорее всего, уже стало монастырским!

— Бажен! А ты случайно не возводишь хулу на игумена?

— Бумаги дарственные будешь подписывать перед постригом, а пока ты несовершеннолетний, следить за твоим движимым и недвижимым имуществом будут монахи.

Годы шли в долгих молитвах. Послушники подрастали и стали интересоваться внешней жизнью, а особенно, когда кому-то удавалось подслушать разговор монахов о женщинах и блуде, тогда они перед сном долго и с интересом обсуждали услышанное. Иногда послушники слышали, даже, раздоры между монахами. Были братья, которые проявляли небрежение к службе, не хотели умерщвлять свою плоть и даже доходило до драк, с пытавшимися их дисциплинировать. Монахи жили по пословице: — «Человек человеку волк, клирик клирику — ещё волчее, монах монаху — волчее некуда». Монастырь — это своеобразный мирок, который живёт по своим законам.

Бажен, приходя к Светозару, пресекал разговоры послушников о греховном.

— Вы должны бороться с пороками, чтобы победить свою плоть и в постоянных молитвах просить Господа отпустить вам ваши грехи и не заниматься рукоблудством! — строго выговаривал Бажен послушникам.

Однажды, отчитав послушников за греховные мысли, Бажен прошёл и сел. Послушники увидев, что монах обосновался надолго, встали и вышли из комнаты. Они, видимо, были не согласны с монахом, и им хотелось продолжить разговор на интересующую их тему. Светозар посмотрел им вслед и, когда за ними закрылась дверь, повернулся к старцу.

— Бажен! Вы знаете только любовь к Богу, а есть ещё другая любовь, которую вы считаете пороком — любовь к женщине! Неужели, когда вы были молодым, вам не хотелось познать женщину? — спросил Светозар.

— Мы должны умерщвлять свою плоть, чтобы даже в мыслях не возникало соблазнов! Ты, Светозарушка, так рассуждает о любви к женщине, как будто знаешь, что это такое! Молод ты ещё и выбрось эти мысли из головы, чтобы не нажить неприятностей.

— Я помню, с какой любовью мой отец смотрел на маму. Я давно вырос, Бажен, ты не заметил? Я уже не тот, каким ты меня увидел впервые и я не хочу, чтобы меня били розгами, просто потому что так положено! Я готов понести наказание, но заслуженное!

— Ни одной добродетели нельзя взрастить в душе без послушания, без смирения, — говорил старый монах Светозару, — нельзя говорить о терпении, любви, кротости, не имея в качестве основы духовной жизни, тайну Христа — послушание. Наказание розгами приводит к усмирению гордыни и послушанию, а молитва Богу — получить прощение своих грехов.

Некоторые послушники, чтобы заработать себе льготы, наушничали, и тогда оговорённому приходилось туго, его секли розгами, пока кожа не превращалась в кровавое месиво. Светозару тоже угрожали наговором подвести его под розги, но Бажен обещал за своего ученика загнать обидчика на веки вечные чистить выгребные ямы. До поры до времени он сдерживал порывы завистников. Но и Светозар дожил до того момента, когда ему велели лечь на скамью и высекли розгами дабы у него даже в помыслах не возникало желание согрешить. Светозар видел ехидные взгляды и смешки послушников и похотливые некоторых монахов. Его взяла злость, и он лишний раз для себя утвердился в мысли, что монашество не для него, и решил: надо бежать отсюда.

Светозар знал, что сбежавшие из монастыря послушники, подлежали задержанию и возвращению, а в необходимых случаях — и помещению в монастырскую тюрьму, но это его не страшило. Он не сомневался, что за ним отправят монахов-воинов в погоню, потому что слишком большое наследство Светозар получил от родителей и игумен Алексий не хотел его лишиться. А для этого он должен подвести послушника Светозара под постриг, чтобы получить от него дарственную на угодья, поместье и сельцо. Бажен, когда узнал о планах Светозара, пришёл в ужас. Он начал отговаривать и успокаивать Светозара.

— Послушай меня, старого человека, глупый инок! Ты же знаешь, что отсюда убежать невозможно! Даже, если у тебя получится, тебя обязательно найдут и тогда я ничем не смогу помочь! Не злись, Светозарушка, розги — это для твоего же блага! Мы должны чувствовать, как ничтожны, и каждую минуту благодарить Бога, за его любовь к нам.

— Я что, только через розги могу почувствовать Его любовь ко мне? Я только через боль и унижение могу быть благодарным, что Он проявил ко мне свою любовь?

— Светозар! Не богохульствуй…, прошу тебя! — Бажен не смотрел ему в глаза.

Он был согласен с этим мятежным послушником, жалел его, но ему трудно было думать, что его-то жизнь прошла именно здесь и он, в своё время, тоже через всё это прошёл. По молодости ему тоже хотелось взбунтоваться, но он не был решительным, и силы воли у него не хватило изменить свою жизнь. Да и ничего не умел делать, чтобы начать новую жизнь там, за монастырским забором.

Однажды утром, сразу после раннего завтрака всех иноков вывели на площадь за церковью, где обычно наказывали послушников. Там, привязанный к скамье лежал знакомый послушник из кельи Светозара, и его хлестали розгами. Светозар схватился за рукав рясы Бажена, и прошептал:

— Бажен! Это бесчеловечно! За что?! — он закрыл глаза.

Светозар не мог спокойно смотреть на эту жестокость, во время которой двое монахов, избивающие послушника весело переглядывались, похоже, получали от этого удовольствие.

— Светозар! Молчи, а то будешь следующим! — прошептал монах.

Светозар открыл глаза, увидел, что спина послушника вся в крови, и он уже даже не кричит, у него закружилась голова, и он стал падать. Бажен подхватил его. Они достояли до конца экзекуции, и Бажен привёл Светозара в свою келью.

— И вот это избиение человека ты называешь очищением?! Желание превратить человека в скота, заставить извиваться и визжать от боли — это, по-твоему, очищение?! — возмущённым шёпотом выговаривал Светозар наставнику.

— Телесные муки возвышают человека и приближают к Богу! — печально ответил Бажен.

— Это, каким же чудовищем должен быть Бог, если к нему можно приблизиться только таким способом? — возмущался Светозар, схватившись за голову. Его густые длинные волосы были забраны в пучок и перевязаны верёвочкой. Над ухом выбилась из пучка прядка волос и закрутилась колечками, опускаясь по щеке до кучерявой бороды пшеничного цвета. Бажен подошёл к своему ученику, убрал выбившуюся прядь ему за ухо и тяжело вздохнул.

— Путь в царствие небесное лежит через покаяние! — заверил старый монах своего подопечного.

— Мне не нужно царствие небесное, в которое нужно ползти на четвереньках в корчах и визге от рвущих кожу розог, очищающих меня от грехов, которых я ещё не успел совершить!

— Светозар не богохульствуй! Грех так говорить! Грех может быть не только содеянный, но и в помыслах! А того инока застали у забора, подглядывающим через щель за проходящими мимо женщинами и занимающимся рукоблудством. Он заслужил это наказание.

***

Светозар за годы пребывания в монастыре достоверно знал, что некоторые из монахов, не только злоупотребляли возлиянием медового пива в трактирах, но и девок по углам тискали. За стенами монастыря монахи предавались грубым страстям, которым давался полный разгул. Многие содержали любовниц, имели даже детей. Тайно посещали развратных женщин. Они совсем не гнушались обмана. Старый монах Бажен все эти годы был рядом со Светозаром, а, когда совершеннолетие наступило, игумен просто не отпустил Светозара из монастыря и стал готовить его к постригу. В Уставе сказано, что это дело добровольное, но в его случае было добровольно-принудительное.

Светозар сидел в келье и изучал Устав монастыря. В Уставе пункт семь"Об отношении игумена к братии"гласит:"…игумену иметь всю братию в любви…"Светозар, прочитав эту фразу, долго и громко хохотал, дверь кельи открылась, вошёл монах, сделал ему замечание за недостойное поведение, а, когда узнал, по какому поводу он веселится, доложил игумену, и Светозара посадили на хлеб и воду на целую седмицу. Светозар хоть и жил в монастыре, но до четырнадцати лет находился дома с родителями и общался со сверстниками, так что вырос он не на одних молитвах и чувством юмора не был обделён. Светозар перед самым постригом решил сбежать из монастыря. Он долго готовился, очень сложно было запастись едой. Он несколько дней не ел хлеба, а свою пайку прятал. Ему пришлось ночью, крадучись, пробраться на кухню и взять кресало. И вот, наконец, наступила ночь, когда Бажен подал своему подопечному заплечный мешок с бутылкой воды и меч, который, взяв грех на душу, снял с пьяного монаха. Светозар сложил в мешок свои пайки хлеба и надел его на плечи. Среди ночи послушник со своим наставником тихо выскользнули из кельи Бажена и молча, как две тени пробрались к забору.

Обнявшись со своим учеником, старый монах наклонился, подставив Светозару свою спину. Послушник, аккуратно встал на неё, дотянулся до верха плотного забора, подтянулся и спрыгнул на другой стороне. Приникнув к забору, Светозар шёпотом сказал:

— Бажен! Спасибо тебе за всё! Да хранит тебя Господь! Будь здрав и не поминай лихом!

— И ты будь здрав, Светозарушка, я буду скучать!

— Прощай, Бажен!

— Прощай Светозар! Храни тебя Господь! — и Светозар услышал, как его наставник всхлипнул.

Бажен вытер мокрые от слёз щёки, повернулся и пошёл в свою келью. Ему сейчас не хотелось никого видеть, в церковь тоже не стал заходить, решив, что грех, взятый на душу за своего послушника отмолит позже. Пришёл в келью, сел к небольшому столику и задумался о своей никчемной жизни. Старческие тягучие мысли о своей немощи скользили мимо, отстранённо, как будто они были не о нём, а о совершенно постороннем человеке. Он посмотрел на свои руки, перевитые склеротичными узлами вен. Жизнь прошла… в служении Богу… а в результате счастливее не стал, родных потерял, добра и наследников не нажил. Он сидел и его мысли равнодушно, не задевая души и не волнуя сердце, текли медленно, переходя с одного события на другое, и оказалось, что в его жизни ничего такого не было, что могло взволновать или согреть душу. Он подумал о своём послушнике с большим теплом и завистью, вот ему бы так в молодости, сорваться в побег, и тогда бы его жизнь сложилась совсем по-другому.

***

Бабушка Таисии была сильной ведуньей, а у Таисии очень рано обнаружились магические способности, и бабушка решила передать внучке знания травницы, магические и колдовские секреты и премудрости. Таисия схватывала всё на лету, благо, что её врождённые способности помогали быстро освоить, то, что передавала ей бабушка. Вскоре, когда бабушка была на смертном одре, Таисия, чтобы не расстраивать старушку опрометчиво пообещала, когда её не станет, она будет жить в её избушке и помогать деревенским жителям по мере сил.

Таисия приехала жить в бабушкину избушку, как и обещала. Домовой, живший на чердаке, увидев подошедшую к избушке Таисию слез с чердака и вышел ей навстречу. Ему было лет триста, и он был ещё бодрячком и помирать не собирался. Ещё чего? С какой стати? Внешне Домовой выглядел, как и сто лет назад. Лохматая шевелюра, лишь по большим праздникам, видевшая старый деревянный гребень, была рыжая и торчала в разные стороны. Косолапые ноги шустро носили его по дому, исправно стаптывая лапти, которые ему плёл Леший по старой дружбе. Домовой был Таисии по колено. Он очень гордился своей внешностью и как любой мужчина был самовлюблённым. Домовой считал свой рост нормальным, для мужчины в самом расцвете сил и был уверен, что главное не рост, а размер. Он умел проходить через стены, дымовую трубу, заходить в закрытые двери, оберегать дом от злых людей, непрошеных гостей, и отгонять от дома беду. Много чего умел Домовой, но за его почти три сотни лет жизни, Таисия уже четвёртая хозяйка и он очень сокрушался, что уходящих хозяев удержать не смог. Когда внезапно, перед Таисией появился маленький, не более полуметра, мужичок, с растрепанными волосами и носом картошкой, новая хозяйка избушки едва не приложила его убойным заклинанием. Но решив, что с этим успеется, остановилась. Домовой задумчиво поскрёб затылок, наклонил лохматую голову набок и спросил, прищурив глаз:

— Девочка! Ты, правда, ведьма? Мне, как здешнему Домовому очень важно это знать, потому что я здесь живу очень давно и мне не всё равно с кем жить!

— Здравствуй, Домовой! Мы же с тобой уже, кажется, встречались! Ты не узнал меня?

— Узнал, но в прошлые приезды мне тебя никто не представил!

— Меня Таисия зовут, и бабушка говорила, что у меня есть способности. Надеюсь, мы подружимся!

— Здрава будь, сильномогучая Колдунья!

— С чего ты, Домовой, взял, что я сильномогучая?

— Мы, Домовые, обязаны знать, с кем имеем дело, в смысле, в чьём доме живём и о чьём благополучии заботу проявляем!

— Как тебя звать, заботливый?

— Гриня я, уже почти три сотни лет!

— Ты, Гриня, меня встречать вышел?

— Я, на данный момент, как единственный представитель этой недвижимости обязан был тебя встретить!

Тут на крыльце появился чёрный блестящий огромный кот, потянулся, сел и посмотрел на Таисию и Домового огромными зелёными глазищами.

— Ты, Гриня, много на себя не бери! Мля, мля, мля! Ты не единственный представитель здешней недвижимости, есть ещё я и, если ты не забыл, я могу превратить тебя в мышь и удавить в один миг! — сказал кот и стал вылизывать свою и без того блестящую шёрстку.

— Ладно, Виконт, не сердись! Ты же не вышел встречать новую хозяйку, мне пришлось одному отдуваться, вот поэтому я так и отрекомендовался! — покаялся Домовой.

Таисия посмотрела на Домового, потом на кота и улыбнулась.

— Я думаю, мы с вами поладим, Гриня и Виконт!

Таисия повернулась и пошла в избушку. Домовой вслед ей крикнул:

— Чтобы в доме был порядок!

Таисия повернулась и, усмехнувшись, поинтересовалась:

— А то что?

— Понимаешь, девочка! В жизни, всё складывается, таким образом, который мы заслужили! Если ты вдруг не будешь придерживаться общепринятых правил общежития…

Таисия, не дослушав Домового, сказала:

— Ты не Домовой! Ты философ!

— Это ещё кто такой? Ты меня, Домового, обидеть хочешь? — изумился он.

— Это я тебе комплимент сделала, а чтобы тебе было понятнее — похвалила.

— Йолыпалы… так меня ещё никто не хвалил!

— Мы, Гриня, потом с тобой всё обсудим, и ты мне поведаешь, какие у вас тут правила. А пока у меня дел, море!

Таисия, устроившись в бабушкином доме, в первую очередь решила сделать генеральную уборку, потом просмотреть бабушкины рецепты, запасы трав и порошков. Просмотрев рецепты, она отобрала некоторые и начала варить по ним зелье. Через некоторое время ей стало скучно использовать опробованные рецепты и Таисия начала в бабушкины рецепты и заклинания вносить свои коррективы. Деревенские одинокие женщины и девушки на выданье, узнав, что у них появилась молодая ведьма, валом повалили не столько за приворотным зельем, сколько посмотреть на неё. Таисия зажила безбедно и ни в чём нужды не знала. Женщины рассчитывались продуктами, мужчин она просила заготовить ей дрова на зиму. Таисия была озабочена защитой своего дома и себя лично, долго искала нужное заклинание о защите дома от недобрых людей, и от проникновения злых сил, в бабушкиных рецептах и магических книгах. Теперь вокруг её дома стояла надёжная защита, которая не пропускала людей с затаённой злостью, с плохими мыслями и злыми намерениями.

Некоторое время Таисия искренне надеялась, что на деревню нападет какая-никакая нечисть или, скажем, нежить, учинит в округе какое-нибудь непотребство, и она сможет показать, что её дело не только раздавать зелье для увеличения народонаселения, но и мочить всякую пакость. Но её чаяниям сбыться было не суждено. Повинуясь чувству самосохранения, издалека чувствуя силу этой молодой ведьмы, нечисть обходила деревню стороной, а к её дому вообще носа не казала.

Глядя на дом Таисии, возникало ощущение, что он не просто старый, а построен лет триста назад. Почерневший от времени и обросший мхом, казалось, что он уже не боялся ни морозов, ни жары, ни дождя, ни снега. Крыша настолько обросла плотным слоем мха, что ни одна капелька дождя не проникала сквозь него в дом. Таисия, получив его в наследство от бабушки, нашла в деревне мужичка столяра, и он отремонтировал и расширил окна, стало чуть светлее в доме. Ступени крыльца истёрты многими поколениями ведьм, живших в этом доме, расположенном на небольшой полянке возле озера, столяр тоже подправил.

***

Таисия неожиданно получила приглашение явиться на шабаш, которое принёс ворон, чёрный, как ночь с такими же чёрными глазами. Появившись на ветке дерева, растущего рядом с избушкой молодой ведьмы, которая совсем недавно здесь поселилась. Ворон похлопал крыльями, увидев Таисию, вышедшую из дома. Она с интересом посмотрела на него.

— До чего ж ты, всё-таки, жуткая птица! — изрекла Таисия, покачав головой, — чё хотел-то?

— Карррр! — послышалось, и прямоугольный кусочек картона спланировал с дерева и лёг у ног Таисии. Она посмотрела на белеющий на земле прямоугольник, подняла глаза вверх, посмотрела на ворона и тяжело вздохнула.

— Ты, птица, совсем тёмная! Про басню Крылова «Ворона и лисица» никогда не слышал? Та тоже каркнула и осталась без сыра. Ладно, давай посмотрим, что ты мне принёс!

Этот ворон у Таисии появился неожиданно. В одно раннее утро, выходя в лес за травами, она увидела большого чёрного ворона, который лежал под кустом раненый. У него крыло было почти оторвано, он тяжело дышал. Пройти мимо Таисия не могла, она подошла к ворону, он приоткрыл чёрный глаз, покосился на неё и трепыхнулся, силясь взлететь. Таисия аккуратно взяла его на руки и вернулась домой. Дома достала с полки коробку из-под продуктов, постелила туда тряпицу, положила ворона и стала лечить его крыло мазями. Когда он выздоровел и снова смог летать, то поселился недалеко от её дома и всячески помогал ей.

Таисия подняла бумажку и, прочитав приглашение на шабаш, посмотрела на ворона.

— Курьером подрабатываешь, птица неблагодарная? Я тебя плохо кормлю?

— Каррррр! — услышала в ответ на свои упрёки, ворон снялся с ветки и быстро скрылся за деревьями.

Таисия тут же занялась сборами. Ей предстояло путешествие на Лысую гору. Отказаться было нельзя, потому что после получения от бабушки в наследство знаний Рода, которые передавались по женской линии, артефакты и гримуары с колдовскими заклинаниями на все случаи жизни, она должна была пройти посвящение. Ей совсем было не по нраву, что у неё есть Дар, но это то, что она умеет делать лучше всего. Она помогает людям, чем может: вылечить, изгнать нечисть, уничтожить нежить, снять заговор, лишающий здоровья или жизни. До сих пор она была просто травницей, после посвящения она получит разрешение на колдовство и магию. Сейчас Таисия этим занималась только в целях самосохранения. Сегодня она должна предстать перед Ведьминским Ковеном. Великий Ковен существует много столетий, и в нём состоят могущественные ведьмы. Он властвует над всеми ведьмами и санкционирует их в использовании магии. Ковен собирался, как обычно, на Лысой горе. Мало кому известно, что Лысых гор несколько и ей предстояло лететь на ближайшую.

Таисия взяла метлу, оставленную в наследство бабушкой, осмотрела её и осталась довольна её состоянием. Она не знала, как всё это происходит, и очень волновалась перед встречей с Владыкой Люцифером. На этом сборище она должна пройти посвящение в Ведьмы. Отказаться от посещения шабаша никак нельзя было, иначе Владыка может наложить серьёзное наказание.

Она очень волновалась, потому что на шабаше ей предстояло появиться первый раз, и представить обществу её было некому. Добравшись до заветной горы, она увидела огромную поляну на самой вершине, вокруг поляны были заросли кустарника, а за ним сосны и ели спускались вниз по склонам.

В ожидании Владыки Ведьмы гуляли парами. Пожилые Ведьмы, пришедшие с молодыми, стояли в сторонке в ожидании, когда их пригласят подойти к Владыке для представления. Молодая красивая Ведьма, которой предстоит стать королевой шабаша, тоже стоит в сторонке под присмотром опытной пожилой Ведьмы и видно, очень волнуется, потому что беспрерывно теребит руками кружевной платочек.

Таисия, глядя на других, взяла кружку, налила себе из ковша медовухи и выпила, чтобы успокоиться, расслабиться и получить удовольствие от шабаша. Ей всё было ново и интересно. После нескольких глотков медовухи она успокоилась, все заботы и тревоги отпустили, и ей захотелось веселиться, но видимо, пока ещё не совсем потеряла голову и вовремя одёрнула себя. Её посвящение прошло спокойно, на все вопросы она ответила, получила статус Ведьмы и разрешение Владыки на занятие колдовством. Потом было веселье: пили, танцевали, расходились парами на время, возвращались и снова пили. Под утро всё закончилось, и начали разлетаться по домам. Таисия села на метлу, свистнула и полетела к озеру, которое приметила, когда летела на шабаш. Приземлилась на берегу, медовуха всё ещё играла в крови. Таисия разделась, побегала по росной траве нагишом, потом нырнула в холодную воду, поплавала, освежилась, вышла на берег, улыбнулась и, подняв голову вверх, увидев бледнеющую предутреннюю луну, подмигнула ей. Посвежевшая после купания Таисия прыгнула на метлу и взлетела. Озеро рванулось вниз, а небо — навстречу, наполняя душу восторгом. Она летела над лесом, ветер разметал её волосы, ей хотелось петь, но вдруг, что-то пошло не так.

Хорошо начавшийся день вдруг дал трещину, причём трещину на метле и Таисия ощутила, что она с жуткой скорость падает и несётся к земле, головой вниз. Полёт закончился быстро, а приземление произошло довольно удачно: сначала она повисла на одной толстой ветке, потом соскользнув с неё и пролетев немного вниз, повисла на другой ветке и в результате упала на мягкий мох под деревом, лежала и не могла пошевелиться. Голова кружилась, как после карусели или после не в меру принятой медовухи. Отлежавшись, Таисия проверила все ли конечности в порядке и заставила себя встать, что далось ей с большим трудом. Осмотревшись, она поняла, что сверзлась с небес в свой родной лес, порадовалась такому везению и отправилась искать свою сумку и метлу. Метла лежала в кустах совсем недалеко от того места, где приземлилась Таисия, обе половинки были рядышком, а сумка висела на кусте шиповника недалеко от метлы. Собрав свои вещи, она не спеша отправилась домой, думая о том, чтобы не встретить какую-нибудь нечисть по пути, бороться с ней не было сил. Хотя местная нечисть чувствовала её силу и старалась лишний раз не попадаться ей на глаза, кому же жить-то неохота, а Ведьма скора на руку, может и молнией подпалить. А не окружайте, подходите по одному. Иногда бывало, сначала превратит в пепел, а потом думает, надо было спросить, может они к ней за помощью.

***

Сильный ветер гнул деревья и нёс с собой крупные капли дождя. Лес шумел под сильными порывами, сорванные сучья с шумом падали на землю. Чёрные тучи неслись по небу подгоняемые ветром, наползая друг на друга и проливаясь на землю сильным дождём. Иногда между ними на мгновение показывалась луна, но тучи тут же её закрывали, и в лесу наступала зловещая темнота, в которой раздавались со всех сторон крики, рычание, конский топот и ржание коней.

Светозар, тяжело ступая, шёл по лесу всю ночь. Ноги от усталости были тяжёлыми и он уже с трудом их переставлял. На рассвете стало холодно, от его дыхания шёл пар. Вокруг стоял молчаливый сонный лес. Птицы тоже спали, ни одна пичужка ещё не проснулась, чтобы известить лесных жителей о наступлении нового дня. Светозара сначала била дрожь, которую ничем нельзя было остановить, но поняв, что у него получилось убежать из монастыря, он улыбнулся. Не задумываясь о том, сколько ему придётся пройти без продуктов, он быстро шагал по лесу, стараясь не выходить на большие открытые поляны. В заплечном мешке, который ему дал Бажен, несколько кусочков хлеба и бутылка с водой. Ночь была холодной, подрясник и скуфья не защищали от холода и от ветра, а теперь ещё и намокли под дождём. В монастыре, наверное, уже обнаружили его исчезновение и игумен Алексий, скорее всего, снарядил за ним погоню. Скоро монахи, как муравьи расползутся по лесу, искать беглеца. Дождь прекратился, но ветер продолжал гнуть деревья, и его порывы подгоняли Светозара в спину. Ноги гудели, от усталости. Его окружала сплошная тьма под вековыми деревьями. Местами ветки елей переплетались с ветками лиственницы, берёзы, осины, мелкого кедровника так густо, что приходилось под ними проползать на четвереньках. Ноги в башмаках увязали во мху. На пути встречались огромные буреломы, пробираясь через которые Светозар старался быть особенно осторожным, чтобы не переломать себе ноги. Мошкара и комары заедали, все открытые места зудели.

Светозар знал, что воины-монахи были хорошо вооружены и на конях, поэтому могут быстро догнать его и вернуть в монастырь, а могут забить плетьми, чтобы другим неповадно было. Он пока не знал, куда пойдёт, сейчас ему надо было как можно дальше уйти от монастыря. В мокрых башмаках хлюпала вода. Он шёл, не разбирая дороги, ноги несли его сами через высокую траву, сквозь заросли кустарника. Он продолжал идти, пока, обессиленный, не упал на землю, ожидая приближения монахов, посланных в погоню за ним. Казалось, что он на минуточку прикрыл глаза, шум ветра становился тише, по мере того, как его слух утрачивал способность воспринимать звуки внешнего мира. Единственное, что он ещё слышал, было биение собственного сердца. У него ломило все тело. Он с отчаянием думал, что вообще не сможет сделать больше ни шагу, так болела каждая косточка, каждый мускул. С тех пор, как среди ночи ему удалось сбежать из монастыря, он без отдыха шёл быстрым шагом несколько часов, всматривался во тьму, стараясь разглядеть или услышать своих преследователей, но ничего подозрительного не обнаружил. Когда очнулся от дрёмы, в лесу в предрассветной мгле уже прорисовывались деревья и кое-где начинали посвистывать, ранние птички, пробуя голос.