Я дождалась

Валентина Гасс

Чем хороши зрелые годы? Тем, что можно поделиться своим опытом с молодыми. Предостеречь от ошибок, подсказать направление, дать пару-тройку мудрых советов.Двадцатилетняя Марианна, внучка Элеоноры, просит бабушку помочь с курсовой, что ей задали в университете на факультете журналистики.Бабушка откровенно рассказывает внучке обо всём: плохом и хорошем, подлом и благородном. О том, как дожидалась и дождалась своего часа. Как нелёгок и тернист путь к успеху, богатству и всеобщему признанию.

© Валентина Гасс, 2023

ISBN 978-5-0060-5067-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. КУРСОВАЯ РАБОТА

Огонь. Огонь…

Элеонора смотрела на каминные сполохи и думала о том, что не зря говорят: на языки пламени можно смотреть вечно. Наверное, от того, что огонь воскрешает воспоминания? Да, он уничтожает пышущим жаром вещественное, сжигая в своей адской топке дрова, но и одновременно парадоксальным образом воскрешает нематериальное: наши потаённые думы, желания, надежды.

«Надежды, — мысленно усмехнулась Элеонора. — Когда тебе под семьдесят, размышлять о надеждах несколько самонадеянно…»

Но эта мимолётная ремарка нисколько не испортила ей настроения. Сейчас женщине было уютно и покойно. Будто камин своим теплом создал обволакивающую ауру умиротворения.

Скорее всего, она бы просидела так целый час, не меньше; в конце концов, при её нынешнем положении, она могла себе позволить заниматься тем, чем хочется.

Но её неторопливые мысли прервал наружный звонок.

Кто-то бренчал колокольчиком у входной двери виллы. Макс, незаменимый помощник и управляющий всеми хозяйственными делами, сегодня уже уехал и открыть дверь гостю, разумеется, никак не мог.

Элеонора довольно энергично поднялась с кресла; несмотря на свой внушительный возраст она продолжала заниматься физкультурой и, слава богу, пока чувствовала себя в тонусе.

Колокольчик затрепыхался снова, оглашая холл мелодичным звоном.

— Да иду! — высоким и поставленным голосом отозвалась хозяйка, следуя к двери. — Кто это там такой нетерпеливый? — чуть тише проговорила она.

На пороге стояла внучка.

Стоило Элеоноре распахнуть дверь, Мэри вихрем влетела внутрь, успев дружески похлопать женщину по плечу.

— Бабуленция, приветики! — прощебетала она, уже исчезая в коридоре, ведущем в помещение для приготовления пищи. — Кофе хочу, умираю. Где у тебя тут что? — крикнула она откуда-то из недр.

Элеонора осуждающе покачала головой, прикрыла аккуратно дверь и пошла «на зов».

— Почему не позвонила? — спросила она, когда добралась до кухонного помещения. — Вдруг бы меня дома не оказалось.

— Да ерунда, — отмахнулась Мэри. — Оказалась же.

Внучка включила зачем-то сразу два чайника и ждала пока закипит вода.

— А где этот твой «фу ты, ну ты»? — спросила Марианна после небольшой паузы. Девушка имела в виду Макса, конечно, которого откровенно недолюбливала.

— А ты чего такая всклокоченная? — поинтересовалась Элеонора, игнорируя вопрос. Внучка и вправду выглядела слегка растрёпанной: подол блузки выбился из-под пояса, пара прядок блондинистой причёски торчали как попало.

— А что? — Мэри глянула на бабушку весело и дерзко. — Надеюсь, ты под науськивания мистера чопорность ещё не ввела в своём поместье дресс-код?

— Балаболишь всякую несуразицу, — нахмурилась Элеонора.

— Ну прости, ба… — Мэри клятвенно приложила руки к груди. — Больше не бу. О, вскипело! Тебе налить?

***

— Короче говоря, у меня к тебе деловое предложение, — сообщила Мэри чуть позже, когда, отведав кофе, устроилась «с ногами» на вычурном большом кресле в гостиной.

— Даже так? — подняла бровь Элеонора. На её аристократическом лице даже эта эмоция выглядела величественно. Бабушка устроилась неподалеку, на диванчике.

— Ну… Да. Мне нужна твоя помощь. Но немного необычного свойства.

— Ты, Маруська, меня даже заинтриговала, — хозяйка улыбнулась краешками губ. Хотя полное имя внучки значилось как Марианна, большинство из её окружения называли её Мэри. И только бабушке было позволено иногда нарекать её Марусей.

— Сейчас я тебя разочарую, — вздохнула «Маруська», — вопрос на удивление скучный и прозаический.

— А именно?

— А именно, я хочу, чтобы ты помогла мне с курсовой работой. Нам в универе задали на семестр.

— Так я же тебе вроде постоянно с этим помогаю.

— Это да. Но тут немного по-другому. Короче, надо развёрнутое интервью на общую тему «Роль неординарной личности в жизни». И уточняющий подзаголовок «Препарируем достижение успеха».

— О! — на этот раз вверх поползла другая бровь Элеоноры. — И ты полагаешь, что я…

— Так конечно! — Мэри с энтузиазмом сверкнула глазами и даже подалась немного вперёд в кресле. — Всё сходится. Ты и личность неординарная и вон какого успеха в обществе достигла, — девушка сделала обводящий жест рукой, будто демонстрация успеха заключалось в обстановке гостиной.

— И ты решила меня препарировать? — засмеялась Элеонора.

— Ну ба! Я же как никогда серьёзно!

— Я, разумеется, не против, только если ты это самое слово «препарировать» изымешь из подзаголовка. Звучит по-дурацки. Кто вам только такие темы придумывает, а ещё журналистский факультет!

— Мне кажется, ты придираешься, но без проблем. Подзаголовок — прерогатива автора работы.

— Прерогатива, — снова недовольно буркнула Элеонора. — Существует столько простых и красивых слов, нет, зачем-то надо совать туда и сюда корявый новояз.

— Какая же ты вредная! — с восторгом сказала Мэри, ещё раз сверкнув глазами. — За это я тебя и обожаю!

— Я всё-таки какая-никакая писательница в том числе, — всё ещё хмуро заметила хозяйка.

— Вот только ни «какая-никакая», а великолепная писательница, блестящая, талантливая, лучшая в мире, лауреат…

— Хватит, хватит, — Элеонора прервала внучку жестом, но всё же улыбнулась. — Кукушка хвалит петуха…

–…За то, что тот петух прекрасен, — подхватила Мэри, перефразировав известные строки и захихикав. — Я ж не лести ради.

— Ладно, проехали, как постоянно говорит твоя мать, — Элеонора вернулась к деловому тону. — И каковы технические детали означенного процесса? Мы можем запланировать пару вечеров в конце недели. Ты бы подготовила к этому времени вопросы, а я бы потом надиктовала ответы… Что? — от бабушки не укрылось, что внучка как-то словно бы замялась.

— Нет-нет, ничего, — поспешно отозвалась Мэри. — Только это не разовая работа. В том смысле, что она на весь семестр. То есть нам поставили задачу провести творческое исследование на заданную тему в течении существенного временного промежутка. Якобы, сиюминутные мысли иногда трансформируются со временем, а тут будет, так сказать, более зрелое и выверенное произведение.

— Мало что поняла, — призналась Элеонора. — Но не могу не отметить некую странность подхода к учебному процессу.

— Да что тут понимать-то? — слегка виновато улыбнулась Мэри. — Интервью надо будет растянуть на три месяца.

— Ничего себе. Так это целый роман можно написать.

— Пусть будет роман. Не страшно. Ограничений по количеству знаков нет.

— Да уж… — протянула Элеонора. — Не простое оно нынче — журналистское высшее образование-то…

— Да может всё ещё не так и страшно на самом деле, — заверила бабушку внучка. — Быстренько состряпаем повестушку и адьё!

— Повестушку! Эх, молодёжь, молодёжь…

***

После того как Маруся ушла, Элеонора вернулась к камину.

Поленья уже прогорели, оставив после себя подёрнутые мраморным пеплом чёрные остовы головешек. Женщина не стала разжигать огонь заново.

Она склонилась к журнальному столику, плеснула себе в высокий бокал немного мартини.

«Неординарная личность» — мысленно хмыкнула она. Отсалютовала невидимому собеседнику бокалом и сделала глоток, пытаясь распознать все оттенки вкуса.

И сразу же пришло воспоминание. Она, тогда ещё никакая ни Элеонора, а Элька, даже моложе нынешней Маруси. Стоит на деревенской ярмарке и хлопает глупо глазами.

— А ну, позолоти ручку, что скажу, — обращается к ней цыганка, вся в разноцветных пышных юбках и с бусами на шее. Её ярко накрашенные красным губы извиваются как два толстых червяка, но почему-то притягивают внимание.

— У меня денег нет, — испуганно бормочет Элька, пытаясь вырвать ладонь из цепких пальцев.

— Ээ-эх, — разочаровано качает головой цыганка. — Ладно уж, так и быть, расскажу забесплатно!

Она разворачивает руку девочки к себе и подносит чуть ближе к лицу. А потом переводит взгляд на саму Эльку.

И та замечает в глазах ярмарочной провидицы какое-то новое выражение.

— Что? — перепугавшись, спрашивает Элька еле слышно, одними губами.

Но цыганка так ничего и не говорит, а только продолжает тяжко смотреть на девочку влажным и сочувствующим взглядом.