Дети увядающей земли

Валентина Борисовна Рекославская, 2020

Королевство Итви́р – последний оплот человечества в мире. Давным-давно особенно жадные люди прибегли к могуществу ненасытного явления ради удовлетворения своих потребностей. Они создали культ, поклоняющийся этой силе, купались в богатстве и славе на протяжении тысячи лет, чувствовали себя небожителями и низвергли мир в хаос. Немногие выжившие обратились к силе другого рода – созидательной, основали свое королевство и прокляли культ, оставляя прозябать его прислужников на его подмостках во имя искупления своих преступлений и в качестве напоминания о вреде и пагубном влиянии силы, которую славил культ. Прошло несколько сотен лет, и теперь потомки уничтожителей культа купаются в богатстве и роскоши, они вытирают ноги о потомков культа и постоянно напоминают им о грехах прошлого. Но сила, которую использовал культ, все еще у границ королевства, сотни лет для нее лишь несколько мгновений, она использует людей, которые забыли о заветах своих предков, чтобы окончательно уничтожить мир.

Глава 5

Лодэвейк О’Лемменс не мог сомкнуть глаз этой ночью. Он двигался к своему складу в порту, расположенному в центре города рядом с огромным, практически идеально круглым озером. Последний водоем, оставшийся в этом мире снабжающий водой все королевство. Озеро Рондир является главной жемчужиной всего Итвира. Только самые обеспеченные хиры могут позволить себе собственность в порту Рондира, ни один вёрв не имеет права приближаться к его окрестностям если не является работником на складах хиров, но даже тогда он подвергается тщательной проверке. И этой ночью кто-то совершил недопустимый налет на склад Лодэвейка, самое богатое хранилище в порту Рондира. Лодэвейк был взбешен, он слышал о паре налетов, совершенных несколько месяцев назад на соседние склады, королевские охранители уже давно ищут преступников, но так ничего и не добились. Он приготовил ловушку для воров на случай нападения, но она оказалась не эффективной. Лодэвейк чувствовал, что сегодня что-то произойдет и так и не уснул, ему не помогло даже сонное масло целебрантов приготовленное для него по специальному рецепту, затем в середине ночи к Лодэвейку постучался секретарь и сообщил о происшествии, хозяин тут же выехал к своим владениям. Он ехал в благоустроенной карете, запряжённой механической лошадью, последнее изобретение мастеров охранителей, которых семья Лодэвейка спонсирует уже очень много лет. Внутри экипажа впереди Лодэвейка сидел Тэйман — водитель, охранник и постоянный сопровождающий, мужчина был огражден от своего господина черным окном, которое опускалось в случае, если Лодэвейку необходимо было дать устные распоряжения своему подчиненному. Карета шла плавно, благодаря новым технологиям Лодэвейк не чувствовал неровностей во время пути, конечно, он ездил только по элитным районам королевства и по идеальным дорогам, но все же эта карета была лучшей из всего транспорта, созданного во всем королевстве. Лодэвейк хорошо наградил мастеров за работу.

За стеклом экипажа сверкали электрические фонари, несмотря на глубокую ночь в районе хиров было светло. Карета проезжала мимо Хиддо Хоппенса — элитного ресторана, в котором молодые хиры просаживали деньги на выпивку, развлечения и женщин. Это было престижное место для элитных завсегдатаев. Заведение выглядело потрясающе дорого как снаружи, так и внутри. Сам Лодэвейк часто посещает этот ресторан но, как правило, в дневное время, повар Хиддо Хоппенса отменно готовит и способен удовлетворить утонченный вкус мужчины. Лодэвейк отметил для себя, что как разберется с делами заедет позавтракать на обратном пути. Рядом с рестораном красовалась огромная вывеска, приглашающая жителей элитных районов на концерт самой знаменитой скрипачки Итвира. Объявление кричало об уникальности концерта — «Музыка на рубеже жизни. Последнее выступление свободной скрипачки перед замужеством!». Лодэвейк лишь мельком бросил взгляд на объявление. Карета свернула на портовую улицу, через некоторое время из окна транспорта был не виден свет, электричества не было, злоумышленники смогли его отключить. Рядом со складом мерцали переносные лампы охранителей. Транспорт остановился, водитель вышел из кареты и открыл дверь своему господину.

***

Мартэн О’Дэйк стоял рядом со своими людьми и наблюдал за работой ищеек. Это был особенный случай ограбления, склад принадлежал семье О’Лемменс, вершитель должен был присутствовать лично на месте преступления. Семья О’Лемменс спонсировала его мастеров, его подчиненные не связывали присутствие вершителя с тем, что Лодэвейк дает охранителям деньги, но сам Мартэн понимал — этот факт является важной причиной его пребывания здесь. Он поправил воротник и подошел к одному из охранителей, записывающих что-то на бумаге. Сыщик, увидев рядом с собой вершителя, резко выпрямился и прижал правый кулак к груди. Мартэн поднял руку и сощурился, свет лампы, закрепленной на кожаном берете охранителя, бил ему прямо в глаза.

— Простите, сэр. — Охранитель покрутил лампочку и ее свет ослаб.

— Докладывай. — Вершитель опустил руку и поправил роскошную золотую эполету.

— Грабители тщательно все спланировали, в полночь они отключили свет по всему переулку, устроили замыкание. Рабочие решили, что это какой-то сбой и отправили одного из наемных вёрвов разобраться с ситуацией. Охрана была очень бдительна в связи с предыдущими событиями, связанными с другими складами, тем не менее они ничего не смогли сделать, их лампы тоже отключились, а затем появился призрак.

— Что? Какой еще призрак?

— Простите, вершитель, охрана склада утверждает, что слышала завораживающую музыку, а потом появился туман и оттуда вышла тень, работники решили, что это человек, приказали нарушителю остановиться, грозя оружием, но злоумышленник не послушался, и патрульные открыли огонь… — Охранитель вдруг замялся.

— И что потом?

— Они утверждают, что этот человек просто рассыпался на осколки, а дальше все потеряли сознание.

— Сколько было охранников?

— Пять человек, двое стояли у главного входа. Именно они стреляли в призрака.

— А что остальные?

— Трое охранников тоже слышали музыку, сэр, а потом отключились, но один из них пробыл в сознании дольше, он видел черную тень за окном, испугался и побежал прямо в ловушку.

— Ловушку?

— Хозяин склада слышал о других нападениях, он установил западню, чтобы поймать воров, но в нее угодил один из охранников, бедняга теперь без обеих кистей рук. Капкан был в виде энергетического куба, парень наступил на механизм, который захлопнулся, отрубив ему кисти, даже не знаю случайность это или так было задумано, мы уже вызвали целебрантов, они оказывают ему помощь.

— Воры что-нибудь взяли?

— Ничего, склад был пуст, единственное, что там было — это ловушки, расставленные по всему помещению, если бы с нами не было мастеров охранители могли серьезно пострадать.

— Значит, о преступниках больше никаких сведений? Только черный силуэт, музыка. А место куда стреляли? Ты сказал тень рассыпалась.

— Верно, но там ничего нет.

— Покажи. — Охранитель повел Мартэна к месту, где видели призрака. Пусто, ни следов крови ни осколков просто голый камень.

— Что-то должно остаться, мастера уже смотрели?

— Да, сэр, первым делом, но ничего не нашли.

— Я должен поговорить со свидетелями.

— Вы сами, сэр? — Охранитель замялся. Вершитель строго посмотрел на него. — Да…конечно, я сейчас их приведу. — Сыщик резко развернулся и побежал к транспорту, рядом с которым велся опрос и проводилось оказание первой помощи. Парень так разволновался, что Мартэн не успел его остановить. В итоге Вершитель оказался в темноте, он поправил воротник, убрал руки за спину и гордо пошел за подчиненным. Позади глава охранителей услышал стук стальных копыт, так стучала по камню только одна лошадь — механическая, ее создали мастера в башне Вактор, которая принадлежала охранителям, на заказ для семьи О’Лемменс. Вершитель сразу узнал этот звук, его держали в курсе каждой новой технологии, разработанной мастерами, особенно о тех, что заказывал для себя Лодэвейк. Глава охранителей ускорил шаг, карета обогнала Мартэна и остановилась, преградив ему путь. Вершитель закусил губу, обошел внезапное препятствие и предстал перед мордой стальной лошади. Она была великолепна, черный металл повторял все изгибы прекрасного животного. Звук сложных механизмов практически не был слышен, а некоторые стуки можно было принять за биение сердца. Картина потрясала Мартэна, вершитель был влюблен в технический прогресс и каждый раз, смотря на новое изобретение, не мог наглядеться. Глава охранителей прикоснулся к этому завораживающему механизму и не отрывая руки от металла пошел в сторону хозяина кареты, ему уже открывали дверь.

***

— Не правда ли, она потрясающая? — Лодэвейк смотрел на главу охранителей, тот завороженно гладил стального зверя по спине.

— Полностью согласен с вами. — Вершитель еще какое-то время смотрел на механизм, затем повернулся к Лодэвейку. Глава охранителей был в своем лучшем мундире, черный с золотым очень шел статному человеку. Темные волосы, аккуратная борода и усы превосходно дополняли его строгий стиль. Лодэвейк очень уважал моду, аккуратность и вкус, он сам всегда выглядел превосходно. Его белый костюм так сиял этой ночью, что мужчине не нужна была лампа. С одеянием контрастировали черная трость и волосы, цвета вороньего крыла. Лицо господина О’Лемменса было гладко выбрито, мужчина не носил бороду, считал, что она его старит. Волосы аккуратно зачесаны назад и зафиксированы специальным маслом, недавнее открытие целебрантов-аптекарей. У Лодевейка всегда было все новое. Современные механизмы, последняя линейка ароматной воды, масел, он никогда не отказывал себе ни в чем.

— Смотрю вы прибыли раньше меня, вершитель.

— Не помню, чтобы давал разрешение на изменение энергетической ловушки.

— Я получил его без вас, господин О’Мэйер, точнее, выписал себе сам. В последнее время вы были загружены делами, а я не из терпеливых. — Мартэн О’Дэйк был человеком с превосходной выдержкой, но Лодэвейк заметил, как его руки в черных перчатках сжались в кулаки.

— Задача ловушек была покалечить преступников?

— Безусловно, вершитель, эти люди — преступники. Однажды я читал старый документ, сохраненный целебрантами, в нем говорилось, что раньше ворам отрубали руки за их преступления.

— Какое варварство. — На лице Мартэна появилась гримаса отвращения. — Мы не люди того времени, господин О’Лемменс, наш закон запрещает наносить кому-либо физический вред без решения суда.

— Формально да, но еще ни один вёрв не доходил даже до стадии расследования, поэтому прошу вас, вершитель, избавьте меня от иллюзий. В любом случае наш спор никуда не ведет, воры исчезли, а капкан сработал на охраннике. — Мужчины направились к транспорту ищеек-охранителей.

— Верно. Теперь ваш работник сильно покалечен.

— Я оплачу ему лечебницу целебрантов.

— Этот вёрв остался без кистей рук, ему очень трудно будет найти себе работу.

— Мой секретарь предупреждал охрану о ловушках, они даже подписали договор о том, что предупреждены об опасностях. Согласно которому я могу, вообще, ничего не выплачивать, но к его радости, в последнее время я редко захаживаю в церковь и обращаюсь с молитвами к Созиданию, будем считать этот поступок неким покаянием. — Лодэвейк взглянул на вершителя и хитро улыбнулся.

Мужчины прошли к карете, у которой целебранты приводили в себя пострадавшего. Лодэвейк на мгновение замедлил шаг, правая кисть лежащая на трости заметно дернулась, он накрыл ее ладонью левой руки, через секунду господин О’Лемменс вновь пошел вперед, будто ничего не случилось. Культи покалеченного охранника были забинтованы, а сам он произносил одно и то же слово.

— Вёрга… Вёрга… Вёрга…

— Вёрга? — Мартэн недоуменно посмотрел на калеку.

— Это легенда вёрвов. — От пострадавшего отошел целебрант, он взглянул на вершителя с Лодэвейком и почтенно поклонился им. — Жалкий народ считает, что Энтропия пошлет лучшего своего война, чтобы освободить вёрвов от власти хиров.

— Святотатство. — Мартэн грозно посмотрел на пострадавшего, затем на служителя церкви.

— Простите, сэр. Я лишь хотел пояснить вам значение этого слова. — целебрант пристыженно опустил глаза.

— Чушь! — Лодэвейк засмеялся. — Недалекий народ всегда верил в сказки. Но Энтропии не нужно содержимое наших складов, а ворам вполне. Кто-то использует глупые суеверия, чтобы запугать рабочих и запутать ваших охранителей, господин О’Дэйк. — Лодэвейк распорядился, чтобы пострадавшего увезли в храм. — Преступников нужно поймать, ваши сыщики что-нибудь нашли?

— Они работают над этим.

— Работают. — Лодэвейк насмешливо произнес это слово, он знал, что Мартэн увиливает от прямого ответа. Скорее всего, ищейки ничего не нашли.

— Может, вы ссорились с кем-либо в последнее время? У вас есть враги? Вы каким-либо образом связаны с пострадавшими хозяевами хранилищ? Или… — Вершитель замялся, Лодэвейк понимал к чему клонит вершитель, но Мартэн так и не решался произнести подозрения вслух.

— Или в этом замешан я? Ведь только из моего склада ничего не пропало? — Глава охранителей не отвел взгляда от Лодэвейка, несмотря на то, что он подбирал слова. Подозрения в сторону спонсора не смутили Мартэна. Лодэвейк улыбнулся, вершитель всегда вызывал у него уважение.

— С первого склада украли рыбу, ее было немного, из охраны никто не пострадал, и работники ничего не видели, первый склад практически не стерегли, хозяева полагались только на патруль охранителей. Со вторым та же история, там как и в первом находилась рыба, но на этот раз ее украли в большем объеме. Преступники удачно выбрали день, но не все унесли, видно, рук не хватило. Между обоими ограблениями прошло два месяца, ваш склад ограбили спустя три недели после второго. Либо преступники почувствовали некоторую вольность, либо надеялись на эффект неожиданности, но вы были к этому готовы. Вы собирались держать склад пустым несколько месяцев? Какова вероятность, что именно вас должны были ограбить, господин О’Лемменс. Неужели вы готовы были потерпеть убытки только из-за призрачной надежды, что вор попадется в ваши сети?

— Вы правы, вершитель. Я бы не стал терпеть убытки, поэтому распространил слух среди вёрвов, что мой склад недостаточно хорошо защищен, убрал охрану оставив только пять человек и пустил идею, что на моем складе находится далеко не рыба. Все логично объяснялось, охраны мало, дабы не вызывать подозрений, что мой склад чем-то отличается от других. Таким же образом я оповестил вёрвов о пополнении хранилища и решил проверить реакцию воров. Она оказалась молниеносной и хоть преступники не попались, теперь мы можем быть уверены, что грабители вёрвы.

— Или кто-то из ваших врагов попался на удочку с помощью тех же каналов.

— Возможно, но в любом случае это делали руками вёрвов. Найдем исполнителей этого грязного предприятия, выйдем и на заказчиков, если такие есть.

— Что по вашей ложной информации, должно было находиться на складе?

— Оружие.

***

Один из множества переулков, в котором проживали вёрвы был темен и неприветлив. Его деревянные, покосившиеся, прогнившие домики жалобно скрипели, когда к ним прикасалась рука или нога человека. На восстановление древесины у местных жителей не хватало денег, работа целебрантов стоила очень дорого, а все внутреннее Созидание вёрвов уходило на поддержание собственного здоровья. Звенящую, давящую тишину рассеял скрип досок одного из умирающих домов. Трое человек ворвались в помещение и быстро захлопнули за собой косую, деревянную дверь. Они не разговаривали друг с другом. Один из них согнулся, опершись на собственные колени и пытался отдышаться. Второй подошел к деревянной бочке, зачерпнул жидкость ржавым ковшом, отпил ее и скривился. Обычно вёрвы кипятят воду на костре, иначе можно легко заболеть, но человеку нестерпимо хотелось пить. Третья фигура принялась ходить взад и вперед, успокаивая разыгравшееся сердце.

— Нас подставили! Просто подставили! — молчание нарушила женская фигура, патрулирующая комнату. Ее голос дрожал от страха и злости.

— Успокойся, Паула, нас никто не видел. — человек уже отдышался и выпрямился. На его спине был тяжелый рюкзак, внутри звенели осколки стекла. Он поставил сумку на пол.

— Та ловушка была оставлена для нас!

— Но попал в нее невинный человек. — Третий силуэт присоединился к разговору. Он поставил ковш на край бочки.

— Этот невинный человек служит уродам, угнетающим нас все время своего существования. — Отдышавшаяся фигура парня с гневом посмотрела на фигуру у бочки. — Нам не нужно их жалеть.

— Тогда, может, хиры правы, и мы действительно слуги Энтропии? Разве Созидание не призывает нас сострадать и помогать?

— Эй! Давайте успокоимся мы все слегка на взводе. — Девушка постаралась утихомирить парней.

— Верно. — Нам нужно навестить нашего информатора.

— С ума сошел, Дирк? Он подставил нас и, скорее всего, уже знает, что ничего не сработало, если мы придем к нему, то снова рискуем быть пойманными. Он предатель. — Паула яростно жестикулировала и продолжала мерить шагами комнату.

— Верно, поэтому я пойду один.

— Это самоубийство, Дирк! — в разговор включился второй парень, он произнес эту фразу слишком громко и двое его напарников прижали указательный палец к губам. Молчание растянулось на минуту.

— Я буду осторожен, прослежу за информатором и постараюсь наверняка выяснить его роль в этом. Вы пойдете к «Месту встречи» и будете ждать меня там, пока я не выясню все обстоятельства. — раздав указания, Дирк надел капюшон, закутался в плащ и вышел из дома.

***

По пути в ресторан Лодэвейк старался отделаться от мыслей, что его западня не сработала. Он умел отгонять от себя дурные размышления, вся его жизнь была построена на том, чтобы они не убили его. Карета повернула, транспорт заезжал на стоянку Хиддо Хоппенс. Дверь открылась и Лодэвейк вышел из экипажа. К нему навстречу спешил хозяин ресторана, он радостно смеялся и по-отечески раскинул руки, словно намереваясь обнять гостя, но когда приблизился тут же опустил их и просто протянул руку для рукопожатия. Лодэвейк ответил на приветственный жест, и они направились ко входу.

— Господин О’Лемменс, а я вас уже заждался. — хозяин радостно улыбался Лодэвейку. Это был мужчина в возрасте, низкого роста, полного телосложения и с залысинами на голове. Он носил цветастый костюм, состоящий из фиолетовых и малиновых тонов, никогда не надевал перчатки и любил употреблять нецензурную брань. Тем не менее этот человек искренне нравился Лодэвейку, он не выслуживался перед ним, когда выходил встречать гостя в любое время суток, хозяин ресторана действительно был рад видеть Лодэвейка.

— Заждались? Я был уверен, что слух об инциденте на моем складе разойдется только к утру.

— Ну, посмотрите на небо, господин, уже светает, чем не утро? — хозяин снова улыбнулся Лодэвейку. Его голос с легкой хрипотцой располагал к доверительной и теплой беседе.

— Пожалуй, вы правы, господин О’Коннинг, поэтому мне придется у вас позавтракать. — Неподалеку вёрв работник чистил камень от лошадиного навоза. Лодэвейк скривился, заметив эту картину.

— Да уж, было бы гораздо приятнее обладай все, таким транспортом как у вас. — мужчины остановились и посмотрели на карету господина О’Лемменс. Затем развернулись и подошли к дверям. Внезапно судорога прошла по ноге Лодэвейка, он стиснул зубы и оперся на трость. Спазм перешел в руку и трость затряслась вместе с кистью. Хозяин ресторана поддержал гостя за плечо. Когда все успокоилось мужчины вошли внутрь.

Несмотря на неоднозначный час, когда большинство людей должны спать, в ресторане были посетители. Он не был полон как в часы ужина или в полночь, когда молодые хиры любят выпить дурманящие напитки, но Хиддо Хоппенс никогда не был пуст. Мужчины прошли на второй этаж, в отдельную комнату. Там гостя ждал накрытый стол, включен необходимый уровень освещения и играл специальный механизм, производящий любимую музыку Лодэвейка. Это была комната, выделенная специально для семьи О’Лемменс, здесь никогда не обслуживали никого другого. Хозяин ресторана и гость сели друг напротив друга.

— Надеюсь, господин О’Лемменс, ваш склад не сильно пострадал из-за ночного инцидента.

— Брось, Тимо, нас уже никто не видит, или ты еще не успел выпить и поэтому продолжаешь соблюдать формальности? — Тимо рассмеялся, взял бутылку с янтарной жидкостью и плеснул себе в бокал. Затем поднял графин с яблочным соком и налил в стакан Лодэвейку.

— За то, чтобы у вас все разрешилось, господин Лодэвейк. — хозяин легонько стукнул свой бокал о стакан гостя и залпом выпил содержимое. — Зря ты не пьешь этот напиток богов, мой друг, он бы помог тебе расслабиться и отвлечься от забот.

— Не хочу быть похожим на тебя, вдруг у меня тоже появится лысина. — В ответ на реплику Лодэвейка Тимо снова засмеялся и налил себе еще жидкости.

— Поберег бы ты себя. Срываться ночью. — Тимо пренебрежительно фыркнул. — Неужели это не могло потерпеть до утра? Судя по всему, воров так и не поймали, а доложить об этом могли позже.

— Мое присутствие на месте преступления заставит охранителей действовать усерднее.

— Ты просто любишь все контролировать, при этом совершенно не заботишься о своем здоровье, что если приступы участятся и об этом сообщат твоей мачехе? — Тимо взял рукой ножку птицы и положил себе на тарелку, затем принялся за теплый рыбный салат.

— Польщен твоей заботой, но о состоянии моего здоровья эта женщина и так прекрасно осведомлена. Никакая причина не заставит Онодэтт покинуть место изгнания, иначе я убью ее. — Лодэвейк аккуратно резал мясо.

— Думаешь она смирилась со своей участью?

— Думаю она достаточно умна, чтобы не делать глупостей.

— Надеюсь, но лучше бы тебе поберечь свое здоровье, к тому же у тебя скоро свадьба, не думаю, что невеста будет рада твоим приступам.

— А ты поменьше думай, Тимо, и пей расслабляющий напиток. — Ло́дэвейк стукнул стакан о бокал хозяина ресторана. Тимо снова рассмеялся и залпом выпил жидкость. — Знаешь, мы столько раз беседовали в этом заведении, а я так и не удосужился тебя спросить, почему в названии ресторана нет буквы О? Насколько я знаю проектировщика канализационных коммуникаций звали Хиддэ О’Хоппенс, а твой ресторан называется Хиддо Хоппенс. Ты ошибся при оформлении документов или при заказе вывески? Или был, как всегда, пьян когда выбирал название? Ресторан в честь знаменитого проектировщика канализации, почему-то это только сейчас меня озадачило. — Тимо лукаво посмотрел на собеседника и плеснул себе еще напиток. Его щеки уже сливались с малиновыми оттенками на его костюме.

— Здесь нет никакой ошибки, Лодэвейк. Я назвал ресторан именно в честь этого человека. Считаю, что он не меньше достоин славы и почестей, чем твои хваленые мастера, если бы не он, так и погрязли бы в собственном дерьме. — На эти слова Лодэвейк скривился. — Простите, господин, мои манеры. — Тимо снова наполнил бокал. Конечно, ему было ни капельки не стыдно за свои слова, и Тимо слегка раздраженно продолжил. — Все хваленые хиры уже забыли, что Хиддэ был вёрвом, ему дали эту почетную букву перед фамилией и зачислили в свои ряды, вычеркнув все упоминания о его жалком происхождении. Моя бабка знала Хиддэ лично, она училась у него. Бабуля рассказывала, как он злился на хиров из-за запрета на упоминание его корней. Все знали кто он, но делали вид, будто он всегда был хиром.

— Смотрю ты проникся жалостью к вёрвам, Тимо.

— Да ни в жизнь! Я одинаково презираю как хиров, так и вёрвов. Да и весь этот сраный мир, гибнущий на наших глазах, а мы сидим с тобой здесь и распиваем веселящие напитки!

— Ты распиваешь. — Лодэвейк изящно направил на хозяина указательный палец, не выпуская из рук стакан сока. — Тимо вдруг снова добродушно рассмеялся.

— А ведь ты прав, Лодэвейк. Я та самая презренная крыса, из-за которой весь этот мир поглотит Энтропия. — И он снова опустошил бокал с содержимым. — В любом случае мне нельзя было давать ресторану имя настоящего Хиддэ Хоппенса и я дал его имени окончание на эту хваленую букву О. Это самый философский поступок моей жизни, Лодэвейк. — Тимо выпрямил спину и, жестикулируя ножкой птицы в руках, вдохновенно продолжил повествование. — Это имя объединяет в одно целое как вёрвов, так и хиров, показывая своим существованием, что вместе мы огромная куча дерьма, которая должна перетекать по трубам злосчастной канализации. — Лодэвейк поднялся из-за стола и похлопал Тимо по спине.

— Именно за такую откровенность я всегда уважал тебя, мой друг. Что же, мне пора ехать. — Хозяин ресторана поднялся и проводил Лодэвейка до кареты.

— Берегите себя, господин О’Лемменс. — они пожали друг другу руки на прощание.

***

Дирк шел к дому осведомителя, он старался остаться незамеченным, это было несложно, наступал рассвет и даже вёрвы живущие грабежом уже спали. Он дошел до относительно благополучных домов, которые только могут быть у людей его происхождения. В этих строениях жили вёрвы работающие на хиров, либо такие, как осведомитель. Парень не стал подходить близко, он обошел дом на достаточном расстоянии, чтобы его не заметили и осмотрелся. Никого не было, молодой следопыт приметил ближайшее здание с чердаком, если кто-то и наблюдает за пришедшими, то он может быть там. Дирк обогнул строение, пришлось сделать большой крюк, это заняло пятнадцать минут, он подошел с торца и приблизился к дому вплотную, затем двинулся в сторону входа, если на чердаке кто-то есть, он не сможет увидеть Дирка из окна. Зайдя внутрь, парень аккуратно наступил на ступеньку лестницы, она скрипнула. Убогие дома вёрвов находились прямо напротив «престижных» — это выглядело насмешкой. Дирк прислушался, никаких признаков присутствия кого-либо на чердаке, в соседних помещениях, расположенных на этажах здания тоже никакой активности, люди спали. Парень продолжил восхождение по скрипучей и гнилой лестнице. Дойдя до чердака, он аккуратно приоткрыл дверь, перед ним были развешены грязные тряпки, пришлось отодвинуть их в сторону, пройдя немного вперед, он запнулся о железный сосуд и перевернул его, оттуда вытекло желтое содержимое, в нос ударил запах мочи.

— Кто здесь? — слева от Дирка раздался чей-то хриплый голос. Затем на него сразу же набросились, парень уклонился, и нападающий упал, запнувшись о перевернутое ведро. Незнакомец принялся неистово кричать, Дирк схватил его, повернул лицом к себе и дал пощечину.

— Успокойся! — человек замолчал. Он зло смотрел на парня, потом глаза его забегали в поисках оружия. — Я тебе не враг.

— Тогда что ты здесь делаешь во имя Энтропии! Это мое жилище! — мужчина был стар, не ухожен, от него дурно пахло и когда он произносил слова, то слюни из его рта летели в лицо Дирку. Парень отшатнулся и вытер лицо рукой.

— Хотел посмотреть кто здесь живет, и наткнулся на тебя.

— Я здесь уже давно, так что убирайся! Это мое жилище!

— Конечно конечно. — Дирк поднял руки в знак мира. — Говоришь давно живешь? А в окно это часто смотришь?

— Каждый вечер, засыпаю я так, за людьми наблюдаю и засыпаю.

— А не наблюдал ли ты что-нибудь странное в это окно?

— Может и наблюдал, тебе то что?

— Давай ты со мной информацией поделишься, а я с тобой этим. — Дирк вытащил из рюкзака кусок хлеба. Дед жадно на него посмотрел.

— Что конкретно-то тебе нужно?

— Живет там один человек, его зовут Гэррит.

— А-а-а, хрен этот плешивый! — Дед злобно посмотрел на Дирка. — Ты ему друг, что ли?

— Нет. Смотрю он тебе не по душе.

— Он что мне, подруга, чтобы по душе быть? Информацию он у таких, как я покупает, за еду да дурманящий напиток, потом продает ее втридорога, вон как разбогател за наш счет! — последнюю фразу старик выкрикнул. Дирк прислонил палец к губам и прошипел, чтобы дед затих.

— А ты не знаешь приходили к нему какие-нибудь важные особы? Охранители или хиры? — старик рассмеялся.

— Не такой Гэррит важный, чтобы к нему лично такие персоны ходили, если кто и ходит, то прислужники. А ты что это? Тоже хочешь за счет моей информации разбогатеть? Вот тебе! — и дед показал Дирку неприличный жест.

— Слушай, давай ты будешь за ним в оба смотреть, а я тебе платить? Сегодня как предоплату оставлю хлеб и сыр идет? — Парень вытащил из рюкзака кусок сыра. Старик посмотрел на еду с вожделением.

— Идет. Но чтобы вдвое больше и дурманящий напиток! Принесешь меньше или чего-то хватать не будет ничего тебе не скажу! — Дирк кивнул деду в ответ и направился к выходу. — Постой. Девушка к нему какая-то ходить стала.

— Девушка? — Дирк остановился и обернулся.

— Одета как вёрв, но уж больно лощеная. Походка, слишком уверенная для нашей братии.

— Давно приходить стала?

— Три раза ее видел, неделю назад и два на этой неделе. Третий как раз был сегодня вечером. — Дирк благодарно кивнул старику и вышел.

Заходить к Гэрриту было опасно, нужно дождаться пока он сам куда-нибудь пойдет. Если он не подставлял их, то придет в «Место встречи» и снова будет пытаться продать очередную информацию. Дирк пошел обратно к друзьям.