Легенды о Первых. Часть 2. Мальва

Валентина Андреевна Лебедева, 2021

Второй том – «Мальва» – рассказывает о приключениях в Нави, куда студенты академии попадают в поисках сбежавшей однокурсницы. Им предстоит принять участие в состязании за руку и сердце Принцессы и сражении с Великим Змеем – заточённым в Трёхгорбой горе чудовищем Нави. Придётся научиться стихийной магии и применению контр-заклятий, освоить волшебное оружие и способы защиты.

А боги смеялись

всё утро и вечер.

Смешила их фраза:

“случайная встреча”

глава 1 трудности — не наказание за прошлое, а испытание ради будущего

В глубине Трёхгорбой горы, которая имела кратер, хотя никогда не была вулканом, находилась огромная, по человеческим меркам, каменная пещера, соединённая с центральным стволом шахты широким проёмом. Стены пещеры мягко переливались в сумраке. Солнечные лучи почти не достигали дна шахты и не попадали в неё, создавая эффект сумрака и прохлады даже в самый жаркий день и сохраняя тепло при минусовых температурах. У входа располагалось огромное гнездо, сплетённое из гибких веток и выстеленное душистой соломой с вкраплениями полевых цветов. В самом центре на мягкой подстилке покоилось в ожидании своего часа крупное яйцо, занимающее большую часть гнезда и пульсирующее сочно-золотым светом. Рядом расположилось нечто вытянутое, зеленовато-коричневое, напоминающее неровный холм. Это сооружение медленно вздымалось и опадало в такт ровному дыханию.

Зелёная крупная дракониха, единственная трёхголовая особь из рода, Королева среди Драконов, дремала в глубине пещеры, охраняя отложенное яйцо, в ожидании появления на свет наследника. Вытянув длинные шеи с массивными продолговатыми головами, она наслаждалась темнотой и прохладой импровизированного убежища. Три головы мирно посапывали, сытые и довольные. Охота прошла успешно, желудок был полон свежей олениной вперемешку с нежной рыбой — любимым лакомством левой головы.

Обычно, одна из голов несла вахту, в то время, пока две другие крепко спали, но день сегодня был тихий, ничто не предвещало предстоящих событий и средняя голова, которой выпала в этот час очередь дежурить, тоже задремала чутким сном, полным приятных воспоминаний.

Неожиданно где-то вверху раздался резкий душераздирающий крик, что-то затрещало, вниз полетело нечто тёмное, многократно ударяясь о выступы старинной лестницы и боковые площадки. Все три головы, как одна, поднялись в воздух на длинных шеях и уставились в проём змееподобными глазами. Нечто, когда-то бывшее человеком, с глухим звуком шлёпнулось о землю и, отскочив, с силой ударившись о драконий гребень, отлетело в стену пещеры, после чего скатилось вниз бесформенной изломанной грудой.

Левая шея вытянулась, и драконья голова вопросительно склонилась над безжизненным телом.

— Красивый был малый, и крепкий, — небрежно констатировала она, и две остальные дружно закивали.

— И что нам с этим делать, — немного помедлив, удивлённо прошипела правая, — Будь я голодна, я бы его, конечно, съела, но «протокол о намерениях», подписанный много лет назад между драконами и людьми этого не позволяет!

— Ещё отравишься, — неодобрительно заявила средняя, — Они сейчас все какие-то ненастоящие, химия сплошная…

В этот миг сверху вновь раздался истошный крик, в котором прозвучали ноты страха и отчаяния, а в пещеру свалилось ещё одно существо. На этот раз все три головы были наготове и аккуратно поймали упавшую, насколько это позволяли их огромные пасти, усыпанные мелкими зубами. Опустив тяжело вздымающееся, переломанное тело умирающей девушки, средняя голова печально произнесла:

— Эта ещё дышит. И чего им на земле не живётся, таким молодым и красивым.

Не успела дракониха опомниться и разобраться в происходящем, как новое тело, отскочив от последнего уступа, влетело в пещеру и, пробив земляной пол в дальнем углу, провалилось в образовавшуюся трещину.

— Надеюсь, это всё на сегодня, — стряхивая оцепенение, недовольно прорычала средняя голова, — А то ещё кому-нибудь захочется полетать, так и до беды недалеко: наш сыночек скоро появится на свет, а ему совсем не обязательно видеть такие страсти.

— Что там произошло у этих троих? — Левая голова зависла над тяжело вздымающейся грудью окровавленной девушки и прислушалась к хриплому дыханию. — Малышка ещё жива. Разве мы ей не поможем? — с надеждой в голосе спросила она.

— Поможем? Как ты себе это представляешь? — возмущённо взревела средняя, находясь в дурном расположении духа из-за раннего пробуждения.

— Ты же знаешь — драконья кровь может вернуть жизнь даже человеку, — прошипела правая голова, оглядывая израненное тело с горестным выражением змееподобных глаз.

— Только если этот человек из древнего рода, — неодобрительно поправила её средняя, — да и то, девушка может не выжить, слишком сильна кровь Королевы Драконов!

— А мне её жаль, — сочувственно прошипела левая голова, — у неё тоже будет малыш, точнее — малышка.

— «Протокол о намерениях» рекомендует не трогать людей, но, если они сами валятся на тебя — этого ни в каком протоколе не прописано, — возмутилась средняя голова и саркастически добавила: — Пища сама падает мне на голову, а я, вместо того, чтобы её проглотить и утолить голод, начну оказывать ей первую помощь…

— А мне казалось, ты сегодня уже утолила свой голод? — с невинным видом поинтересовалась левая.

— И что? Завтра может появиться на свет наш малыш, и ему тоже понадобится еда! — парировала средняя.

— Ты права, только она не одна! Детёныш! Девочка! — едва переводя дух от волнения, настаивала левая.

Правая наклонилась над телом, прислушиваясь и принюхиваясь. Девушка уставилась в потолок пещеры пустыми стекленеющими глазами, изо рта медленно стекала тонкая струйка крови, ресницы еле подрагивали.

— У неё сломана половина рёбер и позвоночник, — сочувственно констатировала правая голова, — Обломки пробили лёгкое и вышли наружу. Не понимаю, как она вообще выжила при таком раскладе?

— Сама вижу, не слепая, — печально подтвердила левая, — Но в ней маленький человечек и он жив, даже не повреждён! Дитя не несёт ответственности за глупые поступки его родителей!

— Детёныш слишком мал, не выживет вне матери, — озабоченно вздохнула правая голова. — Всё-таки нам — драконам больше повезло: наше дитя будет жить, даже если мы погибнем…

— Будет, только, боюсь, не долго, — возмущённая такой мыслью, прошипела средняя. — Без еды и поддержки маленький дракончик не переживёт и нескольких дней. И всё же жаль, что люди не откладывают яйца, как драконы…

— Ты должна спасти девушку и её ребёнка!

Эта фраза привела дракониху в замешательство, ведь прозвучала она не в воздухе, наполнявшем пещеру, а в голове Горыни (а, может быть, во всех головах одновременно).

— Вселен! Что-то давно ты не подавал признаков жизни, — саркастически усмехнулась средняя голова, глядя в потолок пещеры, — Мы уж и забыли, как звучит твой голос!

— От этой девушки и её ребёнка зависит судьба Мира!

— Глупости! Хочешь сказать, ещё неродившийся ребёнок спасёт Трёхмирье? — усмехнулась правая голова, глядя куда-то вверх, на тёмный потолок пещеры.

— Может быть! А может и уничтожит! Я не уверен! — витиевато ответил странный голос.

— Хм! Ты не уверен?!! То есть, ты и сам не знаешь? — недоверчиво вопрошала средняя, пока две другие хранили молчание. Помедлив, она с жаром воскликнула: — Но, если так, добьём её, и вся недолга!

— Ты всё ещё ешь людей? — громко прозвучало под сводами пещеры, как будто невидимый собеседник стал ближе.

— Когда это было… — протестующе взревела левая голова, — Ты же сам понимаешь, уже почти триста лет я безвылазно охраняю пещеру и запертое в ней Зло! А люди мне каждый день на голову не сыплются…

— Так уж и безвылазно? А как же сегодняшний сытный обед из оленины и рыбы? — прозвучал довольно весёлый голос.

— Ты и это знаешь?

— Да уж, такова моя миссия — всё видеть, слышать и знать! — непреклонно произнёс голос. — Ты же читаешь мысли! А теперь представь: ты поймала на охоте человечка и хочешь его съесть, как вдруг узнаёшь, что его будущий сын станет защищать драконов и спасёт тысячи… Что ты будешь делать?

— Ну… — головы встревоженно переглянулись, и средняя прорычала: — Если узнаю об этом до того, как съем его, наверно, оставлю в живых!

— А если будешь знать, что его внук убьёт тебя! Тогда как поступишь? — продолжал настаивать голос.

— Ух ты! Вот так дела! И как тебе такие вопросы в голову приходят, конечно, если она у тебя есть, голова-то? — полюбопытствовала средняя.

— Наша смерть по сравнению со спасением тысяч драконов — пустяк! — не задумываясь, воскликнула правая голова.

— Вот и я так думаю! — утвердительно прозвучало под сводами пещеры, — Если ребёнок этой женщины выживет и примет неправильное решение — человечество исчезнет, а драконы, возможно, обретут весь мир, но, если не выживет — и люди, и драконы, и вся земля погибнет однозначно! Как ты теперь поступишь?

— Что-то тебя раньше не особо тревожила судьба мира: Змей столько лет творил беззакония, отнимая волшебные силы и набираясь мощи, а ты спишь себе и ухом не ведёшь! — негодующе прорычала средняя голова.

— Это не совсем так! — с печалью в голосе пояснил Вселен, — Во время прошлой битвы я потратил слишком много сил, а остальные раздал Первым. Пока я полностью не восстановлюсь, только они могут спасти человечество или уничтожить его! А эта девушка и её ребёнок — ключ к спасению! Теперь Трёхмирье в их руках!

— Ладно, убедил! Попробую сделать невозможное — вернуть девчонке жизнь и защитить её ребёнка. Но, ничего обещать не могу, слишком сильны повреждения и слишком мало дитя в ней, — обиженным тоном проворчала средняя голова, склоняясь над почти бездыханным телом.

— Но парня придётся съесть, иначе нам не хватит сил, чтобы ей помочь. — заявила правая, тоном, не терпящим возражений.

— Только не забывай, за тобой должок: голубая кровь Королевы Драконов — это тебе не пустяк! — ни с того ни с сего добавила средняя.

— Просите и вам воздастся! — иронично откликнулся голос, постепенно затихая вдали.

Дракониха осторожно приподняла девушку, чтобы не потревожить сломанные кости, и, тяжело ступая, отнесла к гнезду, медленно опустив на сухую траву лежака.

— Эй, правая, где там у тебя мёртвая вода заныкана, кажется, капля для восстановления рёбер ей бы пригодилась! — деловито пробасила левая голова.

— Если бы этот Старый Пень проболтал ещё несколько минут, спасать было бы некого, — сердито вздохнула правая, склоняясь над девушкой. — Кости восстановить не сложно, раны затянутся со временем, — неодобрительно бурчала она, нависая над телом, — А вот что делать с её нежеланием жить? Тут я бессильна!

— Драконья кровь даже камень оживляет! Сделаем, что сможем, а там — будь что будет! — с невинным видом подтвердила средняя.

Максим Каменский, а если быть точным, Максимус, сын Радомира из рода Светозаров, задумчиво сидел на берегу моря, сливающегося на горизонте с небом, в том самом месте, где огромная скала, напоминающая пьющего слона, плавно уходила в воду. Это место стало для него любимым с первых дней пребывания в волшебной академии, куда его неожиданно ночью доставили примерно семь месяцев назад, оторвав от привычной размеренной жизни старшеклассника обычной средней школы.

Когда он был раздражён или обижен, когда накатывала необъяснимая грусть или в моменты печали, Максим шёл на берег, где солёные волны, медленно раскачиваясь и осторожно касаясь его босых ног, навивали покой и умиротворение. Сегодня волны навивали сон, будто пытаясь неторопливым шуршанием, похожим на колыбельную, которую когда-то пела его приёмная мать, убаюкать, снять напряжение последних дней.

Макс лёг на горячий песок, подложив руки под голову, и бездумно уставился на девственно-чистое, без единого облачка, небо. Время от времени, он бросал вопросительный взгляд на синюю ректорскую башню, окна которой были плотно закрыты. Юноша знал, что Гореслав Ростиславович, ректор академии, в отлучке и с трепетом ждал его возвращения.

С момента, когда его любимая внезапно покинула академию, прошла целая неделя. Несколько суток он ощущал невыносимую тревогу, доходящую, временами, до паники. Если её брат — Влад, был прав, Аля собиралась открыть портал в Явь, но, то ли из-за того, что была очень расстроена, то ли, потому, что ненавидела в этот момент Максима и считала его предателем, она оказалась в Нави, и теперь вся академия была озадачена её поисками. Только искать Алю почему-то никто не торопился…

Раздражённый этим обстоятельством, Максим не понимал, чего так тянет Гореслав с их отправкой в Навь, почему другие ведут себя, как ни в чём не бывало, и даже не беспокоятся по поводу пропавшей однокурсницы. Но главное, он был зол на Влада, который куда-то исчез и не появлялся почти три дня, хотя все точно знали, что отправился тот совсем не на поиски сестры.

В первый же день после пропажи Альки, Максим ожидал от ректора и Влада активных действий, но, после небольшого совещания, эти двое предложили всем разойтись и начать приготовления к путешествию.

Начать приготовления…

Он, честно, начал! Максим усиленно занимался силовыми тренировками, прихватив с собой Ратибора и Виолетту. Кира, которая ещё не совсем оправилась от действий брата — призрака, пытавшегося завладеть её телом, много времени проводила в библиотеке, читая старые книги и рисуя какие-то карты. Делала она это, как подозревал Максим, по просьбе Влада.

В академии мало что изменилось. Вышезор Мстиславович и Милолика Лазоревна продолжали вести занятия, будто ничего не произошло, а студенты по-прежнему готовились к урокам. Они чаще, чем раньше, переглядывались между собой и перешёптывались за спиной Максима, но, в остальном, вели себя как обычно. Даже недавний помощник, Драгомир, стал как-то отдаляться, и всё больше времени проводя с Ладой, Камиллой и Сабиной. Правда, девчонки почти совсем перестали смеяться, а после занятий часто подолгу пропадали в Ведьмином огороде, собирая травы и изготавливая снадобья по указаниям Милалики Лазоревны, местной знахарки с талантами травника. Драгомир выкапывал для них корни и собирал плоды с деревьев, а потом помогал их растирать и измельчать.

В первую ночь после исчезновения Альки за окном лил дождь. Крупные капли отбивали какую-то свою, только им понятную, грустную мелодию. О чём-то горько плакало печальное серое небо. Юноше пришло в голову, что ещё кто-то, кто управляет погодой в Слави, горюет об исчезнувшей девушке с серебряными волосами и изумрудными глазами.

Максим же от волнения не находил себе места, не мог ни есть, ни спать, всё валилось из рук и, может быть потому, внешнее спокойствие товарищей его ужасно раздражало. Юноша рассеянно бродил по академии, злясь, что Гореслав и Влад теряют драгоценное время, когда нужно срочно принимать меры по спасению беглянки. Ему постоянно мерещились страшные места и ситуации, в которых могла оказаться девушка.

На второй день бессмысленных переживаний Максиму пришла в голову великолепная идея — разузнать о Нави как можно больше, ведь его знания ограничивались древними легендами, где этот мир был представлен как обиталище умерших душ и нечисти. Решившись, он отправился в библиотеку, устроившись в дальнем её конце, там, где часто видел склонившегося над книгами Драгомира. Макс совершенно не понимал, как может что-нибудь найти среди множества книг, расположенных на неимоверном количестве уходящих вверх полок. Обычно, нужные книги в библиотеке заказывал завсегдатай — Драгомир, а он только пользовался ими, но сейчас товарищ был занят, а спросить было не у кого.

Подумав, как было бы хорошо, получить сразу все книги о Нави, которые были здесь собраны, Максим присел за стол. Словно по волшебству, со всех сторон к нему стали быстро слетаться многочисленные фолианты в разноцветных обложках, с грохотом шлёпаясь перед юношей. Вскоре, всё пространство вокруг было завалено книгами разного формата и размера, а сверху всё добавлялись и добавлялись новые экземпляры, которые уже не умещались на узком столе, повисая над головой и наполняя воздух тихим шуршанием перелистываемых страниц.

Вдруг всё разом остановилось, в библиотеке повисла гнетущая тишина. На краешек стола перед Максимом с громким недовольным мяуканьем прыгнул чёрный кот с белым пятном на левом ухе, пристально уставился на юношу жёлто-зелёными немигающими глазами с узкой тёмной полоской посередине и раздражённо зашипел, обнажая ряд острых, оскаленных клыков.

— Прости, Баюн, немного не рассчитал, — обречённо оправдывался парень, рассматривая пространство, заполненное разномастными книгами и в задумчивости потирая рукой лоб, — Мне была нужна информация о Нави, но здесь её слишком много. Как теперь от этого избавиться?

Баюн раздражённо дёрнул кончиком пушистого хвоста, выказывая крайнюю степень неодобрения, и большая часть книг, взмыв над головой юноши, стала разлетаться в разные стороны, занимая свои места на многочисленных полках.

Макс поднял голову, удивлённо рассматривая библиотеку, будто видел её в первый раз, и восхитился тому, как необычно и сложно она устроена. Полки, украшенные белыми ажурными лестницами с витыми перилами и многочисленными разноцветными балкончиками между ними, по кругу убегали спиралью вверх к недоступному потолку. Площадки и балкончики соединялись узкими переходами с галереями, уходящими, словно тоннели, вглубь книжных шкафов.

После того как книги заняли свои места, перед юношей осталась лежать только одна, довольно толстая книжка с полустёртой надписью: «Устройство Трёхмирья для чайников».

— Спасибо тебе, Баюн, — удручённо проворчал Максим, поднимая увесистый том, но, подумав, печально согласился: — Впрочем, ты, конечно же, прав: для этого мира я — «чайник» — ничего не умеющий и не знающий новичок. Всё равно я не смог бы прочесть и половины того, что свалилось на мою голову…

Кот, негодующе фыркнув, примирительно потёрся пушистой головой о подставленную руку юноши и, спрыгнув со стола, вальяжно направился в сторону своей мягкой лежанки на полке между белыми лестницами.

Макс открыл книгу, стал её перелистывать, принимаясь читать самые интересные моменты. Вначале рассказывалось о версиях создания Трёхмирья, и автор открыто предпочитал ту, в которой главная роль принадлежала Великому Вселену — Создателю Сущего. Потом говорилось о Яви и Прави, но парень пролистал эту часть за явной ненадобностью в данный момент. Вскоре он нашёл то, что искал. Усевшись поудобнее, Макс откинувшись на мягкую спинку кресла и увлёкся чтением.

— «Навь — нижняя часть вселенной Трёхмирья, наполненная сказочной духовной энергией. Место, где древние роды живут в мире и согласии с собой и природой, охраняя и чтя заветы предков и Вселена. Много веков назад, во время Великой битвы, силами Первых Тёмный мир был отделён от Светлого и заточён в пещере под Трёхгорбой горой», — заинтригованно прочёл юноша. — «В Нави с древних времён правит женское начало, ибо — женщина — прародительница и хранительница Мира. Разделяет Навь и Явь огненная река — Смородина, проход через которую по Калинову мосту охраняет Дракон».

Парень глубоко вздохнул, и пробормотал себе под нос:

— Ну, вот, драконов нам только не хватало…

Он пропустил целый абзац и продолжил читать:

— «Только человек с душой чистой и искренне верящий в силу Вселена, сможет использовать энергию Нави, остальные же должны довольствоваться волшебными артефактами, иначе мир магии будет для них недоступен».

— Это точно про меня, ведь ни в какого Вселена я не верю, хотя и пользуюсь магией, сам не понимая, как это получается, — сконфуженно передёрнул плечами Максим и продолжил чтение.

— «Граница между Тёмной и Светлой Навью проходит через Явь, и только через этот мир в светлую Навь проникают тёмные силы, поэтому Навьи люди стараются с осторожностью обращаться с пришлыми, особенно, прибывшими из Яви, ибо они могут оказаться носителями тёмных сил и энергии».

— Здесь автор точно загнул, — вслух раздражённо подумал парень. — Пытаются свои грехи на Явь свалить, а они там будто — чистенькие и светленькие, почти святые.

Юношу снова охватила волна гнева: может из-за таких вот глупых книжек, Гореслав Ростиславович не торопится спасать Алю, раз Навь такая светлая… Что там происходит на самом деле, только Вселену известно!

— Ну вот, теперь и ко мне эта присказка прилипла, клещами не оторвёшь, — шёпотом возмутился Максим, злясь на самого себя.

— «Жители Яви живут в материальном мире, а маги предпочитают духовный, потому-то в Нави и не всегда действуют обычные материальные законы, ибо населена она не только людскими существами, но и существами тонкого мира, многие из которых могут показаться нереальными. Здесь трудно определить расстояние, и время течёт по-иному».

— Да уж, — удивлённо размышлял юноша, бесцельно уставившись в книгу, — «Нереальные существа», «наваждения», и всё это там, куда попала Алька, сама того не желая. А они ещё медлят! Будь моя воля, я бы за ней стразу прыгнул, а уж на месте, разобрался, что к чему…

Парень попытался отогнать дурные мысли и продолжил читать.

— «Однако, способности к поглощению магии и использованию торсионных информационных полей дают Тёмным возможность заманивать в свои сети людей, обещая им власть и вседозволенность, используя их слабости, порождённые людским эгоизмом, завистью, злобой, насилием и жестокостью».

Макс присвистнул.

— Этого ещё не хватало! А если Алька, испытывающая ненависть ко мне в момент своего перемещения, попала именно в то место, где обитают эти — Тёмные? А мы всё ещё тут сидим, книжки почитывая!!!

Макс резко вскочил, не в силах больше этого выносить. Он должен был что-то делать, и немедленно! Бросив книгу на стол, юноша быстро перелистал её, пытаясь отыскать карту или другую важную информацию, и вскоре действительно наткнулся на неё.

Карта была схематичной, видимо составленной кем-то из путешественников по мирам, и занимала весь разворот страницы. Макс достал блокнот, подаренный Алконостом, чтобы её скопировать, но не успел даже вынуть перо, а карта, повинуясь его желанию, уже оказалась внутри, мало того, закрыв глаза, он мог её видеть и даже поворачивать и приближать. Оказывается, блокнот не только хранил записанную информацию, скрывая её от посторонних глаз, но и впитывал нужные сведения, при необходимости воспроизводя их в памяти хозяина.

— Спасибо тебе, Ружена, — восхищённо прошептал Максим, помянув добрым словом женщину-птицу, что подарила ему блокнот в благодарность за спасение её детей из зубов морского змея, — Что бы я без тебя делал…

Оставив книгу на столе, он промчался по библиотеке, словно вихрь, поднимая в воздух тонкие, серебрящиеся в свете солнечных лучей, пылинки. У выхода парень неожиданно для себя чуть не сбил с ног Драгомира, несущего в руках целую стопку книг. Тот негодующе вскрикнул, уворачиваясь от столкновения, но одна из книг всё же выскользнула из его рук и упала на пол.

— Эй, куда так торопишься? — удивился однокурсник, пытаясь наклониться, чтобы поднять упавшую книжку. Поняв бесперспективность своих действий, он продолжил ворчливо: — Бежишь, будто на пожар. Помоги лучше книгу поднять, а то, если нагнусь, могу и другие уронить…

— Прости, не думал тебя здесь встретить, — немного помедлив, сообщил Максим, поднимая обронённую книгу и рассеянно вертя её в руках. — А ты мог бы кое-что мне пояснить, если не сложно?

— Не знаю, но могу попробовать, конечно, если ты не начнёшь снова о мостах спрашивать, — натянуто улыбаясь, заявил Драгомир, продолжая свой путь к библиотечному столу.

Книги, которую недавно читал Макс, на столе уже не было. Драгомир осторожно разложил принесенные тома и повернулся к товарищу.

— Ну, так о чём ты хотел спросить?

— А ты разве не станешь расставлять их по местам? — удивлённо заметил Максим, указывая на стопку книг.

— Это и есть твой серьёзный вопрос? — весело хмыкнул Драгомир.

— Нет. Гореслав обещал поговорить о нашей практике в Нави, а я тут вычитал, что там и магии-то никакой нет. Тогда зачем нам такая практика? Может, было бы лучше отправиться в Навь сразу, пока с Алькой не случилось чего плохого…

— А, вот ты о чём! Понимаешь, Навь, она человека с другой стороны проверяет. А волшебство — оно везде и во всём есть, только разное. Да ты не переживай, скоро сам увидишь.

— Хорошо бы! — обрадовался Максим, надеясь на то, что товарищу известно о планах ректора гораздо больше, чем ему.

Юноша направился к выходу и Макс задумчиво последовал за ним.

— А книги Баюн на свои места определит, так что можешь не беспокоиться, — вдруг, не оборачиваясь, добавил Драгомир.

В последующие ночи на небосводе засияла полная Луна, холодным светом раздражая глаза. Можно было отвернуться или задёрнуть штору, но Максу этого совершенно не хотелось: серебряное сияние напоминало ему о счастливых часах, когда под луной плела кружева своего танца Лунная Фея… Иногда он с тревогой замирал на несколько минут, прислушиваясь, не скрипнет ли рама, в тайне надеясь, что появится в проёме окна на первом этаже тоненькая серебристая фигурка, но темноту ночи нарушал лишь шёпот ветра, да шелест сплетничающей о чём-то листвы. Лунная Фея не появилась! Не могла появиться…

Ночь стала для юноши настоящей пыткой. Не выдержав, Максим вскочил, нечаянно опрокинув стул, по обыкновению стоящий у кровати, однако, никто не одёрнул его, не пригрозил неизбежной карой: Влад отсутствовал уже несколько дней. Быстро накинув свитер и брюки, парень выбежал в коридор, а затем, проскочив его в один присест, оказался на тёмном крыльце чертога, вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух, наполненный ароматами медоносов. В траве тихо стрекотали невидимые сверчки, мелодично подпевая весёлому ветру, насвистывающему незамысловатую ночную песенку. Луна уже миновала половину своего обычного пути и готова была скрыться за высокой ректорской башней, а Максим всё стоял, представляя, как с тихим шорохом отворится окно в нижнем этаже, и тоненькая полупрозрачная фигура в голубовато-серебристом платье, покинет сонное царство академии, чтобы, кружась и танцуя, исполнить под луной своё акробатическое представление.

Будто издеваясь, Луна медленно плыла над поляной, озаряя её серебряным светом, а Максим всё ждал и ждал свою Фею, точно надеясь на чудо, которому не суждено было случиться…

И вот наступило очередное беспросветное утро. Он лежал на песчаном берегу, вглядываясь в силуэт ректорской башни и мечтая увидеть отблески солнца в открывающемся окне, ведь это могло означать только одно — Гореслав вернулся!

Время ползло так медленно, будто совершенно забыв о своём предназначении. Казалось, крупинки в песочных часах намертво слиплись, не в силах просочиться сквозь крошечный проём, чтобы изменить свой статус, перейдя из «было» в «стало».

Что-то тихо прошуршало за спиной, и юноша резко подхватился, оборачиваясь на звук. По берегу в его сторону неторопливо шла босая Дарина, изменившаяся не без его непреднамеренного участия, дочь чудесной птицы — Алконоста.

— Переживаешь? — заботливо спросила она, присаживаясь рядом и опуская на песок красные сандалии.

Максим кивнул.

— Я бы тоже переживала, если бы ты пропал, — неожиданно, громко вздохнув, объявила девочка, разгребая прибрежные камушки ногами.

Парень тайком удивлённо взглянул в её сторону.

— Но ты не беспокойся, она отважная и находчивая, так что не пропадёт, — Дарина вновь вздохнула, то ли сочувственно, то ли обиженно.

— Тебе-то откуда знать, ты же с Алькой практически не общалась, — удивился Максим, окидывая девчонку проницательным взглядом.

— Знаешь, иногда мне достаточно взглянуть на человека, чтобы прочитать его судьбу, так что, можешь успокоиться, в данный момент времени, твоей зеленоглазой подруге ничего серьёзного не угрожает, — словно само собой разумеющееся, доверительно объяснила Дарина.

— Ну, да? Хорошо, если так… Интересно, что же такого ты разглядела во Владе, если невзлюбила его с самого первого раза? — ни с того ни с сего припомнил юноша.

— Не бери в голову, хороший он, хороший, я не отрицаю, а не нравится мне, потому, что тебя не любит…

— А чего ему меня любить-то, я же не золотой червонец, чтобы всем нравиться! — всё больше изумляясь словам девочки, усмехнулся Макс, бросив неодобрительный взгляд на ректорскую башню, остающуюся такой же глухой к его переживаниям, как и её наглухо запертые окна.

— Ты не что…? — Дарина встревоженно посмотрела на сидящего рядом.

— Брось, не обращай внимание, это поговорка такая. Так мой отец часто говорил, — объяснил он, понимая, что прошлая жизнь в Яви ещё не совсем выветрилась из его головы, и, непонятно, выветрится ли вообще…

— А-а-а! — протянула девочка и, успокаиваясь, вновь принялась разгребать ногами горячий песок. — Кстати, тебе, наверное, будет интересно: Гореслав и… этот твой, долговязый, недавно прибыли в академию…

— Откуда ты… — вскакивая и едва переводя дух от волнения, воскликнул Максим, но, проследив за рукой Дарины, указывающей на ректорскую башню, нависшую над морем, и сам всё понял: окно было широко распахнуто, раскидывая вокруг яркие солнечные блики.

— Прости, что не смогу составить тебе компанию, мне нужно кое с кем серьёзно поговорить, — пытался оправдаться юноша, стараясь быстро обуться, однако, кроссовки оказались до краёв набиты песком, потому, перевернув их и, резко стукнув друг о друга, чтобы выбить оставшиеся песчинки, Макс босиком направился к широкой мраморной лестнице, ведущей с берега к главному корпусу.

— Можешь не торопиться! — пытаясь придать голосу безразличный тон, окликнула его девочка, — В Навь вы отправитесь только завтра утром! Жаль, что мне с вами нельзя, я бы там пригодилась…

Максим замер, как вкопанный.

— Ты опять знаешь больше, чем говоришь? — озадаченно обернувшись, спросил он.

— Я же дочь Алконоста, забыл, что ли? — весело, то ли поправляя его, то ли гордясь собой, произнесла девочка, — Мне положено знать больше, но сказать можно не всё. Слишком много будешь знать — скоро состаришься!

— Рад, что ты не говоришь стихами, как твоя мама — Ружена, — теперь уже разулыбался Максим. — И я бы тебя взял, да только от меня мало что зависит…

— Знаю, потому и жаль! Надеюсь, ты не забыл блокнот и перо, которое подарила мама?

Макс инстинктивно положил руку на грудь, где под рубашкой скрывался амулет.

— Думаешь, пригодится?

Дарина кивнула.

— Думаю, может понадобится… Я буду ждать. Скоро мы вновь увидимся.

Девочка отвернулась к морю, всем видом показывая, что разговор окончен. Парень быстро вбежал по мраморным ступеням и сверху оглянулся на Дарину — она гладила рукой песок, там, где несколько минут назад лежал Максим.

Оказавшись у кабинета Гореслава Ростиславовича, юноша растерялся: вдруг ректор рассердится и не возьмёт его в Навь, а может он уже всё выяснил и готов обрадовать сообщением о скором возвращении беглянки? Однако, за дверью раздавались встревоженные сердитые голоса. Набрав для храбрости полную грудь воздуха, Макс рывком распахнул дверь.

— Чего вы тянете? Почему не предпринимаете решительных мер, не хотите искать Алю? Разве вам всё равно, что с ней может случиться? — пулей врываясь в кабинет, рассерженно прокричал он, мельком увидев повернувшиеся к нему, растерянные лица Гореслава Ростиславовича и Влада.

Белобрысый хмыкнул, резко отворачиваясь к окну, но Макс успел заметить огромный расплывающийся фингал под его правым глазом.

— Ты что, подрался? — вылетело у Максима до того, как он попытался сдержать охватившие его эмоции.

— Не мели чепухи, — отрезал Влад, не вдаваясь в объяснения, — Чего хотел-то?

— Хотел узнать, не нашлась ли Аля, и… когда отправляемся в Навь? Я устал от вашего бездействия! — бросил Макс более спокойно, но всё же довольно раздражённо, продолжая вопросительно разглядывать стоящего у окна товарища.

Тот насупился и, грозно сжав кулаки, шагнул в сторону Максима.

— Самый умный, что ли? — сердитым голосом воскликнул Влад, останавливаясь напротив, при этом его огромный синяк стал отчётливо виден, — С чего это ты взял, что мы ничего не предпринимаем? Аля — моя сестра и племянница Гореслава, если ты не забыл! А тебе-то что за дело до неё?

— Тише, тише, ребята! — успокаивающе произнёс Гореслав Ростиславович, придерживая Влада за правый локоть, — Просто, наша пропавшая девочка Максиму небезразлична!

— Слишком «небезразлична», — сквозь зубы прошипел Влад, отворачиваясь. — Молчал бы в тряпочку и не лез не в своё дело! Без него разберёмся!

— А если не разберётесь! Почти неделю разбираетесь, а воз и ныне там…

— Какой ещё воз? — взвился Влад, едва не налетая на парня, взгляд его при этом обещал тому разнообразные бедствия…

— Значит, порадовать ничем не можете? — раздражённо продолжал настаивать Макс, не обращая внимание на грозные взгляды Влада, брошенные в его сторону.

— Ну, отчего же? — добродушно улыбнулся Гореслав, вновь, бережно отстраняя племянника, — Нам есть чем тебя порадовать! Установлено место пребывания сбежавшей красавицы, и уже на рассвете мы все отправимся к мосту, так что, если тебе нужно собраться, сделай это побыстрее.

Максим счастливо заулыбался, чувствуя, как радостно подпрыгнуло сердце в груди, осознав, что ожидание закончилось. Значит, Дарина была права — завтра им предстоит путешествие в Навь через Калинов Мост.

— Простите, я был слишком резок, потому что расстроен, — пытался он объяснить своё поведение, не испытывая почему-то ни сожаления, ни стыда.

— Иди уже, тебя ждут несобранные вещи, а нам дай, наконец, спокойно решить наши проблемы, — бросив в его сторону кровожадный взгляд, пробасил Влад.

Максим хотел было ответить что-то грубое, но, встретившись с умиротворяющим взглядом ректора, неожиданно передумал и, прикрыв за собой дверь, покинул кабинет, вприпрыжку бросившись к лестнице.